Тортоделка. Истинный шедевр

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍1. Поварёшка

ВИКА

Он всего семь килограмм! Всего семь?! Да все семьдесят!

По лицу и спине струями бежали капли пота, а руки конкретно немели то ли от тяжести, то ли от страха запнуться и уронить на пол эту тушу. Три яруса шоколадно-малинового торта, выровненного сырным кремом белоснежного цвета. Золотые вензеля из моделирующего шоколада и тонкая вуаль придавали ему королевский вид. Листики из пищевого сусального золота обхватывали каждый мазок на покрытии, создавая эффект лепнины. Каскад из мастичных роз спускался от верхнего яруса к нижнему, а топпер "Happy Birthday!" выгодно вершил всю красоту данного великолепия.

Девушка-менеджер вела меня по коридорам чёртового офисного здания, которое, вероятно, проектировал строитель с шизофренией и манией преследования: сплошные повороты, двери, ступеньки и неровный пол. Я, готовая матюкаться буквально на каждом шагу, терпеливо следовала за организатором торжества, моля всех святых дать мне ещё немного сил.

— Сеня, кати тележку! — велела она в рацию. — Сеня, ты там?

Помехи на другом конце не предвещали скорого облегчения. Уже не выдержав, слегка облокотилась о стену, которая при тщательном бы моём рассмотрении оказалась дверью.

— Минуточку подождите тут. Я сама вывезу тогда.

— Да, конечно, — кивнула я, хотя мысленно ласкала всеми отборными словами гнева.

"Я тебя за полчаса предупредила, что торт едет, и ты, овца, не могла всё заранее подготовить?! А о том, чтобы организовать переноску, хотя бы этим пресловутым Сеней, ты точно не додумалась."

Менеджер исчезла в недрах шумного помещения, а я борола в себе чувство поставить тушу на пол.

Господи, тут ни стульчика, ни подоконника. Коридор адовых пыток для хрупких кондитерш. Рука в запястье окончательно затекла и причиняла небольшую боль. Надо как-нибудь перехватить и взять поудобней. Согнула ногу в колене и заменила ей на секунду руку, балансируя на второй ноге. Встряхнула кисть, и в этот момент дверь, возле которой я маячила, со всей дури открылась. Моя неустойчивая конструкция пошатнулась, и я вместе с драгоценной ношей полетела вдаль. Вскрик. Боль в коленках. Торт выпорхнул из объятий и погиб от удара о пол.

В тихом ужасе смотрю на месиво шоколадного бисквита и малинового джема со сливками. Три дня работы не только погибли, но и оставили заказчика без праздничного десерта, а меня без заслуженного вознаграждения.

Стоя на коленях, повернула голову к убийце моего труда. В дверях стоял мужчина. Демон в поварском кителе. Тёмно-русые взъерошенные волосы, насмешливый взгляд серо-голубых глаз из-под густых бровей, волевое лицо модельного пижона и чарующая межбровная складка, акцентирующая на себе всю его брутальность. Он был чертовски привлекателен, но мгновенная ненависть к его персоне затмила все мои женские рецепторы.

— Чего стоишь возле дверей?! — недовольно рявкнул он.

Я не понимала, что сделать правильней — разрыдаться от досады и обиды или же отлегать этого тупого поварёшку. В ответ сгребла с пола кусок бисквита и бросила в него, угодив в широкую грудь.

— Идиот! — только и смогла произнести я.

— Идиотка, — передёрнул сердито мужчина, блеснув тёмной синевой глаз, подобной грозовому облаку.

Зацепил пальцем часть крема со своего кителя и сунул в рот.

— Кажется, я спас ту дуру от этой чудовищной гадости, жаль, — скривился повар и пафосно проплевался.

Теперь слёзы готовы вырваться из глаз в истерическом водопаде. Я только разомкнула рот, чтобы поведать этому мужлану своё мнение о нём, но в коридоре материализовалась менеджер. Она в ужасе ахнула, увидев внутренности торта.

— Что произошло?! — переводит взгляд от меня на мужчину и обратно. — Как?!

— Дебильные коридоры вашего офиса, — зло рыкнул повар. — Ну и корявые руки дамочки.

— А ты, я вижу, доволен, что испортил всё-таки праздник своей начальнице? — рявкнула на него менеджер.

— Бывшей начальнице! — поправил он.

Дальнейшее его поведение меня и возмутило, и шокировало. Мужчина дьявольски улыбнулся и рванул кнопки на кителе, сняв с себя.

Уронила челюсть на пол, наблюдая за ним. Демон в кителе, точнее теперь без него, был довольно хорош собой и вполне мог составить конкуренцию сексуальным звёздам Голливуда.

На самом деле, толстый повар — это плохой повар, так как у хорошего порой просто элементарно нет времени поесть. Физическая нагрузка со сковородками и кастрюлями вполне заменяла спортзал, не считая бесконечных пробежек по кухне или до склада.

Этот повар явно следил за собой и гордился тем, что имеет. Можно быть полностью увереным, что у его комплекции вздыхающих поклонниц вагон и маленькая тележка.

Смотрела на поварёшку и зачем-то ждала продолжения своеобразного стриптиза. Но… Рассерженный Зевс свернул испачканный китель и, бросив на пол, грозно рыкнул:

— Я увольняюсь!

Кидает на меня последний взор грозовой синевы и уходит за горизонт километрового коридора.

Наблюдала, как очертания его фигуры, которые теперь неплохо отпечатаются в моём мозгу, превращались в тень.

— Мы не будем за это платить! — взвизгнула менеджер, переключив меня в другую более неприятную реальность…

В результате уставшая, посрамлённая и злая вернулась к машине.

Егор, наш водитель, резался в очередную игрушку на своём телефоне. Оценив мой внешний вид с остатками крема на волосах и руках, округлил свои птичьи глазёнки.

— Ты упала?

Гребаный сыщик! Что ж ты забыл тогда в экспедиторах?

— Не надо было Савку домой отправлять, раз ты такая криворукая.

— Надо было тебе хоть разок помочь, умник! — возмутилась в ответ.

— У меня межпозвонковая грыжа. Сама знаешь!

— Лучше бы она у тебя на языке вылезла, — фыркнула сердито.

— Поезжай уже!

Экспедитор рыкнул в унисон своей замшелой газели и тронулся с парковки.

Задумчиво уставилась в окно, ругая себя и пытаясь понять, где свернула в своей жизни не туда, когда докатилась до профессии шеф-кондитер.

Я — Виктория Ларионова. Живу в Москве в тихом стареньком районе. Отец с матерью давно разошлись, а сестра вышла замуж и съехала. Я же по-прежнему живу с мамой в одном шестидесятиквадратном помещении.

С парнями полный коллапс. Нет, я им нравилась, но дальше постели отношения не шли. Одни хотели свободы, другие чересчур ограничивали мою. Видимо, это я настолько глупа, что западаю лишь на такие сорта мужиков. Хотя к моим двадцати пяти с хвостиком в голове давно сформировался образ принца, под который подойдёт любой местный козёл.

Став шеф-кондитером в элитном отель-ресторане, полностью подарила свой профессионализм и личную жизнь этому делу. Для разнообразия ещё увлекалась живописью, арт-рисунками и боди-артом. Даже разок поработала в тату-салоне у своего бывшего приятеля. Однако, душа больше тянулась к сладким шедеврам, перетянув чашу весов.

Фронт моей работы простирался от десертов по меню ресторана до многоярусных авторских тортов. Лепка, выпечка, сборка, оформление, приём заявок — весь этот груз несла моя спина и плечи ещё трёх человек: Тани Коноваловой, Лиды Сафроновой и Саввы Майорова. Именно последний, сегодня с температурой был отправлен домой, за что я поплатилась тортом и убитыми коленками.

Деньги за испорченную продукцию и комплимент-извинение тоже придётся выложиться из своего кармана. И всё из-за того проклятого и чертовски симпатичного повара. Вспомнив его, тут же содрогнулась от мурашек, стартанувших по коже.

Всё, Вика! Мимолётный красавец исчез в каменных джунглях твоего города, а ты идёшь пахать дальше, чтобы расплатиться за причиненные им убытки.

— Вика, это же пятьдесят тысяч! — расстроенно простонал управляющий отелем, Павел Леонидович Ворс. Эту фамилию давно использовали в местном рабочем слэнге.

— Я понимаю, Павел Леонидович. Так вышло.

Стоя на "ковре" его кабинета, скорбно качала головой.

— Половину торта спишу на тебя по себестоимости продуктов. Уж извини, слишком большая сумма. Комплимент в качестве извинения тоже на тебе.

Стойко приняв меру наказания, наконец попала в родной цех. Но и там, походу, денёк не клеился. На потолке зияла клякса зелёного цвета.

— И что взорвалось? — безразлично спросила я, надевая свой китель.

— Авокадо-мусс, — улыбнулась Лида. — Я на блендер забыла колпачок надеть. А ты чего такая?

— Наш золотой торт не доехал, — могильно проронила я, упав за свой рабочий стол.

— Но ведь ты же поправила его, да? — жалобное вперемешку с надеждой лицо Татьяны.

— Не из чего было поправлять, — и поведала все детали инцидента.

— Надо было того хмыря догнать и по лестнице пинками, — ворчала Таня, которая двое суток убила плюсом, чтобы слепить со мной все эти двадцать цветочков из мастики.

— И что был так хорош? — Лида вдруг лукаво подбоченилась.

— С чего это? — аж икнула, судорожно гадая каким словом спалилась.

— У тебя слюна выделяется в тройном объёме при словах "этот идиот" и попа странно ёрзает на стуле.

Что так заметно?! Напрягла ягодицы, словно это действие тщательней стабилизирует меня на сиденье.

— Не выдумывай, — тут же сдвинула брови. — Обычный поварёшка, а "кухню" я на дух не переношу. Там одни олигофрены. Кроме, команды "Да, шеф" и слов других не знают. Ладно, девочки. Давайте работать. Савва болеет, а у нас ещё три заказа.

— Да, шеф! — хихикнули Лида с Таней и разбежались по своим рабочим местам.

Война между кондитерами и поварами всегда негласно существует на любой кухне и этого не отнять. Каждый считает, что его труд сложнее и рентабельней, чем у другого. Кондитером работать непросто, чем поваром… Хотя нет, повару в разы тяжелее, чем кондитеру. Этот вечный маятник и перетягивание каната никогда не закончится. Но одно я знаю точно, повар и кондитер — абсолютно разные по духу профессионалы и их творчество никогда не переплетётся в идеале. Консенсуса ждать бессмысленно.

В цех кухни кондитера никогда не совались, разве что стырить подходящую кастрюлю, удобный венчик или острый нож. А повара любили умыкнуть зелёный либо красный красители или такие удобные при выпечке силиконовые коврики.

Но все трения забывались, когда кухня хотела чего-нибудь сладенького, а кондитерский — мясо, много мяса и ещё раз мяса. Взаимный обмен поднимал белые флаги и около двух часов царило временное перемирие.

В отель-ресторане я работаю уже около пяти лет и мой цех давно стал для меня лучшей профессиональной командой. Тогда как в кухне царил вечный хаос и дедовщина. Уже двенадцатый шеф-повар сбежал из ресторана, послав всё и всех к чертям.

По правде сказать, я всё-таки мечтала о появлении лидера в рядах поварёшек, так как вечно отвоевывать свою территорию устала. Каждый новый шеф-повар стремился запустить свои ноздри в моё царство и наводить в нём свои порядок. Ох, и это главная их ошибка. Им не дано понять процесс работы кондитера, потому лезть в нашу обитель чревато моими зубками на их шее.

После постыдного сальто с тортом минула неделя, в течение которой состоялась сделки века с Ваней — мужем моей сестры. Шикарный кроссовер Ford Explorer спешил перекочевать от старого хозяина в мои ручки за ничтожно малую сумму, чем стоил первоначально. Ещё и рассрочка с задатком в девятьсот тысяч рублей, что успела накопить в своё время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Об отдельной хате мечтать не приходилось, но эту "малышку" с огромным багажником для перевозки своих тортов, я могла себе позволить.

Семиместный кожаный салон, фронтальные, боковые подушки и «шторки» безопасности. Бесключевой доступ и запуск двигателя кнопкой, светодиодная оптика, круиз-контроль, трёхзонный «климат», медиацентр Sync 3 с восьмидюймовым сенсорным дисплеем и голосовым управлением, камера заднего вида с омывателем и многое другое.

Ваня был прилежным и чистоплотным автовладельцем, потому бэушность тачки выдавал только пробег. В остальном всё блистало идеальностью.

Сегодня наслаждалась своим первым выездом на моей "малышке" в город. По медиа орал песни старый добрый рок, заставляя моё настроение растекаться истинным блаженством.

Работы сегодня чудовищно мало, как и положено вторнику, поэтому решила привести в порядок таблицу заявок, сделать списания и свести накладные.

После восьми вечера со спокойной душой направилась к выходу.

— Вик, завтра на утро торт с монпансье и воздушными шариками, — Таня нервно теребила передник.

— Что, монпансье Лида опять слопала? — озорно откликнулась я.

— Без понятия.

Партизанка!

— Ладно. Заеду в торговый центр, — пообещала я.

Спешила обратно к своей машине. Любвеобильно завела двигатель и тронулась с места. Зарулила в гараж крытой автопарковки. Машин немного, места вдоволь — красотища. Припарковалась недалеко от входа в торговый.

Раз уж приехала по работе, решила затариться основательно: монпансье, новые венчики, сиреневый краситель, силиконовые коврики, пластиковые миски, пирометр, ведёрко с жидким айсингом для кружева и разрисовки пряников и сито. Параллельно зашла в аптеку и купила лекарства для мамы: глицин, корвалол, троксевазин и снотворное — сунула препараты в свою бездонную сумочку. Хозяйская авоська — только так желала величать её Коновалова. Пусть, зато всё своё ношу с собой. В ней, помимо женских штучек, валяется ещё много чего интересного.

Потея не хуже слона, тащила весь свой скоп к машине, параллельно пытаясь найти в кармане неженской сумочки ключи от машины. Конечно же, они умудрились не только упасть на самое дно, но ещё и зацепились за что-то длинное. Рванула раздраженно на себя и в этот миг услышала визг шин об асфальт. Испуганно попятилась. Нога подвернулась на дурацком каблуке, и я пребольно шлёпнулась пятой точкой на асфальт. Искра из глаз ослепила на секунду и растворилась в ярости и негодовании.

Чёртов спорткар смотрел на меня своей жуткой мордой и просто ждал, когда соберу кусочки своей поверженной сущности. Попа получившая не хилый удар мгновенно загорелась болью. Кряхтя поднялась и в досаде осмотрела место аварии. Сумки убиты, монпансье россыпью разлетелось по парковке, а банка с айсингом треснула и дала течь.

— Эй, уйди с дороги! Чё встала?! — рявкнула на меня морда в очках, высунувшись в боковое окно.

Челюсть просто свело от такого хамства и обиды. Мало того, что чуть не превратил меня в мокрое место под колёсами своей телеги, так ещё орёт, словно я тут шлагбаумом подрабатываю и от не фиг делать загораживаю ему путь.

Ослеплённая злобой и не отдавая себе отчёта, рванула пакет с убитыми продуктами с земли и запустила им прямо наглую мажорную рожу. Водитель успел спрятаться обратно в своём автомобиле, отдав весь удар моей ярости лобовому стеклу и боковому зеркалу. Лобовое издало глухой звук и пошло небольшой трещиной по низу, а зеркало жалобно хрустнуло и повисло поверженным. Кляска белоснежного айсинга изящно потекла с лобового на капот новенького сверкающего порше.

Да, я часто думаю медленее, чем делаю. Только глядя на результаты своего бешенства, поняла, что попала на приличную сумму.

Беда, Викусь! Ох, беда! Вряд ли, тебе простят подобную дерзость. Готовь либо вазелин для попы, либо начинай сушить хлеб. Замерла, наблюдая за дальнейшей драмой. Из спорткара выходит мажористый хрен и в ярости захлопывает дверцу. Движется вперёд, пару секунд оценивает ущерб и, пнув покрышку, поворачивает голову на меня.

Очки из "Матрицы" уходят с его глаз, и тут окончательно понимаю, что этот наборчик элитных мышц в летнем костюме уже видела.

Поварёшка?!