Тортоделка. Истинный шедевр

24. Дела прошлые

ГЕРА

По правде сказать, мне не хотелось возвращаться домой. В другой стране, и мы другие. Нам просто было хорошо, и я впервые радовался тому, что рядом именно эта женщина. Представить вместо неё Лику не приходило в голову. Но, вернувшись, мы вновь столкнулись с нашим проблемами.

Как выяснилось по приезду в родительский дом, у папы случился повторный инфаркт, и состояние его стало хуже. Два дня не отходил от него, буквально прилип к постели. Страх сковывал и будоражил воображение. Я наверное не переживу, если он покинет нас. Меня.

— Почему не сообщили?! — негодовал я, повышая голос на мать.

— Ты развлекался со своей кондитершей, — сердито фыркала Элина вместо неё, ибо таким образом ей не терпелось меня задеть.

— Я был в свадебном путешествии со своей ЗАКОННОЙ женой! — рявкнул на сестру.

— Гера, мы справились. Всё теперь хорошо, — лицо мамы явно осунулось за этот период.

Она взирала на меня измученным взглядом и морщилась, словно у неё разыгралась мигрень.

— Папа переедет в мой дом, — решительно сообщил я.

— Он твой отец так же, как и мой, и Марата! — возмутилась Элина. — В твоем вертепе находиться не собираюсь.

— Знаешь что?! — резко подступил к сестре. — Не дай бог тебе воочию узнать, что такое вертеп и с чем его едят, потому что ты, дура, в упор не видишь разницы между блядством и верностью.

— Я хочу поехать с ним, — мама резко прервала начинающуюся перепалку и умоляюще посмотрела на меня. — Обещаю, я не буду вас беспокоить. Пожалуйста, сынок… Ведь он — мой муж и отец моих детей.

На эту просьбу я не смел ответить капризом. Я видел, что мать не на шутку переживает за папу и другие конфликты, распри и прочая ересь её абсолютно не волнуют. За это проникся уважением.

— Мы будем рады принять тебя в своём доме, — важно отчеканил я, покоряясь.

— Мам?! — сестра расстроенно и по-детски заканючила.

— У этого дома теперь ты — хозяйка, — мать погладила дочь по руке. — Расти новую семью, дорогая. Приглядывай только за Маратом.

На работе меня ожидал настоящий атас. Су-шефы засрали холодильные камеры, напортачили с банкетами, ввели половину меню в стоп из-за некорректных заявок. Игитов вылетел в первый же мой рабочий день, второму су-шефу решил дать шанс на исправление. Филипп принял моё приглашение на повышение и ещё рьяней влился в работу. Лика же, по сообщению дяди Паши, все эти две неделю не работала, ссылаясь на токсикоз. Ах, какое несчастье!

— Хоть какая-то польза от этой беременности, — буркнул под смешок Ворса.

Но облегчение длилось ровно один день. На следующий её вполне сияющая персона вновь начала досаждать.

— Ты слишком живёхонька для токсикоза, — фыркнул в своей манере.

Девушка только гордо повела носом и поспешила скрыться. Проводил её изучающим взглядом. Насколько я был наслышан и имел опыт её предыдущей брюхатости, может люди и врут, но беременность меняет фигуру женщин и сомневаюсь, что в лучшую сторону, не говоря уже о гормональных всплесках, странностях в питании и общем состоянии кожи и волос. У Лики же всё было идеально, и она только больше расцветала. Точно ведьма.

Жена по приезду домой слегка о чем-то загрузилась. Общалась со мной потеряно и вечно переспрашивала, что немного раздражало.

— Тебя что-то беспокоит, — утвердительно выдал ей, когда голова Вики покоилась на моём плече. — Что случилось? — Супруга, думая, молчала. — Я твой муж. Я должен знать, — сказал теперь с нажимом.

— Наш садовник…, — неуверено проронила Вика. — Мне от него… не по себе.

— Уволить пенсионера за то, что тебе "не по себе"? — слегка усмехнулся.

— А ты проверял его? — жена, немного обидевшись, приподнялась и пробуравила карим взглядом.

— Викусь, ему шестьдесят один. Чем он может угрожать нам?! Может и был по молодости привлечен. Теперь не человек разве?

— Он был в моём доме несколько недель назад. Кого-то искал тогда. А может просто сказал, что ищет. Пришел к другу, но забыл его имя и квартиру? Странно это.

— Не странно, а паранойя, — стало немного смешно.

— Либо женская интуиция, — поджала губки девушка и опустила голову обратно.

— Тут полный дом людей, охрана, я. Вдобавок, Виктор Андреевич закончит сезон и будет приходить сюда лишь раз в неделю. Ты слишком мнительна, родная.

Жена глубоко вздохнула.

— Возможно, — тонкий пальчик выводил линии на моей груди. — Ты спросил, а я ответила. Об увольнении речи не было.

— Мужская интуиция, — повернулся к ней на бок и обвил руками, всей душой наслаждаясь теплом нагого женского тела. Потянул слегка за волосы, запрокидывая девушке голову назад, впился в нежную шею. Сильней вжал в себя и, зарывшись в шёлк волос, уснул.

Утро следующего дня было нашим общим выходным. С удовольствием решил провести его дома. До полудня с женой просто нежились в постели, а после девушка зависла на кухне с поварихой, отрабатывая какой-то новый десерт.

— На работе было бы сподручней, — пробузил, стянув с края миски немного мусса — малиновый. Кисло-сладкий и чуть терпкий. Вкусно так, что слегка причмокнул.

— На работе тяжело думать, — улыбнулась она, вливая в планетарный миксер сливки. — К тому же эта отработка не для ресторана.

Восхищенно округлил глаза.

— Это просто здорово, но там же нужно сначала все обустроить: концепция, бизнес-план, дизайн и так далее, — сел на стул, смотря в миску с кремом и боря желание снова его попробовать.

— Я уже выработала концепцию. Насчет дизайна встречусь завтра с подругой из университета. А бизнес-план и другие юридические вопросы, — жена взяла небольшой пластиковый бокс, положила в него малинового мусса и заискивающе протянула мне, — надеюсь, поможет решить мой любимый муж.

Я засмеялся, принимая десерт, как оплату будущего труда. Точно, хитропопая.

— Ну за такую оплату, готов работать на вас день и ночь, миледи, — Вика склонилась и мягко скользнула губами по моим.

Наше безоблачное общение прервала Надежда Дмитриевна, которая, охнув, убежала из кухни в прихожую. Через пару минут в столовую шагнул наш садовник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Добрый день, — поздоровался мужчина, смерив Вику стальным взглядом, отчего моя жена мгновенно напряглась и, слегка кивнув вошедшему, уткнулась в свою деятельность.

Старик опустился на стул, в ожидании порции супа и второго блюда, над которыми порхала наша повариха.

— Вы говорили, что сегодня отдыхаете, — удивленно вскинул бровь на подчиненного.

— Это я его пригласила, — тут же ввернула Надежда Дмитриевна и нервно задергалась. — Герман Юрьевич, можно вас на секундочку?

Вика метнула в меня испуганный взор, просящий не оставлять её с садовником наедине. Ну, как ребёнок. Сдержал улыбку умиления, но пошёл на поводу благоверной.

— Я всё понимаю, Надежда Дмитриевна, — добродушно кивнул кухарке. — И я не против.

Да, садовник — пожилой одинокий мужчина, но вполне себе мужчина. Похоже, в наше отсутствие он завёл интрижку с поварихой, и пришёл сюда в свой выходной не иначе, как поесть нормальной домашней еды и пообщаться со своей женщиной. Ха, благословляю.

Оценив атмосферу столовой, встал и приобнял жену.

— Ты прерваться можешь? Пойдём в гостиную?

Вика с готовностью кивнула, и прикрыв заготовки пленкой и выключив миксер, последовала за мной.

В гостиной никого не было, и я смело увлек жену на диван. Обнимая, целовал за ухом. Она принимала мои ласки, но без особого энтузиазма.

— Почему садовник тут, если у него выходной? — жену та ситуация на кухне беспокоила больше, чем меня.

— А ты не заметила? — игриво приподнял брови. — Там шуры-муры… А накормить по-человечески старика — это мой высокий уровень альтруизма, — ненастойчиво полез под футболку девушки.

Вика была заметно напряжена и даже раздражена.

— Расслабься, Кексик, — игриво улыбнулся ей, оплавляя под своим голубым взглядом. Это всегда срабатывает.

— Гера… Не здесь. Нас увидят, — прошипела супруга.

— Мы у себя дома, — засмеялся. — И можем сделать это даже в прихожей. Секс среди вешалок… Круто, да?

Вика ткнула меня в бока, отчего я рефлекторно прижал локти к себе. Капкан из моих объятий ослаб, и девушка лихо выскользнула из-под меня.

Дом оглушил звонок в парадную. Момент интима точно уничтожен и, сдавшись, пошёл к дверям. Кого, интересно, теперь ждать? Тоха собирался заскочить сегодня, только вечером. Может, что-то изменилось, и он приехал раньше?

Гувернантка оказалась быстрей меня и открыла гостю. На пороге стояла мать моей жены. Я немного запнулся. Таких гостей наш дом ещё не видел, и думал долго не увидит. Слишком гордой и непоколебимой женщиной была моя тёща.

— Антонина Григорьевна? Приятный сюрприз, — вежливо кивнул ей.

— Брехать своей жене будешь, — буркнула женщина и, прямо в уличном пальто и сапогах устремилась во внутрь дома.

Усмехнулся её хамству и направился за ней следом. Вика, пересевшая в кресло, шокировано поднялась.

— Мам?! — лицо моей жены посерело и слегка стало жестче.

Антонина Григорьевна тяжело дышала, но увидев дочь, явно занервничала и виновато отвернула взгляд. Пару секунд женщина неуверенно обводила гостиную взглядом, а после вынула из хозяйственной сумки подарочный свёрток. Протянула его Вике.

— Со свадьбой вас, — проронила она, но по лицу было видно, что это только прелюдия к чему-то.

Жена смотрела на свёрток и не принимала его. Антонина Григорьевна, теряясь и нервничая от неловкости, продолжала тянуть дочери трясущейся рукой подарок. Поняв, что Вика и не думает его брать, вынужден был прийти тёще на помощь. Подскочил сбоку и взял свёрток. Встал рядом с супругой, прижав к себе.

— Спасибо большое, Антонина Григорьевна. Рады, что вы наконец пришли к нам, — отвешивал этикетную речь, которой давно обучили ещё в родительском доме. — Может желаете чаю или кофе?

Но женщина меня не слушала, а с болью смотрела на дочь.

— Я… я хочу попросить у тебя прощения, — проронила она. — Прости меня, ты всегда будешь…

— Давай потом, мам! — вдруг чего-то испугавшись, перебила её дочь и занервничала ещё сильней. — Я не злюсь на тебя… Всё хорошо.

Есть то, чего я не должен знать?! Здрасьте, приехали! Теперь и Вика от меня что-то скрывает?! Я нахмурился и отстранился от жены.

— Пожалуй, мне лучше уйти, — сурово развернулся.

— Нет, — остановила меня Антонина Григорьевна. — Я уже ухожу.

— Я провожу тебя.

Какая вопиющая бестактность. Супруга повела мать в фойе. Сраженный поведением Вики, шёл за ними следом. То, что случилось дальше не ожидали ни я, ни Вика, ни тёща. В прихожей появился наш садовник, который благополучно вышел со своей кухаркой из столовой. Антонина Григорьевна подняла на него глаза и побелела.

— Ты?! — женщина затряслась в паническом ужасе, попятилась назад от него.

Виктор Сергеевич не дрогнул ни единой мышцей на лице. Из груди тёщи исшло подобие воя и, схватившись за сердце, она повалилась на пол.

— Мама?! — вскричала Вика, ловя мать, а я едва успел подхватить обоих. — Мама? Мамочка?!

— Зовите Анну Леонидовну, — велел, поднимая тёщу с пола и неся к дивану.

Надежда Дмитриевна, поспешила наверх за медсестрой моего отца.

— Мам? Мамочка?! — супруга тормошила щеки и гладила руки своей матери. — Мамочка, очнись! Только не умирай… Мам!

Дорожки слёз устремились по её щекам. Оглянулся в прихожую за виновником произошедшего, но того и след простыл.

Анна Леонидовна прибежала быстро. Забрал к себе жену, давая профессионалу возможность осмотреть женщину. Вика лихорадочно кусала костяшки пальцев, ожидая вердикта. Анна Леонидовна минут пять колдовала над матерью Виктории, пока та не открыла глаза.

— Мам? — жена вновь, но предельно осторожно, приблизилась к женщине.

Антонина Григорьевна пару секунд приходила в себя, но потом тут же в ужасе вскочила, оглядывая комнату.

Виной всему садовник?! Одна боится его присутствия, вторая вообще шлепается в обморок. Что вообще творится в моём доме?

— Мамочка, — Вика коснулась руки женщины. — Ты напугала меня…

Мать игнорировала дочь, продолжая в ужасе смотреть в сторону прихожей, словно увидела там дьявола.

— Его нет, — не выдержал я. — Вы испугались нашего садовника?!

— Вашего? — Антонина Григорьевна снова побелела и начала трястись.

— У неё был приступ паники, — Анна Леонидовна успокаивающе погладила мою тещу по плечу. — Не стоит обсуждать это сейчас.

Мы были готовы уже отступиться, но мать Вики вцепилась в ладонь дочери.

— Эта правда?! Витя, работает на вас?!

— Витя?! — хором вопросил с женой.

— Ты его знаешь?! — воскликнула Вика.

— Я бы всё на свете отдала, чтобы не встретиться с ним никогда. Это твой отец, Вика. Настоящий, — дрожа губами молвила женщина.

Вика отпрянула от неё, угодив прямо в мои руки. Дрожь в теле жены и такая истина о её новой родне дико обеспокоили.

— Ты чего несёшь?! — голос супруги сорвался на гневный.

— … А я… Я та проститутка, которая бросила своё чадо у дверей больницы. Тебя…, — проронила Антонина Григорьевна и, уронив лицо в ладони, зарыдала.

Ноги жену больше не держали, и я поспешил усадить её в кресло.

Что это всё, черт возьми, значит?!