Тьма. Том 1 и 2

Том 1 - Глава 10

«Ишимский Вестник», 30 июля 2033 года.

«НОВЫЕ ОТРОДЬЯ УГРОЖАЮТ БЕЗОПАСНОСТИ ГРАНИЦ»

Наш специальный осведомитель в зоне Тьмы, Андрей Виленский, сообщил, что на южных рубежах появилось множество новых разновидностей отродьев.

«Монгольская Тьма и раньше считалась опасной из-за тяги к нововведениям. Практически все современные виды отродьев впервые появились именно здесь. И, кажется, мы наблюдаем новый виток развития, который ставит под вопрос полезность нынешнего вооружения нашего воинства.

Недавно я побывал на заседании ставки Ишимского княжества. В частности, там рассматривались возможные пути развития отродий и их вредоносность. К сожалению, предсказать это развитие, оказывается, невозможно. Поэтому любая попытка обсуждения больше напоминает гадание.

Тем не менее, и в ставке, и на линии соприкосновения настроения, большей частью, оптимистические. Однако многие просят всё же не забывать о том, что нашествие только началось. Пока сохраняется связь и возможность перелётов, продолжается отвод наличных сил с застав первого и второго ряда. И все надеются, что наших ребят получится вытащить из ловушки».

Напомним: нашествие Тьмы, начавшееся 21 июля сего года, набирает обороты. К линии соприкосновения стянута тяжёлая техника и экспериментальные образцы вооружений, а также начата переброска боевых отрядов двусердых из Русских владений в Северной Африке и с границы со Скандинавской Тьмой, где сейчас наступило временное затишье.

На нашей странице в сети можно посмотреть подборку видео из Чжунго, собранных нашими старательными переводчиками.

Читайте также:

Чем закончились столкновения между родами Грибоедовых и Мясных на Урале? Свидетельства очевидцев и возможные договорённости между сторонами.

Где купить бхаратский шёлк? Торговые ряды в Ишиме и пригородах, получившие первые за весь год поставки из далёкой южной страны.

- Софа, привет! – первым поздоровался я.

- О, это кто это звонит?! Боже мой! Пропащая душонка! Меченый! Лишённый наследства и места в семейном склепе!.. Ой, у нас же нет семейного склепа… Ну тогда места на кладбище! – сестра буквально фонтанировала непойми чем. – А чего позвонил? Чего сейчас, а не через месяц?

- Сестрёнка, надеюсь, твоя язвительность всегда будет уступать твоей красоте! – миролюбиво парировал я. – Иначе как тебе мужа-то искать?!

- Без сопляков найду! – весело отозвалась сестра, и её голос потеплел. – Как ты там, Федь?

- Жить буду, наверно… Ещё какое-то время! – ухмыльнулся я в ответ.

Это ведь хорошо, когда ничего не меняется, да? И хорошо, если твоя старшая сестра по-прежнему остаётся милой язвой?

- Ты давай там, подольше протяни! – очень серьёзным голосом посоветовала София. – И на счету накопи побольше! Чтобы наследство, как помрёшь, было внушительным.

- Ладно, обещаю ещё побарахтаться! – не выдержав, хохотнул я. – Как вы там? Мама не сильно чудит?

- Ну ты её же знаешь. Чудит, и сильно, – сразу погрустнела сестра.

- Ты не дома, надеюсь? А то вроде утро… Вдруг услышит, что я звоню? – спохватился я.

- Да не, не прживай! Я взяла мелких и вывезла погулять в парк, – в голосе сестры проскользнула усталость. – А то маман как прямо с утра начала бузить, так и не может успокоиться. И всё по поводу тебя…

- Неудивительно, у неё мир перевернулся!.. Теперь ещё долго будет в себя приходить.

- Да уж не сомневайся! – София хмыкнула. – Долго – это не то слово. Давненько я её такой не видела…

- Блин… Плохо… Надеялся, что быстрее остынет, – признался я.

- Не надейся! – «успокоила» меня София. – Это точно надолго.

- Ладно, хрен и редька с ней… – решил я. – Вы там как? Деньги нужны?

- Деньги, Федя, никогда не бывают лишними! – со вздохом ответила София. – Если можешь скидывать – скидывай. Попробую мелких от мамы изолировать. Самый смак был бы их на детскую дачу отправить, но… Путёвки в этом году очень недешёвые.

- А что так? – удивился я.

- Так беженцев из приграничных поселений много. Часть дач под заселение отдали. А те, что ещё работают, цены до небес задрали. Теперь, чтобы ребёнка туда сбагрить, надо тридцать рублей выложить. Тридцать, блин! У меня выплаты по учёбе всего семьдесят!..

- Я тебе сейчас пришлю сотку, – решил я. – И отправляй их на дачу. Маму-то уговоришь? Придумаешь, откуда деньги?

- Не ссы, брателла, навру что-нибудь! – София крикнула в сторону. – Мелкие! Может, ещё и сложится с дачей!.. Они рады! Печально тянут: «Ура!» и хватаются за головы. От радости, наверное.

- Никто из детей не любит дачи, – ухмыльнулся я. – Но дома в ближайшие дни им точно будет хуже.

- Само собой… А ты, кстати, где сейчас? – поинтересовалась София.

- А мама не сказала?.. Я в Покровске-на-Карамысе, – сообщил я.

- На коромысле? Бывает! – отозвалась сестра. – Ща гляну по карте, подожди…

Пока София смотрела, куда меня закинула жизнь, я взял поднос и направился к раздаче. Кроме меня, в столовой других учащихся не было. Завтракали, в основном, те несчастные, кому летом пришлось по долгу службы просиживать в кабинетах штаны и юбки. Ну то есть работники Василька, не успевшие уйти в отпуск или, что ещё печальнее, из него уже вернувшиеся.

- Нашла! Ваще не так уж и далеко… Двести пятьдесят вёрст бешеной сеструхе не крюк! – оживилась тем временем София.

- Ты сюда, что ли, собралась? – удивился я. – На кой?

- Ну как… Посмотреть на рожу твою меченую! – объяснила София, как само собой разумеющееся. – Ты не рад?

- Рад, но у тебя ничего не получится, – печально вздохнул я, тыкая на раздаче в выбранные блюда.

- Да как так-то?

- Военное положение в городе, – пояснил я. – Выехать можно, а въехать нет. Разве что по очень важной причине. Моя меченая морда в список не входит.

- Не бухти! Придумаю что-нибудь, – беззаботно ответила София. – Так, мелкие куда-то с площадки намылились… Я прощаюсь! На связи!.. Мелкие, стоять!!! Стоять, я сказала, бояться!..

Я усмехнулся и сбросил вызов. В младые годы, когда мозг был незрелым и юным, за языком я следил меньше, чем сейчас. Вот София и понахваталась от меня таких интересных словечек, что у мамы фраза: «Да что за слово-то такое?!» ещё долгие годы не сходила с уст.

В общем, я научил сестру плохому, и теперь она мне жестоко мстит, вымогая деньги. Впрочем, этому её тоже я научил. Молодой был, глупый…

Итак, завтрак! Кухня Руси – это блин, оладий и отдельная песня. Поскольку местная бандитская Европа вынуждена была отбиваться от Тьмы, то Эпохи Великих Географических открытий не случилось. А вместе с ней – и массового вывоза приправ из Азии и Америки. Тут даже чай вошёл в моду всего лет восемьдесят назад, когда началась какая-никакая торговля с местным Чжунго. Тем самым, который у Андрея назывался Китай.

В общем, иностранные приправы стоили дорого, а везлись долго и с большими рисками, потому что Великий Шёлковый Путь пожрала Тьма. А оттого кухня Руси была заточена на…

Соль! Как в мире Андрея на азиатской еде рисовали перчики, так и здесь на русской кухне можно было рисовать солонки. То бишь, выбирая, что бы поесть, надо было понимать: вон то, к примеру, блюдо будет изначально пересолено – и в этом вся соль. А вот это будет более пресным и меньше травмирует твои вкусовые рецепторы.

Но, как говорится, лиха беда начало! Нередко блюда здешней Руси страдали одинаковым названием, но разным содержанием.

Взять тот же борщ! Свекла на Руси появилась только в девятнадцатом веке – в этом мире, само собой – а потому борщ так и оставался продуктом на основе борщевика сибирского. И назывался этот суп борщом! Потом кто-то придумал варить его на свекольном квасе, но всё ещё с борщевиком – и это всё ещё был борщ! Ну а потом борщевик заменили свеклой. И это всё ещё был борщ! И даже при варке на мясном бульоне – ничего не изменилось.

Итого в меню местных трактиров всегда можно было найти один из борщей. А чтобы люди не путались, то один борщ был зелёным, другой – красным, третий – свекольным, а четвёртый –одним из видов борща на мясном бульоне.

А был ещё другой суп. Свекольник! И это был не совсем тот свекольник, который подавали в мире Андрея, а почти тот же свекольный борщ! Но малосолёный, с добавлением лаврового листа и предварительно охлаждённый.

И можно было бы добраться в этом списке до щей… Но одно только перечисление этих самых щей заняло бы часа три. А уж объяснение различий между ними…

Зато любой подданный царства Русского просто обязан был знать разницу между зелёными щами на щавеле и щавелевым супом! Иначе какой он подданный Русского царства? И, честно сказать, лично мне в этом плане воспоминания Андрея сильно мешали. Может быть, его мир и мог похвастаться прекрасной поэзией, литературой, музыкой и даже порно… А в этом мире любили покушать!

Но на завтрак я взял обычные сосиски молочные и кашу пшённую. Желудок сегодня утром, несмотря на молодость, честно отказался принимать что-либо тяжёлое, масляное или солёное. Ковыряясь в тарелке и приложении Денежного Дома, чтобы отправить деньги сестре, я как-то не заметил появления радом со своим столом молодого человека лет двадцати отроду, носившему на лице тонкие усики и печать презрения к окружающему миру.

- Сударь, раньше я вас здесь не видел! – заявил этот тип, разглядывая меня, словно диковинное насекомое.

И что прикажете на это отвечать? И надо ли вообще отвечать? Так его заявление и вопросом-то не было…

А значит, можно было сделать то, что сделал я: проигнорировать!

Денег было не сказать, чтоб много, но и немало. Помимо тех четырёх тысяч, которые мне выплатили за три года службы, на счёт прилетело ещё триста рублей подъёмных. Сверх этого, в конце месяца должна была прийти государственная выплата для учащихся. Девяносто один рубль и восемнадцать копеек.

- Сударь, я вообще-то к вам обращаюсь! – не унимался противный персонаж, всё ещё торчавший рядом с моим столом.

- А? Ну да, конечно… – как можно более рассеянно ответил я, заканчивая процедуру перевода и закрывая приложение.

Дело было сделано, деньги отправлены. И теперь мелкие на три недели уедут прохлаждаться на детскую дачу. Если сестра обещала, что всё устроит – значит, устроит! И точка. В общем, важное дело я закончил, но пора было заканчивать и с приёмом пищи: до первого занятия с Марией Михайловной оставалось десять минут.

Быстро закинув в рот пару ложек пшёнки, я перевёл взгляд на уже краснеющего от злости типа, тщательно прожевал… И только потом спокойно напомнил:

- Уважаемый, вы, кажется, хотели ко мне обратиться. Обращайтесь, милости прошу!

А затем закинул себе в рот остатки каши и снова начал работать челюстями, гадая, сподобится ли противный визитёр перейти от предварительных ласк к делу. Ну то есть задаст ли самый важный вопрос Вселенной и всего-всего-всего: «Ты кто такой, ваще?» – или же так и будет стоять?

Тип предпочёл второе. Хотя я видел, что внутри у него бушует ураган и безумствует буря. Но я спокойно доел последнюю сосиску (запихнул в рот целиком), так же спокойно допил чай (одним глотком)…

А потом всё так же спокойно удалился с подносом к столику с грязной посудой.

И только в спину услышал злое шипение:

- Да что он о себе возомнил?..

Беда в том, что я реально представлял себе свои возможности. Судя по тому, что подошедший ко мне тип был двусердым, и возраст у него был подходящий, то это вполне мог быть какой-нибудь учащийся третьего года обучения. С которым даже мелкий конфликт имеет шансы перерасти в моё фатальное поражение на дуэльной площадке. А после такого фиаско можно забыть об уважении окружающих на ближайшие годы.

А значит, надо всеми способами избегать конфликтов, пока у меня не появится достаточно сил, чтобы выйти из них если не победителем, то хотя бы не разбитым в пух и прах. Общество маленьких двусердых, как я подозревал, было тем ещё серпентарием. И можно было стать гонимым отщепенцем на три последующих года. А это в мои планы не входило.

Из столовой, располагавшейся в административном корпусе, я выбрался на «задний двор» Василька – к огромному парку, внутри которого прятались дополнительные павильоны. Слева был учебный корпус, справа – общежитие.

На дорожках парка хватало указателей, подсказывающих, куда идти, поэтому в павильон «теневых упражнений» я попал вовремя. Под крышей квадратного здания скрывалось более десятка зальчиков, где можно было тренировать сразу человек десять. Если учесть, что Василёк брал по пятнадцать человек на курс, а курсов было – три… В общем, количество залов было однозначно избыточным.

Мария Михайловна пришла буквально через минуту, с порога заявив, что:

- Седов, я тебе кричала-кричала! Кричала-кричала!..

Одета она, кстати, была почти неформально, по сравнению с первой встречей. В бежевый брючный костюм из тонкой ткани и белую блузку с коротким рукавом. И я мог её понять: жара стояла серьёзная, градусов под сорок.

- Простите, госпожа проректор. Задумался, видимо… – развёл я руками.

- Ладно, пошли в первый зал. С него мы всегда и начинаем, – Мария Михайловна толкнула первую дверь направо от центрального прохода.

А я поспешил навстречу знаниям следом за ней. Зал, кстати, оказался довольно просторным. В центре – маленький искусственный водоём, можно сказать, почти лужа, с таким же искусственным весело журчавшим водопадиком. Вокруг него – клумба, выложенная камнями, среди которых росла какая-то травка.

Пол из полированных досок был выстлан тростниковыми ковриками. Вокруг водоёма лежало два десятка подушечек. А по углам зала горело несколько светильников – похоже, масляных. При этом с улицы внутрь нагнетался воздух, создавая в помещении слабенький ветерок.

Что ж, как подсказывали знания Андрея из прошлого мира, здесь я просто обязан был увидеть худосочных дам с суровыми лицами, примостивших свои свадхистханы на подушки, сложивших ноги в позе лотоса и закатывающих одухотворённый взгляд в сторону сахасрары.

Но в поле зрения наблюдалась только Мария Михайловна, которая плюхнулась на единственный стул, элегантно закинув ногу на ногу.

- Располагайся! – щедрым взмахом руки предложила она.

Без особых раздумий я уселся на одну из подушек. Само собой, не в позе лотоса. Возможно, надо было именно в ней – но тогда мне об этом обязательно скажут. А возможно, надо вообще как угодно, и мои странно сложенные ноги вызовут много вопросов. Новая жизнь приучила меня не демонстрировать познания Андрея из прошлого мира, пока в этом не будет нужды.

- Прими удобную позу, – посоветовала Мария Михайловна. – Собственно, задача всё та же. Почувствовать своё сердце, почувствовать чёрное сердце, почувствовать ток «теньки»…

Я продолжал сидеть, глядя на Марию и пока ничего не пробуя. Потому что если я её верно раскусил, то сейчас должно последовать продолжение.

И верно:

- Постарайся для начала расслабиться. Попробуй найти что-то такое, что введёт тебя в спокойное состояние…

«Ага, постарайся открыть Аджну и познать ей суть Дао, – мысленно добавил я. – Или Дао – это не из этой оперы?».

- …Твоя задача состоит в том, чтобы ощутить «теньку», Федя. И сделать это быстро-быстро! – сочувственно глянув на меня, сообщила Мария Михайловна.

И сделав паузу, многозначительно добавила:

- Иначе придётся перейти во второй зал...

От этих слов я как-то сразу напрягся, представив себе точно такое же помещение, но с каменным полом, двумя факелами и парой пыточных станков по центру. Бр-р-р-р!

- Понял! Смогу! – честно соврал я.

- Ну раз понял, то приступай! А я понаблюдаю за твоими бесплодными попытками… – улыбнулась Малая.

Первым делом я всё-таки попытался нормально сесть. Те, кто пытался сидеть на подушечках – знают, что какую позу ни займи, всё равно будет немного неудобно. Сидеть – это про стулья и лавки. В крайнем случае, про землю, где твоему афедрону, если немного им, так сказать, пошарить, может помочь неровный рельеф местности. А вот эти все подушечки – это не про удобство. Это про тренировку терпения и отращивание каменной задницы.

Но позу я в итоге нашёл. Наверное, не совсем ту, которая от меня ожидалась… Зато вполне комфортную. В мире Андрея была картина с Алёнушкой, которая оплакивала братца Иванушку. Вот так я и сел: в этом положении хотя бы ничего не затекало.

Вспомнив прошлые наставления Марии Михайловны, я решил идти своим путём. То есть просто потянулся всеми мыслями и ощущениями к организму, старательно нащупывая где-то там своё сердце. Я ведь точно знал, что его можно почувствовать. Все органы можно почувствовать. Наш мозг просто отключил эту информацию от сознательной обработки, но если очень постараться – всё получится.

Надо просто договориться со своим серым веществом, что сейчас – вот именно сейчас! – тебе очень надо. И тогда, не сразу, постепенно, но ты сможешь ощутить нужный орган. Так что я просто шёл по пути Андрея, который в этом хоть что-то да понимал. В отличие от неопытного Феди.

Удивительное дело, но минут через двадцать стараний я и впрямь стал чувствовать, как что-то мощное и здоровое бьётся у меня в груди, равномерными толчками гоняя кровь по организму. И решил развить этот, несомненно, оглушительный успех.

Ну то есть начал договариваться с мозгом о том, чтобы получить ощущение другого органа. Того, который, в отличие от обычного сердца, появился у меня совсем недавно. Тут уже всё пошло хуже: видимо, мой мозг и сам пока не мог смириться с новой фигнёй в своих владениях. Инструкцию для управления не подвезли, наверно...

В итоге, я просидел ещё два часа, и так, и эдак пытаясь дотянуться до чёрного сердца. Но всё было безуспешно. Мария Михайловна смотрела на меня, украдкой зевала в ладошку, поглядывала на часы… А затем поднялась со стульчика и объявила:

- На сегодня закончим, Федя! Мне надо ехать с Костей, как и обещала. А тебе бы неплохо заглянуть в библиотеку. Лидия Семёновна, наш библиотекарь, уже подготовила всю литературу по списку.

- А читать можно только в библиотеке? – стараясь не выдать голосом душевной тоски, уточнил я.

- Да где хочешь. Главное, что тебе вместе с книгами выдадут список тем, которые ты должен выучить до двадцать второго числа. В эти даты вернутся преподаватели и будут принимать хвосты учащихся. Вот и пристроишься в этот поток, чтобы сдать всё необходимое.

Я, кряхтя, поднялся на ноги и двинулся с Марией на выход.

- А что во втором зале? – уточнил на всякий случай.

- Узнаешь! – усмехнулась проректор. – Думаю, ты скоро туда попадёшь.

- А можно нет? – жалобно спросил я.

- Нельзя! – обернувшись на ходу, Мария строго погрозила мне пальчиком. – Никаких «нет», только «да»!

А потом улыбнулась и уцокала по дорожке в административное здание. Мне же пришлось сворачивать к учебному корпусу, где и располагалась здешняя библиотека.

Там строгая дама, который для классического образа из воспоминаний Андрея не хватало лишь больших очков в роговой оправе – или, наоборот, в тонкой оправе формы кошачьего глаза – выдала мне две стопки книг. И теперь я обязан был их все освоить. Ну если не хочу вылететь из училища раньше, чем начнутся занятия.

Насколько я понял, на этих страницах скрывалось не только то, что мне предстояло сдавать, но и в целом всё, что проходили на первом курсе. А это было ни разу не мало. Даже несмотря на то, что на первом и втором курсах больше внимания уделялось практике.

Пришлось сначала тащить гору учебников в общежитие, а уже потом идти на начинавшийся обед. Ел я быстро. И не потому, что очень спешил вернуться к учёбе, а потому что не хотел встречаться с другими учащимися, которые тут, как выяснилось, иногда появлялись.

Уложился в десять минут. А потом быстренько сбежал ещё до того, как у раздачи возникла полноценная очередь. В комнате я первым делом завалился на кровать – хотелось вздремнуть. Желудок, получивший порцию пищи, настоятельно рекомендовал ему не мешать. Если не час-другой, то хотя бы пять минут.

Но я знал, что эти пять минут легко перерастут в тот самый час. А мне надо было за месяц наверстать весь первый год обучения. В общем, я взял себя в руки, сходил в душ и, ополоснувшись холодной водой, засел за книги.

Первым делом добрался до юриспруденции… Учебник был не таким уж и толстым, что и неудивительно. В первую очередь, курс был рассчитан на то, чтобы объяснить новым двусердым их место в мире. И то, что я читал, мне не очень-то нравилось. Память Андрея подсказывала термин «позитивная дискриминация». И веяло от него каким-то, простите меня, дерьмом.

Итак, став двусердым, я не имел права трогать обычных людей. Не в прямом смысле слова, конечно. А просто нападать на них первым. Случаи, когда двусердый мог применить силу, обговаривались отдельно. И эти формулировки были столь же обтекаемыми, как и возможность применения оружия в прошлом мире Андрея.

То есть обычный человек мог говорить мне гадости, мог в меня плюнуть, мог даже высморкаться в мой пиджак!.. И всё это не являлось поводом дать ему в морду. Вот совсем! И неважно, специально ли он сморкался в меня, чтобы оскорбить, или по привычке пустил пузырь, но пиджаки перепутал…

В любом случае, я должен был вызвать городовых, чтобы те выяснили личность гнусного преступника-сопливца, а потом уже затребовать с него компенсацию через суд.

В этом-то правовом казусе, видимо, и крылся весь секрет… Теперь я не видел ничего странного в том, что двусердые предпочитают с обычными людьми не пересекаться. Да, большинству нормальных граждан и в голову не придёт плеваться в меченых: нас побаиваются, уважают и даже сторонятся. Но ведь на тысячу человек всегда найдётся один дебил, которому и море по колено, и беда не беда, и слюна на мозги давит.

…И лови потом этого дебила, чтобы узнать, кому предъявлять претензии. Неудивительно, что иногда двусердые срывались и начинали просто и без затей бить наглецам морду, не используя свои способности. Такие примеры в учебники приводились. Как, понятное дело, и результаты последующих разбирательств.

Суд нередко вставал на сторону двусердых. И часто, вопреки всякой логике и доказательствам, вытягивал дело на банальный штраф. Наверно, причина крылась в том, что судьи тоже были двусердыми… Эту должность вообще занимали лишь меченые с определёнными талантами. Речь, конечно же, о ментальном колдовстве: судья должен был чувствовать ложь.

Да, судебное производство в царстве Русском, ну и во всём остальном мире, несколько отличалось от привычного Андрею. Споры решались не только на основе законов, но и на основе мнения судьи по каждому конкретному вопросу. При этом судьи заносили все свои выводы и наблюдения в специальный журнал, который потом подшивался к делу. Можно было, конечно, в случае чего требовать пересмотра дела… Но если увлечься пересмотрами, то в дело вступал Верховный Судья.

Нет, не Бог – он, наверно, вступал в дело позже. Речь о его наместнике в этом бренном мире, царе-батюшке. И вот тут приговор обычно был строг, жесток и пересмотру не подлежал. Несложно было догадаться, какие решения принимал царь. Ну или его наследники, которых тоже можно было привлекать для разбирательства. Верховный Суд царства Русского либо карал, и сразу на каторгу… Либо миловал и компенсировал.

В общем, я бы десять раз подумал, прежде чем идти к царю. Правда-правда… Рюриковичи же официально бешеные. У них даже справка имеется!..

И всё-таки, несмотря на то, что суд старался вставать на сторону двусердых, бывали и суровые приговоры. Например, в учебнике приводилась история, случившаяся с тринадцатилетней двусердой из обедневшего рода, которая вынуждена была учиться в обычной школе.

Несмотря на то, что девочка ещё не умела даже «тенькой» пользоваться, её отправили на Сибирскую каторгу в старательский лагерь. И это лишь за то, что она оттаскала за волосы свою одноклассницу, с которой что-то не поделила.

Я, если честно, когда это прочёл, даже не поверил. Ведь просто за волосы оттаскала – и за это на каторгу? Ребёнка тринадцати лет?

Тем более, в материалах дела имелась пометка о том, что эту конкретную одноклассницу не любили многие, и за волосы таскали её часто. За что она регулярно и срывала злость на двусердой. Но суд был неумолим. Почему?

А потому что дело попало на особый контроль к Рюриковичам. И царь-батюшка сказал, что воспитание превыше жалости, а двусердый должен, в первую очередь, уметь держать себя в руках. Потому как кому многое дано, с того… Ну дальше всё понятно, да? Если, мол, двусердый держать себя в руках не умеет, то много бед натворит, а потому отроковица должна достойно пройти свой урок до конца.

В общем, девчонка отбыла своё наказание на каком-то руднике на крайнем севере, три года работая там в столовой. Не представляю, что ей пришлось испытать, и что с ней сталось – тоже не знаю. Но история показательная.

Едва лишь двусердый переходил какую-то черту, его жёстко наказывали. Точка. Но надо признать: сами двусердые приложили немало усилий, чтобы оказаться в таком положении.

Немотивированная агрессия против обычных людей… Жестокое обращение с окружающими… Наглость и привилегии, которых было столько, что уму непостижимо… Короче, достаточно было открыть учебник истории, чтобы согласиться с царём Петром – тем самым, кстати, который по всей Руси «петрушки» понастроил. Говоря простым языком, двусердые вконец охамели, за что и были наказаны. Жестоко, и всех под одну гребёнку? Да! Но ведь было за что…

Правда, был в нашем положении и хороший момент. Строгость строгостью, но государство своих двусердых любило и берегло. Потому, если вдруг жизни двусердого действительно угрожала опасность – он имел право ответить всем, что умел. И, к счастью, термин «угроза жизни» трактовался не так формально, как в мире Андрея. Судя по примерам из учебника, даже пятеро молодчиков, окруживших двусердого в тёмной подворотне, уже считались угрозой. Ещё до того, как начнётся полноценный мордобой.

Кроме того, причиной для оправдания мог быть занесённый кулак или любой другой предмет, включая дамскую сумочку. А также попытка укусить, достать что-либо острое из кармана – и так далее, и тому подобное... В общем, судьи трактовали любой признак агрессии как попытку нападения.

В итоге, жёсткость царя, наказавшего двусердых, компенсировалась лояльностью суда. Честно говоря, память Андрея нашла только одно слово, которое могло бы описать такое поведение судей… Саботаж. Тихий, ласковый, но последовательный.

И вроде бы все понимали, что ситуация сложилась нездоровая… Но обе стороны закусили удила. Цари настаивали на дальнейшем урезании вольницы, а двусердые – пытались сохранить за собой остатки прав и свобод дворянского сословия. И на уступки никто не шёл. Боярскую думу тоже штормило между двумя сообществами, одно из которых настаивало на праве двусердых безнаказанно ввалить любому обычному, а второе требовало и дальше зажимать вольницу.

Я, честно говоря, так зачитался, что чуть не пропустил ужин… К счастью, мне решила позвонить София, и это вытолкнуло меня в реальность из состояния безвременья.

- Привет, о великий и могучий колдун! – радостно выдала сестра в трубку. – Ты уже решил, каким обычным человечишкой сегодня закусить?

- Очень смешно! Вот как раз читал про законы… – хмыкнул я. – И теперь у меня вопрос, кто кем закусывать будет…

- Ой, да лан те! Все знают, что двусердые как были тиранами и деспотами, так и остались. И ты теперь один из них!.. – судя по голосу, ухмыльнулась сестра. – Ладно, я отчитаться… С мамой я договорилась: завтра еду за путёвками на детскую дачу. Так что всё нормально. Отправлю мелких отдыхать, а сама начну продумывать план проникновения в твоё закрытое коромысло!

- Ну вот что ты название-то коверкаешь? – укорил я её. – Тут люди живут. Может, они любят своё…

- Коромысло! – закончила за меня София. – Слушай, ну кто в здравом уме такие названия придумывает, а?

- Это что-то местное! – неопределённо пожал я плечами, забыв, что она меня не видит.

- Ладно, братишка… Я постараюсь меньше называть Коромысло Коромыслом! – София звонко хихикнула. – Всё, мне пора домой: вышла закупиться в лавку, ну и отзвониться по-тихому. Не скучай там. И не надейся от меня отвязаться! Всё равно найду!

- Ага, давай…

- Пока-пока!

Экран телефона погас, а я задумчиво уставился на маленькую кухоньку. В наличии имелись плита, чайник, микроволновка, маленький холодильник… Ну не просто же так их здесь поставили, верно? Не ради красоты же? Так что я решил сходить на ужин, а потом уточнить у коменданта, нет ли тут поблизости лавок, где можно закупить еды.

Столовую, конечно, никто не отменял. Тем более, до неё идти было всего ничего. Но вдруг на меня нападёт страшный зверь, который часто приходит по ночам к молодым организмам? То бишь, Его Величество Ночной Жор. И как мне его с пустым холодильником умилостивить, спрашивается?

В общем, план на вечер был составлен. Оставалось только его осуществить…