Училка и Чемпион (СИ)

30

Зажмуриваюсь и выполняю его рекомендацию. Горло обжигает и перехватывает.

— Предложил бы водички, но…. — шепчет Дорофеев, а в глазах смешинки пляшут.

Смешно ему, блин.

— Люба! — требовательно зовет мама и дёргает ручку двери.

— Иду, — вскакиваю с колен, судорожно поправляю на себе одежду и пробую ладонью губы — не осталось ли следов.

Мирон наблюдает за моими попытками привести себя в нормальный вид с легкой ухмылкой, даже не торопясь. Он стоит, как ни в чём не бывало, поправляя свой воротник, пока я судорожно поправляю рубашку и отряхиваю коленки на брюках.

Внутри всё кипит от адреналина — меня сейчас больше волнует не то, что только что произошло, а то, что мама буквально в шаге от того, чтобы это узнать.

— Мирон, ты что, совсем? — шепчу я, застегивая пуговицы, которые он расстегнул, когда мы целовались. — Они сейчас зайдут!

— Кошка, успокойся, — ухмыляется он, прислоняясь к двери так, будто вообще не беспокоится о происходящем. — Давай просто откроем дверь, и всё.

Я закатываю глаза, сердито нахмурившись, но, собравшись, направляюсь к двери. Взгляд мечется по комнате в панике, и тут вспоминаю, что у меня в кармане была шоколадная конфета — в школе ученица угостила, я так и забыла. Быстро разворачиваю и бросаю в рот, открывая двери.

На пороге стоит мама, с видом, будто просто прогуливалась мимо, а рядом — Валентина Николаевна и Антон. Последний выглядит немного неуверенно, но явно заинтересован, хотя скорее не грамотами, а тем, что происходит между нами с Мироном.

— Чего это вы закрылись? — прищурившись, всматривается мама в мое лицо.

— Да на автомате как-то вышло, — пожимаю плечами и отхожу, пропуская в комнату маму, её подругу и Антона.

— Вот и они! — радостно говорит мама, показывая на грамоты, будто ничего странного не заметила. — Антон, Люба всегда выигрывала первые места. Сейчас мы тебе покажем!

Мирон стоит чуть позади, и я уже слышу его тихое, сдержанное хихиканье. Он явно наслаждается этой ситуацией больше, чем нужно. Я чувствую, как всё внутри меня переворачивается от стыда и неловкости, но стараюсь держать лицо.

— Вот, — мама уверенно направляется к стене, где аккуратно развешаны мои старые грамоты и награды. — Люба была отличной ученицей и всегда занимала призовые места на литературных конкурсах.

Антон кивает, делая вид, что его это действительно интересует, но я замечаю, как он украдкой смотрит на меня. Наверное, что-то подозревает, но сказать ничего не может. Я делаю всё возможное, чтобы выглядеть непринуждённо, но мои руки слегка дрожат, и сердце продолжает стучать, отдавая в ребра.

Чего он вообще так пялится?

Незаметно прикасаюсь пальцами к щеке, отвернувшись, чтобы проверить… вдруг там следы какие-то остались?

Но вроде бы всё чисто. Чего тогда глаза ломать? Не понятно, что ли, этому Антону, что и к чему?

Мирон тоже приближается к полке с грамотами, внимательно осматривая их, как будто только что не был со мной в крайне интимной ситуации. Он улыбается, кивая головой в такт словам моей мамы, но я-то знаю, что его забавляют не сами грамоты, а ситуация, в которой мы оказались.

— О, вот это моя любимая, — мама указывает на грамоту за первое место в региональном конкурсе чтецов. — Помнишь, как ты читала Пушкина? Так проникновенно!

— Мама… — бормочу я, чувствуя, как по коже пробивает холодный пот. Я пытаюсь уйти от этого разговора, но Мирон явно наслаждается происходящим.

— Да уж, Пушкина не зря читаешь, — улыбается он, встречаясь со мной взглядом, и я понимаю, что он абсолютно непринужден. Его вообще всё это совсем никак не парит.

— Ну что ж, я думаю, мы уже всё посмотрели, — внезапно произношу я, пытаясь перевести дух и завершить это шоу. — Нам с Мироном пора ехать.

— Уже? — мама явно не хочет нас отпускать так быстро, но, увидев моё серьезное выражение лица, не настаивает. Только губы слегка поджимает, и я уже знаю, что скоро меня ожидает телефонная лекция о том, как некрасиво я себя веду, не уважаю её гостей и вообще из-за меня о нашей семье может сложиться плохое впечатление. — Ну что ж, тогда приезжайте к нам в следующий раз. И, Люба, ты обещала как-то забрать свои книги.

Я киваю, уже мысленно выходя из этой комнаты и из всего этого дня. Просто пусть весь этот фарс скорее закончится, а я окажусь с Касей под одеялом, провалившись в книжку.

Мы с Мироном быстро прощаемся, а Антон, кажется, даже не знает, что сказать. В его глазах читается удивление, смешанное с лёгкой завистью. Ну конечно, после такого представления он, наверное, уже понял, что шансы не на его стороне.

Как только мы садимся в машину, я тяжело выдыхаю, словно сбросив с плеч тяжесть.

— Это был кошмар, — произношу я, пристёгивая ремень безопасности.

— О, Кошка, это был не кошмар, это было потрясающе, — смеётся Мирон, заводя машину. — Ты видела их лица?

— Как ты можешь быть таким спокойным? — возмущаюсь я, чувствуя, как внутри ещё всё дрожит от пережитого стресса. — Мы едва не попались!

— Ну, может быть, именно поэтому я и спокоен, — он бросает на меня короткий взгляд, от которого у меня опять начинает быстро биться сердце. — Признай, это было весело.

— Весело? Ты серьёзно? — я закатываю глаза. — Это было как фильм ужасов! Моя мама за дверью, и я думала, что она сейчас войдёт, а ты стоишь там с этой своей дурацкой ухмылкой. А я….

— С моей спермой на губах?

Мирон тихо смеется, и я, несмотря на весь свой стресс, внезапно не могу сдержать улыбку. Да, конечно, с ним всегда всё как-то выходит из-под контроля, но… я, кажется, начинаю к этому привыкать.

— Ладно, — наконец говорю я, тяжело вздыхая, — может, это и правда было… по-своему весело. И, если честно, я просто поражаюсь, как ты всё это вынес. Они же тебя чуть не съели за завтраком.

— Ну, мне приходилось бывать и в более сложных боях, — подмигивает он, заводя двигатель. — Но этот завтрак был хорош. И минет мне тоже понравился.

Последнее он говорит так серьезно, с чуть сдвинутыми бровями, что я уже просто качаю головой, ничего не отвечая.

— Даже несмотря на то, что ты делала его впервые, — подмигивает.

Что?

— И как ты догадался?

— Люб…. — улыбается, как Чеширский кот. — Правда думала, я не пойму? Ну да не беда, всему что нужно, научу.

— Давай уже на газ дави, учитель, — закатываю глаза, не в силах даже формально разозлиться на него за эти вольности.

— Как скажешь, Кошка, — отвечает он, не сводя с меня своего лукавого взгляда, и машина стартует.

Мы едем по дороге в тишине, но это уже спокойная тишина. Впервые за долгое время я чувствую, что могу расслабиться. Да, мои родители устроили представление, а Антон наверняка понял, что его «перспективы» рухнули, но…. в этом что-то есть. Может, с Мироном я научусь проще относиться ко всему этому семейному хаосу.

И, может быть, даже научусь получать от этого некоторое удовольствие.