Убийца великанов - 1

Глава 36 - Опасная игра

Традиция Ритуала Призыва началась еще во времена Дейона I, который впервые на площади казнил Вибрантом последнего Великана. Его сын ввел использование меча для показательных казней в традицию и часто пускал его в действие в мирное время. За пару веков Ритуал стал неотъемлемой частью жизни Сентории, как ненавязчивое напоминание, кто всеми повелевает и почему.

На памяти Релдона ни разу праздник не обошелся без происшествий, несмотря на тотальный контроль и принятые меры по усилению безопасности.

Когда он еще не стал прокуратором, недовольные новыми налогами, введенными Бизоном на содержание скотины, выпустили на улицах Риу стадо разъяренных быков с защитными амулетами. Животных ловили несколько часов, за это время они успели растоптать нескольких горожан и стражников.

В другой раз была попытка пронести взрывающиеся темпорали на Главную Площадь, чтобы убить Императора или кого-нибудь из прокураторов. Впервые в заговоре тогда приняли участие самые обычные горожане. Они никак не могли подобраться ближе, поэтому устройства взорвались прямо в толпе. Пришлось замять этот случай большими выплатами семьям погибших, или тем, кто ими прикидывался, а также объявить общенациональный траур.

Потом было наводнение, пожар в Кирпичном Городе и погромы в Нижнем.

Пять лет назад неприятности пришли, откуда не ждали — Император решил отказаться от участия, что стоило жизни нескольким слугам и одному прокуратору, место которого занял Комар. В итоге Ритуал все равно был проведен, но последствия тех событий до сих пор влияют на все, что происходит в Запретном Городе.

Релдон не сомневался, что и в этот раз его ждет неприятный сюрприз. И оказался, как всегда, прав. Прокуратор бросил взгляд на дорогую золотистую ткань с двумя искусно вышитыми черными львами, доставленную ему сразу по окончании торжественной части.

— Найди же их наконец, — коротко и зло он бросил Ингеру. — Взрой всю столицу, если нужно.

Закончив с командантом, Релдон возвратился в лабораторию, где терпеливо ожидал спящий Спрут. Вот уже который час он пытался привязать темпораль к себе, чтобы тот не слушался других прокураторов. Только Всесвету известно, что может сделать тот же Фазан, если завладеет подобным устройством. Пока Спрут не признает только одного хозяина, нельзя допускать, чтобы кто-то с Печатью Прокуратора оказался рядом.

После очередной неудачи прокуратор сверился с инструкцией и не нашел никакой ошибки. Разозлившись, он оставил это занятие и вернулся из лаборатории в кабинет. Прокуратор снял документ из большой стопки отчетов за год по вверенной ему территории. Урожай был богатым, план по добыче руды перевыполнен на четверть — везде четкий порядок и рост прибыли. Если бы в других провинциях было бы также.

Юг в этом году снова потерял большую часть всходов из-за сильной засухи и старой ирригационной системы, Восток все еще бунтует, лишаясь населения с пугающей быстротой.

Центр, Запад и Север вновь будут кормить убыточные регионы. А все потому что Комар и Фазан ничего не понимают в управлении, но очень любят власть. Они никогда не согласятся поставить на местах тех, кого порекомендовал бы Релдон, или применить что-то из его советов. Прикрываясь Бизоном, эти двое раздирают Империю, сами не догадываясь, насколько сильно это ударяет по всеобщему благополучию и спокойствию. Как только Юг с самым большим количеством населения по примеру самого малочисленного Востока заполыхает, забыв про страх и риск — тогда у Сентории будут серьезные проблемы.

А еще есть армия. Огромная прожорливая толпа, умеющая только убивать. Дисциплина будет держаться до тех пор, пока им дают цель и жалование. Солдат нельзя натравливать на своих для уничтожения недовольных. После себя они оставят тлен, разруху и еще большую ненависть к власти. Нужен сильный враг и поскорей. Тогда можно даже дыры в бюджете закрыть за счет завоеванных земель и богатств.

Оставалась проверить чуть больше половины и можно сыграть в Шатранж со Свеном. Но тот пришел раньше, чем закончилась стопка непроверенных документов. Толстяк плюхнулся на кушетку и придвинул столик вплотную к пузу, рассматривая фигуры, оставшиеся с прошлого вечера и подцепляя пирожное с блюда со сладостями, которое тут же поставил перед ним слуга.

Релдон поморщился и с еле сдерживаемой агрессией спросил:

— Твои люди следили за центром Главной Площади. Они уверены, что среди схваченных нет никого из северян или полукровок?

— Нет. Флаг принесли какие-то кулинары. Только ты бы видел их рожи. Бандиты-бандитами!

— Черные Повара?

— Да, точно. Всех на входе обыскивали, но ткань под одеждой не считается опасной.

— Их уже допросили?

— Конечно. Сейчас эта четверка сидит и пускает слюни. Им кто-то хорошенько промыл мозги, чтобы мы не смогли ничего узнать. Ну, и внушил им необходимость пронести королевский штандарт.

— Верховный Магистр, Свен. Хотя от Роктава я ожидал чего-то посерьезней.

— След вертийцев ведет к Черным Кулинарам…вот ведь прилипло! Черным Поварам и похищению Касселя. Возможно, ход с флагом был лишь отвлекающим маневром.

— Возможно. Но для чего?

Полоз хищно улыбнулся. Он любил когда ему противостоит сильный соперник. Такое случается крайне редко, поэтому от поимки северян он рассчитывает получить больше удовольствие.

Свен глянул на воодушевившегося собеседника и, облизнув толстые пальцы в патоке, продолжил:

— В любом случае, мои люди полностью в твоем распоряжении. Но их тоже недостаточно. Я даже не предполагал, насколько Сциор обескровил столицу, забрав почти всю армию в Вертис, — толстяк снова облизнул пальцы, вызвав очередной полный раздражения взгляд у Релдона. — А что за безобразная драка у Восточных Ворот?

— Досадная мелочь — очередной инцидент между нищими и мусорщиками.

— Что не поделили в этот раз? — хмыкнул Релдон, присаживаясь за игровой столик для Шатранжа.

— Место в очереди за подарками для оказавшихся в трудной ситуации. Хлеб, сыр и несколько монет. Но сцепились, как волки с собаками. Зачинщиков уже отправили в Кирпичный Бастион. Отсидятся в тюрьме, подумают, возможно, даже выйдут живыми. Хотя надо было казнить.

— Сегодня только Император решает, кому жить, а кому умереть. А он даже приговоренных отморозков и убийц не тронул. Что с ними делать будем, кстати?

— Все равно казним. Только завтра. А что с Императором?

— Дейон в хорошем расположении духа.

— С чего ты взял? Научился заглядывать под маску? Или он соизволил с тобой заговорить? —Релдон был так сильно раздражен видом довольного толстяка, поэтому даже не пытался сдерживаться и с удовольствием изливал яд.

— Нет, написал, — не обращая внимания на его дурной тон, расплылся в улыбке Свен, передвинув одну из своих фигур.

— Очень смешно, — Релдон сделал ход и выжидающе посмотрел на многозначительно замолчавшего собеседника, а потом воскликнул в неподдельном изумлении. — Не может быть!

— Нет конечно, — рассмеялся Свен приятным раскатистым смехом, сотрясаясь всеми складками, а на его глазах выступили слезы. — Ну-ну. Он просто впервые спокойно отправился в свои покои, поел и даже переоделся, не доставив никаких хлопот.

— И это, по-твоему, свидетельствует о позитивном настрое?

— Ритуал Призыва бередит в нем старые раны. Но сегодня никаких проблем. Удивительно даже, все остались живы.

— Он теряет силу стремительней, чем мы думали. Вот и все.

Внесли чай и новую порцию сладостей, на которые тут же набросился Свен, пока противник задумался, не в силах сконцентрироваться на партии.

— Внимательней, ты оставишь без защиты своего фарзина, — цокнул языком толстяк, и Релдон благодарно кивнул за подсказку. — Ты обещал показать мне работающего стража из Нижнего Города.

— Только если ты одержишь победу.

В следующий миг Свен лишился одной из своих белых пияд.

— Релдон, это подлый ход. Но вернемся к Дейону. Мне даже не пришлось его успокаивать. Ты же знаешь, как он вечером неспокоен. Но мы умиротворенно посидели в саду.

— Думаешь, это влияние Императрицы?

— Хитро, но больше тебе меня не обмануть, — толстяк переместил фигурку коня на несколько клеток назад, чтобы он не стал следующей жертвой черных. — Не буду тебе больше подсказывать.

В этот раз под угрозой оказался рух черных, поэтому Релдону пришлось пожертвовать одной из пияд.

— Я решил снова предложить Дейону осмотреть шкатулку, которую ты мне отдал.

— И?

— Он ее взял и очень долго вертел, но не открыл, — тяжело вздохнул Свен и задумался, но, передвинув вперед коня на прежнее место, продолжил. — И не намекнул, как это сделать. Хотя я уверен, что он догадался, как это сделать. А ведь эта малютка могла принадлежать самому Победителю. Это невероятно. Придется отдать ее в Историческое общество, заодно пусть отреставрируют покрытие. Оно в нескольких местах треснуло, что портит всю красоту.

Релдон разбирался в искусстве, но, будучи человеком с сугубо прагматичным взглядом на вещи, не видел в нем практической пользы. Он терпел разговоры о прекрасном, зная, насколько всем этим восхищался собеседник и что того не заткнуть, когда он начинал восхвалять очередную статую и картину.

— Надеюсь, когда-нибудь я, наконец, смогу услышать что-то из той эпохи, — Свен быстро прожевал последнее печенье. — Я уверен это акустический темпораль. Но, кажется, я уже повторяюсь.

— Поражаюсь тебе, — пробормотал Релдон, одновременно обдумывая свой следующий ход. — Ты ее нахваливаешь, как собственное дитя.

— Так и есть, — охотно подтвердил тот. — Мне приятно заботится о забытых веками крошках. Они без этого зачахнут.

Свен хмыкнул и схватил, наконец, надоедливого черного руха.

— Релдон, ведь без искусства невозможно движения вперед. Мы потому и застряли, так как не помним и не понимаем того, что было сделано до нас. Потеряв связь с той культурой, мы остались у разбитого корыта, пытаясь заново изобрести колесо и бездумно копируя известные нам приемы. Мне не изобретаем ничего нового именно потому, что не знаем основ и глубин. Мы барахтаемся на поверхности, так как мы стерли самое главное из нашей жизни. Нам известно, что нужно использовать красный для воздействия на тело и фиолетовый для разума, но почему? Почему так важен черный квадрат? Для чего законы музыки были построены вокруг гармонии консонанса?

Толстяк увлекся, забрал несколько черных фигур и хитро мигнул маленькими глазками.

— Я не вижу тут ничего мистического. В результате колебания тел, например, струны, металлической пластины, бумажного листа, всего в принципе, возникают колебания воздушной среды, волнообразно распространяясь во все стороны. Они и возбуждают наше сознание ощущением звука. Он может быть приятным или отталкивающим, а также по-разному воздействовать на нас. И все.

— Но почему, Релдон? Почему слишком короткие рваные волны вызывают тошноту? Мы знаем их эффект, но понятия не имеем о конкретных причинах. Это наше ограничение. Я уверен, что сила Императора не в том, что он как-то особенно физически от нас отличается, а в том, что ему известен этот секрет. А мы зациклились на механике. Ответы есть в системе знаков и символов того времени. Нужно только научиться их читать.

— Как говорится: «Не ищите следы древних, но ищите то, что искали они».

— Цитата из Хроник?

Релдон усмехнулся и покачал головой, передвинув фарзина на другой край доски.

— Нет, это Летмин.

— Вот уж не думал, что ты знаком с творчеством современных романистов.

— Я полон сюрпризов. Пат.

— Не видать мне твоего Спрута.

Толстяк как-то сразу обмяк и пальцем прижал фигурку шаха к доске, соглашаясь со своим поражением не только в игре, но и в споре, который продолжать больше не хотелось. Свен облизал сладкие пальцы другой руки, прекрасно зная, какой эффект это производит на педантичного собеседника.

— Не надо было тебе помогать. Ты вот никогда не отплатишь тем же за проявленное благородство.

— Необходимо при любом случае пользоваться оплошностью оппонента, а не вытаскивать его из лужи, в которую он сам себя посадил, — будто оправдываясь ответил Релдон и прикрылся кружкой с чаем, которой захотелось запустить Свену в лоб.

— Иногда мне искренне тебя жаль, друг мой. Но потом я вспоминаю, что ты даже не осознаешь, насколько ущербен магистр Гипноза, переставший являться человеком в полном смысле. Нет чувств, как таковых желаний. Убеждать тебя в чем-либо вообще бесполезно, если это не касается расчета.

— Вот и не стоит. Сэкономишь время и силы. Императора ты, надеюсь, не мучаешь своими речами. А то тогда мне понятно, почему больше ничего в этой жизни не представляет для него интереса. Если секрет всего ему известен, то и смысла нет в этой жизни.

— Тайны сущего тут ни причем. Жизнь должна быть наполнена привязанностью, чувствами и маленькими удовольствиями. Дейон начинает высыпаться, и у него прекрасный аппетит. Не помню, когда такое было, — внимательно вглядываясь в глаза собеседника, толстяк изменил тон. — В конце концов, женское тепло всегда приятно мужчине. Особенно, когда она сама не против…

После этих слов раздражение мгновенно вернулось чуть ли не в утроенном размере. Релдону не нравилось, куда клонит Свен, но эта злость была на себя. Императрица вела себя безупречно и, несмотря ни на что, была всегда приветлива. Дружбой нельзя это назвать, и сегодняшняя ночь может нарушить хрупкое равновесие их взаимоотношений. Если его план — запланированное предательство, пойдёт не так, то он никогда не сможет смотреть ей в глаза.

— Нам необходим результат, поэтому не вижу смысла обсуждать процесс, — промолвил Релдон более резко, чем того желал.

— Понял, понял. Больше не буду, — Свен небрежно приложил пухлую ладонь к сердцу в притворном раскаянии. — Но я не слепой. Ты привязался к девчонке. Не хочу тебе напоминать, что ее ожидает.

— Я не забыл. А привязался — слишком громко сказано. Согласись, что ее невозможно хотя бы не уважать за недетское мужество и стойкость.

— Тут я с тобой абсолютно согласен. Хоть бы десятую часть всего этого Касселю и Нинону, — толстяк при этом так забавно вздохнул, что уголки губ собеседника произвольно поползли вверх. — Я серьезно, между прочим. Что ты намереваешься делать с Касселем? И почему ты позволяешь ему находиться рядом с Кираной? Как бы не замахнулся на то, что ему не по зубам.

— Об этом можешь не переживать, я обо всем позабочусь. Пока пусть думает, что все в порядке. Но, чтобы ты знал, у моих людей — приказ убить его в случае необходимости.

— Пока он не предаст Императора.

— И когда это случится?

— Уверен, что уже этой ночью.

— Ты расчетливый интриган. Я бы мог и не спрашивать.

— Спрут в моей лаборатории. Как раз есть время тебе его продемонстрировать. Заодно подскажешь, что я делаю не так.

— Не можешь привязать к себе?

— Никак.

— Это может сделать только Дейон.

— И как его заставить?

— Никак, — повторил за ним Свен, идеально копируя интонацию Релдона.

О новом провале сообщили едва закончился осмотр Спрута. В этот раз под землю ушла почти вся улица, включая тюрьму, куда отправили участников драки во время Ритуала Призыва. Теперь он не сомневался, что за этим стоят вертийцы.

— Я к тюрьме, а на тебе Мигг и Баз.

— Заберу у них Печати и глаз с них не спущу. Только ты принеси мне такую же игрушку, — вдогонку бросил ему Свен, указывая на послушно семенящего к выходу Спрута.

Релдон инструктировал магов, пока механики разбирали оборудование. Провал еще не затопило, но это вопрос времени. Очень незначительного времени.

Осветительные шары давали яркий свет, и работа шла слаженно и четко. Прокуратор несколько раз сверился с разбором колебаний и проверил все компенсационные формулы, что заняло некоторое время. Спрут ни на шаг не отставал от него.

Все готово, экселант, — бодро сообщил лысый механик, главный в их группе, он подал список силы импульсов для каждой ступени.

— Приступим, — это был сигнал к действию.

Конструкция противолна была тонко настроена на подавления вибрации барьера. Колебания каждого звена были определены и учтены, пружины установлены таким образом, чтобы запустить на каждом уровне зеркальные колебания и остановить подачу магии в связанных между собой охранных темпоралях.

— По моему сигналу, — обвел взглядом задействованных магов Релдон и дал команду.

Для того чтобы защита не преподнесла неожиданных сюрпризов, важно остановить все разом. Иначе возможны всплески или узлы, приводящие к неприятным последствиям, а иногда активирующим дополнительные атакующие волны. По остаткам тюрьмы прошла разноцветная рябь, и с легким хлопком барьер исчез.

Релдон послал гвардейцев проверить, так как там могли быть ловушки. И снова оказался прав. Один из солдат задел натянутую струну. Раздалось стонущее «бздрунг», и он с товарищем упали, как подкошенные.

— Восхитительно, — помассировав пальцами виски прошипел прокуратора. — Мы здесь надолго.

Большая часть комплексных систем была повреждена и сгинула при разрушении. Но некоторые хитрые мышеловки заставили изрядно попотеть. Одна западня с колокольчиками оказалась настолько неожиданной, что угодил в нее один из высших магов.

— Релдон был в бешенстве. Мара могла бы нейтрализовать все магические ловушки просто пройдя через них, а ему приходилось отвоевывать метр за метром. И пока она спит в его покоях, он застрял буквально в дыре, в самый разгар интриги против миньонов Бизона.

Совсем скоро, согласно его плану, Комар нападет на Императора. Свен должен прикончить предателя так, чтобы это не сделал Дейон, который обязательно перестарается. А затем они расправятся с Фазаном.

Внезапно по земле прошла дрожь, послышались дальне громовые раскаты. Люди испуганно приседали и оглядывались в поисках опасности, но она была не здесь.

— Всесвет в великаньем чреве, что происходит? — прошептал Релдон и застыл, устремив взгляд в сторону Запретного Города.

Башня Ветра, которую всегда хорошо видно за гигантской стеной, ушла вниз. Взметнулось вверх облако пыли. Следующей упала Башня Сумрака.

Прокуратор подбежал к спящему темпоралю, прикоснулся и скомандовал:

— Вставай, Спрут.

На гладкой поверхности выступили переплетенные геометрические узоры, а брюхо засияло тусклым белым светом.

Плевать на провал и возможные сокровища, когда в Запретном Городе без него все пошло наперекосяк. Релдон с удивлением отметил, что данном случае больше всего он беспокоился за Императрицу. Она наиболее уязвима, а потерять ее сейчас будет непростительно. Он с тревогой мчался по ночному городу, не ожидая, что маги будут за ним успевать.

— Все за мной! — скомандовал Релдон и грубо послал вперед коня, который поднялся на свечку, а затем пустился по лабиринту улиц в бешеном галопе.

Лошадь уже хрипела и пускала пену изо рта. Еще немного и прокуратор просто загонит коня, хотя животное не виновато, что не приспособлено к таким нагрузкам. Его захромавший Такт, один из самых быстрых скакунов императорской конюшни, остался навсегда в Каменном Городе. И приходится довольствоваться тем, что есть. Хоть бы оно выдержало эту гонку.

Преодолев мост через канал и оказавшись возле осушенного рва, Релдон дал знак часовым опустить мост. Ожидание выводило из себя. За это время его догнали отставшие маги. Вместе они перелетели на другую сторону, въезжая во Врата Смерти.

Здесь тоже пришлось терять драгоценное время. Нанести печать сопровождающим и дождаться, когда откроют проход. Оказавшись в Запретном Городе Релдон не помчался сразу к Императору, а вызвал к себе Ингера. Для начала нужно оценить обстановку и подготовиться к поимке нарушителей.

Гвардейцы и маги группами принялись обыскивать дворец. Одновременно со всех входов хлынули люди в красном и сером. Один из отрядов сопровождал Релдона, который не теряя времени, решил направиться к покоям Дейона. Спрут был рядом, на случай, если безобразие устроено не поединком Хряка с Комаром, а обрядившимися, наконец, вертийцами. Теперь прокуратору есть что поставить против герцога Тонгила.