В боях за Молдавию. Книга 5

От обороны к наступлению В. П. САВЕЛЬЕВ, бывший начальник штаба 108-й гвардейской стрелковой дивизии, полковник запаса

На войне боевые действия нередко развиваются не так, как они планируются. По замыслу командования, нашей дивизии предстояло во второй половине апреля 1944 года форсировать Днестр, в быстром темпе преодолеть широкую заболоченную пойму, с ходу прорвать основной рубеж обороны противника вдоль высокого берега старого русла реки и развить наступление по молдавской земле. Но была выполнена только первая часть замысла — дивизия вышла к старому руслу Днестра. А дальше — дальше не могла прорвать основной оборонительный рубеж. С 5 мая она перешла к обороне захваченного плацдарма, а один полк нам было приказано вывести в резерв командира 37-го корпуса.

Небольшой водный плацдарм нужно было обживать, укреплять. С него ведь в случае чего легче наступать: не потребуется снова форсировать широкий Днестр. КП дивизии разместился у самого берега, где тянулась слегка приподнятая полоска земли и куда долетали мины противника.

Вблизи КП воткнули рейку для замера уровня воды. Река набухала буквально на глазах. Первые окопы, отрытые вблизи рубежа противника, залило водой. Догадливые солдаты обложили окопы прутьями, кое-как укрепили стенки. Там, где немного посуше, вырыли дренажные канавы, колодцы, отводы для стока воды. Буйное половодье сводило на нет всю работу, частенько заставляя воинов купаться в холодной воде. Кое-где появились плотики на сваях, шутники смеялись: «Дед Мазай и зайцы».

Сложность нашего положения возрастала с каждым днем. Противник отчетливо просматривал каждый наш окоп. С наступлением рассвета надо было прятаться в укрытия, маскировать сооружения. И вот здесь, на плацдарме, в полной мере раскрылись способности и таланты дивизионного и полковых инженеров. Майор Н. Н. Фетисов, дивизионный инженер, — человек неторопливый, с мягким характером и умом ученого испытал разные варианты оборудования окопов. То, что выдерживало «проверку водой», сразу же внедрялось в практику. Тут меньше всего нужны были теоретические рассуждения. Требовались разумные и смелые рекомендации, которые могли бы быть использованы в интересах обороны.

Из полковых инженеров выделялся старший лейтенант П. М. Носов. Большую часть времени он проводил в подразделениях. И словами, и делом учил, как нужно закреплять насыпи в воде. Взяв из рук солдата топор, показывал, как вбивать под наклоном кольЯ. Ни одного лишнего движения, все делалось им быстро, надежно и даже красиво. Таким людям, трудолюбивым, знающим, мастеровым, не было цены. Они даже сами не представляли, как много делали для других, не думая о себе, не беспокоясь о наградах, о похвале начальников.

Нет слов, тяжело было на плацдарме. Вода холодная да и ветерок продувал насквозь. Земли натаскать надо было немало. Но солдат привык переносить не только трудное, но и смертельно опасное, ибо всегда под огнем, всегда на грани жизни и смерти.

Уровень воды повышался. Командир дивизии полковник С. И. Дунаев пошел на риск: отдал распоряжение на отвод вторых эшелонов, а затем и первых с занимаемых рубежей. Но на прежних позициях оставались на плотах и островках подразделения охранения. Почти две недели поднимался уровень воды, но потом незаметно начал снижаться. Опять зачернели островки, появились тропки.

Подразделения снова заняли свои рубежи. С каждым днем крепла оборона. Гуотая сетка траншей и ходов сообщения ложилась на весь плацдарм. О напряженности работ говорит хотя бы такая цифра: два полка за три недели отрыли 9 километров траншей и ходов сообщений. Оборудовали рубежи в основном ночью, а днем шли занятия по боевой и политической подготовке. Развернулось снайперское движение. На личные счета каждый день записывались уничтоженные гитлеровцы. Наибольшее количество фашистов уничтожили сержант В. А. Яскевич — 47, старший сержант И. Б. Заинчковский — 21, рядовые Б. В. Барирьян— 10, X. И. Тихонов — 6. Лучшей оценкой замечательной работы снайперов можно назвать признания самих врагов. «Ваши снайперы, — показал пленный 14-го батальона 4-й дивизии, — не дают нам поднять головы. За один день наша рота потеряла 15 человек ранеными и 4 убитыми от огня снайперов».

Гвардейцы взяли за правило: оборона должна непрерывно бить врага. Такова железная логика войны — держать противника все время под огнем, в постоянном страхе, не давать ему возможности использовать выгодные условия местности.

Перед фронтом нашей дивизии оборонялись на высоком берегу старого русла Днестра два батальона — 4-й горнострелковой дивизии и один полк 21-й пехотной дивизии немцев, имевшие сильные опорные пункты в Талмазах и Чобручах. В трех километрах юго-западнее Чобручей, в роще, названной в наших документах фигурной, располагался еще один полк 21-й дивизии. Периодически наши разведчики проникали в тыл противника, не только с целью уточнения его оборонительной полосы, но и осуществления внезапных налетов на штабы, узлы связи, тыловые подразделения.

Плацдарм оживал. Весна брала свое. Подсохли траншеи, зазеленела трава, а потом зацвели яблони. С каждым днем густели развесистые кроны деревьев, растущих на плацдарме. Запели птицы.

Впереди высокий, лысый гребень, весь изрытый траншеями Траншеи кажутся безжизненными, но на наших картах кропотливо велся учет всех изменений в обороне врага. Десятки наблюдателей с раннего утра до позднего вечера терпеливо изучали передний край врага. Это трудная работа, требующая большого терпения и выдержки. Среди наблюдателей были истинные мастера своего дела. Чтобы заглянуть подадьше за гребень, устраивались наблюдательные посты на самых высоких деревьях. Около деревьев устанавливались шесты. Все дело в гом, что с какой бы предосторожностью ни вел наблюдение разведчик, рано или поздно его замечают. Тогда противник не жалеет снарядов, чтобы уничтожить наблюдателя. Огонь по нему ведется залпами, без всякой пристрелки И нужно в один миг покинуть свой пост, спрятаться в щель. По шестам за считанные секунды спускались вниз.

К концу дня в штабе собирались все новые данные об обороне противника, его огневых точках, новых участках траншей и ходов сообщения.

Временами противник производил замены частей на переднем крае для отдыха и пополнения, потом снова возвращал их на свои места. Происходила замена и у нас. Это, конечно, повышало настроение солдат.

Еще во время весеннего паводка появились больные малярией. Болезнь быстро распространялась. Сначала десятки больных, потом сотни. На болезнь ополчились со всех сторон. В землянках устанавливали коптилки из консервных банок, чтобы отгонять комаров, варили настой из коры сосен и зеленых слив, регулярно принимали лекарства. Чтобы не допустить ухода из дивизии раненых и больных, создали при медсанбате батальон выздоравливающих. Врачам добавилось хлопот. Для лечения нужны были условия типа госпитальных, а создать их было практически невозможно. Но батальоны выздоравливающих себя оправдывали, ибо основная часть раненых после выздоровления возвращалась в свои части, в родные армейские коллективы.

Создавая прочную оборону, стойко удерживая занятые рубежи — короче говоря, воюя, — люди все же находили время спеть, сплясать, послушать интересного рассказчика. В полную силу развернули свои способности участники художественной самодеятельности.

Мы поддерживали самую тесную связь с местным населением. У Днестра раскинулись богатые земли колхозов. Но тогда в селах не хватало лошадей и людей. Части дивизии пошли навстречу колхозам, выделили для весеннего сева лошадей. С помощью наших воинов были засеяны многие поля. Часто на плацдарм прибывали делегации рабочих и колхозников., привозили подарки, письма к бойцам переднего края.

Обороне подходил конец. По всему стало чувствоваться приближение срока наступления. Вскоре вступил в действие строжайший приказ о соблюдении маскировки: никакого движения в дневное время, все должно застывать с рассветом. На дорогах появились шлагбаумы, на просматриваемых противником участках выросли стенки из камыша и лозы. На Днестре появились подводные мосты. Штаб получил фотосхемы обороны противника. На них отчетливо просматривались оборонительные сооружения и огневые точки.

С 10 августа на плацдарм стали прибывать новые войска. Под кустами вырастали штабеля снарядов и мин. Новички знакомились с обороной противника, все необходимые данные получая от нас. Дивизии пришлось потесниться, ибо плацдарм уже сыграл свою роль.

В процессе подготовки к наступлению особое внимание уделялось обучению и воспитанию пополнения, прибывшего в основном из Николаевской, Одесской областей и освобожденных районов Молдавии. Учились командиры и штабы, отрабатывая основные вопросы организации и ведения наступательного боя. В основу обучения был положен боевой опыт, накопленный дивизией в ходе предыдущих боевых действий. Какие бы темы по тактике ни отрабатывались, за противника принимались реальные части, находящиеся в обороне. Тем более, что с ними нам приходилось сталкиваться и раньше. С 4-й горнострелковой дивизией нашим частям приходилось вести бои под Мелитополем на рубеже реки Молочной, на Днепре и под Николаевом; с 21-й пехотной — на подступах к Одессе. Личный состав изучил их тактику, знал слабые и сильные стороны, а за время обороны каждый солдат и офицер более обстоятельно познал и боевые качества их личного состава.

На каждое ротное учение привлекались танки. Солдаты проходили «обкатку» и отрабатывали приемы борьбы с танками в открытом поле, где не было укрытий. Большую помощь в обучейии молодых воинов оказывали ветераны частей, люди, получившие боевую закалку. Среди них выделялись такие командиры рот, как Б. А. Солодовников и М. Г. Корчагин. Старший лейтенант Солодовников на фронте — с начала войны, восемь раз был ранен. После выздоровления каждый раз попадал в свою родную дивизию. Его грудь украшали два ордена. Комсомольцу лейтенанту Корчагину к этому времени исполнился 21 год. В боях на Северном Кавказе был рядовым, на краткосрочных курсах получил офицерское звание и менее чем за год стал командиром роты. Командир 3-го батальона 308-го полка майор Б. А. Чмель в тяжелых боях на Голубой линии показал себя расчетливым и отважным офицером. Будучи еще замкомбата при прорыве обороны на Молочной, с двумя солдатами захватил штаб батальона противника. Не случайно туда, где предстояло решать наиболее сложные задачи, направлялся его батальон: знали, что комбат не подведет, сумеет выполнить любую задачу.

Большая работа по подготовке личного состава к наступлению проводилась политработниками во главе с заместителем командира, начальником политотдела дивизии подполковником Л. П. Вахрушевым, ныне генерал-лейтенантом. Деловой, принципиальный, с большим опытом политической работы Леонид Петрович вдумчиво подходил к решению своих задач. Отличаясь общительным характером, смелостью, он много времени проводил в окопах среди солдат, хорошо знал их запросы и нужды. Он сумел подготовить достойных ему ближайших помощников в лице инструкторов политотдела — майоров И. И. Старосельца, Э. Ф. Герасимюка, капитанов П. М. Креймера, М. И. Смирнова, М. Т. Романова, А. А. Коркина, пропагандистов майоров М. И. Збарского и Н. С. Горбунова. Живая, энергичная работа всех командиров и политработников — от командира дивизии до взводного агитатора — и легла в основу моральной подготовки воинов к предстоящему наступлению, стала прочным фундаментом, на котором вырастала вера людей в победу, их готовность сражаться с врагами самоотверженно, с полной отдачей сил.

Как всегда перед трудным испытанием, росло число воинов, желавших вступить в ряды Коммунистической партии. К середине августа каждый четвертый воин был коммунистом, каждый восьмой — комсомольцем. Во всех ротах и батареях были созданы партийные организации.

Дивизии предстояло наступать на левом фланге главной группировки 46-й армии в составе 37-го корпуса в направлении на Чобручи. Ширина полосы наступления —3,5 километра. Местность была неудобной для атаки. Впереди — старое русло Днестра, а за ним — крутые скаты берега, подъем — в 43 градуса. Весь расчет был на силу огня. Обрушить сразу на головы врага тонны снарядов и без паузы — смелый бросок, на одном дыхании, к первой траншее. Иначе наступающие понесут большие потери, преодолевая ничейную полоску земли.

С тем, чтобы исключить потери и обеспечить решительный рывок к обороне врага, предусматривалось надежное подавление огневой системы противника. В исходном положении все противотанковые ружья и станковые пулеметы должны были быть выдвинуты в первую линию и своим огнем обеспечить атаку рот. При перемещении ПТР и пулеметов первых эшелонов вести огонь с их позиций должны были такие же средства, но из вторых эшелонов. Для подавления огневых точек непосредственно на переднем крае выставлялись на прямую наводку не только противотанковые пушки, но и 122-мм гаубицы. Вместе с пехотой должны были идти артиллеристы с радиостанциями, обеспечивая управление огнем с гребня высот, когда пехота зацепится за первую траншею врага. Рядом со стрелками нужно было иметь на гребне противотанковые пушки, чтобы без промедлений поражать огневые точки второй и последующих траншей. А пушки можно было вытащить на гребень только вручную. Сами расчеты с этой задачей, конечно, не могли справиться. На помощь им должны были прийти стрелки из подразделений второго эшелона. Готовились лямки, веревки, осваивалась техника втаскивания орудий на крутой скат. Ведь без тренировки даже с этой простой задачей могли не справиться — да еще под огнем противника.

Большая и трудная задача стояла перед саперами 115-го саперного батальона дивизии. За три с половиной месяца обороны с обеих сторон было установлено большое количество мин, сплошные проволочные заборы. Противник, опасаясь перехода своих солдат на нашу сторону, уложил мины до самого бруствера своей первой траншеи. Их нужно было обезвредить почти под самым носом врага. На проделывание проходов в инженерных заграждениях предполагалось направить самых опытных воинов под руководством командиров саперных рот капитанов Д. И. Андрыгина и М. С. Кузнецова.

Оставалось еще одно препятствие — старое русло реки. Вроде бы оно и неширокое, всего 20 метров, но через него нужно было без задержки проскочить пехоте и переправить артиллерию. По самым скромным расчетам, требовалось построить за последнюю ночь перед атакой 4 моста для артиллерии и 10 пешеходных мостиков. Сложность постройки была в том, что передний край противника находился от реки в 150 метрах. Успех работы определяла, конечно, четкая организация. Было решено заблаговременно заготовить все элементы мостов и с наступлением темноты доставить их к месту наводки. Задолго до этой ночи саперы, отыскав в тылу такой же по ширине и глубине приток, тренировались на нем в постройке мостов. Отрабатывалось до автоматизма каждое движение. Ни одного лишнего взмаха и тем более удара. Ни одного слова. Появились кувалды, обернутые тряпками, молотки с деревянными набойками. Большая работа принесла свои плоды: все было сделано в срок.

При организации наступления всегда много работы у офицеров штаба. Война приучила их к четкой организации своей деятельности, к умению ценить минуты. В штабе, как в фокусе, сосредоточиваются все итоги начатых и законченных дел. Отсюда постоянно расходятся к подчиненным новые указания, приказы. В зависимости от того, насколько ритмично, оперативно трудится штаб, определяется и четкость работы всех звеньев сложного армейского организма. За время предыдущих боев в штабе дивизии выросли большие мастера своего дела. Обычно тон работе задавало оперативное отделение. Его начальник Н. В. Попов — человек неистощимой энергии, мог работать сутками без отдыха, сохраняя силы и бодрость. Отличаясь цепкой памятью, он обычно, когда отводились короткие сроки на планирование боя, диктовал машинистке содержание документов непосредственно с карты, не заготавливая черновиков.

Мастерами высокого класса стали за время работы в оперативном отделении — майоры И. Ф. Тарханов, Ф. П. Шаченко, Н. И. Варламов, капитаны П. М. Фесуненко и А. К. Бабич.

При подготовке наступления большая нагрузка выпала на офицеров разведывательного отделения, которое длительное время возглавлял подполковник К. С. Михальченко. Они сумели раскрыть оборону врага, выявить цели, состав группировки вражеских войск в полосе предстоящего наступления.

Творчески трудились начальник связи майор К. М. Татур и его помощник капитан Г. И. Проценко. Они обеспечивали устойчивую связь в любых условиях. Все силы и средства были своевременно подготовлены для обеспечения связи в ходе наступления.

Только 18 августа до командиров батальонов и рот были доведены задачи. В ночь на 19-е части выдвинулись в свои полосы. В первом эшелоне наступали 311-й и 305-й полки. НП переместились ближе к переднему краю. Командиры батальонов разместились во второй линии траншей, командиры полков — не далее 200 метров от переднего края. Днем прошли открытые партийные собрания. Коммунисты перед лицом своих товарищей заверили, что они не пожалеют сил, чтобы выполнить поставленную задачу. На собрания пришли, как на праздник: все побриты, почищены, заправлены, чистые подворотнички подшиты. Выступления — короткие, похожие на клятву. Они звучали как грозные выстрелы по врагу. Такое же короткое решение; оно как призыв мобилизовывало весь личный состав на решительный штурм обороны врага.

Наступила последняя ночь перед атакой. Командир дивизии Сергей Илларионович Дунаев снова и снова проверил все то, что намечено сделать с наступлением темноты. Под его командованием дивизия провела уже много боев. Сам он отличался исключительной выдержкой, трезвым подходом к оценке обстановки; не в его характере было повышать голос. Какая бы сложная и трудная обстановка ни складывалась, комдив по-деловому, терпеливо анализировал ее, находил пути выхода. Только поздней ночью, когда он убедился, что все идет по разработанному плану, приказал спать. Остались только дежурные расчеты у пулеметов. Солдаты и офицеры же перед трудным делом, которое им предстояло, должны были отдохнуть, набраться сил.

Утром густой туман окутал плацдарм. За два часа до атаки во всех подразделениях зачитывался приказ: «Доблестные воины 3-го Украинского фронта! Выполняя приказ Родины, вы неоднократно обращали в позорное бегство ненавистного врага… В тяжелых условиях весенней распутицы вы героически прошли сотни километров, очищая родную советскую землю от фашистских захватчиков. Далеко позади остались Днепр и Буг, Кривой Рог и Никополь, Николаев и Одесса. Но еще топчет враг землю Советской Молдавии и Измаильской области. Еще томятся в рабстве сотни тысяч советских людей, ручьями льется кровь женщин, детей и стариков. Они ждут своего освобождения.

Приказываю: войскам фронта перейти в решительное наступление».

Сразу же были проведены короткие митинги, вновь состоялись короткие партийные и комсомольские собрания в ротах и батареях.

В 8 часов 20 августа сотни орудий обрушили огонь по врагу. В 8 часов 55 минут артиллерия перенесла огонь в глубину, а пехота с криком «ура», сигналами ракетниц, стрельбой якобы начала атаку. И вновь артиллерия обрушила огонь по переднему краю. Насчет был прост: если фашисты бросились к оружию, чтобы отразить атаку, то они должны попасть под губительный огонь артиллерии. Под прикрытием огня группы разграждения приступили к расчистке полосы наступления от минных полей и заграждений врага. Смельчаки подползли к самым траншеям врага. Взрывы вздыбили землю совсем близко от этих групп: иначе нельзя, иначе противник может сорвать их работу.

В течение 1 часа 45 минут продолжалась артиллерийская подготовка. Залпы «катюш» пришлись по резервам противника в районе рощи Фигурной и по основным опорным пунктам. В 9 часов 43 минуты началась реальная атака пехоты, сопровождаемая огневым валом. «Вперед, за Родину!» — призывно звучали голоса командиров. Грозная волна атакующих начала накатываться на крутой берег. Дружно заработали пулеметы и противотанковые ружья, прямой наводкой били орудия. Вслед за стрелками тащили на гребейь орудия сопровождения. Все пришло в движение.

Без всяких докладов было видно каждому, как роты накатились на первую траншею и, не задерживаясь в ней, двинулись дальше. Дым от взрывов медленно уплывал в сторону, обнажая первые безжизненные траншеи врага. Никогда еще с такой точностью орудия не вели огонь по обороне врага. Успех был налицо, и это вливало новые силы в каждого солдата. Трудно было выделить и определить, кто шел в первых рядах. Но среди всех выделялись те, кто выполнял особое партийное поручение — водрузить красные флаги на господствующих высотах. В 305-м полку установить флаг было доверено лучшему стрелковому отделению, которым командовал старшина Н. Елышев, в 311-м — сержантам С. П. Попову и И. Н. Пешкову.

Почти в одно и то же время на высотах затрепетали два флага. Они как маяки указывали путь атакующим подразделениям. Немногим позже командир дивизии полковник С. И. Дунаев здесь же, на поле боя, вручил смельчакам ордена Славы 3-й степени.

Через час появились первые пленные. Грязные, перепуганные, они послушно тянули руки вверх и как большое открытие спешили сообщить: «Гитлер капут. Антонеску капут». Подразделения с ходу овладели тремя линиями траншей, освободили центральную часть Чобручей и за час продвинулись на полтора километра. Наиболее трудно развивался бой на участке 305-го полка. Многие дома на этом участке враг приспособил к круговой обороне и любой ценой стремился удержать восточную часть Чобручей. Командир полка подполковник А. Я. Ермоленко принял решение о вводе в бой второго эшелона. Такое решение было оправданно, так как всякое промедление с наращиванием сил могло привести к затуханию атаки. К тому же полк действовал на левом фланге главной группировки армии.

Успех уличного боя во многом зависит от мужественных и инициативных действий солдат. И именно так они действовали в Чобручах. Рядовые В. Никитин и Е. Антонов, пробравшись вдоль забора к дому, подготовленному к обороне, забросали его через окна гранатами, а потом, ворвавшись в него, заставили врага сложить оружие. Расчет ручного пулемета в составе И. Антоненко и В. Керика уничтожил до 20 фашистов. Командир отделения старший сержант П. И. Мирошниченко, проскочив один по огородам в тыл опорного пункта, смело вступил в схватку, уничтожив 7 фашистов и 5 взяв в плен. Командир орудия старший сержанат М. М. Агошков из своей сорокапятки уничтожил в Чобручах три пулеметные точки.

Успешно развивалось наступление в полосе 311-го полка. Командир полка подполковник И. П. Рудко смело маневрировал силами и средствами. На решающем направлении действовал 1-й батальон капитана И. Н. Павленко. Его 1-я рота смело вгрызалась в оборону. Дело доходило до рукопашных схваток. В одной из них сержант А. С. Бельф, младший сержант В. Г. Беспалов и рядовой Т. М. Гладилин уничтожили по 4–6 фашистов каждый и 12 гитлеровцев взяли в плен.

Во 2-м батальоне капитана С. М. Качало отличились 7-я и 8-я роты. Обходом с флангов они атаковали опорный пункт. Удар был настолько стремительный, что противник не смог ни оказать сопротивления, ни оставить траншеи. Был захвачен в плен весь личный состав пункта управления вместе с командиром 14-го батальона 4-й дивизии, а также узел связи.

Противник предпринял отчаянную попытку остановить продвижение полка. До двух батальонов с танками нанесли удар по выдвинувшимся вперед подразделениям. Гвардейцы не дрогнули и не оставили захваченных рубежей. На помощь им был выдвинут противотанковый резерв дивизии, который, развернувшись, с ходу подбил три танка.

Не остался безучастным в отражении контратаки 179-й полк 59-й дивизии. Один его батальон нанес удар во фланг группировки противника, и тем самым способствовал успеху в ее разгроме. Командир полка в этой обстановке ввел в бой второй эшелон, который успешно начал продвигаться в глубину обороны, обходя опорные пункты.

По мере продвижения подразделений, переместился вперед и НП дивизии.

На окраине Чобручей небольшой курганчик. Отсюда отчетливо виден был плацдарм: по дорогам от Днестра нескончаемым потоком двигались машины, артиллерия, повозки. Все пришло в движение. Стало ясно, что врагу не сдержать этот могучий напор. Мы сразу же заметили, что действительное расположение огневых точек, инженерных сооружений, районы размещения резервов, штабов, огневых позиций артиллерии совпадали с тем, что было обозначено на наших, картах. В районе каждой цели появились воронки от взрывов снарядов и мин — показатель возросшего мастерства не только артиллеристов и минометчиков, но и разведчиков. Их большой труд по подготовке наступления оправдал себя: весь огонь пришелся не по пустым местам, а по целям.

Однако все большее и большее беспокойство вызывало положение на левом фланге. Противник постоянно усиливал свою группировку, лишь бы удержать за собой опорные пункты и не допустить выхода наших частей к роще Фигурной. Он понимал, что если наши подразделения захватят ее, то создастся угроза удара с тыла по узлу сопротивления Раскаецы и тем самым будет поставлена под угрозу устойчивость его обороны на большом участке. Тогда появится возможность для ввода в сражение нашего 34-го корпуса.

Перед командиром дивизии встала задача: куда направлять свой второй эшелон? На правом фланге действует 311-й полк, наступление развивается успешно. Если ввести туда еще один полк, то несомненно возрастут темпы продвижения и быстрее развалится оборона врага. Но как быть с уничтожением группировки противника на левом фланге? Если не принять мер к наращиванию здесь сил, то может затянуться захват рощи Фигурной и тем самым будет задержан ввод в сражение соседа, без нашей помощи ему трудно будет преодолеть Днестр. Выбор решения помог сделать командир 37-го корпуса Ф, С. Колчук: второй эшелон направить на левый фланг.

Два полка были направлены на захват рощи Фигурной и разгром сильной группировки противника, которая угрожала ударом во фланг всей 46-й армии.

В 12 часов 308-й полк (командир — подполковник К. С. Татарчук) вступил в бой. Противник оценил изменения в соотношении сил и сразу же предпринял ряд контратак. Основные силы 9-й пехотной дивизии он бросил против наших двух полков. Мужественно сражались расчеты противотанковых пушек и ПТР. Расчеты старшего сержанта С. И. Борисова й младшего сержанта М. М. Лужняка подбили два танка. Стрелки и пулеметчики сержанта А. И. Филатова, рядовые И. П. Ковалев, Г. И. Глушко, И. Е. Вихор, П. А. Пелых при отражении контратаки уничтожили до взвода пехоты и взяли в плен 20 фашистов.

Несмотря на яростное сопротивление врага, к 16 часам полки овладели рощей Фигурной и нанесли серьезное поражение его группировке, действовавшей перед левым соседом. Остатки подразделений врага стали отходить на запад, на заранее подготовленную вторую полосу обороны. Поставленная на день задача дивизией была успешно выполнена.

С утра 21 августа развернулись бои по прорыву второй полосы обороны и захвату на ней крупного населенного пункта Слободзея. Все три полка были развернуты в первом эшелоне. Противник стянул сюда части 13-й танковой дивизии, а также остатки 21-й пехотной дивизии. В первой половине дня шли упорные бои. Только в 14 часов 308-й полк сумел вклиниться в оборону. Наибольший успех был достигнут 3-м батальоном под командованием майора В. А. Чмель. Умело маневрируя огнем приданных ему артиллерийского дивизиона и минометной роты, он сумел подавить огневые точки, мешавшие продвижению подразделений, и решительным броском ворвался на улицы поселка. За ним стали продвигаться, и другие батальоны. С тем, чтобы не выпустить ни одного фашиста из этого узла сопротивления, командир дивизии поставил задачу 305-му полку: глубоким обходом перехватить основную дорогу на юг. Решительные действия полка позволили зажать врага со всех сторон. Противник попытался пробить коридор, чтобы вырваться из котла. На узком участке он бросил в бой танки и штурмовые орудия. Для борьбы с ними были направлены орудия 110-го истребительного дивизиона под командованием майора П. Ф. Мищенко, основная часть пушек 245-го артиллерийского полка подполковника А. И. Адаменко. Танки и штурмовые орудия не смогли пробиться через рубеж огня. 8 танков было подбито. К исходу дня Слободзея была полностью в наших руках. Только отдельные группы частей 21-й дивизии избежали окружения и разгрома. Таким образом, вторая полоса, на которой фашистское командование пыталось сдержать продвижение наших частей, была прорвана. В обороне врага оказалась большая брешь, в которую устремились наши войска.

За самые трудные первые дни прорыва части дивизии прошли около 30 километров. Теперь же темпы наступления должны были возрасти. Противник начал отходить, дивизия перешла к его преследованию. Легче всего было оценить состояние вражеских войск по радиопередачам. В эфире — панические поиски не только своих частей, но и вышестоящих штабов. Без всяких кодов, перебивая друг друга, все кричат о помощи, сообщают о неслыханных потерях, сотнях русских танков, десятках дивизий, которые якобы окружают их.

Каждый понимал, что в этой обстановке надо наращивать темпы наступления, быстрее врезаться в глубину обороны врага, не давать ему возможности занять промежуточные руоежи, дробить его группировки и уничтожать их по частям.

Вперед был выдвинут отряд под командованием одного из решительных и смелых офицеров — заместителя командира 305-го полка майора В. В. Леонова. Обходя опорные пункты, отряд далеко оторвался от главных сил. Но в районе села Райлянка ему не удалось уклониться от боя. Сильная группировка из остатков четырех дивизий противника, во много раз превосходящая силы отряда, пытаясь прорваться на запад, нанесла удар по передовому отряду. Но подразделения, заняв рубеж, не допустили их прорыва и до подхода главных сил сдерживали натиск. На помощь отряду были выдвинуты основные силы 305-го полка и два дивизиона 245-го артполка. Угроза прорыва окруженной группировки была ликвидирована.

Противник обрушил удар и на 311-й полк. Начальник штаба полка майор И. Ф. Тарханов донес: «Контратакуют силами до полка с 20 танками. Подразделения занимают рубеж для отражения удара». Начальник тыла подполковник И. Л. Сухарев по радио донес: «Противник перерезал дорогу. Двигаться вперед не можем». В такой обстановке всегда можно встретиться с противником. Его разбитые части бегут на запад, а встретившись с нашими подразделениями, волей-неволей вступают в бой.

На помощь тылам комдив направил на машинах две роты. 311-й же полк своими силами успешно отбил удар. Через час майор И. Ф. Тарханов сообщил, что противник несет серьезные потери, а большая группа выкинула белый флаг. Командир дивизии потребовал ускорить движение полка. Но снова противник возобновил атаки на левом фланге против подразделений 305-го полка, намереваясь прорвать фронт обороны и вырваться из окружения. Для отражения его атак выдвигается 110-й истребительно-противотанковый дивизион, перебрасывается саперная рота с запасом мин. Командир полка подполковник А. Я. Ермоленко и начальник штаба майор П. Е. Кондрашев переносят свой КП в батальоны и непосредственно руководят отражением атак. Враг откатился назад…

Шел третий день операции. Позади — 55 километров. За это время усилиями частей 37-го корпуса были полностью разгромлены 21-я пехотная и 4-я горнострелковая дивизии. Дальнейшее продвижение корпуса в южном направлении обеспечило окружение 3-го армейского корпуса в составе пяти вражеских пехотных дивизий, действовавших в районе? V-кермана. Там следовало ожидать сильных ударов со стороны окружаемых частей противника с целью прорыва в западном направлении.

На четвертый день задача дивизии состояла в том, чтобы одним полком удерживать рубеж на левом фланге и не допустить прорыва противника в этом направлении, основными же силами продолжать продвигаться на юг и к исходу дня перехватить дороги, по которым возможен прорыв.

Сбивая небольшие заслоны врага, дивизия успешно вышла на указанный ей рубеж — Арчцзул Ноу, Лихтенталь, Плахтеевка — и перешла к обороне. Фронт раскинулся на 25 километров. Полки вытянулись в одну линию. Перед командиром дивизии и командирами полков возникла дилемма: где сосредоточить основные силы, по каким дорогам противник станет наносить удары? Казалось, что он может это сделать везде, поэтому везде нужно иметь надежное прикрытие. Но возникало сомнение: сумеет ли выдержать прикрытие сильный удар прорывающейся группировки? Успеют ли другие подразделения вовремя прийти к ним на помощь, когда обнаружится направление главного удара противника? Ответ могла дать только разведка. С наступлением темноты навстречу противнику были выдвинуты разведывательные группы с радиостанциями. Разведгруппы должны были постоянно докладывать о продвижении частей.

На самом кратчайшем пути предполагаемого наступления противника строилась более глубокая оборона, здесь же сосредоточивались резервный батальон и КП дивизии. Многие участки не занимались подразделениями и только контролировались разведывательными группами. Решение командира дивизии отличалось смелостью и таило в себе элементы риска. Но это был риск оправданный: невозможно было быть на всем двадцатипятикилометровом рубеже одинаково сильным, да в этом не было необходимости. Ведь все равно противник изберет узкий участок прорыва, на котором сосредоточит свои силы и средства.

Прошла беспокойная ночь. Разведчики зорко следили за движением колонн врага по дорогам. Они стекались в направлении Плахтеевки, где сосредоточивались наши основные силы. Вначале нанесли удар два полка противника. Основная тяжесть в его отражении пришлась на подразделения 308-го полка. 1-й батальон под командованием капитана А. М. Коваленко, подпустив близко врага, внезапно обрушил на него огонь из всех видов оружия. Много фашистов было уничтожено, захвачено более 100 пленных. В бою отличились рядовые Н. П. Прокопов, А. К. Тюлюп, Е. А. Турченко, которые сумели захватить по 4–5 фашистов.

Утром 24 августа из района Плахтеевки на Лихтенталь начали наступление 9-я пехотная дивизия и примкнувшие к ней отдельные части других вражеских соединений. Не сотни, а тысячи людей высыпали на поле. Вначале не верилось, что это солдаты, наступающие с оружием в руках. Из леса вели огонь до двух дивизионов артиллерии. На флангах появились танки. Они стреляли с места. Густые цепи спешно двигались на рубеж, занимаемый нашими двумя полками. Стало ясно, что здесь противник сосредоточил основную свою группировку. 305-й полк, который вел бой на левом фланге, получил задачу: срочно оставить рубеж и немедленно выдвинуться в район Лихтенталя. Такая мера была вполне оправданна? Именно здесь теперь решалась главная задача.

305-й полк проявил исключительую маневренность и подвижность. За короткое время он выдвинулся на новый рубеж, с ходу вступил в бой с прорывающимися группами противника. Все три полка всей мощью своего огня били по противнику. Густые цепи одна за другой шли в атаку. Наша артиллерия била залпами. Боевые порядки врага редели. Многие из наступавших повернули назад. Обезумевшие фашисты заметались на поле боя. Лазейки нигде не было, всюду их встречал прицельный огонь.

Два часа боя. Большое поле перед Лихтенталем покрылось трупами врагов. Многие оставшиеся в живых стали сдаваться в плен. Но часть группировки, обходя фланги наших полков, пыталась прорваться на запад. Одна из групп численностью более 500 человек вышла к штабу дивизии. В бой вступили спецподразделения, а также подоспевшие батальоны 305-го полка. Группа, встреченная организованным огнем, распалась и стала растекаться по виноградникам и кукурузному полю. Солдаты и офицеры саперного батальона, батальона связи, роты химической защиты начали преследование разбегающихся врагов, многих пленили.

Кое-где фашисты еще продолжали оказывать сопротивление, надеясь с наступлением темноты прорваться на запад. Замыслам их не пришлось осуществиться. Артиллеристы офицеры Пинаев, Козырев и сержант Шибитов из 308-го полка обнаружили в копне соломы командира и начальника штаба 9-й пехотной дивизии и командира артиллерийского полка. Генерал успел надеть только солдатские ботинки, все остальное обмундирование лежало рядом: переодеться не успел. На допросе он показал, что с первых дней наступления русских потерял связь со штабом армии. О положении соседей не знает. Видя полный развал фронта, он по своей инициативе дал приказ выходить из окружения. Говорил тяжело, с одышкой, как после трудного бега. Он сообщил, что почти всю артиллерию пришлось бросить — не было горючего. Решил прорывать оборону на узком фронте. Но расчет не оправдался, слишком сильна оказалась на этом направлении оборона русских.

Подъехал командир корпуса генерал Ф. С. Колчук. Он потребовал от Келфа отдать приказ о прекращении сопротивления. Такой приказ им был отдан. 9-я дивизия перестала существовать. С белыми флагами потянулись на дорогу пленные…

Наступление наших частей было столь успешным, что фронт противника, по существу, развалился, войска лишились управления. «Фронт смешался, все превратилось в хаос, — писал о тех событиях немецкий историк Типпельскирх. — Как огромные морские волны, катились войска противника и захлестывали со всех сторон немецкие силы. Всякое централизованное руководство боевыми действиями прекратилось».

Большая колонна пленных двинулась на восток: отвоевались фашистские захватчики! Теперь им предстояла встреча с разрушенными городами, которые они оставили на нашей земле, с глазами русских людей, в которых горели боль и ненависть.

Но немецкие соединения еще продолжали оказывать сопротивление. В ночь на 25 августа в районе Арциз и Сарата наша дивизия совместно с подразделениями 5-й гвардейской мотострелковой бригады разгромила и пленила остатки двух пехотных и одного» кавалерийского полков 2-й и 15-й пехотных дивизий.

Мелкие группы все же пытались пробиться на запад, но попадали в «мелкие блуждающие котлы». Если им удавалось выскочить из одного окружения, то через некоторое время они попадали в другое. В конце концов вынуждены были поднять руки и сдаться> в плен. Пробиться на запад было уже невозможно.

Шесть дней продолжалась одна из талантливых и смелых операций. За это время 108-я гвардейская стрелковая дивизия взяла более 7 тысяч пленных. За мужество и отвагу, проявленные в боях в ходе освобождения Молдавии, было награждено 729 солдат и офицеров. Два полка получили почетные наименования: 305-й — Нижнеднестровского, а 311-й — Измаильского.

27 августа части дивизии вышли к реке Прут.

Литературная обработка Е. Ткачука