Творя божественное зло

Мостик «Светостали»

Коммодор Гергар оценивающе глядел на движущиеся барханы. Wyrmmaximus — самые крупные хищники в регионе не ведали страха. Несмотря на колоссальный размер мозга они были не умнее дождевых червяков. Вот только дождевые черви не могут сметать с дороги целые эскадры песчаных кораблей. Коммодор трезво оценивал свои силы, и знал, что против wyrm maximus у «Светостали» нет ни малейших шансов.

Мостик солярианского крейсера разительно отличался от всего, что могли показать корабли Поверхности. Даже такой передовой корабль, как «Фенрир», не мог тягаться со «Светосталью» в технологичности. Часть систем крейсера сейчас была неактивна, потому что «Светосталь» — корабль флагманского класса, и несколько постов на мостике его рассчитаны на то, что за ними будут сидеть офицеры, координирующие действия эскадры или небольшого флота. Но в этой операции «Светосталь» подчинялся ягнячьему адмиралу, и нужды в этих постах не было.

— И на каждом по дюнщику? — поинтересовался Гергар у паладина организации Афон по имени Эсту.

Обычно офицеры флота не сильно приветствовали, когда духовные лица находились на мостике рядом с ними. Что бы там ни говорилось в уставах, которым уже несколько тысяч лет, командир на боевом посту должен быть один, и напоминаний о власти клерикальной организации офицерам Геблера не нужно. Однако Гергар был более терпим в этом вопросе, признавая полезность обширных знаний Эсту — человека, эрудированного во многих областях.

— Вряд ли, — ответил тот. — Там достаточно крупных особей, управлять которыми песчаные люди не смогли бы при всём желании. Шкура этих монстров слишком толстая, чтобы использовать примитивные приспособления, которые жители песков. Скорее всего, им каким-то образом удалось изменить маршрут миграции wyrmmaximus, чтобы тот прошёл прямо через зону боевых действий.

— И как же они сумели это сделать?

— Я бы дорого дал, чтобы знать ответ на ваш вопрос, коммодор, — пожал плечами под наброшенной на мундир алой сутаной Эсту.

Обзорный экран как раз в этот момент демонстрировал залп «Толстушки Берты» — главный калибр «Кефайнзеля» первым открыл огонь по червям. Фугасный снаряд врезался в движущийся бархан — и тот распустился цветком, но не тремя лепестками, как те, что поглощали номерные корветы. Этот был куда ярче, потому что состоял из пламени, бурой крови и серых ошмётков плоти песчаного червя. Тело его, не то мёртвое, не то просто оглушённое, ушло под песок, оставив после себя воронку. К флагману присоединились другие крейсера, правда, ни один не мог похвастаться таким калибром, как «Толстушка Берта» — их снаряды вырывали из тел червей куски, однако остановить и даже серьёзно ранить не могли.

— А ведь пираты сумели обвести нас вокруг пальца, — заметил Эсту.

«Светосталь» не остался в стороне, присоединившись к обстрелу приближающихся тварей. Его мощные ядерные излучатели превращали песок, под которым скрывались черви, в стекло, а в телах самих монстров оставляли глубокие, исходящие чёрными дымом воронки. Однако и от его попаданий толку было мало — лишь чудовищного размера снаряды «Толстушки Берты» могли нанести wyrm maximus серьёзный урон.

— Что вы имеете в виду? — обернулся к нему Гергар.

— Держу пари, они уже покинули док и их крейсер скользит под песком по следу червя.

— Следу червя?

— Wyrm maximus при движении размягчают песок, и в том месте, где они прошли, остаётся так называемый след червя. Двигаться по нему под толщей песка корабль может почти с той же скоростью, чтобы и по поверхности. Длится этот эффект недолго, однако пиратам его должно хватить с лихвой.

— Этот идиот Вандеркаум должен был просто пропустить червей мимо флота, — прорычал Гергар, раздосадованный тупостью ягнячьего адмирала, но больше того злило его, что и сам он поддался азарту, принялся палить по червям, когда надо было смотреть в оба. — Да и сам я ничуть не лучше, — признал он под ироничным взглядом Эсту.

Он кивнул офицеру связи.

— Дайте мне канал с «Кефайнзелем».

Он заставит этого тупоголового барана Вандеркаума прекратить бессмысленную пальбу и предпринять хотя бы попытку поймать пиратов. Понятно, что успехом она не увенчается, но просто развернуться и уйти они уже не могут.

Когда на экране появилось рябящее после каждого залпа главного калибра изображение Вандеркаума, коммодор Гергар одёрнул полы мундира, и заявил:

— Поздравляю вас, вице-адмирал, вы такой же осёл, как и я.

Вандеркаум оскалился, будто хотел вцепиться коммодору зубами в шею. Тот в ответ лишь усмехнулся, и принялся доносить до вице-адмирала сложившуюся ситуацию. Примерно каждые пять минут «Кефайнзель» вздрагивал от очередного бесполезного залпа «Толстушки Берты», и с каждым таким залпом лицо Вандеркаума темнело всё сильнее. Наконец, он махнул рукой за спину и, не отворачиваясь от Гергара, скомандовал:

— Флоту прекратить огонь. Начать манёвр уклонения от столкновения.

В этот момент Вандеркаум понял, что его мечты о триумфальном возвращении в Пелополис пошли прахом. Окончательного и бесповоротно.