Туманная радуга. Том 2

Шестнадцать

Утром семнадцатого февраля, в свой день рождения, Вероника как обычно собралась в школу, попрощалась с Риткой и даже спустилась на первый этаж, но в итоге так и не смогла заставить себя выйти из подъезда. По сути, ей было плевать на сам праздник. Но само осознание, что ее шестнадцатилетие начинается без двух очень дорогих ей людей, давалось тяжело. Она никак не могла принять тот факт, что на ее дне рождения не будет ни парня, которого она любит, ни лучшей подруги, с которой она знакома аж с детского сада. С этим было невозможно смириться. Особенно сегодня. В день, когда якобы должны сбываться мечты.

Не успев открыть подъездную дверь, Вероника вдруг зарыдала. Это было подобно внезапно лопнувшей водопроводной трубе. Еще секунду назад все было в порядке, а затем что-то пошло не так, и трубу прорвало. Девушка присела на корточки и зарыдала еще громче. Ей хотелось кричать, бить руками и ногами по стенам, но на первом этаже жила пожилая и очень бдительная соседка Мария Альбертовна, которая мигом бы выскочила из квартиры. Тогда Веронике бы точно не поздоровилось, поэтому она, стиснув зубы, поплакала еще немного и поднялась обратно домой.

— Рит, можно я сегодня не пойду в школу? — спросила она. — Всего один день. Мне просто нужно… подумать обо всем.

— Переживаешь из-за Иры и Тимура?

— Мне почему-то казалось, что они всегда будут рядом. Это глупо, но я именно так и думала. По крайней мере, уж Ира точно не могла никуда деться. Это же Ирка, моя мадам Приходько! А сейчас я понимаю, что никого из них, возможно, уже никогда не будет рядом.

Вероника изо всех сил старалась сохранять нейтральное выражение лица, но притворяться было до того сложно, что она снова начала плакать. Ритка стиснула племянницу в объятьях и поцеловала в макушку.

— Ну-ну, мой пушистый кроличек, мы что-нибудь придумаем. Жизнь — такая штука, что дает нам всего одну гарантию — никаких гарантий. Поэтому люди постоянно меняются: одни уходят, другие приходят, и так будет всегда. Это не хорошо и не плохо, к этому просто нужно привыкнуть.

Благодаря удивительной теткиной способности расставлять всех тараканов по местам уже к полудню Вероника была в норме. Она не могла заставить Иру поверить в свою честность, как и не могла отменить беременность Мальцевой. Со всем этим нужно просто смириться.

Витя позвонил ей, когда шел домой после уроков. Поздравил с днем рождения и спросил, а не зайти ли ему к ней в гости, чтобы ей было не так грустно. Но Вероника отказалась. Во-первых, друг упоминал, что начал работать над новым проектом, и у него катастрофически не хватает времени. Во-вторых, программа «А» класса была не из легких, и, помимо работы, Вите еще предстояло сделать много домашки. И если он зайдет к ней всего на пару часов, у него даже не останется времени нормально выспаться. Порешили на том, что Витя придет к ней в субботу, как и все остальные гости.

А вот Зинаида не стала утруждать себя звонком. Она просто возникла на пороге с букетом цветов, коробкой пирожных и подарком в праздничной обертке. Еще при ней был школьный рюкзак со сменкой и пакет с вещами.

— Я взяла такси, — пояснила подруга. — Остаюсь у тебя ночевать. Не дело это, Каспраныч, грустить в свой день рождения. А теперь срочно приведи мне кота. У меня для него тоже кое-что есть.

— Зина — ты просто чудо! — воскликнула Вероника и бросилась обнимать подругу, невзирая на ее ворчание.

Появление Зинаиды было лучшим подарком, в ее компании Вероника просто не могла грустить. Сначала они вместе с Риткой попили чаю с пирожными, а потом устроили танцы под попсовые хиты 90-х. Они всегда так делали, это была их традиция. Через некоторое время тетку вызвали на работу в офис, и коту стало скучно сидеть одному в ее комнате. Он выглянул в коридор и принялся с интересом наблюдать за безумными телодвижениями двух подруг. Они скакали и прыгали по квартире, скользили шерстяными носками по ламинату и дурниной орали песни. Никто из них не умел петь, так что Игорь периодически морщился, поскольку его тонкий кошачий слух улавливал всю полноту несовершенства исполнения. Вероника взяла кота на руки и принялась танцевать с ним что-то вроде неуклюжего вальса. Игорь выглядел возмущенным до глубины души, но вырываться из рук не спешил.

Когда девушки окончательно выдохлись, они еще раз поели пирожных, а после отправились делать домашку, которую, по словам Зинаиды, еще никто не отменял. Все это время кот лежал на компьютерном столе в свете лампы.

— Кстати, как там Старков? — глядя на кота, поинтересовалась Зинаида, которая списывала у Вероники геометрию. — Наверняка поглядывает на тебя, вы же сидите рядом?

— Единственное место, куда он поглядывает, — это какая-нибудь заумная книга. На девушек он вообще не обращает внимания. А почему ты спрашиваешь? — насторожилась Вероника.

— Потому что вы бы могли стать неплохой парой. Знаешь, судя по той истории, когда Игорек спас твои волосы от попадания на них жвачки, ты ему хоть немного, да нравишься.

— Зина, ты с ума сошла? Какой еще парой?? У нас с ним нет ничего общего, он даже беседу поддержать нормально не может. А спас он меня только из уважения к профессору. Чтоб не срывать лекцию, понимаешь? И внешне он не мой тип. Фигура у него неплохая, твоя правда, но на лицо Старков настолько обычный, что меня тянет зевать каждый раз, когда я его вижу.

Зинаида закрыла тетрадь и возмущенно посмотрела на свою подругу:

— Обычный?? У тебя начались проблемы со зрением? Старков — красавчик и всегда им был! Знаешь, кто действительно обычный на лицо? Ханин. Вот его физиономия реально с седативным эффектом. Раз взглянешь — и уже спишь. Не понимаю, чего вы все в нем находите. Ни рыба ни мясо, еще и имя дебильное. Сама посуди, что это за имя такое «Тимур»? Его даже произносить стыдно. Кому скажешь — засмеют. А вот «Игорь» — другое дело. «Игорь» звучит благородно, мужественно, по-умному. — Зинаида подперла щеку ладонью и вздохнула. — И у вас с ним до фига общего! Физика, Звездные Войны, музыка! Кто знает, может еще чего-нибудь отыщется.

— Нормальное у Ханина имя, — обиделась Вероника. — Чего ты к имени-то привязалась? Оно никак не характеризует человека, не делает кого-то хуже или лучше. И хотя у нас с Тимуром все равно уже ничего не выйдет, по крайней мере, с ним мне всегда было хорошо и комфортно. Он добрый, воспитанный, знает много смешных историй… А Старков, он повернут на физике до такой степени, что с ним даже поговорить нормально нельзя.

— Ты тоже в последнее время повернута на физике!

— Неправда. С помощью нее я просто ухожу от реальности. Это как антидепрессант, только и всего.

— Сама-то себя слышишь? Ты вообще знаешь хотя бы одного человека, которому бы унылая зубрежка помогала уйти от реальности? В другую реальность мы попадаем, только когда находим нечто особенное, интересное, интригующее. То, что вызывает у нас не смертную скуку, а живой интерес. Для меня это компьютерные игры, для Иры — математика, для Бобарыкина — химия, а для тебя, очевидно, физика. Господи, и что я только делаю в этой школе? Кругом одни ботаны!

— Ладно, насчет физики я с тобой согласна. Пока что мне действительно очень интересно, тут не поспоришь. Но это не повод свататься к Старкову! С чего ты вообще завела этот разговор?

— С того, что тебе нужен хороший, достойный парень. Иначе ты до конца своих дней будешь сохнуть по таким, как Ханин. До ручки дойдешь, Каспраныч. — Зинаида покачала головой. — Сама же недавно говорила, что хочешь найти другую любовь, переключиться на кого-то. И помнится, астрономичка как раз нагадала тебе приличный вариант. Вот я и предлагаю тебе присмотреться к Старкову. Он приличный! Да и что ты теряешь??

— Самоуважение. Я еще не совсем отчаялась, чтобы бросаться на первого встречного, лишь бы забыть о Ханине. Да и не нравится мне твой Старков.

— Это потому, что ты еще не узнала его получше. Он как шкатулка с секретом, таинственный и непостижимый. — Зинаида мечтательно воззрилась вверх. — Или как сложный ребус, который хочется разгадать.

— Вот и разгадывала бы его сама! Он же тебе всегда нравился!

— Он нравился мне до седьмого класса, — возразила подруга. — Сейчас он просто приятен глазу, не более того. Фитилек моей любви давно уже угас. Но меня по-прежнему злит, что за все время еще никто не смог заглянуть по ту сторону Игорька. Он всегда был слишком избирательным. Так что только ты можешь обуздать этого жеребца. Разве ж не здорово?

— Зина. Против меня целая библиотека бумажных соперниц, с которых этот «жеребец» не сводит глаз. С чего ты взяла, что я что-то могу?

— С того, что природа дала тебе самое мощное оружие, против которого не устоит ни один парень. Даже такой стойкий, как Старков. Стоит тебе приодеться и разок пройтись мимо него, как он сразу отложит свои дурацкие книги в сторону. Я же не заставляю тебя гулять с ним под луной, давай просто проведем эксперимент! Кто знает, может он тебе понравится. Да и от Ханина заодно отвлечешься.

Вероника закатила глаза, из ее груди вырвался протяжный стон:

— Ты и мертвого достанешь, Зина!

— Я это могу, да, — самодовольно ухмыльнулась та.

— Хорошо, я присмотрюсь к Старкову. И если увижу хоть какой-то просвет сквозь эту бесконечную пелену скуки и уныния, то так уж и быть, испробую твой план в деле.

— Вот и отличненько! А пока добавь его в список контактов. И не смотри так на меня. Это первый шаг к вашему сближению. А то захочешь позвонить Игорьку томным вечером, а номерка-то и нет!

Вероника набрала в легкие воздуха и шумно выдохнула. Она очень сомневалась, что ей когда-нибудь захочется позвонить Старкову томным вечером. Но настойчивость подруги была сродни тискам. Ослушаешься — тут же услышишь хруст своих костей. Пришлось найти номер Старкова в исходящих вызовах прошлой недели и добить его в адресную книгу. По-другому Зинаида все равно бы не отстала.

Когда вся домашка была сделана, подруги приняли решение продолжить концерт. Девушки взяли по расческе и начали горланить в них песни. Правда, концерт был всего для одного зрителя, да и тот был неблагодарным. Кот лежал на том же месте и взирал на все происходящее с возрастающим недоумением.

— А давай петь по очереди? — проорала Зинаида. — Одну песню — я, другую — ты.

— Давай!

Заиграла группа «Руки Вверх», композиция «Восемнадцать мне уже».

— Пускай эта будет твоя, тебе ж сегодня шестнадцать! И вруби колонки погромче!

Вероника подкрутила динамик, начался припев, и она с чувством запела:

— Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, восемнадцать мне уже!! Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, я ведь взрослая уже!!

Кот затряс мохнатой головой и поспешил удалиться подальше от шума колонок. В ускоренном темпе он прошелся по заваленному тетрадями и учебниками столу, спрыгнул на пол и прошмыгнул в коридор.

— Ты сегодня взрослее стала и учебу ты прогуляла-а-а! Собрала всех своих подружек, — Вероника схватила подругу под руку и начала кружиться с ней по кругу. — Ну а как же я? Ведь день рожденья у тебя! Знаю, ты меня не забу-удешь, я приду — меня за-ацелуешь, но поцелуев твоих мне мало, я хочу, чтоб ты ска-за-ла…

Когда песня закончилась, и настал черед Зинаиды, Вероника обратила внимание, что экран ее телефона погас. Это означало, что сначала он от чего-то загорелся. Может, она пропустила звонок? Девушка подошла к столу и взяла аппарат в руки, чтобы проверить, кто звонил. Пропущенных вызовов не было, зато был вызов исходящий. Исходящий!

— Зина! — в панике заверещала Вероника, убавляя на колонке громкость. — Зина, у нас проблемы! У меня исходящий вызов Старкову!

— Чего??

— Вот, смотри, — она сунула телефон подруге под нос, — буквально три минуты назад!

Девушки в замешательстве уставились друг на друга.

— Получается, кот позвонил Старкову, так что ли? — пробормотала Зинаида. За доли секунды ее лицо растянулось в улыбке, и она громко расхохоталась. — Пути кота неисповедимы. Мы ж не убрали на столе, ему некуда было наступать, кроме как на наше барахло. Сами виноваты!

— Вызов длился тридцать девять секунд… — Вероника схватила подругу за плечо и принялась трясти. Зина. Зина!! Зина!!!

— Да что ты кипишуешь-то?

— Ты помнишь, в какой именно момент Игорь прошелся по столу?

— Ну да. Он решил свалить сразу, как начался припев.

Вероника еще раз включила ту песню и стала что-то высчитывать, бормоча себе под нос:

— Та-ак. Припев начинается на пятнадцатой секунде… В это время кот срывается и места и идет через весь стол, чтобы спрыгнуть на пол возле двери. Припев повторяется четыре раза и заканчивается аж на сорок третьей секунде… сорок три минус пятнадцать равно двадцать восемь… Значит, в сумме припев длится двадцать восемь секунд… — Зинаида взирала на подругу, как на сумасшедшую, не переставая громко хохотать. — Телефон лежал в середине стола, — продолжала Вероника. — На путь из исходной точки до центра коту потребовалось максимум две секунды… пятнадцать плюс два равно семнадцать. На семнадцатой секунде мой телефон пытается дозвониться Старкову. Если телефон был рядом с ним, он мог поднять трубку почти сразу. Допустим, на двадцатой секунде. В таком случае на припев остается двадцать три секунды. «Разговор» длился тридцать девять секунд… тридцать девять минус двадцать три равно шестнадцать. Примерно шестнадцать секунд Старков мог слушать еще и куплет. Значит, скорее всего, когда он взял трубку, он услышал достаточно, чтобы я до конца своих дней стыдилась этой истории!! Зина, что мне делать??

Поняв, суть этих нехитрых вычислений, Зинаида расхохоталась пуще прежнего:

— Да ничего не делать, просто забей! Что такого, ты же просто пела! Между прочим, не без повода. У тебя праздник!

— Я не просто пела, Зина! Я ужасно пела! У-Ж-А-С-Н-О! У меня нет ни слуха, ни голоса. Старков решит, что я совсем дура! — Вероника начала мерить шагами комнату. — Так… Что же делать, что предпринять… Наверное, надо позвонить ему и объяснить ситуацию… Точно!

— Ты с ума сошла, Каспранская? — Зинаида выхватила у нее телефон. — Что ты собралась объяснять? Что ему позвонил кот? Совсем обезумела? Лучше оставить все как есть. Пускай думает, что хочет. Старков, конечно, красавчик, но даже он не стоит того, чтобы перед ним распинаться. Я не позволю тебе этого, так и знай!

— Но он услышал, как ужасно я пою!

— И что с того? Он тоже не Лучано Паваротти, знаешь ли. Пошли лучше поедим, тебе нужно оправиться от стресса.

***

Ближе к вечеру в домофон позвонил курьер. Он оставил на пороге большую коробку, попросил Веронику расписаться в бланке и ушел. В коробке оказалось еще две коробки. Внутри первой находился огромный белый двухъярусный торт. По краям он был украшен свежими ягодами, маленькими зефирками и разноцветными съедобными звездочками. На самой верхушке было написано «С Днем Рождения, Ника!». Рядом лежал пакетик с шестнадцатью маленькими свечками. Во второй коробке обнаружилась картина под стеклом и в черной рамке. При детальном осмотре оказалось, что это не картина, а скорее картинка. На ней было изображено ночное небо с созвездиями, а внизу — два силуэта парня и девушки, держащихся за руки и смотрящих на звезды. Все созвездия были подписаны и переливались разными цветами мультяшного космоса: синим, голубым, фиолетовым и сиреневым. Под силуэтами влюбленных имелась маленькая подпись: «Ты мой космос», а еще ниже стояла дата: «10.11.2009». Это был тот самый день, когда Тимур впервые взял Веронику за руку, и она поняла, что теперь они вместе. Похоже, расположение звезд на картине соответствовало реальности — именно так выглядело небо над их городом в тот самый день. Это удалось быстро проверить через специальный сервис в интернете.

Воспоминания рвали душу на части, и Вероника разревелась прямо при подруге. Вместо того чтобы начать ворчать, та внезапно расчувствовалась и тоже чуть не расплакалась.

— Зина, ну ты-то чего? — вытирая глаза, спросила Вероника.

— Не знаю, — ответила та, — просто этот подарок кажется мне таким искренним… Ханин мне никогда особо не нравился, но сейчас я вижу, что он тебя любит. И это вдвойне бесит. Мне жалко, что у вас с ним все пошло наперекосяк. Правда жалко.

— Кстати, а это случайно не ты дала ему мой адрес?

— Нет, — удивилась подруга. — Я думала, он его знал, раз прислал к тебе курьера с подарками.

— Он его знал, но никогда не пытался запомнить. Каждый раз, вызывая мне такси, он переспрашивал улицу. Да даже если б он все запомнил, он бы все равно не знал ни номер подъезда, ни квартиры — я их не называла. Так что, если это не ты сказала ему, где я живу, значит, остается только Витя. Вот же корейский лис!

Подарки Тимура одновременно грели и ранили, но Вероника так и не решилась от них избавиться. Картину было решено чуть позже повесить над компьютерным столом, а торт они с Зинаидой продегустировали практически сразу. Он оказался нежным, бисквитным и тающим во рту, а начинка из взбитых сливок была такой вкусной, что девушки съели добрую половину нижнего яруса, даже не успев дождаться Ритку и зажечь свечки. Но к теткиному приходу они все-таки отдали дань традиции. Вероника загадала дурацкое желание, набрала побольше воздуха и с первого раза задула все шестнадцать свечей.