В боях за Молдавию. Книга 3

Я. Амелин, бывший литработник дивизионной газеты «Атака» ШЛА ДИВИЗИЯ ВПЕРЕД…

На главной площади Кишинева, напротив дома Правительства, высится арка Победы. Меж ее колонн навечно вмурованы мраморные плиты, на которых золотыми буквами высечены названия воинских соединений и имена их командиров, отличившихся в боях за освобождение Молдавии. В числе других значится и фамилия полковника В. И. Чижова, командовавшего 80-й гвардейской стрелковой дивизией.

От Сталинграда до Вены, от волжско-донских степей до северо-восточных отрогов Альп вместе со всей Красной Армией прошла эта дивизия. Пролег ее путь и через Молдавию. В составе этого соединения пришлось воевать и мне.

В марте 1944 года в результате успешного наступления наша дивизия, освободив вместе с другими войсками 2-го Украинского фронта Черкасщину и сломив оборону врага на юге Винничины и северо-западе Одесщины, вступила на территорию Молдавии и завязала тяжелые бои с упорно сопротивлявшимся противником.

Днем 24 марта полки дивизии заняли станцию Колбасная, но под вечер мотопехота врага, поддержанная танками, выбила их со станции. Пришлось перегруппироваться, подтянуть артиллерию и вновь брать Колбасную. Утро 29 марта.

В успешном исходе этого тяжелого боя основную роль сыграли воины 217-ro гвардейского полка, которым командовал подполковник Г. Е. Зверев. После сигнала к атаке они стремительно бросились на штурм немецких позиций западнее станции.

Впереди наступающих были коммунисты и комсомольцы. Рядовой комсомолец Борис Дмитриев, ворвавшись в немецкие окопы, расстрелял в упор 13 гитлеровцев, а троих взял в плен.

Часть наших подразделений смогла без боев форсировать Днестр в районе Рыбницы. Однако нам постоянно грозила опасность, так как наш левый фланг отставал. Поэтому командир дивизии генерал-майор А. Е. Яковлев приказал командиру 232-го гвардейского полка подполковнику И. И. Маркелову наступать со своими подразделениями вдоль левого берега Днестра, форсировать его в районе села Гармацкое. Выполняя этот приказ, 232-й гвардейский полк, освободив ряд сел, к вечеру 2 апреля подошел к Гармацкому.

Напротив этого села, расположенного на высоком левом берегу Днестра, лежало село Вышкауцы. Там царила тишина. Между двумя селами быстро катил мутные воды весенний глубокий Днестр.

Бойцы всех трех батальонов полка заняли боевые позиции на берегу реки и лишь после этого трое автоматчиков, отыскав лодку, тихо отчалили к противоположному берегу на разведку.

Используя затишье, зам. командира полка по политчасти майор Тяжельников провел беседу с бойцами. Он познакомил их с историей борьбы молдавского народа против иноземных захватчиков, говорил о закономерном итоге этой борьбы — присоединении Молдавии к России в начале прошлого века, об освобождении, которое Великая Октябрьская революция принесла Молдавии. Коммунист Тяжельников рассказал также, как была оккупирована Бессарабия румынскими боярами в 1918 году, как пришли сюда в июне 1940 года советские солдаты-освободители.

— Всего один год жили молдаване при Советской власти, сейчас они ждут нас, как белого аиста, — сказал в заключение майор и поведал внимательно слушавшим его бойцам волнующую молдавскую легенду об аисте, спасшем в далекие годы молдаван от иноземных завоевателей.

Закончил беседу замполит. Молча сидели бойцы.

Зорко вглядывались дозорные посты на противоположный берег. Но там — ни огонька, ни звука. Только слышались тяжелые всплески Днестра.

Через несколько часов возвратились разведчики. Они доложили, что в Вашкауцах — ни немцев, ни мирных жителей. Только в одном из подвалов удалось разыскать глубокого старика, который рассказал о том, что еще днем, уходя из села, немцы сказали жителям, что «русские расстреливают всех подряд». Часть крестьян успела скрыться в лесу, другую немцы насильно угнали с собой…

Подполковник И. И. Маркелов, вызвав к себе командира 1-го батальона капитана Д. Ф. Глазырина, приказал немедленно переправлять подразделения через реку, занять Вышкауцы и выйти на их западную окраину. Там закрепиться и выслать разведку. Молодой, 22-летний комбат слыл в полку способным и отважным командиром. Разместив автоматчиков на трех рыбацких лодках, он сразу же переправился на правый берег, занял позиции на окраине села. Полк продолжал переправляться, сначала — на паромах, а потом по понтонному мосту, возведенному саперами.

К утру весь полк уже был в Вышкауцах. На его улицах стали появляться и местные жители. Убедившись, что им не грозит опасность, они все смелее и смелее подходили к нашим бойцам, расспрашивали о положении на фронтах, приглашали в свои дома.

— «Бине аць венит!», «Добро пожаловать!» — первые слова, которые мы услышали за Днестром. Быстро освоившись, наши солдаты «щеголяли» уже только что услышанными молдавскими славами.

— Фий сэнэтос, за ваше здоровье! — говорили они принимая вино от местных жителей.

— Ынкинэ сэнэтос, пейте на здоровье! — отвечали те, улыбаясь.

Русская речь смешалась с молдавской, а еще через некоторое время зазвучали и русские песни и молдавские дойны. Об этой встрече в дивизионной газете «Атака» было напечатано стихотворение.

В Вышкауцах капитан Глазырин по приказу командира полка выставил охранение и повел свой батальон к лесу в направлении на Березложи.

В этом селе фашистов также не оказалось.

До вечера батальон отдыхал, поджидая другие подразделения, а с наступлением темноты снова получил приказ двигаться вперед, на юго-запад. Перед бойцами стояла задача — выйти на северо-восточную окраину города Оргеева и отрезать пути отхода войск противника с Левобережья.

Увязая в жирной, густой грязи, солдаты двинулись вперед. Шли цепью, но не успели пройти и полкилометра, как встретили интенсивный артогонь противника. Потерь от обстрела было мало, но из-за темноты, отсутствия связи с соседями батальону пришлось залечь и окопаться. А орудия врага не умолкали всю ночь. Артиллерийская канонада доносилась и слева, со стороны Дубоссар.

Рано утром в боевые порядки батальона прибыл заместитель командира полка майор К. К. Гамолко и приказал продвигаться вперед. Глазырин поднял батальон, но гитлеровцы встретили бойцов сильным минометным огнем. Одна из мин разорвалась рядом с комбатом. Воздушной волной он был сбит с ног, потом сгоряча вскочил, но, почувствовав резкую боль, снова упал на землю. Тяжело раненный комбат вышел из строя, но его приказ продолжал жить. Вырвавшись из зоны обстрела, бойцы с криком «Ура!» бросились в атаку, смяли боевое охранение и продолжали развивать наступление. Командование батальоном перешло к старшему лейтенанту Рябчикову.

На помощь наступавшим вскоре пришли подразделения 232-го, а затем и других полков дивизии. Сопротивление врага было сломлено. 7 апреля наши солдаты вышли на восточную окраину Оргеева. Завязались бои непосредственно в городе. 8 апреля Оргеев был освобожден от врага, а 9-го — полки дивизии форсировали Реут. Враг никак не хотел примириться со сдачей города и неоднократно переходил в ожесточенные контратаки. В район между Оргеевом и селом Погарничены, где занимала позиции наша дивизия, враг бросал в наступление по 400–500 автоматчиков, поддерживая их танками и артиллерией.

Противник рвался к Реуту, пытаясь отрезать от него наши подразделения.

Особенно тяжелый удар пришелся на батальоны 232-го полка. Трудно воинам без поддержки артиллерии, так как ее продвижение вперед сильно затрудняла весенняя распутица. 11 апреля 1944 года создалось самое критическое за все дни боев положение на участке, занятом гвардейцами. На их позиции пошли танки противника, за которыми двигалась целая лавина автоматчиков. Фашисты вели интенсивный артиллерийский и минометный огонь.

С 19 по 23 апреля дивизия была переброшена на 40 километров северо-западнее Оргеева. После ночного марша вдоль Реута и его притока реки Средний Чулук полки заняли позиции по небольшой речушке Куле — в селах Красношены, Гиришены и Гирово. Тылы дивизии расположились в Теленештах, а штаб — в блиндажах у с. Гиришены. Командира дивизии генерала А. Е. Яковлева, отозванного в корпус, сменил в это время его заместитель полковник В. И. Чижов. Под его командованием наши подразделения держали четырехмесячную оборону, готовясь к новым наступательным боям.

Местное население оказывало нам большую поддержку. Жители окрестных деревень участвовали в наведении мостов и обеспечении войск питанием и фуражом. Солдаты и офицеры, в свою очередь, помогали крестьянам в проведении сельскохозяйственных работ. Но через некоторое время местное население было из прифронтовой полосы эвакуировано. А жертвы, несмотря на отсутствие наступления, как с нашей, так и с немецкой стороны были немалые.

Более ста своих боевых друзей похоронили мы за четыре месяца на территории Теленештского района. Много раненых отправили в госпитали. Особенно большие потери понес 230-й гвардейский полк, которым командовал подполковник Батуркин. Его подразделения все лето стояли на открытой горе левее Гирова. Противником хорошо просматривались позиции гвардейцев, и он подвергал их беспрерывному обстрелу.

Но и врагу приходилось нелегко под огнем наших артиллеристов и минометчиков, который они часто открывали по расположению фашистских войск. Наши снайперы за время обороны уничтожили и вывели из строя сотни вражеских солдат и офицеров. Снайпер 232-го гвардейского полка комсомолец Иван Бойко за четыре месяца сразил 80 вражеских солдат и офицеров, в том числе двух снайперов.

Основное внимание подразделений, стоявших в обороне, сосредоточилось на учебе. Из молодых ребят, влившихся в наши ряды во время предыдущего наступления, был сформирован учебный батальон, располагавшийся в Будейском лесу. Здесь готовился сержантский состав. С курсантами опытные командиры изучали оружие, вели беседы о бдительности на передовой; рассказывали, как маскироваться и окапываться, проводили тактические занятия, рассчитанные на наступление. В каждом подразделении политработники систематически проводили политформации о событиях на фронтах и в тылу нашей Родины. Бойцы одновременно изучали заявление Советского правительства в связи с переходом нашими войсками Государственной границы. Каждый из них знал, что мы будем бить врага на его территории до полного разгрома и капитуляции, что мы не стремимся к захвату чужих земель, что наше вступление в пределы других стран диктуется военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника. Вся эта работа велась под руководством политотдела дивизии, который возглавлял полковник П. Г. Хадневич. Он же был и непосредственным руководителем нашей боевой дивизионной газеты «Атака». Именно в этот период газета ввела постоянный «Уголок фронтовой сатиры», в котором помещались карикатуры на фашистских вояк и их заправил с хлесткими подписями фронтовых поэтов: «Гвардеец! Грозную расплату веди с фашистом-пауком! Громи его огнем, гранатой, коли его своим штыком!», «За воровские повадки в кровь избит злодей. Воин смелый, в этой схватке ты его добей!», «Бей, души за глотку гадов, чтоб летел с них пух! Так ударь, чтоб сразу гады испустили дух!»

…Наши бойцы, читая сводки Совинформбюро, спрашивали:

— Когда же начнется у нас? Скоро ли мы пойдем вперед?

…Наконец началось… В ночь с 18 на 19 августа саперы 232-го полка, которыми командовал старший лейтенант Н. Табакаев, получили задание проделать проходы в своих и немецких минных полях в районе Реден.

…Земля, опаленная августовским солнцем, дышала жаром. Днем на КП дивизии, где старший лейтенант получал подробный инструктаж и задание у дивизионного инженера В. Пивоварова, Табакаев не мог насмотреться на полевые цветы, густую траву. На его участке их не было уже давно.

Всматриваясь в передний край обороны противника, старший лейтенант видел только окопы, дзоты, проволочные заграждения, воронки. Пахло дымом и гарью.

«Задание выпало ответственное, — думал Н. Табакаев. — От того, насколько оперативно и четко оно будет выполнено, зависит судьба многих бойцов и командиров».

Вновь и вновь молодой командир, не раз встречавшийся лицом к лицу со смертью в битвах под Сталинградом, на Полтавщине и Днепре, обдумывал, как наиболее успешно выполнить приказ командования. Не покидала командира и мысль о том, что сапер ошибается только один раз в жизни.

Все взвешено, продумано, и Н. Табакаев с переднего края возвращается в расположение саперного взвода.

— Кто готов идти сегодня ночью на выполнение ответственного задания? — обратился он к саперам.

В просторном блиндаже при свете коптилок все бойцы, как один человек, сказали: «Я».

В назначенное время саперы тремя группами в маскхалатах, миновав передний край и боевое охранение полка, скрылись в темноте.

Проделаны проходы в минных полях дивизии. Впереди — проволочные заграждения и мины, прикрывающие позиции противника. С одной из групп, плотно прижимаясь к земле, ползет и Н. Табакаев. То тут, то там над немецкими окопами вспыхивают осветительные ракеты, то и дело строчат пулеметы.

«Вперед, еще вперед!» — эта мысль владела каждым сапером. Обезврежена одна, вторая, третья мины… Время летит быстро. Вот и проволочные заграждения. В умелых руках ловко действуют большие ножницы. Но вдруг над самой головой вспыхнула вражеская ракета. Она залила все вокруг ослепительным светом. Немецкий пулеметчик тут же открыл яростный огонь.

— Лежать без движения, — тихо передает Табакаев по цепи.

Потом снова вперед…

А в окопах готовились к наступлению бойцы. Они делали выемки в стенах траншей для броска через бруствер, запасались боеприпасами, писали письма домой.

В полдень началась разведка боем. Ее цель — приковать к себе внимание врага. Командование решило: среди дня одной ротой скрытно подойти к переднему краю противника и атаковать его. В ходе боя ее должна прикрыть наша артиллерия.

Все шло по плану. Используя внезапность, в 3 часа дня первой ворвалась в траншеи врага 7-я рота под командованием Бориса Марченко. Вслед за этим загрохотала наша артиллерия. Не ожидая окончания артподготовки, в бой рванулись и другие роты 3-го батальона, одна рота 1-го батальона 232-го полка и 69-я отдельная рота. Немцы оказали упорное сопротивление во второй и третьей траншеях. И все же, несмотря на плотный огонь противника, который он бешено вел из многочисленных укреплений, наши воины сумели выбить врага из всех траншей и заняли командную высоту правее Реден.

Приведу несколько эпизодов этого боя. Ворвавшись в первую траншею, наши бойцы забросали фашистов гранатами и двинулись по ходам сообщения в глубь его обороны. Первым во вторую траншею ворвался старший сержант Курлюков. Противотанковой гранатой он уничтожил вражеский пулемет, а огнем своего «Максима» скосил более десятка гитлеровцев и подавил несколько огневых точек гитлеровцев.

Боец Райвек перед самой траншеей врага был ранен в ногу. Преодолевая боль, он бросился на пулеметную точку врага и вступил в единоборство с гитлеровцами.

Вскоре фашисты опомнились и при поддержке артиллерии и танков перешли в контратаку.

В помощь 3-му батальону для отражения вражеской контратаки пришлось ввести в бой 2-й, а затем и 1-й батальоны. Гитлеровцы яростно дрались, они во что бы то ни стало стремились возвратить отобранные у них траншеи.

Волна за волной катились немецкие цепи. В течение ночи на 20 августа бойцы 232-го полка выдержали 11 контратак. Враг втягивал в бой все новые и новые резервы, но ничто ему не могло уже помочь. Вражьими трупами была усеяна лощина речушки Кулы и высоты, что расположена правее Реден.

Утром фашисты, подтянув свежие силы, вновь пошли в атаку. Слева от наших позиций со стороны Реден показались два бронетранспортера и две самоходки. Они двигались на наши окопы, ведя непрерывный огонь из пушек и крупнокалиберных пулеметов. За ними, под защитой брони, шли вражеские солдаты. Первая контратака была отбита, но за ней последовали вторая, третья…

Неимоверным напряжением сил гитлеровцам удалось сбить нас с занятой накануне высоты и отрезать 69-ю отдельную роту. Мы удержались только на первой траншее противника.

К этой траншее вел ход сообщения из глубины обороны противника, по которому фашисты подводили свои штурмовые группы. Саперы Н. Табакаева заминировали этот ход противотанковыми минами. При очередной попытке прорваться в нашу оборону фашисты потерпели неудачу — раздался мощный взрыв, стоивший жизни многим вражеским солдатам… А саперы вновь заминировали ход.

Контратаки врага не прекращались и 21-го августа — они были яростными и ожесточенными. Наши бойцы изнемогали от жажды, многие были ранены, но все стойко держались и выдержали.

На рассвете 23 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов, начавшие наступление в районах Ясс и Бендер, прорвались в глубь вражеской обороны.

Противник стал отводить свои войска перед фронтом нашей дивизии. Перед нами встала задача: не допустить организованного отступления фашистов. Еще в полдень 22 августа враг открыл артиллерийский огонь из орудий и минометов разных калибров по всей глубине нашей обороны. Обстреливались дороги, лощины, подступы к переднему краю и места расположения штабов. Но огонь велся беспорядочный, неприцельный. Снаряды враг не экономил, и это был первый признак того, что он отступает.

Вечером 22 августа в расположении противника были обнаружены три огромных очага пожаров. Это был второй признак готовящегося отступления. Наконец, когда стало темно, неприятель стал меньше освещать местность ракетами. Было ясно, что немцы отходят, Посланные вперед разведчики подтвердили это, и в 2 часа 30 минут вверх взметнулись три красные ракеты. Они означали: приступить к преследованию противника.

Всё двинулось вперед. Вместе с пехотой в ее рядах пошла и артиллерия. События развивались так быстро, что мы не успевали настигать немцев. И тогда по решению комдива В. И. Чижова был создан передовой отряд преследования из подразделений 217-го полка, наступавшего на левом фланге. Его возглавил майор Самсонов. 23 августа отряд, а вслед за ним и все войска, двигаясь форсированным маршем, прошли Редены, Деренев, Гыржавку, Мындру, Нишканы, Калараш.

На второй день за Каларашем отряд Самсонова впервые столкнулся с немецким отрядом прикрытия. Уничтожив в короткой схватке этот заслон врага, наши воины продолжали быстро продвигаться вперед и в районе реки Быковец столкнулись с главными силами немцев. Разгорелся бой, в результате которого наши части взяли в плен 393 гитлеровских солдата, 18 офицеров, захватили 100 лошадей, 20 станковых пулеметов и много других трофеев. Один только взвод лейтенанта Рженишевского уничтожил 12 и взял в плен 65 немцев, захватил 4 автомашины и 4 пулемета.

25 августа, преследуя противника, наши войска прошли Садовое, Лозово, Чучулены и лишь в районе Ульма — Бобейки натолкнулись на организованное сопротивление. Воины 2-го батальона 217-го полка под командой капитана Жарикова вместе с 85-м отдельным противотанковым дивизионом под командованием майора Федоненко уничтожили 42 пушки, много пулеметов и другой техники.

В этом бою отличился сержант Павловский. Он был дважды ранен, но с поля боя не ушел. Мужественный солдат лично поджег две автомашины и уничтожил несколько фашистов.

Немцы отступали в панике. В 11 часов дня бойцы отряда Самсонова заметили группу советских солдат. Это была наша первая встреча с воинами 3-го Украинского фронта, вышедшими к реке Прут.

При подходе подразделений 232-го полка к селу Лапушна завязался бой. При его освобождении отличились многие воины. Командир противотанковой батареи, лейтенант Кошаев прямой наводкой из пушки уничтожил 2 пулемета и 10 немецких солдат. Быстро меняло позиции орудие Кошаева, так быстро, что немцы решили, что их обстреливает целая батарея. И тогда на дороге возникла паника.

Рядовой Осадчук во время этой схватки убил из автомата четырех и взял в плен 32 гитлеровца. Сержант Иван Бойко взял в плен 27 вражеских солдат, в том числе одного офицера и одного унтер-офицера.

Старший сержант Личковахо вместе с рядовым Анатолием Дихтяренко взяли в плен 40 вражеских солдат и офицеров. А сержант Иван Бондарь привел в штаб полка 89 плененных им фашистских вояк. Массовым пленением закончилась ликвидация и этой группы противника.

И вот уже наши полки движутся на Леушены — 27 августа они переходят Прут. Перед нами — Румыния. Солдаты, вступая на мост, кричали «ура», подбрасывали вверх пилотки, обнимали и поздравляли друг друга.

Перейдя Государственную границу, мы движемся через Рышешты на Хуши, Красну и принимаем участие в ликвидации еще одной группы немцев, вырвавшейся из-под Кишинева, но оказавшейся опять в окружении юго-восточнее Хуши. Гитлеровцы в поисках выхода из кольца расползлись по горам и лесам, и наша дивизия, неожиданно оказавшаяся в глубоком тылу 2-го Украинского фронта, до 4 сентября совершала марши по горам, прочесывая леса. Стояла страшная жара. Пропотевшие солдатские гимнастерки покрылись на плечах солью. Мучаясь от жажды, мы взбирались с одной горы на другую, пока на них не осталось ни одного фашиста.

Такой мне вспоминается Ясско-Кишиневская операция, в результате которой были окружены и ликвидированы вражеские дивизии и взяты богатые трофеи. Только одна наша дивизия уничтожила около четырех тысяч и взяла в плен 1572 немецких солдата и офицера, а также 65 орудий, 59 пулеметов, 48 минометов, 870 винтовок и автоматов, 55 автомашин, 527 лошадей и другие трофеи. За эту операцию два наших полка удостоены почетного наименования — Кишиневские.

Память о боевом пути нашей гвардейской дивизии все еще жива у каждого ее ветерана. Жива и будет вечно жить, потому что справедливая народная война, в которой мы участвовали, это не только страшные физические и душевные страдания, не только муки голода и каторжный груд, не только кровь и стон раненых, увечья и смерть. Это также — высшее проявление дружбы и взаимовыручки, любви к Родине и ненависти к врагу, беззаветный подвиг и радость Победы. А такое не забывается.

Вот почему так сильна солдатская дружба. И через четверть века ветераны нашей дивизии не теряют связи между собой. Жизнь разбросала нас по всем уголкам страны. Бывший комдив генерал-майор А. Е. Яковлев сейчас живет в Москве, бывший полковой инженер Н. Н. Табакаев — в Московской области, второй наш комдив В. И. Чижов — в Черновицах, П. Г. Хадневич — в Минске, полковник П. И. Камышников — в Кременчуге, бывший командующий артиллерией полковник А. Т. Баяджан — в Ереване, Маркелов — в Саратовской области, Герой Советского Союза Г. Е. Зверев — в Киеве, Д. Ф. Глазырин — в Кишиневе, бывший снайпер, а теперь врач И. К. Бойко и разведчик А. Дихтяренко — на Черкасщине… Все они в запасе или отставке.

По-разному сложились судьбы других однополчан. Одни продолжают службу в рядах Советской Армии, или трудятся на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах, народном хозяйстве, третьи — на заслуженном отдыхе. У каждого из них в сердце хранится память о боевых товарищах. О нашей дивизии, о подвигах ее солдат и офицеров они рассказывают молодежи, детям. Крепкую связь держат ветераны со школами Барнаула, Опошни, Тального, Ватутина, Умани, Кишинева, Оргеева, Калараша, Теленешт и других населенных пунктов. Они помогают красным следопытам создавать уголки Боевой славы.

…Несколько лет тому назад в Кишинев съехалось более двух десятков ветеранов 80-й гвардейской дивизии. Пять дней в городах и селах Оргеевского, Каларашского, Котовского и Теленештского районов гостили наши однополчане. Они побывали на местах былых сражений, увиделись с людьми, с которыми встречались в суровые годы войны. Они радовались тем переменам, что произошли на молдавской земле. Нет, не напрасно отдали жизнь многие и многие мои однополчане. Они принесли с собой свободу и счастье. У их могил — всегда живые цветы.

Радостно и щедро встречали ветеранов труженики республики. «Молдавия раскрыла объятия героям», — писала тогда одна из республиканских газет. И она была права.

Группа ветеранов посетила места, где когда-то проходила линия обороны и откуда начинался наш путь в Ясско-Кишиневской операции. Убеленные сединой воины стояли на бывшей «ничейной» земле, над речушкой Кулой, превращенной теперь в канал для поливки огородов, смотрели на холмы по ту сторону долины, на белеющие под горой колхозные фермы, которых раньше не было, на ухоженную землю, покрытую садами и виноградниками, и вспоминали былое. Потом они сложили песню о пережитом и назвали ее «На бывшей ничейной земле». Хоть местами и нескладна она, но я не боюсь предложить ее на суд читателя: