Творя божественное зло

Сон во сне

По лицу струился холодный пот, а дышал Фей с трудом. Он не понимал, спит ли ещё или уже проснулся. В темноте комнаты, где стояла его кровать, он видел светящийся экран и тёмную фигуру на его фоне. Кажется, фигурой был доктор Узумо, а вот с поверхности экрана на Фея смотрел самый страшный человек, какого он когда-либо видел. Наверное, именно он заставил его Фея подумать, что кошмар ещё не закончился. Вместо лица маска, напоминающая гротескный череп, в глазницах которого горят зелёные огоньки. Фей видел только голову и плечи, однако ему отчего-то казалось, что находящийся по ту сторону экрана монстр превосходит размерами обычного человека в несколько раз. И ухмылка черепа не добавляла его образу приятных черт.

Голос тоже оказался под стать всему облику — густой и тягучий, как дёготь. Такой же, что звучал в прошлом сне Фея.

— Ты уверен, Хьюго? — спросил он у доктора. — Ты не имеешь права на ошибку.

— Я понимаю, повелитель, — ответил тот. — Сомнения ещё остаются, но не думаю, что это надолго.

— Я надеюсь на тебя, Хьюго, — произнёс монстр с экрана. Когда он говорил на его лице-маске не шевелился ни единый мускул, если они вообще там были. — Не подведи меня.

Цитан только опустился на колено перед экраном и склонил голову.

— Он просыпается, — произнёс на прощание монстр, — закрываю канал.

Экран погас и комнате воцарились тьма и тишина. Фей не заметил, как снова провалился в сон — на сей раз, к счастью, вовсе без сновидений.

Несмотря на кошмары, а ещё быть может благодаря питью, что дал доктор, Фей и в самом деле на следующее утро встал на ноги. Первым делом одевшись, оказалось, Юи, супруга Цитана, заштопала и привела в порядок его одежду, Фей оглядел стену, где видел экран. Однако ничего похожего на нашёл. Выходит, второй сон и вправду был сном, и с души у Фея будто камень свалился. Просто воображение разыгралось после кошмара, который он отчего-то очень хорошо помнил.

На кухне Юи собирала на стол. Она приветливо, но как-то грустно улыбнулась Фею, когда он вошёл.

— Сегодня какой-то праздник? — удивился юноша, видя, как супруга доктора выставляет на стол одно блюдо за другим.

— Грустный, — ответила она. — Вспомним тех, кто жил в Тертере. Я хотела приготовить их на фестиваль в честь первого каравана в этом году, а получилось… Вот так.

— Но у вас же не останется запасов, — удивился Фей. — Вы, наверное, всё из кладовых взяли, чтобы столько всего наготовить.

— Мы не останемся здесь, — с улицы на кухню вошёл Цитан. — Сегодня днём мы все уйдём отсюда.

— А как же мне быть?.. — задал вопрос больше самому себе Фей.

Он не понимал, куда ему податься теперь, когда от Тертера остался лишь жирный пепел.

— Давай поговорим об этом за столом, — улыбнулся доктор. — А пока помоги Мидори — для омлета нужно три яйца птицы-гаганы, а я уже староват стал, чтобы лазить по деревьям.

— Эй, Цитан, — возмутился Фей, — ты не так уж сильно старше меня!

— Но я врач, и моя профессия не подразумевает лазанье по деревьям.

В шутливо-серьёзном тоне доктора сквозили нотки фальши, и Фей отлично слышал их. Цитан шутил, чтобы самому себе показать — всё как прежде, но все понимали, что это не так. Ничто не будет, как прежде — ничто и никогда.

Отказывать в просьбе доктору Фей не стал. Лучше Юи никто не умел готовить омлет из яиц птицы-гаганы, и юноша не раз «случайно» заглядывал к Цитану на обед, чтобы полакомиться этим блюдом. Он и не знал, какой это на самом деле деликатес, и сколько стоил бы такой омлет в любом другом месте.

Пугливые небольшие птицы, гаганы превращались в настоящих фурий, если кто-то покушался на их гнёзда, поэтому приручить их у жителей Тертера не получилось. Однако яиц они несли столько, что не из всех могли высидеть птенцов. Именно этому дочь доктора, Мидори, всегда легко соглашалась поговорить с ними, чтобы кто-то ловкий, вроде Фея или самого Цитана, как бы тот ни жаловался на свой возраст, мог забраться на дерево и вынести из гнезда те яйца, что лежали с краю. Из них уже точно не вылупятся птенцы.

Мидори могла найти общий язык почти с любым животным, а вот с людьми почти не разговаривала. Вот и сейчас Фей нашёл её у дерева, которое облюбовали сразу несколько птиц. Девочка тихо сидела за торчащем из земли корне, глядя на ветви, а гаганы что-то щебетали, собравшись все на паре толстых веток. Мидори улыбалась птицам ласково и отстранённо, и Фей понял — она пришла попрощаться со своими собеседницами.

— Юи просила помочь тебе, — сказал Фей, подходя к дереву. — Нужно три яйца для омлета.

Мидори кивнула и указала Фею на другую сторону дерева. Он давно уже понимал, что это значит — лезь там, а я буду здесь с птицами. Они тебя не тронут. Легко забравшись на дерево, он выбрал ветку потолще и пополз по ней к первому гнезду. Там оказалось сразу два брошенных яйца — Фей ловко сунул оба в выданную для сбора доктора плотную сумку. В следующем уже пищали птенцы, и юноша не решился туда соваться — заори малыши сильнее, и хозяйка гнезда позабудет о Мидори, и тут же набросится на него. А вот со следующим повезло — сразу три яйца лежали с краю. Фей не стал медлить — все три отправились в сумку.

Вот только на этом удача решила отвернуться от него. Разворачиваясь на ветке, он задел ногой гнездо с птенцами, и те зашлись в истошном вопле. Забившееся в бешенном ритме сердце Фея не сделало и десятка ударов, как мамаша обрушилась на него комком перьев, когтей и гнева. Фей знал, что делать, — спасать украденные у других птиц яйца нечего и думать, тут бы глаза сохранить. Отпустив ветку, он просто упал вниз, постаравшись сгруппироваться, чтобы ничего себе не сломать.

Приземлился удачно, кажется, даже в сумке ничего не разбилось, и сразу бросился прочь от злополучного дерева. Птицы вполне могли все вместе обрушиться на похитителя яиц. Обернувшись, он увидел улыбку на лице Мидори. Он остановился и помахал ей, Мидори кивнула, соглашаясь неизвестно с чем, и снова обратила взор к дереву. Гаганы, включая недавнюю мамашу, что оставила на руках и спине Фея несколько неприятных царапин, уже снова сидели напротив неё. Они щебетали и клекотали ей что-то на разные голоса, наверное, делясь своим возмущением из-за вторжения похитителя яиц.

— Пять штук, — обрадовалась Юи, — я не надеялась, что их будет так много. Но что у тебя с руками? — тут же нахмурилась она. — И повернись-ка, — Фей хотел протестовать, но одного взгляда хватило юноше, чтобы подчиниться. — Немедленно ступай с Цитану, пусть он обработает твои раны. А рубашку потом отдашь мне, я ей зашью. Снова. Ты пока одолжи у мужа что-нибудь из одежды. Что мы ещё не упаковали.

Цитан сидел в кабинете, собирая по коробкам книги. Надо сказать, книг у него было очень много, и чтобы вывезти их понадобился бы небольшой караван. Сейчас шкафы опустели, а книги перекочевали в большие коробки, занявшие почти всё место.

— Идём скорее, — велел он Фею, стоило тому только появиться на пороге. — Не хватало тебе ещё инфекцию занести в раны. Твой иммунитет и без того ослаблен.

Фею пришлось вытерпеть несколько не самых приятных минут — доктор промыл раны на руках и спине юноши и наложил бинты, остро пахнущие дезинфицирующей мазью.

— Сниму их завтра утром, — сказал он, подавая Фею одну из своих рубашек.

Доктор был выше ростом, зато уже в плечах, чем юноша, но свободно пошитая сорочка пришлась почти впору. По крайней мере Фей не переживал, что швы разойдутся если он неловко поведёт плечами.

— Наверное, лучше я её перешью, — сказала Юи, когда они рассаживались за столом.

Пока не было Фея и Цитана, вернулась Мидори, неся с собой десяток гаганьих яиц в подоле платья.

— Птицы поделились со мной, — сказала она, отдавая яйца матери.

Фей с Цитаном переглянулись — оба не раз лазали по деревьям, чтобы достать яйца, а оказалось Мидори вполне могла обходиться без их помощи.

— Ей просто нравится смотреть на вас, — сказала Юи, легко прочитавшая недоумение на лицах мужа и Фея. — Это, и правда, выглядит забавно.

— А потом птицы долго возмущаются, — добавила умывшаяся Мидори, садясь за стол. — Это тоже весело.

Фей уставился на неё, и Цитану пришлось толкнуть юношу в бок, когда взгляд стал совсем уж неприлично пристальным. За всю время знакомства с Мидори он не услышал от неё столько слов, как сейчас. Девочка предпочитала людям компанию птиц и зверей — ей даже со смертельно опасными ложными вдовами, которых Фей приносил в банке несколько раз, было интересней, чем с ним.

Завтрак Юи приготовила просто королевский. Фей редко, наверное, только на деревенских праздниках, так вкусно ел. Супруга приютившего его старосты готовила простую, но сытную пищу, и разнообразия от неё ждать не стоило. А вот Юи была настоящей мастерицей по части кулинарии, умудряясь из тех же самых продуктов приготовить что-то невероятное. В ответ на похвалы она всегда шутила, что дело в приправах.

Каким бы ни было мрачным настроение Фея с утра, завтрак немного исправил его. Вопреки обещаю Цитан не стал за едой говорить о планах на будущее. Они просто молча отдали должное кулинарному искусству Юи, почти ничего не говоря. Их будто Мидори заразила своим нежеланием разговаривать. А после завтрака Цитан пригласил Фея к себе в кабинет.

— Помоги мне с книгами, — попросил он, — заодно и поговорим.

Они вернулись в кабинет, и Фей обратил внимание на небольшой глобус, стоявший на столе. Рядом была расстелена карта окрестностей Тертера. Несколько раз Фею доводилось видеть их, и он гадал, что именно скрывается за словами вроде Аве, Алимарис, или вот например точка по другую сторону обширного заштрихованного пространства, обозначавшего Чернолунный лес, называющаяся Дэзил.

— Мы должны покинуть… это место, — произнёс доктор Узумо, как только они вошли в кабинет. Похоже, ни о какой помощи с книгами он и не думал. Цитан замялся, ища название для окрестностей уничтоженного Тертера. Называть саму деревню он не хотел, чтобы лишний раз не травмировать Фея. — Здесь ни моя семьи, ни ты не сможем долго прожить.

Они оба это понимали — вот только Фею было попросту некуда идти. Тертер был всем его миром и другого он не знал. Вся его жизнь, по крайней мере те годы, что он помнил, прошли здесь.

— И куда мы поедем… или пойдём? — спросил Фей.

Вряд ли он продержатся тут до каравана — те ходили через Чернолунный лес не слишком часто и совсем не регулярно. А то, как легко тратила запасы Юи, говорило, что задерживаться здесь доктор с семьёй не собирается. Но как он собирается покинуть это место — вот чего Фей решительно не мог понять.

— Мне надо позаботиться о семье, — принялся одним пальцем вращать глобус туда-сюда Цитан, — а тебе лучше всего отправиться в Дэзил.

Он оставил в покое глобус и указал на ближайший к Тертеру город.

— А вы? — не понял Фей. — Что с вами?

— Я позабочусь о семье и найду тебя там, — заверил его Цитан. — Сейчас важнее, как ты пройдёшь через лес.

— А может лучше через горы в Алимарис? — предложил Фей. — Перевал же в полудне пути от вашего дома.

— С той стороны прилетели роботы, — покачал головой доктор. — Думаю, сейчас в этой части империи поднялась такая буря, что туда лучше не соваться. Пограничные посты подняты по тревоге, и когда всё успокоится я не берусь гадать. Нет, Фей, Алимарис для нас закрыт.

Они помолчали немного и Цитан постучал пальцем по карте. По тёмному пятну, подписанному как Чернолунный лес.

— Надо решить, как тебе лучше пройти через него, — повторил он.

— Караваны же как-то ходят, — пожал плечами Фей. — Ну и ещё может я возьму того робота…

— Нет, — перебил его Цитан. Фей даже отступил от него на полшага, таким резким и хлёстким, как удар кнута или винтовочный выстрел, было это короткое слово. От обычного доброжелательного тона не осталось и следа. — Извини, — смутился доктор, — я не должен был… — Он замялся, и решил сменить тему. — Тебе ни в коем случае нельзя возвращаться к… тому, что осталось от Тертера. Меня не будет рядом, и я не смогу тебе помочь.

— Но что там случилось? В смысле, что там случилось со мной?

— Ты увидел, что сделали с деревней, с близкими тебе людьми, и твоя психика… ну, скажу проще, твоя душа не выдержала.

— Я знаю, что такое психика, доктор, — обиделся Фей.

Он и в самом деле знал, но до этого момента сам не подозревал об этом знании.

— Тем лучше, — кивнул Цитан. — И если ты увидишь снова, что стало с деревней, с людьми, то может случиться рецидив, а меня рядом не будет. Я прошу тебя, Фей, как бы ни хотелось взглянуть, даже одним глазком, держись от того, что осталось от Тертера подальше. Это место слишком опасно для тебя.

— Одному в Чернолунном будет трудно, — вздохнул Фей. — Если наткнусь на ранкара, то мне крышка. Говорят, они не один караван слопали, и не подавились. Достаточно одной рептилии, чтобы перебить несколько десятков человек.

— Конечно, но только если эти люди едут на повозках и грузовиках, и очень шумят, даже если стараются передвигаться как можно тише. У ранкаров не настолько развитой слух, чтобы найти одного человека по звуку шагов. А зрение у них достаточно слабое из-за того, что в лесу постоянно царит ночь. Они обычно слышат или чуют добычу, а ты вряд ли будешь шуметь также сильно, как животные, на которых они охотятся и пахнуть тоже. Как ни странно, но пройти Чернолунный лес один человек имеет куда больше шансов, нежели хорошо подготовленный, вооружённый караван.

— А потом, в Дэзиле? — спросил Фей. — Что мне делать там?

— Я дам тебе денег — должно хватить на какое-то время. Я постараюсь как можно быстрее вернуться, и забрать тебя.

— Но куда забрать? Зачем?

Фей вдруг отчётливо вспомнил кошмар с тёмной фигурой Цитана на фоне экрана, с которого смотрело жуткое существо с маской-черепом вместо лица. Уж не случилось ли это на самом деле, и, быть может, именно к этому существу и хочет отвезти его доктор Узумо. Но Фей решительно отбросил эти мысли — врач, который столько лет лечил жителей деревни считай что бесплатно, не способен на такую подлость.

— Когда приеду, посмотрим, — отмахнулся Цитан, и Фей понял, что никаких планов у него просто нет.

Он как будто должен присматривать за Феем, и сейчас его гложет чувство долга перед семьёй, которую он хочет отправить неизвестно куда. И что самое интересное брать туда самого Фея он явно не собирался. Интересно почему?

Вот с этим вопросом Фей решил не медлить, и тут же задал его доктору.

— Дело в том, — замялся тот, — что у меня нет возможности отправиться всем вместе. В челноке не хватит места даже для меня — я припас его для экстренной эвакуации Юи и Мидори.

— Значит, как бы плохи ни были дела, ты должен был остаться? — удивился Фей.

— Когда дела по-настоящему плохи, врач всегда должен быть в эпицентре, — заявил Цитан.

Вот только в профессиональной гордости, наполнявшей его слова, сквозила знакомая уже Фею нотка фальши. Может, всё-таки не только клятва врача заставила Цитана подготовить эвакуацию только для семьи.

Он так и не ответил, куда, собственно, собирается отправить жену и дочь, а настаивать Фей не захотел.

— Пешком до Дэзила ты доберёшься за три-четыре дня, но на преодоление леса лучше брать запас. Юи подготовила для тебя припасы на неделю, так что голод тебе не грозит. И ещё одно, ты отличный рукопашный боец, Фей, но от большинства зверей, живущих в Чернолунном лесу, твои кулаки не слишком хорошо защитят. Постарайся просто избегать встреч с ними.

Это Фей отлично понимал и без напутствий доктора. Придя в себя несколько лет назад в Тертере, он очень удивлялся сбитым костяшкам пальцев, однако очень скоро прежние навыки вернулись. Никто среди жителей деревни не мог одолеть Фея, да и желающих, честно говоря, особо и не было. Тертер был мирной деревушкой, где в записные хулиганы могли определить разве что мальчишек, швыряющих грязь в стены чем-то не угодивших им домов. Другое дело распоясавшиеся охранники караванов, заливающие местным пивом и ликёрами страх перед возвращением в Чернолунный. Вот на них-то Фей не раз отрабатывал навыки и приёмы рукопашного боя. Он всегда мог не только постоять за себя, но защитить тех, кто слабее, и казался выпившим охранникам и их дружкам идеальной мишенью. Однако со зверьём, что выходило иногда из леса, кулаками не справиться.

Лезть на рожон Фей не собирался, и в путешествии через Чернолунный решил полагаться на умение двигаться тихо и быстро. Оставалось надеяться, что обитающие там звери не учуют его.

Здесь история делает небольшой перерыв, чтобы продолжиться…