Тридцать ночей

Глава 42

Истоки

Вид за окном "Ровера" был очень знаком мне, что не должно было меня настолько сильно шокировать. Но я была потрясена.

Мы находились перед огромной шпалерой "Сада Роз".

В светлое время суток.

С людьми, прогуливающимися по дорожкам сада.

Озноб просачивался через поры моей кожи. Я оторвала свой взгляд от хихикающей маленькой девочки и посмотрела на Айдена. Его плечи окаменели, глаза стали цвета кобальтовой сини.

— Я же говорил тебе, что попытаюсь, — прошептал он. Его пальцы впились в мою талию.

— Айден, дорогой, ты не должен делать этого ради меня. Мы можем просто —

Он пресёк меня, положив палец мне на губы.

— Да, должен. Я кое-что запланировал для тебя. Кроме того, сегодня понедельник. Здесь не будет людно, — он опустил вниз взгляд, как будто был смущён. — Я с чего-то должен начать, Элиза. Я бы хотел, чтобы это началось здесь.

Слёзы хлынули из моих глаз без какого-либо предупреждения. Я поцеловала каждую частичку его, до какой смогла дотянуться, даже, несмотря на то, что Бенсон стоял прямо за нашей дверью. Айден усмехнулся зыбким звуком и обхватил мои бёдра руками.

— Вечером, — пообещал он. Затем сделал глубокий вдох, распрямляя плечи: — Держись рядом со мной, — прошептал он.

— Всегда.

Как только мы вышли из "Ровера", я обвила рукой талию Айдена. Насколько же иначе ощущались его мускулы в отличие от того, как это было в наше первое посещение этого сада! Они были туго натянутыми, при этом каждую секунду они резко сокращались. Я чуть было не решила, что мы должны вернуться домой, но нечто неизведанное в его глазах остановило меня. Они внимали сад со смесью голода и вызова. Точно также мы смотрели на воду до того, как прыгнуть с утёса. В тот же миг я поняла, что он должен попытаться сделать это. Не для меня, а ради самого себя.

Что-то промелькнуло между ним и Бенсоном, и Бенсон занял своё место по правую руку Айдена, но на этот раз он держался ровно на три шага позади. Хорошо. Достаточно лишь его массивного остова, чтобы предупредить приближение любого прохожего.

— Пошли, — произнёс Айден, обхватывая рукой мои плечи.

Его голос был решительным, равно как и нетерпеливым. Он не повёл меня к ступенькам у шпалеры, а направил нас в сторону куполообразного здания садового магазина с его матовыми витражными окнами. Мы быстро нырнули внутрь магазина, в то время как Бенсон остался стоять снаружи, у двери.

За прилавком, выполненным из берёзовой древесины, находилась пухлая дама с белоснежными волосами, на ней была надета футболка с принтом из цветов роз. Она представилась как Патти.

— Здравствуйте, Патти. Я Айден Хейл. Я звонил ранее —

— Ах, мистер Хейл! — воскликнула она, хлопнув в ладоши. — Минутку, сэр, одну минутку.

Она побежала в заднюю часть магазина так быстро, как могла.

Я взглянула на Айдена, но он с улыбкой на губах, пожал плечами. Патти вернулась, неся с собой полновозрастную Английскую розу в пластиковом зелёном ведре. Мои руки взметнули ко рту, когда я осознала, что мы собираемся сделать.

— Вот она, мистер Хейл. Нежно-розовая Инглиш Гардн роза. Самая красивая, какую я только сумела отыскать.

Роза была идентична тем, на любовь к которым моя мама потратила нескончаемое количество часов. Я ощущала пристальный взгляд Айдена на мне, но не могла отвести взгляд от розы.

— Спасибо, Патти, — сказал он. — Не дадите нам несколько минут наедине, пожалуйста?

— Конечно, сэр, — я расслышала её ответ, пока пристально смотрела на лепестки розы, которые выглядели точно так же, как и кожа Клэр.

Подушечками пальцев Айден нежно коснулся линии моего подбородка.

— Я посчитал, что настало время и розе твоей мамы появиться здесь, — сказал он.

Я кивнула, поскольку слёзы, которые начались ещё в машине, снова в избытке потекли из моих глаз. Он приподнял мою голову.

— Эй! Чересчур?

— Нет. Она прекрасна, — прошептала я единственно возможным для меня тоном в эту минут, совсем не удивившись, что не смогла охарактеризовать розу иначе.

Я больше не видела в розе цветок. Я видела ожившую красоту своей мамы.

Айден обхватил меня рукой за талию, и я поцеловала его, не заботясь, что мы могли вызывать приступ тошноты у бедного Бенсона.

— Спасибо тебе. Никто никогда не делал для меня ничего более красивого.

Он выглядел так, будто желал заняться нечто большим, чем просто целоваться, но прямо в этот момент, из-за задней двери выглянул маленький мальчик лет семи.

— Джек! — Патти пожурила его, находясь в подсобке, и он, засуетившись, убежал прочь.

— Всё хорошо, Джек, мы готовы, — сказал Айден, но сделал несколько шагов назад, отступая ближе к стене.

Патти вразвалочку вышла из подсобки, неся большой пакет с грунтом, позади неё шёл Джек с лопатой.

— Как ты назовешь её, милая? — поинтересовалась Патти.

— Я могу её назвать? — визгливо произнесла я в изумлении.

— О, да, у нас есть реестр всех произрастающих здесь роз. Вам лучше выбрать красивое имя. Она будет расти здесь ещё очень долгое время.

Для этой розы было лишь одно-единственное, достаточно красивое имя.

— "Леди Клэр".

Айден притянул меня к себе и поцеловал мои волосы. Он понял, что я только что дала своей маме титул, которого она не смогла иметь при жизни. Патти небрежно внесла запись в реестр, пока Джек рассматривал Айдена и распрямлял плечи, подражая ему.

— Вам потребуется помощь в посадке, мистер Хейл? — спросила Патти.

— Нет, спасибо. Мы знаем, где находится место.

Он взял мешок с грунтом и перекинул его через плечо. Джек подал ему лопату, стоя по стойке смирно, равно также как и Айден. Патти вручила нам несколько плотных, зелёных перчаток, без остановки треща нам наставления о том, как включить оросительную установку.

— Бенсон? Розу, пожалуйста, — попросил с ухмылкой Айден.

Бенсон послал ему в ответ такую же ухмылку, но ведро поднял. Мы вышли из магазина, Патти помахала нам на прощание и пригласила нас посетить "Фестиваль Роз".

— Мне кажется, Джек хочет быть похожим на тебя, когда вырастет, — сказала я Айдену.

Он довольно усмехнулся и направился по дорожке в сторону "Шекспировского Сада". Я не выпускала из объятия его извечно-напряжённую талию. Бенсон следовал за нами, излучая предостерегающие к сближению флюиды, несмотря на то, что в руках он нёс розу.

"Шекспировский Сад" был пуст, за исключением пожилой пары с тросточками, сидящей на кованной железной скамье. Мы подождали снаружи живой изгороди из роз, пока они не ушли. А затем Бенсон разместился под арочным входом, в то время как мы скользнули внутрь сада.

Глаза Айдена осветились тотчас, как только он вспомнил то же самое, что и я. Нашу первую совместную ночь.

— Считаю, что это будет прекрасным для неё местом, — сказал он.

— Да. Я бы тоже его выбрала.

— Рядом со столистной или с "Ла Франс"?

Я поняла, что он подразумевал. Рядом с Леди Сесилией или рядом со мной?

— Рядом с "Ла Франс", — подчеркнула я.

Он ярко улыбнулся.

— Я согласен, но хочу знать почему.

Я пожала плечами.

— Это логично, полагаю. Живое — живым, мёртвое — мёртвым, — мой голос умолк.

Смогла бы я когда-нибудь сделать этот выбор, если бы никогда его не встретила?

В течение нескольких секунд он хранил молчание. Затем взял лопату и стал копать яму. Когда я предложила ему свою помощь, он воспротивился, заявив, что я испорчу ещё одно платье. Я проигнорировала его и встала на колени рядом с ним. На протяжении неизмеримого мгновения, мы копали и гребли. Я сосредоточилась исключительно на наших руках, затянутых в перчатки, на том, как они обрабатывали землю, на запахах грунта, роз и Айдена, и на жизненно-важном звучании нашего дыхания. Его пальцы работали очень быстро, усердно, словно в данный момент он обрёл катарсис. Его плечи стали чуть более расслабленными. Должно быть, он почувствовал мой пристальный взгляд, поскольку поднял голову и улыбнулся.

— Наслаждаешься представлением, Элиза?

— Каждой молекулой.

Мы не останавливались до тех пор, пока яма не оказалась достаточно глубокой. Затем аккуратно, зажав кончик языка между зубами, Айден опустил "Леди Клэр" в землю. Мы присыпали её корни — горсть грунта от меня, горсть грунта от него. Так что, в конечном счете, она расцветёт точно так же, как мама при жизни.

— Леди Клэр, Гений Питер и Мона Иза, — прошептал Айден.

Я впитала образ, который он обрисовал, образ семьи, отсутствующей и существующей во всех отношениях.

— Теперь мы должны посадить что-нибудь для тебя, — произнесла я.

— Как насчёт кактуса?

Я рассмеялась и замахнулась на него щепоткой земли.

— У тебя мало чего общего с кактусом, если только за исключением славного шипа.

(прим. переводчика.: игра слов: prick — шип, мужской половой орган).

Его гулкий смех распугал бабочек-адмирал по всему саду. Он поднял немного грунта и острожно бросил его в меня. Наш дружный смех был заливистым, громким, и на мгновение мы стали Элизой с Айденом без прошлого. Грунт разлетался повсюду — волосы, одежда, лица — до тех пор, пока Айден не повалил меня на траву, основательно целуя меня в губы.

— Айден! Бенсон снаружи, — прошептала я ему в губы. — И люди!

Он отстранился, ямочка на щеке была ярко выражена и была гораздо глубже, чем когда-либо.

— Знаю.

Ах! Точно так же, как он сказал мне этим утром. Я притянула его назад к своим губам, не желая ничего, кроме как воплотить его простое желание в жизнь.

— Похоже, садоводство оказывает очень благотворное воздействие на тебя, — размышлял он, его сияющие глаза были испытывающими.

— Как и на тебя.

Он сел, перемещая меня к себе на колени. Его волосы были в беспорядке, частички дубильной коры запутались в прядях, белая рубашка была испачкана грунтом и травой. Он никогда ещё не выглядел настолько прекрасным.

— Знаешь, Элиза, у меня порядка десяти акров холмогорья за домом. Я никогда ничего с этой землёй не делал. Похоже, ты любишь садоводство. Может быть, самое время для тебя заиметь свой собственный кусочек земли, чтобы этим заняться?

Мои руки уже в который раз за день взметнулись ко рту, но когда я ощутила привкус земли, я их опустила.

— Моя собственная земля?

Он кивнул.

— Если ты хочешь. Всё что ты пожелаешь. Это твоё.

Я не могла говорить, но слёзы, стоявшие в моих глазах, сказали всё за меня. Даже когда я, наконец, изрекла слова, они были молвой:

— Ты лучшее, что когда-либо за долго время со мной случалось.

Его улыбка исчезла, и строгая V-образная складка пролегла меж его бровей. Тектонические плиты переместились настолько резко, что я едва не расслышала, как они сменяли друг друга и потом замкнулись.

— Пошли, Элиза, — его голос был низким, когда он встал и поднял меня на ноги.

Проклятье! Что же я такого сказала? Если он не может принять даже этого. Как он вообще примет тот факт, что я люблю его?

Он включил поливальную установку близ "Леди Клэр" и, сохраняя молчание, обнял меня за талию. Он вновь стал литым из титана. Мы начали бродить по Шекспировской арене, в точности прослеживая наши первые шаги. Флорибунда, "Ла Франс". С каждым сделанным шагом, свет в его глазах меркнул.

— Айден, милый, что случилось? Мы должны вернуться домой? — я обхватила ладонями его лицо.

На секунду мне показалось, что он не ответит. Но он задержался у столистной розы, первый бутон у которой уже поник, а второй ещё пока не раскрылся. Нечто надломилось в выражении его лица. Его лоб нахмурился, а челюсть сжалась. Он закрыл глаза, его рука крепко ухватилась за мою талию. Каждый мышечный корд в его теле расширился и начал вибрировать. Моё сердце заколотилось в груди. Что такое? Что происходит?

Он открыл глаза. Больше они не были ни цвета бирюзы, ни даже цвета сапфира. Они были цвета непроглядной синевы.

— Элиза, — его голос был резким. — Думаю, настало время тебе узнать правду.