Творя божественное зло

Рубка управления «Светостали»

Коммодору Гергару не нравилось, когда у него забирали власть над кораблём. Как всякий капитан он считал «Светосталь» своим, и когда на борт поднялся Каран Размус со своей любовницей-адъютантом Мианг, у Гергара едва челюсти не свело. А уж отвечать «Есть» на заявление маршала о том, что крейсер полностью переходит под его командование и с этой минуты все на его борту обязаны беспрекословно подчиняться любому приказу, каким бы нелепым тот ни показался (на этом маршал Геблера сделал отдельный акцент), было всё равно что кусок дерьма прожевать и проглотить. Однако «Светосталь» входил в вооружённые силы Особого агентства Министерства иностранных дел Солярианской империи, и сам Гергар носил белый мундир Геблера, а не флотский небесно-голубой, ему пришлось оставить все мысли при себе и ответить коротким «Есть». На службе всякое бывает.

Сначала всё шло как обычно — «Светосталь» почти догнал пиратский крейсер, однако как только тот оказался в зоне досягаемости солярианских орудий, Размус отдал приказ огня не открывать.

— Держать имеющуюся дистанцию, — продолжил он. — Снять чехлы с орудий. — В отличие от примитивных ягнячьих пушек орудия «Светостали» не нуждались в длительном заряжании. — Быть готовыми к залпу по приказу.

И несколько часов крейсер шёл неполным ходом, грозя противнику пушками, из которых не собирался стрелять. Коммодору Гергару, стоявшему на непривычном для себя месте, в стороне от командного возвышения, оставалось только кулаки сжимать.

— Вы не понимаете, для чего я устроил этот цирк, коммодор? — обратился к нему с высоты обычно занимаемого самим Гергаром помоста, называемого шканцами[1], хотя значение этого слова мало кто понимал даже солярианском небесном флоте. — И вообще, понимайтесь к нам, здесь места хватит на троих.

Гергар вынужден был принять предложение маршала, хотя это и было дичайшим нарушением традиций, почитаемых во флоте, и не важно кому формально подчинялись корабли — флотскому командованию или Геблеру.

— Я в самом деле не понимаю, для чего это нужно, — кивнул он, поднявшись на шканцы. Что бы ни говорил Размус, здесь было довольно тесно втроём. Несмотря даже на то, что Мианг подошла к маршалу почти вплотную, едва не прижимаясь к нему грудью.

— Вы же участвовали в атаке на пиратскую крепость, коммодор, — напомнил ему Размус, — тогда и флоту Аве, и вам преподнесли не один пренепреятнейший сюрприз, верно? — Гергар вынужден был согласиться, отвечать не стал, только кивнул. — Вот я и не желаю подставлять ваш крейсер под удар, ведь мы даже примерно не знаем, как вооружён противник. Мы гоним его в засаду, где ждёт линкор из пограничного флота Аве. Он примет на себя первый удар, а мы исходя из его результатов будем иметь представление о противнике.

Гергар задумался. Он и в самом деле при атаке на крепость увидел слишком много, чтобы верить в лёгкую победу над врагом. Конечно, коммодор знал, что «Светосталь» выйдет победителем из этого боя, как бы ни были сильны пираты им не выстоять против мощи передовой солярианской науки, однако чего будет стоить эта победа, Гергар слабо себе представлял. А потому идея подставить вместо себя под первый удар ягнят, его вполне устраивала.

[1] Шканцы (нидерл. schans) или квартердек (англ. quarterdeck, от quarter — «четверть» и deck — «палуба») — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, где обычно находился капитан, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры, и где устанавливали компасы.