Туманная радуга. Том 2

Личный дневник

Твердо решив следовать намеченному плану, восьмого марта Вероника весь день занималась учебой. Закончив, она взяла в руки одну из книг Стивена Хокинга и сразу вспомнила про своего тайного поклонника. Он дарил ей подарки на Новый год и день рождения, а значит, не исключено, что не обойдет стороной и международный женский день. Если так, то завтра он снова положит что-то в пакет со сменкой. Девушка решила оставить ему там записку. Она взяла лист бумаги, ручку и написала: «Кем бы ты ни был, спасибо за подарки! Сейчас читаю одну из твоих книг и вспоминаю о тебе. И, кстати, я была бы очень рада личному знакомству. P.s. Мне неважно, как ты выглядишь, какого ты роста и телосложения. P.p.s. Если сильно стесняешься, можешь написать мне на почту: v.kaspranskaya_94@inbox.ru».

Свернув листок вдвое текстом вовнутрь, Вероника большими буквами приписала заголовок «ПРОЧИТАЙ ЭТО», чтобы мистер Икс уж точно не пропустил ее послание. Кто знает, может, он и вправду наберется смелости подойти к ней в школе или хотя бы напишет на почту.

Во вторник записка осталась нетронутой. Вероника подумала, что тайный поклонник не захотел рисковать и решил положить свой подарок позже, когда она не будет этого ожидать и не сможет поймать его с поличным. Впрочем, подарок был ей не нужен. Главное — чтобы незнакомец прочел ее послание. Она еще не знала, что очень скоро ей будет совсем не до него.

***

Вероника полагала, что новый две тысячи десятый год уже успел обрушить на нее все свои неприятные сюрпризы. Но в четверг одиннадцатого марта она убедилась, что это еще не все. Не успела она с утра выйти из раздевалки, как увидела нежные объятья Тимура и Влады. Он ласково гладил ее по волосам и что-то шептал на ушко, а она смеялась. Умом Вероника понимала, что все так, как оно должно быть, но ее сердце не хотело этого принимать, и с самого начала учебного дня настроение девушки стало хуже некуда.

Дальше — больше. На второй перемене Лена не пришла в столовую, хотя после первого урока сама предложила сходить туда вместе. Ее телефон был отключен. Позже выяснилось, что одноклассники вытащили у нее из сумки какую-то тетрадь с личными записями и начали передавать друг другу. Из-за этого у Лены случился срыв, и она, ничего никому не сказав, сбежала с занятий.

Вероника не знала, что именно было в той тетради, у кого она сейчас, и как вернуть ее обратно хозяйке. Подробности удалось выяснить Зинаиде. За обедом Ира рассказала ей все, что знает.

— В общем, по их классу еще давно пустили слух, что в своей сумке Попова всегда носит одну тетрадь и как огня боится, что кто-нибудь прочтет ее содержимое, — деловито начала Зинаида.

Вероника сразу вспомнила зеленый ежедневник в плотной обложке, который выпал у Лены из сумки, и из-за которого у них потом случилась небольшая перепалка. На факультатив по физике ходили некоторые ее одноклассники, и в тот момент они вполне могли заинтересоваться этим ежедневником.

— Перед началом второго урока ей соврали, что ее срочно вызывают к директору, — продолжала подруга. — Она сразу же в панике рванула туда. На полпути ее остановили и сказали, что это была шутка, но к моменту ее возвращения, тетради в сумке уже не было. Попова устроила скандал, начала кричать, мол, где моя тетрадка, я пойду жаловаться к директору, и все такое. Но все только ржали в ответ, типа, Попова, ты сошла с ума, у тебя уже паранойя, и, вообще, никому не нужна твоя тетрадь, никто ее не брал, поищи еще раз, и так далее. Конечно же, это было вранье. После этого она сбежала с занятий. Ирка не в курсе, кто именно копался в сумке Поповой, но уже видела ее тетрадь у половины одноклассников. Каждую перемену они читают, что там написано, и передают друг дружке. Еще Ирка сказала, что у нее была возможность отобрать эту тетрадь, но она намеренно не стала этого делать. А все из-за того, что там написано.

— Почему Лена не пошла к директору?! — перебила Вероника, прекрасно понимая, что ответ на этот вопрос может дать только сама Лена.

— Потому что в этом ее дневнике — куча гадостей про всю школу, включая директрису. Там и про тебя есть. Когда Ирка цитировала мне некоторые кх-м… выдержки, она была вне себя от гнева. Знаешь, все-таки она тебя любит, что бы там ни говорила… Так вот, о выдержках… Если верить слухам, Попова тебя ненавидит и желает самой ужасной и мучительной смерти. Причем, в самых недавних записях. Получается, она писала все это, когда вы уже начали общаться и дружить. А ты ей еще помогала и называла подругой! — Зинаида отправила в сторону невидимый плевок. — Да, они не имели права копаться в ее вещах, но, знаешь, сожаления Попова тоже не заслуживает. Двуличная сука!

— Я не верю, что она могла написать про меня что-то плохое. Просто не верю.

— А смысл им врать? Ее дневник сейчас ходит по всей школе, и все говорят одно и то же. Каспраныч, Жопа не заслуживает твоей дружбы. Она уже и сама понимает, что сегодня лишилась единственной подруги. Даже вон телефон отключила, чтобы ты не могла дозвониться. Знает, что кроме тебя до нее никому нет дела. Так что не смей ее жалеть.

В течение дня история с дневником Лены стала обрастать новыми подробностями. Главные сплетницы школы сестры Кириллюк не дремали и по мере прочтения записей разносили самые интересные отрывки по всей округе. Теперь только ленивый не знал, о чем говорилось в том дневнике.

Слухи насчет лютой ненависти Поповой по отношению к Каспранской оказались правдой. После того, как пацаны из «В» класса прямо ей под нос сунули зеленый ежедневник с предложением почитать самые интересные моменты, Вероника поняла, что продолжать сомневаться — попросту глупо.

Но, несмотря на неопровержимые факты, она все же собиралась отобрать дневник и вернуть его владелице. Но не тут-то было: все прекрасно знали, что у нее на уме, поэтому лично в руки ей никто ничего не давал. Ирины одноклассники предлагали прочитать записи под присмотром остальных, но Веронике не хотелось читать о себе незаслуженные гадости, и от предложения она отказалась. Увы, это мало помогло: каждый второй считал своим долгом передать ей, что нового удалось узнать за прошедший час, и поэтому к концу дня она уже доподлинно знала все самые громкие цитаты о своей персоне.

Читался дневник довольно медленно, потому что постоянно переходил из одного класса в другой, и во всем этом не было никакой организации. Сначала кто-то один зачитывал всем той или иной отрывок, а затем все начинали долго его обсуждать. Потом дневник отправлялся в другой класс, и все начиналось заново. Не прибавлял скорости прочтения и Ленин почерк, который не каждый мог разобрать. Наконец их параллели как-то удалось наладить логистику и общую организацию, и дело пошло куда быстрее. Школа начала напоминать улей, полный жужжащих насекомых, которые носятся туда-сюда во благо общего дела.

К пятому уроку о Веронике все и думать забыли, потому что школу буквально взорвала новая горячая новость. Оказалось, что Попова тайно влюблена в Ханина. С того самого момента, как впервые увидела его на линейке первого сентября. В этом и крылась основная причина ее ненависти к Каспранской.

В своих записях Лена подробно описывала, что испытывает при виде новенького, свои физические потребности в его отношении и все тайные мечты о совместном будущем.

Тимур и без того не жаловался на нехватку внимания, но после выяснения всех подробностей, вообще стал настоящей звездой. Ему зачитывали самые горячие цитаты, все тайные фантазии Поповой на его счет. Даже шутили шутки, что ему стоит быть поаккуратнее, ведь Лена якобы уже близка к тому, чтобы похитить его и сделать заложником для любовных утех. Мальцева, похоже, наслаждалась всеобщим вниманием к Тимуру, ведь ей тоже перепадала значительная часть этой сомнительной славы. Она читала Ленин дневник, а потом долго играла на публику, изображая крайнее возмущение от написанного. По слухам, она грозилась выдрать Поповой все волосы за грязные фантазии о своем парне, чем еще хлеще веселила народ.

Вероника не знала, как сам Тимур реагирует на все это. На переменах она отсиживалась в классе, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но информация, казалось, просачивалась даже сквозь стены. К концу учебного дня в голове Вероники образовалось что-то вроде ключевых пунктов по делу Лениного дневника:

1. Попова давно ненавидит Каспранскую лютой ненавистью, считает ее пустоголовой сукой, страшно завидует ее красоте и успеху у противоположного пола. Желает ей поскорее сдохнуть, потому как никакой пользы от существования подобной идиотки нет и быть не может.

2. Еще Попова ненавидит своих родителей, школьных учителей, своих одноклассников и вообще почти всех людей, которые ее окружают.

3. Попова влюбилась в Ханина сразу же, как впервые увидела его на школьной линейке в начале учебного года. По ее мнению, он самый красивый человек на планете Земля. Она хочет быть с ним, но понимает, что такой, как он, никогда не полюбит такую, как она. Если, конечно, она не похудеет.

4. Каждый день Попова борется с желанием им обладать. Мечтает прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ, аромат его кожи и волос. Когда-нибудь он лишит ее девственности. Делать это с кем-то другим она не станет. Перед сном Лена часто представляет, как пройдет их первая с Тимуром ночь. Он будет изнывать от желания при виде нее и целовать ее везде, даже в самых сокровенных местах. Размышляя об этом, она всегда хихикает, ведь это так пошло! Но в итоге все пройдет идеально. Ей даже не будет больно, несмотря на то, что у Тимура окажется довольно большое мужское достоинство.

5. По достижении своего восемнадцатилетия Попова планирует съехать от родителей, чтобы похудеть. А потом она случайно столкнется на улице с Ханиным, и он сразу поймет, что они созданы друг для друга. Но она не станет бросаться в его объятья. Сначала он должен ее добиться. Потом у них будет свадьба, на которую придут все, кого она когда-либо ненавидела. Ее бывшие одноклассники будут в шоке от ее красоты и шикарной фигуры. Они станут извиняться перед ней, и она сделает вид, что всех простила. На самом же деле, она будет упиваться тем, какие они все жалкие, страшные и убогие. На свадьбе также будет Вероника Каспранская, которую поначалу никто не узнает из-за ее лишнего веса. Весить она будет не меньше ста двадцати килограмм. На ней будет уродское дешевое платье. На голове — невнятный пучок из сожженных перекисью волос. Картину дополнят отекшие ноги с огромными сине-фиолетовыми венами, морщинистая шея и жирное, сальное, сильно постаревшее лицо. Разумеется, ни один из присутствующих на свадьбе не добьется больших успехов, чем сама Лена. Она одна будет успешна, богата, хороша собой и замужем за самым красивым мужчиной в мире.

Дальше никто дочитать не успел. По словам очевидцев, Ханин попросил дать ему полистать дневник, а теперь не хочет его возвращать. Все вокруг были возмущены до глубины души, но сделать ничего не могли. Силой отобрать дневник были способны лишь единицы, но и те не спешили в это ввязываться. Сам Ханин сказал, что отсканирует все записи и потом передаст их остальным, но это случится только после того, как он сам прочтет дневник до конца. По слухам, он так и ушел домой с дневником Поповой в рюкзаке.

Когда после уроков Вероника подошла к кабинету Лесина, все говорили только об этом. Якобы Ханин слишком высокого о себе мнения раз считает, что у него есть привилегия присваивать себе коллективную собственность. Никто больше не смог прочитать ни строчки, а ведь там записей — еще на половину тетради! В дискуссии не участвовал только Игорь Старков, который снова спал сидя, привалившись спиной к стене. Веронике в очередной раз стало обидно, что с ним ничего не вышло. Похоже, он единственный в этой школе порядочный парень. А вот в Тимуре она окончательно разочаровалась. Каким же нужно быть подлецом, чтобы решить размножить копии чужого дневника! Теперь ей было противно даже думать о нем. Думать о Лене тоже не хотелось, но, тем не менее, Веронику тревожило положение вещей. Что будет, когда Лена узнает, что содержимое ее дневника теперь известно всей школе? Нужно было срочно что-то придумать, но никаких ценных мыслей по этому поводу в голову не приходило.

Вероника хотела было идти к Глушко, чтобы та обязала Тимура вернуть дневник, но от этого стало бы только хуже. Родителей Лены вызвали бы в школу, те бы отобрали у дочери дневник и прочли бы от корки до корки. Что могло произойти потом, Веронике даже представить было страшно. Нет, обращаться к директору — не вариант. Отнять дневник у Ханина тоже не представлялось возможным. Но что же тогда делать? Зина помогать не станет, ведь она считает Лену предательницей. Вероника была частично с этим согласна, но массового позора ее уже бывшая подруга все равно не заслуживала. Витя был в курсе дел, поэтому тоже ни за что бы не стал помогать Лене. А если все рассказать тетке, та вообще выйдет из себя, ведь она единственная, кто знал, что племянница собиралась отдать все свои сбережения на Ленино лечение. Вероника понимала, что в данной ситуации никто не протянет ее бывшей подруге руку помощи. Лена осталась совсем одна, и сейчас ей просто необходимо знать, что существует хотя бы один человек, который не станет от нее отворачиваться. Дружить с ней Вероника не собиралась, но оставить в беде тоже не могла. Она покосилась на Игоря Старкова. Может, у него найдутся идеи? Обращаться к нему не хотелось, но иного выхода не было.

Пользуясь тем, что профессор отлучился в учительскую, Вероника тихонько позвала Игоря по имени.

— Ты же слышал про всю эту историю с дневником? — решила сперва уточнить она, когда он повернулся в ее сторону.

— Ага.

— Слушай, я хочу ей помочь, но не знаю как…

— Кинь ей эсэмэской номер хорошего психиатра.

— Да не в этом смысле… Я о ее дневнике. Его нужно как-то ей вернуть. Но я не знаю, как именно. — По выражению лица своего собеседника девушка поняла, о чем он думает. И пока из его уст не вырвалась очередная колкость, быстро добавила: — Я обратилась к тебе, потому что больше не к кому. Ты единственный адекватный и при этом не заинтересованный в этой истории человек.

Обдумав сказанное, Игорь, с заметным усилием удержавшись от подколов, произнес:

— Насколько мне известно, ее дневник сейчас у Ханина дома.

— Именно.

— Ты хочешь, чтобы я ворвался туда и забрал его?

— Блин, нет. Я просто хочу с тобой посоветоваться. Может, тебе в голову придет что-то умное. Ты же умный. Надо же это как-то использовать, а.

Старков вскинул бровь и повторил:

— Дневник Поповой у Ханина дома. Это то, что нам дано. Я вижу всего два способа вернуть ей его. Первый — проникнуть в чужое в жилище, второй — попросить, чтобы Ханин сам отдал дневник. Я не умею вскрывать замки, значит, первый способ отпадает. Остается второй — попросить. Ну все, кажется, я помог.

— Да, спасибо. Это то, что нужно. У тебя есть его номер телефона? Если что, могу продиктовать.

Игорь вопросительно посмотрел на Веронику:

— Каспранская. Думаю, с телефонным звонком ты прекрасно справишься и без меня.

— Нет-нет-нет, — запричитала та, мотая головой. — Это исключено! Существуют некоторые м-м… непреодолимые обстоятельства, которые не позволят мне договориться с Ханиным. Давай ему позвонишь ты. Ну чего тебе стоит? Один звонок — и готово!

— Хорошо, — неожиданно согласился Игорь. — Напомни после факультатива.

Несмотря на то, что Леонид Вениаминович продолжил знакомить класс с увлекательным миром астрофизики, к которой Вероника всегда была неравнодушна, ей все равно еле удалось усидеть на месте. Кто знает, чем сейчас занят Ханин? Может, он увлеченно читает продолжение дневника. А, может, уже начал делать копии. В любом случае, время работало против Лены.

Кстати, та уже успела включить телефон и теперь была снова доступна для звонков. Вероника решила, что возьмет трубку в случае Лениного звонка, но сама звонить не станет.

Наконец занятие подошло к концу. Вероника потрясла Игоря за рукав, тот кивнул, и они вместе направились к центральному крылу второго этажа, где в это время всегда было практически безлюдно. Они остановились у ближайшего окна, Игорь достал телефон, набрал Ханина и поставил вызов на громкую связь.

— Слушаю, — раздался голос Тимура.

На фоне негромко играла его любимая музыка. Из трубки доносился знакомый Веронике афроамериканский речетатив, который тут же мысленно отправил ее в счастливое прошлое, когда они с Тимуром еще были вместе.

— Я по поводу дневника, — начал Игорь.

— А что с ним?

— Это я и хотел узнать. Что с ним?

— С ним все в порядке, — хохотнул Тимур. — Он в надежных руках. А почему спрашиваешь? Я думал, тебе пофигу.

— Правильно думал. Но тут массы волнуются. — Игорь покосился на Веронику. — Интересуются, когда ты собираешься принести его обратно в школу.

— Никогда.

Его ответ вывел Веронику из себя. Да что он о себе возомнил??

— Вообще-то это не твоя вещь! — заорала она в трубку. — Ты не имеешь права ей распоряжаться! В этих записях — вся ее жизнь! Какая бы она ни была, это гадко так с ней поступать! Ты мерзкий, подлый мерзавец!

— А, вон оно что, — развеселился на том конце провода Тимур. — Привет, Вероника. Рад тебя слышать.

— А еще ты рад без спроса читать чужие записи, да?! — Голос девушки был полон ярости. — Конечно! Ты никогда не упустишь возможность потешить свое самолюбие, свое, — она закашлялась, — поганое нутро! Вместо того, чтобы в кои-то веки поступить, как мужик, и вернуть дневник его хозяйке, ты присваиваешь его себе!

Игорь положил руку ей на плечо и легонько отодвинул в сторону от динамика.

— Успокойся, Каспранская. Он уже и так это сделал. — Видимо, решив, что Вероника может не понять, о чем он толкует, он уточнил: — Вернул Поповой ее дневник.

— Спасибо, братан, — донеслось из трубки. — Мне б такую девушку. Чтобы секла тему с полуслова, как ты. Ладно, погнал я на тренировку. Не скучайте там.

— Давай, — сказал Игорь и нажал на кнопку завершения вызова.

Вероника была сбита с толку.

— Он что, правда вернул дневник? — нахмурилась она.

— Ага.

— А как, интересно, ты это понял?

Игорь направился в сторону лестничного проема, на ходу бросая:

— По его интонации.

— Обычная у него была интонация!

— Нет.

— Прекрати отвечать так односложно, Старков! — раздраженно крикнула она ему в спину, пытаясь поспевать за его темпом. Он слишком быстро спускался по лестнице. — Я знаю, что ты не лучшего мнения о моих умственных способностях, но уловить интонацию мне тоже по силам.

Когда до первого этажа оставалась одна ступенька, Игорь резко остановился и развернулся к ней:

— Ты слишком мнительная, Каспранская. А интонацию ты не уловила из-за Ханина. Точнее, из-за своей чрезмерной реакции на него.

Кажется, Вероника сразу покраснела.

— То есть, получается, дневник сейчас у Лены, да? — на всякий случай решила еще раз уточнить она.

— Получается, так.

— Честно-честно?

— Честно-честно.

Из-за того, что Вероника стояла ступенькой выше, она стала чуть выше ростом. С этого ракурса улыбка Старкова показалась ей чуть ли не восьмым чудом света. Было невероятно в очередной раз наблюдать, каким фантастическим образом преображалось его ничем не примечательное лицо в момент улыбки.

Вероника была так рада возвращению дневника его хозяйке, что поддалась порыву и обняла Игоря.

— Ура! — Она радостно подпрыгнула на месте. — Спасибо, Старков! Ты просто чудо!

В тот момент она действительно думала только о Лене, и что теперь никто не сможет дочитать ее дневник до конца. Никаких особых чувств по отношению к Игорю она не испытывала. Но он как обычно воспринял все иначе. Его лицо оказалось прямо напротив ее. На мгновение Веронике показалось, что он хочет ее поцеловать. Но он так же быстро отстранился и уже на комфортном для них обоих расстоянии сказал:

— Слушай, чтобы не было недоразумений — у меня есть девушка.

— Поздравляю, — сказала Вероника. Хотя она этого не планировала, ее тон вышел достаточно раздраженным. Ее рассердило, что Старков возомнил о себе невесть что.

Она шла домой и бормотала себе под нос разные ругательства, заставляя прохожих недоуменно оглядываться на нее. Со Старковым было покончено еще в субботу, когда он пригласил Леру на танец. Мыслей по поводу его завоевания больше не было. Так с чего он вообще взял, что кому-то есть до него дело?! То, как он сообщил информацию о своей девушке, прозвучало унизительно. Вероника злилась не только на него, но и на себя, потому как допустила подобную ситуацию. Выносить идиотские умозаключения Старкова больше не было сил, и она дала себе зарок, что с этого дня прекратит любые формы взаимодействия с его персоной.