Тьма. Том 1 и 2

Том1 - Эпилог

Учебник я отложил только в час ночи. И, плеснув себе в стаканчик виски, открыл окно, чтобы впустить в комнату прохладный ночной ветер. Жара медленно, но неуклонно спадала, но тёплая погода наверняка продержится до конца сентября. Так оно в наших краях обычно и бывало.

Взяв лист бумаги, я задумчиво поставил цифру 1, а потом дописал справа: «Сдать всё на отлично». Планы планами, а пятьсот рублей – это пятьсот рублей.

Тем более, сегодня я выложил сто восемьдесят целковых за оружие и патроны. И у меня в кармане осталось болтаться всего тридцать пять рублей с мелочью. Чтобы прокормить свой молодой здоровый организм, ещё хватит. И даже, наверно, смогу что-то из вещей прикупить. Но на этом – всё.

А значит, необходимо сдать предметы, нужные для перехода на второй год обучения, на «отлично». И если придётся ночами не спать и заучивать учебники наизусть, то я это сделаю.

А ещё я хотел как можно быстрее найти тёмного и прибить его. Софию надо было вытаскивать из Тёмного Приказа и поскорее отправлять обратно в Ишим. Сполохи на горизонте, на юге, подсказывали, что бои там идут напряжённые. Была неиллюзорная опасность, что и до Покровска-на-Карамысе доберутся.

А значит, сестре тут делать нечего. Поэтому рядом с цифрой 2 появилась надпись: «Тёмному звездец!». И пусть этот мир не знает слова «звездец», но тёмный познакомится с ним на своей шкуре.

С этой мыслью я потянулся к чёрному сердцу, и мир вокруг преобразился, показывая мне и потоки энергии, и отдельные её хлопья, парящие в воздухе… Кстати, на втором ранге, пусть и с огромным трудом, я начал различать цвета энергии.

Конечно, мне было далеко до того, как видит этот мир Мария Михайловна, но кое-что и я теперь мог. И то, что мог – мне нравилось. Протянув руку, я направил её на один из свободно парящих кусочков энергии и «потянул» его на себя.

Я даже не знаю, как ещё можно это назвать. Такое ощущение, будто и в самом деле что-то тянешь. Но только ощущение. Правда, при этом из моей руки вырвался тоненький жгут, который поймал энергию и всосал её в руку.

У меня была идеальная энергетическая структура, как по учебнику. И с такой невозможно было пережить первый кризис. Однако я его пережил. И собирался пережить все остальные. Можно было, конечно, скрывать свои способности и свой рост… Можно было замаскироваться под местных и расти медленнее, чтобы лишь с годами достигнуть могущества...

Но я не хотел так! Память Андрея подсказывала мне, что есть два пути. Можно идти к победе неторопливо, имея на руках чёткий и продуманный до мелочей план, который ещё раз сто придётся по ходу дела пересматривать. И это долгий путь: у меня не было ни плана, ни стратегической информации, чтобы его составить. А собирать её многие годы по крупицам... Нет, я бы так не смог.

И я ставил на второй путь. На кавалерийский наскок, который сломает местные привычки, но не сломает правила игры. А уже потом, вырвавшись наверх, я сыграю по своим… Я не поддамся Тьме...

- Я не поддамся Тьме, – повторил я.

- Все поддаются! Поддашься и ты! – шепнула Тьма из глубин моего чёрного сердца.

Но я не ответил. Я со всякими больными суками не общаюсь. Пусть сидит и ждёт. А я буду идти вперёд, потому что времени мне не оставили. Не оставил проклятый тёмный, решивший сделать мою сестру куколкой… Не оставил Тёмный Приказ, захотевший подмять меня под себя… Не оставили другие аристократы…

Они, конечно, ещё обо мне не знают. Но, когда узнают, тоже наверняка решат подмять. Потому что они так привыкли. А я буду сопротивляться. Возможно, это безрассудное решение, глупое… Но я уже прожил с Андреем одну довольно размеренную жизнь. Прожил, и мне не понравилось.

Не для того нас всех привели в этот мир, чтобы скучно просиживать штаны на нелюбимых работах. Не для того мы родились, чтобы плыть по течению. Наши человеческие души мечутся, как в запертой клетке, желая показать, ради чего они созданы – и не могут…

Мы сами запираем себя в принятых правилах. Мы боимся думать самостоятельно. Мы боимся сделать что-то не так. Но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. А кто делает – тот обречён ошибаться.

Но только так, от ошибки к ошибке, и можно жить. И только так, шаг за шагом, залезть по лестнице мироздания на вершину. И если где-то есть у этого мира Создатель, то, наверно, этого он и ждёт от людей, которым подарил разум и бессмертные души.

А меня ждала Сибирь! Её ещё не было в моем плане, накиданном на листе бумаги. Зато она лежала на севере – чистая, дикая и опасная. И самое главное – безлюдная. Она хранила в своих недрах богатства, которых хватит на тысячу Федей... На миллионы Федей… Даже на миллиарды!..

Там, на просторах зелёного океана Сибирской тайги, на своей земле, я установлю свои правила. Я не пойду против Руси, нет. Я ведь жил в ней, считай, вторую жизнь, и мне моя Русь нравилась. И та, прошлая, и эта новая. Пусть всё у неё будет хорошо.

Ни в этой жизни, ни в прошлой я не был тем, кто готов разрушить многоквартирный дом лишь потому, что ремонт в квартире не понравился. Я буду частью Руси, но частью особенной. Вырвусь из зоны контроля местных аристократов, а затем попробую взять судьбу за горло и слегка придушить.

Я построю свой дом там, где до меня ещё не строили…

Но это всё планы далёкого будущего. А пока стоило сосредоточиться на двух главных пунктах сегодняшнего дня: учиться самому и устроить тёмному «звездец». Потому что он, сволочь такая, ого-го как это заслужил…

- Тёмный, я тебя прибью! – прошептал я.

- Выступишь против себя самого? Какой интересный мальчик! – оценила Тьма.

Наверно, я был единственным двусердым на всём белом свете, кто мог её слышать. Ведь формально она меня победила в первом кризисе. Но я почему-то не боялся. Ну шепчет там кто-то на заднем плане – и что? Не она первая! У меня ещё Андрей имеется. Пусть ему пошепчет. Не может? Ну так в этом и есть её проблема!

Я был частью этого мира! А Тьма – пришлая. Она просто захватчик, который пытается подмять этот мир под себя. Она болезнь. Паразит, проникший в организм и пожирающий его.

- Ты, Тьма, паразит! – сообщил я невидимой собеседнице.

- А вы люди – разве нет? – удивилась Тьма.

- Мы нет! – уверенно заявил я.

- Ну-ну… – Тьма не снизошла до спора.

Возможно, она умнее и древнее людей. Зато у неё нет возможности действовать напрямую. Она подчиняет себе людей и животных, изменяет их и выпускает в этот мир, делая проводниками своей злой воли. И воюю я с Тьмой не на границе. Я воюю с Тьмой внутри себя. И не я один: каждый двусердый делает так же. И не наша вина, что это она устанавливает правила.

- Мы всё равно тебя победим! – самонадеянно заявил я Тьме.

- Хм… Похоже, кто-то не знает историю, да, мальчик? – промурлыкала Тьма из глубины чёрного сердца. – Я побеждаю… Я всегда побеждаю…

Кстати, этот вопрос надо было, по-хорошему, прояснить… Его-то я и поставил под цифрой 3: «Побеждает ли Тьма?». Это, кстати, важно понять не только мне, но и всем людям на нашей планете. А то, может, пора строить космический корабль и валить с Земли?

А ещё нужно решить вопрос с сестрой и её черным сердцем. Значит, надо узнать, кто из тех, кто не был во врагах у Марии Михайловны, может провести проращивание. И понять, сколько это вообще будет стоить.

Но это тоже далёкие цели, а какие близкие? А близкие цели – познакомиться с однокашниками, с которыми мне предстоит учиться. Выяснить, кто из них кто – и чего стоит. Завести полезные знакомства. Возможно, если получится, оказать пару услуг.

Мне нужно было нежно и ласково ворваться в местное высшее общество, обойдя недоброжелателей на вираже.

Но сделать это так, чтобы не застрять самому. Чтобы не стать вечно обязанным. Чтобы подниматься всё выше и выше. А значит, надо было доказать свою полезность, как двусердого. А как двусердые это доказывают? Они убивают отродьев Тьмы. И, следовательно, мой путь снова вёл на войну. А на войне нужны не только силы, но и верные люди.

Где их взять? Один лежит в лекарне Покровска-на-Карамысе. Он, правда, остался без ног. Но верни ему ноги, и Степан Порфирьевич будет благодарен за это. А дай ему снова в руки оружие – и он тебя не предаст, зная, что ты постараешься его вытащить, что бы ни случилось.

Сколько таких ветеранов мыкается по Руси? А ведь эти люди ещё в самом соку. Они способны воевать, они могут многому обучить, они готовы жить дальше. Зуб даю: не смирилось большинство из них с тем, что оказалось на обочине жизни.

Скажет, что устал и больше не воюет? Что ж, найдутся другие. Но Степану Порфирьевичу я обязан помочь. Да и навестить его было бы неплохо, как и обещал... Только теперь без чувства вины и сентиментальных глупостей. А так, чтобы он понял, что рано сдаваться.

А ещё надо пройти второй кризис. И если я буду быстро расти в рангах, то он наступит скоро. Очень скоро. И там снова будет Тьма…

- Там будешь ты, сука бешеная… – тихо повторил я, делая глоток виски и наливая ещё.

- Как скажешь… – ехидно ответила Тьма.

Она не слышит, если к ней не обращаться. Я могу думать, говорить, даже кричать… Она не услышит. А вот если обратиться к чёрному сердцу и Тьме – она всегда отвечает. Она поселилась в каждом двусердом. А сколько они невзначай рассказывают ей про себя, сидя вот так у окна, размышляя о жизни и наблюдая за танцем энергий?

Так она получает ключик к чужой душе. Но я ей не поддамся и ничего не скажу. Пусть сидит и ждёт, паучиха злобная! Я тоже умею ждать. За две жизни и не такому научишься. Я разберусь с этой чёрной заразой. А потом как…

Ну, в общем, стану совсем крутым, вот!

Кажется, второй стакан виски всё-таки ударил Феде по мозгам…

Молодое тело пока ещё не привыкло ко всякой отраве.

А значит, третий стакан должен стать последним. Голову мне терять никак нельзя: слишком много планов и на новую жизнь, и на завтрашний день.

И это только кажется, что одну жизнь и один день никак нельзя сравнить. Нет, это вполне соизмеримые величины. То, как ты проживёшь каждый следующий день, и станет в итоге твоей жизнью. Каждый день… Изо дня в день… Шаг за шагом.

Не останавливаться, не замирать в испуге или страхе – а постоянно идти... Конечно, я понимал, что за первым планом нарисую второй, а потом третий, четвёртый… Если я хочу чего-то добиться, то буду рисовать эти планы до конца жизни. А потом буду упорно их осуществлять, один за другим вычёркивая пункты.

И тут я услышал плач откуда-то снизу… В ночной темноте нельзя было разглядеть ничего за пределом света, падающего от фонарей. Но тёмное сердце позволяло видеть энергию, её отдельные элементы и скопления.

И я видел сгусток энергии в парке, в темноте.

Там кто-то сидел и тихо всхлипывал. Кто-то, кому надо было поплакать так, чтобы никто не увидел и не услышал. И не в своей комнате, не у себя дома, а именно в темноте – где даже сам себя не разглядишь.

Если кто-то, кроме меня, и был сейчас в здании, он не слышал этого плача. И я, сидя перед окном в тёмной комнате, не должен был. Но услышал и обратил внимание. Что тревожит этого человека в темноте? Что его гнетёт? Почему в его энергетической структуре так много красных скоплений энергии, что даже я это замечаю?

Это было простое любопытство. Оно никак не помогло бы решить ни одну из моих проблем. Поэтому я осторожно отодвинулся от окна, чтобы меня не заметили и не испугались. Пусть плачет человек, если ему или ей так легче… Я тоже иногда хочу слезу поточить, а не бутылку виски…

…А Софию надо побыстрее вытащить ещё и потому, что младшие скоро вернутся с детской дачи. И вот не факт, что моя мать додумается их встретить. К тому же, она скоро начнёт переживать, где София, а у сестры наверняка отобрали телефон.

Значит, времени у меня предельно мало. И, в первую очередь, надо решить вопрос с тёмным. Я взял листочек с планом и поменял местами цифры 1 и 2. Надо правильно расставлять приоритеты, тогда и отдача от любого усилия будет сильнее.

Мы учимся этому всю свою жизнь. Кто-то понимает такие простые истины раньше, кто-то позже. А кто-то не понимает вообще, благополучно спустив всю жизнь в унитаз. Важно не что нужно сделать, а что нужно делать в первую очередь!

Мир устроен так, что даже незначительное усилие способно перевернуть его в одночасье. Но лишь тогда, когда приложено в нужном месте и в нужное время. Сначала этого времени много, и хочется потратить его на удовольствия… Потом времени становится меньше, да и сил убавляется… Но обычно всё ещё не хватает мудрости и сообразительности, чтоб взяться за ум. А потом, когда они появятся, эти мудрость и сообразительность – уже не хватает времени и сил.

И тогда любой человек становится перед выбором: что ему важнее? Что в его жизни нужно сохранить любыми силами, а что – отпустить в свободное плавание? Но как бы мы жили, если бы нам всем с самого начала хватало мудрости? Когда и времени, и сил столько, что ничто не может встать у тебя на пути?

Наверно, это был бы совсем другой мир. И совсем другое человечество.

Но я и есть тот другой человек. Не такой, как все. В голове у которого память о целой прожитой жизни. Так себе была жизнь, да и закончилась глупо? Зато она была прожита, ошибки сделаны, а уроки усвоены. Надо только не накосячить вновь. И не забывать использовать этот подарок, в виде прошлого опыта.

Вовсе необязательно быть могучим царём или великим героем, чтобы стать им в новой жизни. Надо лишь помнить, где накосячил раньше. Это всё равно, что играть в покер краплёными картами, где крап можешь расшифровать только ты!

Я допил второй стакан виски и плеснул себе третий.

Итак, план был готов… Замочить тёмного.

Навестить своего бывшего десятника.

Стать круглым отличником.

Познакомиться с однокашниками. Даже с той или тем, который сейчас в парке слезу точит, думая, что его никто не видит.

Дойти до второго кризиса и пережить его, сбежав от тёмной суки – чтоб ей пусто было.

Стать отроком первого ранга.

Выяснить как можно больше информации.

И составить новый план.

Первый шаг… Его просто надо сделать, пересилив собственную лень. Конечно, я не смогу вечно не отвлекаться... Я молод, у меня гормоны играют, передо мной медсестрички коленками вертят… А значит, где-то я точно не удержусь, сорвусь, заленюсь.

И вот тут надо просто определить себе меру, сколько можно отдохнуть, а сколько – уже нельзя. Даже влюбиться можно, если при этом не забывать об остальном. Молодые так не умеют, к сожалению. Молодые с головой плюхаются в любовь, резко снижая интенсивность мыслительного процесса. Мужчины, во всяком случае. Хотя, говорят, у женщин тоже что-то похожее…

Но мне так нельзя. Иначе я сломаю жизнь не только себе, но и своей сестре, своей матери и младшим, которых мать совсем загрызёт. Нет, так я поступить не могу.

А значит, отныне и навсегда у меня есть девиз: никогда не забывать о деле. А если не навсегда, то хотя бы до тех пор, пока не решу проблему Софии, которую сам же ей невольно и создал. Хотел, как лучше, а получилось, как всегда… Какую прекрасную и ёмкую фразу подкинула мне память Андрея, а!..

И ещё одну: благими намерениями выстлана дорога в ад. Не нужно сейчас благих намерений. Сейчас нужно действовать чётко, быстро и не забывать включать голову.

А иногда отключать…

Я покосился на остатки виски в стакане, подумал о том, что и четвёртый могу выдержать… И даже пятый… Но вовремя вспомнил про голову. И про то, что ей на пользу полное отключение не пойдёт.

И стоило об этом подумать, как глаза начали слипаться. Так что, влив в себя последний глоток, я отставил стакан и, не раздеваясь, завалился на кровать. Если хочется спать – надо спать, а не бороться со сном. Иначе – раз, другой – а потом бессонница будет мучать всю оставшуюся жизнь… И я разрешил себе заснуть. Чтобы утром сразу приступить к выполнению своего грандиозного плана.

А на столе блестел в лунном свете червлёными боками «Пушок-А» – тяжёлый восьмизарядный револьвер Пушкарёва, способный навеки затормозить даже разогнавшегося бегемота. И да, я его опробовал на стрельбище – я с ним справлюсь!..