Туманная радуга. Том 2

Что-то назревает

Школа организовывала всего одну дискотеку в год — по случаю международного женского дня. Другие праздники полностью игнорировались. Глушко считала, что на Новый год достаточно концерта, а двадцать третье февраля — праздник исключительно защитников отечества, а не «щуплых школьников, которые еще не известно — пойдут служить или нет». Дни перед каникулами также не считались «поводом для плясок».

В этом году дискотеку было решено устроить в субботу шестого марта. На нее собиралась вся школа с девятых по одиннадцатые классы. Веронике еле удалось уговорить Зинаиду составить ей компанию. Подруга ненавидела танцы и предпочитала проводить субботние вечера, сражаясь с виртуальными врагами.

— Ладно, Каспраныч, так уж и быть, я пойду, — спустя полчаса уговоров, наконец сдалась Зинаида, — но, сама понимаешь, ничего просто так не делается. Сначала ты должна пообещать мне кое-что.

— А ты, я смотрю, вообще меня не щадишь. У меня между прочим стресс. Сейчас мне просто необходимы танцы!

— Ты же даже не дослушала!

— Ладно, излагай уже свои условия…

— Никаких условий! Мы же подруги. Одна лишь маленькая просьба: — Зинаида изобразила голос Цветаны Аметистовны, — когда объявят белый танец, ты пригласишь Игорька.

— Господи, и всего-то? Да легко!

Зинаида прищурилась:

— Ты как-то подозрительно быстро согласилась. Его что, не будет на плясках?

— Понятия не имею. Он мне не докладывает. А согласилась я, потому что три минуты танца со Старковым я уж как-нибудь выдержу. Это не бог весть какое испытание.

— Извини, Каспраныч, но в связи с вышесказанным, условия немного поменялись. Самую малость. Поскольку доподлинно не известно, собирается Игорек на дискотеку или нет, тебе нужно будет его пригласить.

— Что?? А не слишком ли радикально поменялись твои условия?

— Это вынужденная мера, — развела руками Зинаида. — Чтобы ты могла соблюсти мою просьбу, сначала нужно обеспечить явку Игорька на дискотеку. Ведь если он не явится, то я останусь с носом. И как прикажешь мне реагировать, если такое произойдет? Уходить с дискотеки? Сама же понимаешь, некрасиво получится.

— Ладно, черт с тобой, Зина. Завтра на факультативе спрошу у него, пойдет он плясать или нет. Какая разница, мне терять нечего.

— И то верно, — обрадовалась подруга, потирая руки. — А там глядишь — и любовь вспыхнет. Во время вашего страстного танца, я имею в виду.

— Ага, десять раз. Кстати, а Ира пойдет, не знаешь?

— Не пойдет. Арсения же на нашу дискотеку не пустят, а без него Приходько никуда, кроме уроков, теперь не ходит. У нее конкретно уже фляга свистит. Совсем поехала со своим Сеней. — Зинаида покачала головой. — Не дай бог мне так влюбиться, Каспраныч. Мужик, он как целлюлит на жопе. Если появился — хрен избавишься. А пользы от него при этом никакой, одни расстройства.

— Золотые слова, Зина. Но говорю тебе точно: твой мужик будет куда лучше целлюлита на жопе!

— Коню понятно. Иначе на кой хрен он мне вообще сдался.

***

На следующий день, встретившись с Леной перед факультативом, Вероника сразу же заметила, что та выглядит посвежевшей. Лицо подруги стало куда менее одутловатым и более румяным. Терапия явно приносила свои плоды.

— Лена, ты такая красивая! Я еще вчера заметила изменения, но мы толком не говорили, поэтому у меня не было возможности как следует тебя рассмотреть. Как я уже говорила: ты всегда была красивой, но за эти выходные стала еще лучше. Просто чудо какое-то!

— Правда? — обрадовалась Лена. — Мне сегодня Приходько то же самое сказала. Подошла и говорит такая: «Хорошо выглядишь, Попова».

При упоминании Иры у Вероники кольнуло в сердце.

— А ты ей что? — спросила она. — Не нагрубила случаем?

— Что я, зверь какой? Спасибо сказала. Приятно ведь.

— Ты погоди, — улыбнулась Вероника. — Через недельку-другую от тебя вообще все обалдеют.

— Еще как обалдеют. У меня уже минус шесть килограмм с того момента, как я начала пить гормоны. А через пару недель я вообще дойду до размера «M». Заметила, как на мне висят вещи?

— Конечно! Это даже через три кофты видно. Они тебе и до этого были большеваты, а сейчас вообще висят мешком.

— Никогда не думала, что сравнение моей одежды с мешком будет так приятно для слуха, — засмеялась Лена. Потом она оглядела себя сверху вниз и поморщилась. — Хочу выкинуть это тряпье. Ненавижу его! Мне тут бабушка подарила денег, а еще мать немного добавит. Поедешь со мной за новыми шмотками, когда я окончательно похудею?

— Само собой, могла бы и не спрашивать, — подмигнула Вероника.

Девушки поднялись на второй этаж. Перед кабинетом профессора уже стояли люди. Среди знакомых лиц оказались и новые. Это были те, кто попал в число двадцати двух лучших учеников по результатам контрольной и выразил желание посещать факультативные занятия. Тест Лесина никто из них еще не сдавал. Видимо, им дали какое-то время на подготовку, а пока разрешили посещать занятия авансом.

Вероника по привычке встала возле лестницы, подальше ото всех, но Лена неожиданно потянула ее за рукав в сторону кабинета.

— Пойдем-ка, — сказала она. — Мы больше не будем стоять у лестницы, как какие-то отбросы. А если кому это не понравится — пускай проваливают сами.

— Мне определенно нравится твой настрой!

Девушки направились к остальным и встали прямо напротив кабинета. Лена с вызовом окинула взглядом присутствующих, но никто ничего не сказал. Некоторые начали шептаться, но их шепот был лишь доказательством Лениной победы. Вероника всмотрелась в новые лица и обрадовалась, не обнаружив там Леры Алиевой, занявшей пятнадцатое место в списке. Она и сама толком не понимала, чему радуется.

— О-о, а я тебя знаю, — вдруг сказал ей один из новеньких, кажется, Сергей. Тот самый парень из одиннадцатого класса, который сдал контрольную самым первым, но в итоге занял лишь четвертое место. — Ты играла Красавицу. Что ты здесь делаешь, ты же вообще из «Г» класса? Ай-яй-яй. Тебе сюда нельзя, девочка.

Сергей начал говорить вполне дружелюбным тоном, но закончил почему-то на довольно агрессивной ноте. Пока Вероника невнятно мычала, пытаясь собраться с мыслями и придумать, что бы такого ответить, в разговор вмешался Игорь.

— Можно, — сказал он Сергею.

Тот, поморщившись, повернулся на звук. Игорь как обычно сидел на корточках, прислонившись к стене.

— Да ну?

— Ну да.

Было не понятно, как Старков это делает, но его «ну да» каким-то образом заставило Сергея присмиреть.

— А, я понял, — улыбнулся тот и перевел указательный палец с Игоря на Веронику, — у вас тут… своя атмосфера.

Всем окружающим стала ясна суть его намека, и теперь каждый ждал, что же ответит Игорь. Но он молчал. Очевидно, ему просто было все равно. А вот Гойфман и Ларина, которые, судя по всему, неровно к нему дышали, выглядели крайне недовольными. Особенно Гойфман, высокая, симпатичная девушка, которая заняла пятое место в почетном списке, оказавшись лучшей из всех девушек в школе.

— Старков, да предложи ты ей уже встречаться, чего тянуть? — бросила она и, взяв Ларину под руку, демонстративно отошла от Игоря подальше.

Если тот и услышал ее реплику, то вида не подал. Никак не отреагировал он и на уход обеих своих поклонниц.

Лена легонько пихнула Веронику в бок:

— Неспроста он это, — прошептала она, — нравишься ему, точно тебе говорю.

— Прекрати, Лен. Он сегодня на меня даже не взглянул ни разу. И вообще я же тебе говорила, что скорее всего, он, — с тихого шепота Вероника перешла на еле слышный, — гей.

— Да какой же он гей?

— Самый обыкновенный.

— Вот ты заладила, а. Геи вообще не так выглядят.

— А как?

— Не знаю, но точно не так. — Лена окинула Игоря скептическим взглядом. — Сама посуди, ну какой из него гей? Он просто стесняется на тебя смотреть. Зато не стесняется защищать. Это показательно.

Когда Лесин запустил всех в класс, Вероника повернулась к Игорю, который вытаскивал из рюкзака все необходимое для занятия, и сходу поинтересовалась:

— Игорь, а ты пойдешь на дискотеку?

— Пока не знаю. — Он исподлобья взглянул на нее. — А что?

Она широко ему улыбнулась:

— Пока не знаю.

Он вскинул бровь, но ничего не ответил, вернувшись к содержимому своего рюкзака. Никакого заметного интереса к ней он по-прежнему не демонстрировал, хотя обычно ее улыбка благотворно действовала на парней. Это еще больше укрепило ее подозрения по поводу его ориентации.

Началось занятие, и Леонид Вениаминович начал выводить на доске название новой темы. Когда он отложил мел, Вероника аж взвизгнула от радости. «Теоретическая астрофизика», — прочитала она на доске.

— О, я вижу, новая тема многим из вас по душе, — улыбнулся Лесин. — Мы посвятим ей весь март, но, к сожалению, не сможем обсудить и десятую часть ее содержимого. Придется двигаться дальше, но перед этим мы постараемся изучить Солнечную систему, ее возникновение, формирование и перспективы. Также затронем другие галактики, немного коснемся структуры Вселенной, поговорим об общей теории относительности и, разумеется, не обойдем стороной физическую космологию. И наконец: как следует подискутируем о двух основных направлениях, с помощью которых ученые пытаются построить квантовую гравитацию. Кстати, кто мне скажет, что это за направления?

Вероника тут же подняла руку.

— Пожалуйста, — кивнул ей профессор.

— Теория струн и петлевая квантовая гравитация.

На доли секунды в классе стало очень тихо, а затем кто-то присвистнул с задних рядов.

— Совершенно верно! — одобрил ответ Леонид Вениаминович. — А кто сможет ответить, почему многие физики скептически настроены по отношению к теории струн, а некоторые вообще не считают ее полноценной физической теорией?

Вероника снова подняла руку. Видимо Лесин был так удивлен ее энтузиазмом, что снова кивнул в ее сторону.

— Проблема теории струн в том, что в ней ничто не может быть ни подтверждено, ни опровергнуто экспериментальным путем. На данный момент, не существует ни одного эксперимента, позволяющего проверить любое из ее положений, то есть она пока не имеет никакой предсказательной силы. — Увидев, что лицо профессора слегка вытянулось, а брови поползли вверх, Вероника уже не могла остановиться. Ей очень хотелось продемонстрировать, что она не совсем безнадежна, и Леонид Вениаминович в свое время не зря в нее поверил. Предвосхищая события, она решила сразу ответить на его следующий вопрос, который он еще не успел задать: — С теорией петлевой квантовой гравитации тоже не все гладко. Она вообще не построена, потому как пытается объединить две теории, опирающиеся на совершенно разные принципы: общая теория относительности и квантовая динамика.

Высказавшись, Вероника вдруг испугалась, что Лесин спросит ее, чем же различаются принципы эти двух теорий. Она знать не знала ответа на этот вопрос. Но он лишь покачал головой, выражая крайнее изумление, а затем назвал ее ответ блестящим и перешел к более детальному обсуждению проблем квантовой гравитации.

— Эй, ты что, тоже на каких-то таблетках сидишь? — ткнула ее локтем Лена, пока профессор что-то писал на доске. — Откуда ты все это знаешь? Я ни слова не поняла!

— Мне просто повезло, — прошептала ей Вероника. — Я буквально на выходных читала об этом в интернете.

— А, ну слава богу, а то я уж испугалась. Кстати, я тоже без дела не сидела. Старков, кажется, точно не гей. Все то время, что ты разглагольствовала не понятно о чем, он долго таращился на твои ноги, а потом перешел на все остальное. Проверь, нет ли на твоей одежде дырок, а то он вполне мог прожечь парочку.

Вероника удивленно повернулась влево. Игорь выглядел как обычно, по-прежнему не обращая внимания ни на что, кроме профессора и доски.

— Думаю, он просто был сильно удивлен, что я способна ответить хотя бы на один вопрос. Знаешь, я бы тоже удивилась, если бы сюда вдруг явился мой одноклассник Славик Шкаф и принялся активно тянуть руку, чтобы поразить всех знаниями. Он хороший парень, но в физике не силен. Так что я для Старкова — это что-то вроде нашего Славика.

— Гляди-ка, я ей слово, она мне — десять, — возмутилась Лена. — Я рассказываю, что вижу, а дальше разбирайтесь сами. Но помяни мое слово: между тобой и Старковым что-то назревает!

Когда занятие подошло к концу, и ребята начали потихоньку освобождать класс, возле Вероники остановился Сергей, и сказал:

— Беру свои слова обратно. Ты хороша. — Он окинул ее самоуверенным взглядом, в котором было много чего такого, что он предпочел не озвучивать словами. — У меня есть много книг по астрофизике, если вдруг интересуешься. Могу поделиться. И можем еще как-нибудь пообщаться вне школы. — Он подмигнул ей и направился к выходу.

— Фу, — скривилась Лена, которая наблюдала за всем этим. — Видела его морду? Мало нам тут своих хентайщиков было, еще один приперся. И, главное, он всерьез считает, что у него есть на тебя все шансы. Умора. Эй, Старков! — внезапно обратилась она к Игорю, который собрал свои вещи и уже собирался на выход. — Ты смотри, уведут же.

Вероника шикнула на подругу, постучав себе пальцем по виску, намекая, что подобные методы она не приветствует.

— Кого уведут, Попова? — поинтересовался он.

— Да все ты понял, — не обращая никакого внимания на Вероникины возмущения, ответила Лена.

— Каспранская. — Игорь обратился к краснеющей от стыда девушке. — Кажется, твоей подруге плохо.

Он покинул класс, и Вероника исподлобья воззрилась на Лену.

— Вот что ты творишь, а?

— А что такого? — удивилась та. — Пускай пошевеливается, а то ведь и правда уведут. Мало что ли желающих?

Проводив нетерпеливым взглядом последних двух человек, которые оставались в классе вместе с ними, Вероника сказала:

— Лен, да ему все равно, уведут меня или нет. А своими намеками ты как будто пытаешься впарить меня ему. Как будто я канарейка на птичьем рынке.

— Это я-то пытаюсь впарить?? Да полчаса назад он пожирал тебя глазами! Я просто пытаюсь заставить его перейти от взглядов к делу.

— Зачем? Я еще понимаю, Зинаида… Она у меня с чудинкой. Но у тебя-то какой интерес?

— Да никакого. — Лена почему-то отвела взгляд. — Просто считаю, что из вас бы вышла отличная пара. Вы оба красивые. Ладно, пошли отсюда, я уже есть хочу.

Подруга явно что-то не договаривала, но Вероника не видела во всем этом какого-то злого умысла, поэтому не стала ни о чем расспрашивать.