Туманная радуга. Том 2

Ночная прогулка

Веронике оставалось лежать в больнице всего пять дней, и у нее было множество планов на оставшееся лето, которыми она охотно делилась с друзьями. Она старалась казаться веселой и беззаботной, чтобы никто из них не догадался, как ей на самом деле грустно. На протяжении всего времени, что она находилась в больнице, она днями напролет думала только об одном человеке. Который почему-то так ни разу и не пришел.

Был ранний вечер. Проводив всех гостей, девушка включила плеер и решила ненадолго прилечь. Она сама не заметила, как уснула. Разбудил ее самый лучший в мире запах. Запах любви, надежды и счастья. Запах, вдыхая который, из спины вырастали крылья. Она проснулась в ту же секунду, как он ударил ей в нос. И еще до того, как открыть глаза, уже точно знала, кто сидит на стуле перед ее больничной койкой.

— Привет, Ника, — сказал Тимур. — Я скучал.

— Что-то не заметно было, — буркнула девушка, кряхтя, приподнимаясь на локтях. Кое-как приняв полусидячее положение и вытащив из ушей наушники, в которых уже давно не играла музыка, она с ужасом поняла, что, должно быть, выглядит не самым лучшим образом. Правая рука невольно потянулась пригладить волосы, которые спутались и торчали в разные стороны.

Мягко взяв Веронику за предплечье, Тимур опустил ее руку обратно на кровать.

— Не надо, — сказал он, — у тебя все в порядке. Ты нравишься мне в любом виде.

— С каких это, интересно, пор?

— Где-то с конца прошлого года, — пожал плечами он.

— Звучит как-то обидно, но хотя бы честно. И на том спасибо. Так где ты был?

— Дома. Я болел. Ничего серьезного, просто бронхит, но моим родителям было бесполезно объяснять, что все в порядке. Кто-то из них постоянно торчал дома, чтобы я не сбежал к тебе. Все дело в том, что участковый врач сказал, что мне строго запрещается навещать больных пневмонией. То есть в нашей с тобой томительной разлуке виноват именно он. Но не злись на него слишком сильно, ведь я уже здесь. Ты рада?

— Да, но мог бы хотя бы передать через Анхеля, Зину или Витю, что болеешь.

— Они в курсе. Это я попросил ничего тебе не говорить. Кто знает, вдруг бы ты решила сбежать с больницы, чтобы вызволить меня из заточения?

— Ага, щас.

— Ладно, на самом деле, я надеялся, что волнение заставит тебя разблокировать мой номер. — Он укоризненно на нее посмотрел. — Я тысячу раз пытался до тебя дозвониться.

— Ты бы мог позвонить через Анхеля или…

— Через Зину с Витей или через телеграф, ага. — Тимур протянул руку ладонью вверх. — Дай мне свой телефон.

Вероника порылась под подушкой и протянула ему аппарат. Получив его обратно, она открыла список контактов и обнаружила номер Тимура в списке избранных. Он записал себя как «Медок». Ее брови поползли вверх:

— Медок?? Откуда ты…

— Когда мы все ждали милицию и скорую, я сидел возле тебя и держал пальцы у сонной артерии, чтобы понимать, не меняется ли твой пульс. От этого тебе периодически становилось щекотно, ты просыпалась и каждый раз просила меня не показывать тебя Медку, потому что сначала тебе нужно причесаться. Я спросил у твоей подруги, кто такой Медок, и она указала на меня. Кстати, почему Медок? Потому что я самый сладкий?

— Скорее потому, что на тебя слетаются все пчелы.

— Тогда хорошо, что ты выбрала для аналогии именно мед.

— Тимур… Помнишь тогда, в раздевалке, я сказала тебе, что ты мне отвратителен, и мир стал бы лучше без тебя?

— Помню, но в подвале Селоустьева ты уже успела несколько раз за это извиниться. Это было не обязательно, но я ничего не мог поделать — ты находилась в полуобморочном состоянии. Кстати, я кое-что тебе принес. — Тимур указал на пакеты возле кровати. — Там есть все необходимое на случай, если тебе захочется поесть, попить, почитать или поиграть со мной в карты на раздевание.

— А молочный шоколад с кусочками кокоса и вафельки там найдется?

— Само собой.

Теперь Вероника окончательно убедилась, что была права, и Мистер Икс — это действительно Тимур. Ей очень захотелось его обнять, но она не могла на это решиться. Казалось, что если она снова к нему потянется, опять случится что-то нехорошее. К примеру, в те же секунду в палату ворвется какая-нибудь девушка с двумя детьми на руках и объявит, что Тимур их отец.

Они съели шоколадку и запили ее водой из графина, который Ритка недавно принесла из дома. Потом Тимур обошел кровать с другой стороны, снял кроссовки вместе с бахилами и лег рядом с Вероникой, подложив руки под голову. За окном уже начало темнеть, а они все продолжали лежать, глядя в потолок. Затем он таки заговорил:

— Ты нравишься Старкову. Сильно. Ты же в курсе?

Было странно, что никто из персонала больницы до сих пор не выгнал Тимура из палаты, ведь часы посещения уже давно закончились. Впрочем, Вероника чувствовала себя абсолютно счастливой.

— Ага, — сказала она. — Только к чему ты сейчас об этом заговорил? Нормально же лежали.

— Наверняка ты уже ничего не помнишь, ведь у тебя была высокая температура, но тогда, в подвале, ты несколько раз спрашивала меня про Старкова. Как там Игорь, жив ли он, все ли с ним в порядке, и тому подобное.

— Что?? — вытаращила глаза Вероника. — Такого не может… — Внезапная догадка не дала закончить фразу, и девушка расхохоталась. — Я спрашивала про кота! Его зовут Игорь, ты опять забыл?

— А, черт, точняк… Но это ничего не меняет. Ты нравишься Старкову, и я рассказал об этом, чтобы у нас с ним были равные условия. Так будет честно.

— Равные условия в чем?

— В борьбе за твое сердечко, в чем же еще? Зная о его к тебе отношении, ты, возможно…

Вероника не дала ему договорить:

— Тимур, ты совсем дурак?

— Не прям чтобы.

— Мой выбор не меняется с тех пор, как тебя принесло в нашу школу на линейку первого сентября. И ничто этого не изменит. Уже проверено.

— А, ну тогда порядок.

— Не прям чтобы.

***

За два дня до выписки Тимур поздно вечером позвонил Веронике, чтобы узнать, как она себя чувствует. При этом он был у нее всего пару часов назад и прекрасно знал, что все в порядке. Но девушка уже давно перестала удивляться его неожиданным вопросам.

— Все хорошо, — ответила она.

— Значит, ты готова к прогулке?

— К какой прогулке?

— К ночной.

— Ты сошел с ума? Я в больнице, в детском отделении. Здесь не приветствуются ночные прогулки. Нет, затея, конечно, неплохая, но вряд ли дежурная медсестра ее одобрит.

— Рад, что тебе понравилось мое предложение. Будь готова к полуночи.

— К чему готова??

— Ты следишь за разговором или нет? Я же сказал: к прогулке. Оденься потеплее.

***

За полчаса до полуночи Тимур выглянул из своей комнаты и, убедившись, что родители уже легли, тихонько вышел коридор. Диего, лежащий на его кровати, слегка повел ухом, зевнул и продолжил спать. В спальне родителей был выключен свет, через дверную щель пробивалось лишь мерцание телевизора. Это был хороший знак. Значит, они либо засыпают, либо уже спят.

Дойдя до конца коридора, Тимур начал бесшумно обуваться. Не успел он нащупать ключи, как в коридоре показался отец.

— Я что-то не понял, — тихо сказал он, прикрывая за собой дверь спальни, — куда это ты собрался? — Он подошел ближе, включил подсветку у зеркала и выжидающе посмотрел на сына. — Очередная девушка, которая надоест тебе через пару недель? Сын, ну что тебе все не неймется?

Тимур вздохнул. Он ненавидел личные разговоры с родителями. Но сейчас иного выхода у него не оставалось.

— Я ее люблю, — сказал он. — И не пару недель, а уже давно. Она та самая, пап.

— И как, интересно, ты это понял?

— Благодаря тебе. Помнишь, ты как-то рассказывал мне, что до знакомства с мамой, думал о девушках, которые тебе нравились, только перед сном? И что моя мама была единственной, о ком ты первым делом вспоминал, просыпаясь по утрам? Тогда ты понял, что все остальные девушки тебе не нужны. Так вот у меня сейчас все то же самое. Я думаю о ней каждое утро и потом весь оставшийся день. И больше мне никто не нужен.

Отец серьезно смотрел на сына, пытаясь уловить на его лице признаки иронии, но тот в кои-то веки был абсолютно серьезен.

— Уж не знаю, зачем идти к девушке поздней ночью, но об этом ты поведаешь мне завтрашним утром. Иди. Но не особо там засиживайтесь. Если не явишься домой к утру, мама будет очень волноваться.

— Я вернусь через час-полтора, не больше, — заверил Тимур. И, заметив на отцовском лице что-то вроде гордой полуулыбки, решил попытать удачу и потянулся за ключами от машины. — Я буду ехать дворами со скоростью пешехода и по знакомой дороге, меня никто не остановит, клянусь.

Отец неожиданно махнул рукой:

— Ладно. Я, конечно, поведу себя сейчас, как не совсем разумный родитель, ведь у тебя даже нет прав, но… Но зато у тебя есть голова на плечах. Ты не станешь гонять по трассе и будешь предельно осторожен. Как и всегда. Раньше я этого не понимал, но теперь, в свете недавних событий, понял, что это так. Мой сын уже взрослый. Он порядочный, ответственный человек, и я полностью ему доверяю. Так что езжай, сынок. Надеюсь, скоро ты познакомишь ее с нами.

Тимур не поверил своим ушам.

— Мне реально можно взять тачку? Ты это серьезно?

— Вполне, — подмигнул отец. — Сам так делал, когда хотел произвести впечатление на твою мать. Только если она заметит, что ключей нет, чур, я тебе ничего не разрешал.

— Само собой, — широко улыбнулся ему Тимур.

***

Вероника не верила, что он придет, но ровно в полночь Тимур действительно зашел в палату.

— Думала, ты пошутил насчет ночной прогулки.

— Если бы ты так думала, то не ждала бы меня сейчас полностью одетая и накрашенная.

— Ты сумасшедший! — полушепотом воскликнула девушка. — Как ты вообще смог попасть в больницу в такое время?

— Я был предельно обаятелен с персоналом. Пойдем?

Они взялись за руки и вышли в коридор. Дежурной медсестры не было на посту, но из сестринской, которая располагалась неподалеку, доносились звуки вскипающего чайника. Позвякивая посудой, медсестра что-то тихонько напевала себе под нос. Тимур повел Веронику к лестнице, ведущей к запасному выходу. На улице клубился туман, который лениво рассеивался вокруг горящих фонарей. Увидев черный внедорожник, девушка не стала спрашивать, куда они поедут. Она уже сотни раз видела это в своих снах.

***

Ночное поле было похоже на пушистое облачко. Они вышли из машины, и встали с левой стороны от капота, чтобы не загораживать свет фар. Веронике было все равно, удастся им сегодня приманить туманную радугу или нет. Тимур стоял рядом с ней, держал за руку, они молча всматривались в рассеянный туман, а больше ничего было и не нужно. Но когда над проселочной дорогой вдруг образовалась большая серовато-белая арка, девушка громко взвизгнула от неожиданности и восторга. Это действительно была радуга, только не привычная всем, яркая и семицветная, а целиком состоящая из тумана. Радуга из тумана. Туманная радуга.

— Ну как? — спросил Тимур.

— Напоминает арку из Санта-Барбары, — восторженно пробормотала Вероника. — И, похоже, сейчас у нас с тобой как раз последняя серия. Ну, когда все заканчивается хэппи-эндом.

Тимур в недоумении уставился на нее.

— Потом объясню, — сказала она и поцеловала его.