Три месяца, две недели и один день

Глава тринадцатая

— Добро пожаловать в нашу клинику, сэр. Чем я могу вам помочь?

— Да, здравствуйте. Вы не подскажите, Оливия Картер всё ещё где-то здесь? Может быть, сдаёт анализы или находится у врача? Просто я никак не могу до неё дозвониться. Её приём должен был начаться двадцать минут назад, но я смог вырваться только сейчас, — и то с трудом, между тренировкой и вечерним матчем. Эта неделя обещает быть загруженной и сопряжённой с колоссальной усталостью. Помимо сегодняшней субботней игры важные дни ожидают нас с парнями ещё и в понедельник со средой, после чего и вовсе наступит время первых выездных баталий. Так что в связи со всем этим я порядочно на взводе, и мои нервы, разрывающиеся между работой и беременной бывшей, на самом деле уже почти на пределе. — Я её муж.

— Да, мистер Картер, я вас помню, но дело в том, что мы и сами не можем её найти.

— Что вы имеете в виду?

— Сегодня ваша жена здесь не появлялась. Последний раз мы видели её тогда же, когда и вас. Если не ошибаюсь, это было…

— …в начале месяца, — поникшим и практически упавшим от укола разочарования голосом заканчиваю я за молодую сотрудницу, сидящую сегодня за стойкой ресепшена, уже всё поняв, и пусть меня не должно удивлять, что день, когда Оливия решит пропустить плановый осмотр, всё-таки настал, вопреки всему я надеялся, что могу на неё положиться. Что она адекватный человек, и что, находясь в отъезде, мне не придётся звонить ей каждый час из-за оказавшегося под угрозой ввиду одного лишь расстояния доверия. Но, должно быть, рассчитывать на женщину, не желающую детей, но вынашивающую младенца под своим сердцем, до конца никогда не получится. — Вы уверены? Может, проверите ещё раз? — прошу я, хотя это наверняка и глупо, и киваю в сторону монитора, на экране которого была ранее сосредоточена девушка, но она качает головой:

— Простите, сэр, но в этом нет нужды. Я уверяю вас, что не ошиблась. Миссис Картер пропустила своё время.

— Тогда посмотрите, пожалуйста, есть ли хоть какое-нибудь окошко в ближайшие дни. Я знаю, завтра у вас выходной, но, может быть, в понедельник?

— Боюсь, что раньше двенадцати часов дня во вторник никак не получится. Но вы можете позвонить лично врачу и постараться договориться уже напрямую с ней. Она ведёт и частные приёмы. У вас же есть номер её телефона?

— Да, есть. Но на всякий случай всё-таки запишите нас на двадцать девятое число.

— Оливия Картер, верно?

— Да.

— Я внесла вашу жену в график.

— Спасибо большое.

— Не за что, сэр. Что-нибудь ещё?

— Нет, это всё. До свидания.

— Всего доброго.

— И вам, — я мил, вежлив и добродушен, но внутри просто полыхаю от боли и обиды, хотя злость и неудовольствие были бы предпочтительнее, не срываясь на постороннем человеке только потому, что знаю, что эта девушка совершенно не виновата в бедах приходящих пациентов или их родственников. Не виновата, что моя экс-супруга наверняка сознательно и ответственно проигнорировала очередной осмотр, а я даже не смогу как следует на неё наорать. Вообще-то я полагал, что мне больше никогда и думать об этом не придётся, ведь последние две недели были странными, но исключительно в хорошем смысле, не плохом.

Нет, мы не ходили куда-то вдвоём, заранее это спланировав, и, находясь на улице, не держались за руки, как все эти парочки в конфетно-букетном периоде, но после того завтрака в кафе так или иначе пересекались буквально каждый день и общались друг с другом вполне мирно, отзывчиво и спокойно. Ладно, пусть непонятные и двусмысленные отклонения от данного курса на самом деле периодически случаются, если ты просто желаешь соблюсти рамки и избежать очередного раунда выяснения отношений, спустив всё на тормозах, важно уметь не концентрироваться на подобных моментах и не обращать на них повышенного внимания.

Провокатор утверждает, что ты заглянул не вовремя, и предварительно в любом случае стоило позвонить? Сожми губы и не позволяй себе спрашивать, почему, и что же такое важное прервало твоё неожиданное появление, ведь ничем сильно имеющим значение Оливия, на мой взгляд, заниматься не может, но даже косвенный намёк на праздность может обернуться ужасным скандалом. Она заставляет себя ждать, а когда наконец появляется, на ней надета провоцирующая мини-юбка? Глубоко вдохни, скрой ошеломлённое выражение лица, изобрази эмоциональный нейтралитет и не показывай своих истинных чувств, чтобы не оказаться в ещё более затруднительном и неловком положении. Особа, с которой всегда приходится быть настороже и не выходит расслабиться ни на минуту, уютно устроившись на твоём диване, словно специально останавливается на передаче про брачные игры животных по National Geographic, аргументируя данный выбор тем, что эта тема внезапно стала ей интересна? Сиди настолько смирно, насколько это возможно, но максимально сильно отстранись от телевизионной картинки и звука из динамиков, а заодно и от ощущения манящей близости объекта противоположного пола с запахом бывшей жены, и ни при каких обстоятельствах не выбегай прочь из комнаты так, будто за тобой гонятся бешеные собаки.

Может, у меня уже паранойя, и я преувеличиваю, и, может, это всё лишь дурацкое стечение обстоятельств, цепочка случайных событий, а вовсе не тщательно продуманный план, но я всё равно вполне могу угодить в ловушку. Потому как, даже связавшись с телохранителем по пути к выходу из клиники и выяснив, где находится Оливия и как проводит время вместо того, чтобы делать необходимое, я по-прежнему не чувствую ни полноценной ярости, ни реального негодования. Есть лишь отдалённо похожее на эти ощущения расстройство, что она не пришла, но угрызениями совести, вероятно, абсолютно не терзается. И ещё немного волнения. Ведь причиной отсутствия вполне могло быть и то, что с ней что-то произошло. Но раз уж всё в порядке, я это так не оставлю. В конце концов, теперь у меня есть точный адрес. Нанять специально обученного человека было однозначно лучшей из моих идей за всё последнее время.

— Мистер Картер.

— Привет, Сэт. Ну так что, она всё ещё внутри?

— Да, сэр. Приехала на такси около часа назад. Это, конечно, совсем не моё дело, и простите, если я вмешиваюсь туда, куда не должен, но если мисс должна быть сейчас совершенно в другом месте, может быть, вам стоит сообщать мне о таких вещах, чтобы я мог примерно сориентироваться и в случае чего предупредить вас?

— Я подумаю, Сэт. А теперь поезжай. На сегодня ты свободен.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Отдохни и проведи время с семьёй.

— Спасибо, сэр.

— Удачи.

— И вам того же, мистер Картер.

Сэт уезжает, а я, перейдя довольно оживлённый проспект и подойдя к зданию под номером 6856, вхожу в магазин женской одежды и нижнего белья и с фотографией наготове тут же устремляюсь к первому попавшемуся менеджеру. Та, наметанным взглядом оценив моё благосостояние и, возможно, даже узнав, мгновенно предлагает мне свою профессиональную помощь, но я здесь не из-за покупок.

— Как-нибудь в другой раз. А сейчас посмотрите, пожалуйста, на фото и скажите мне, где эта девушка. Я её муж.

— Сэр, я не уверена, что…

— Немедленно, — сейчас со мной лучше не шутить и не пытаться призывать к порядку, намекая на нормы морали или какие-либо правила против тех, кто выглядит подозрительно и опасно. Пусть вызывает полицию или зовёт охрану, но только сначала ответит.

— Пройдите вглубь магазина. Вторая примерочная слева.

Я следую в указанном направлении, одновременно совершая контрольный звонок, и жду очередного проявления наплевательского отношения, но в этот раз Оливия идёт ещё дальше и после первого же гудка сбрасывает мой входящий звонок. Достал я её окончательно или нет, она только что лишилась последней возможности как-то реабилитироваться и придумать оправдание, и незнание не освободит её от ответственности. Напросилась сама, будь готова к последствиям.

— Это не самое лучшее твоё решение, детка, — говорю я прямо извне и стучу по твёрдой поверхности, — выходи оттуда, милая.

— Картер? — дверь неожиданно быстро отпирается, словно моего голоса было недостаточно, и для идентификации непременно необходим ещё и образ, и, убедившись, Лив тут же заталкивает меня внутрь, после закрывая её обратно. — Какого чёрта ты здесь делаешь? И как вообще…

— …узнал, где ты? У меня есть свои способы.

— Спрашиваю ещё раз. Ты следишь за мной?

— Не льсти себе, Оливия. Где, по-твоему, мне взять на это время? Я вообще не должен сейчас здесь быть. У меня скоро матч.

— Тогда что ты тут делаешь?

— То же самое я могу спросить и у тебя. Почему ты элементарно не можешь присмотреть за собой, когда я физически занят? Неужели я о многом прошу? Ты пропустила сегодняшний приём ради того, чтобы покрутиться перед зеркалом? — но Оливия не отвечает мне, просто отворачиваясь от меня в пользу собственного отражения, и, пожалуй, только в этот момент мои глаза полноценно замечают то, что на ней надет лишь короткий шёлковый халатик и комплект нижнего белья. На крючках же размещены ещё несколько вешалок с продукцией марки Кельвин Кляйн.

— Не заводись.

— Не заводиться? — а если в её присутствии я всегда заочно заведён? Как быть тогда? — Ты серьёзно намекаешь мне остыть?

— Именно так. Тебе это не на пользу. Только голову затуманишь. Я думала, что успею закончить.

— Лучше бы сегодня ты вообще не начинала.

— Я не смогла больше терпеть.

— И что же так тебя измучило, что ты сочла возможным проигнорировать посещение врача?

— Да чего ты так разорался? Я схожу к ней завтра. Было бы о чём переживать.

— Воскресенье у них выходной день.

— Ну и что? Она практикует и в частном порядке, если ты не в курсе. У неё есть собственный медицинский офис.

— О, я в курсе. Нечего тут умничать. Меня просветили, когда я пытался записать тебя на понедельник, но до вторника у них всё занято.

— За те деньги, что мы ей можем посулить, при необходимости приедешь и среди ночи.

— Их посулю я, не ты, — просто отвечаю я, передумывая высказывать ей то, что она мало уважает тех, кто служит людям иногда в ущерб себе, и будто меня не слышит, и что всё это не шутки. Что нормальные женщины не пропускают регулярные осмотры, связанные с беременностью, не бывают жёсткими по отношению к собственному ещё не родившемуся ребёнку и с нетерпением ждут встречи с ним, всячески оберегая и лелея зародившуюся жизнь. Но в нашем случае в принципе нет ничего такого, что является общепринятым для других людей, так что понимания по этому вопросу мне, возможно, никогда не достичь.

— Хорошо, за твои зелёные бумажки тебя обслужат по высшему разряду. Уверена, на входе ты уже с этим столкнулся, — да, скорее всего, та блондинка на вид чуть старше меня выглядела так, будто готова не только продать мне вещи, но и услужить в личном смысле столько раз, сколько я только пожелаю, но это её проблемы, не мои. Я же совершенно не заинтересован и озабочен массой других вещей, а никак не тем, где бы получить удовлетворяющий секс без всяких эмоциональных сложностей. Благодаря неисчерпаемым фантазиям мы с моей рукой ладим относительно прекрасно. Конечно, ни в какое сравнение с истинной физической близостью это не идёт, но лучшее враг хорошего. Особенно когда ты знаешь, что большего тебе не заполучить. По крайней мере, на своих условиях.

— Более чем, — и тут Лив делает резкий поворот на сто восемьдесят градусов, взвинченная и, может, даже злая, но в умеренных значениях, но могу поклясться, здесь есть что-то ещё. Всего секунда, и на её лице появляется лукавая улыбка, которую я никогда прежде не видел, но могу сказать, что она вряд ли к добру:

— Как ты считаешь, мне это идёт? — я был готов к очередному всплеску вроде как собственнических инстинктов и вызванной ими ревности, которой ты бессилен противостоять, пусть и всячески отрицаешь это всем своим существом, но никак не к тому, что меня бессовестно и прямо в лоб спросят о таких вещах. О том, что я думаю о вполне целомудренных и довольно закрытых, в отличие от всего того, что представало передо мной раньше, деталях нижнего гардероба.

— Что?

— Этот лифчик мне подходит, или, быть может, стоит примерить размер больше на тот случай, если грудь ещё увеличится? Хотя он спортивный, так что ткань, наверное, способна тянуться.

— А ты не хочешь прикрыться и вообще совсем прекратить?

— Даже если я продолжу и разденусь, чего ты тут не видел? А мне без нового комплекта никак не обойтись. Всё старое уже жмёт и делает больно.

— Потому что кружевное, с твёрдыми косточками и пуш-ап.

— Ах, да, ты ведь у нас эксперт.

— Вовсе нет. Разве что в тебе и твоём белье, — пожалуй, я знаю, как выглядят без преувеличения все её трусики и бюстгальтера, даже те, что она надевала лишь однажды, но, наверное, мне не стоит так равнодушно и без копаний в голове воспринимать собственную откровенность.

— Так что думаешь? Мне остановиться на этом варианте? Или, может, выбрать чёрную расцветку?

— Серый лучше, — он всегда шёл ей больше, а тёмный оттенок в сочетании с такими же волосами слишком мрачен, но что, ради всего святого, со мной не так, если я всерьёз поддерживаю этот противоестественный, стыдливый и недостойный разговор? — Так ты чувствуешь себя не комфортно со всеми этими изменениями?

— А ты их не заметил? — заметил, и даже очень… Грудь, и правда, стала гораздо больше и… В общем, ниже лица глаза лучше не опускать. Делай что угодно, Картер, только не смотри на ложбинку. Не смотри…

— Я знаю, что ты делаешь.

— И что же? — она изображает невинность и скромность, но в это я никогда не поверю. Простотой и непорочностью тут и не пахнет.

— Думаю, ты возбуждена, — сделав шаг вперёд, я подхожу ближе к ней и касаюсь пояса развязанного однотонного светлого халата, с трудом перебарывая желание сдвинуть всё равно несколько мешающую ткань в сторону и коснуться живота, ведомый опасением, что этого мне будет решительно мало. — И, вероятно, хочешь использовать меня, чтобы освободиться, но я не твой. И не могу быть твоим всякий раз, как только у тебя возникает эта потребность, чтобы потом снова быть выброшенным до следующего такого мгновения. Но попробуй прикоснуться к себе. Может, тебе это тоже поможет.

— Похоже, в преддверии матча ты можешь больше не бояться затуманить собственные мысли. От них уже пахнет манией преследования. Возбуждена? Хочу использовать? Ты это по себе, что ли, судишь?

— Нет.

— Ну, я тебя разочарую, Картер. На твоей персоне свет клином не сошёлся.

— То есть с тобой всё отлично и без меня?

— Определённо.

— Тогда почему ты держишь мою руку словно утопающий, который изо всех сил цепляется за спасательный круг? — Оливия учащённо дышит и, резко опустив свой взгляд вниз, убедившись в объективности моих слов, тут же одёргивает собственную ладонь, будто от кипятка, а не от всего лишь естественной температуры человеческой кожи. Я почти жду ругательств и нелицеприятных слов, но всё, что Лив произносит после краткой паузы, это такую же короткую фразу:

— Подожди меня в машине, Дерек. Я хочу поехать на игру, — интересно, с чего бы это вдруг? Но я вроде как рад, хоть теперь и нервничаю значительно больше, чем минуту назад, когда ещё не подозревал о желании Лив присутствовать на трибунах.

— Я заплачу по счёту.

— Нет нужды.

— Думаю, я обязан, — раз уж твоя грудь выросла из-за беременности, а значит, всему виной, в том числе и незапланированным тратам, моё прямое участие. — Возьми ещё и в синем цвете.

— Зачем?

— Да просто так. Ты же любишь разнообразие. Наверное, второй комплект лишним не будет.