В боях за Молдавию. Книга 5

Орудийный расчет в бою Е. И. БЛАГОДАРЕВ

Прорвав вражескую оборону в районе станции Пырлица, мы с расчетом своего 76 мм орудия двигались в боевых порядках пехоты, подавляя оставшиеся после артподготовки огневые точки немцев. Пушку нам помогали на лямках катить пехотинцы.

Фашисты закрепились на станции Пырлица. При подходе нас с чердаков начали обстреливать немецкие пулеметы. Расстояние небольшое, и нам отчетливо были видны эти пулеметные точки. Я назвал координаты и дал команду: «Огонь!» Д. Аношин быстро ловит цель, В. Яремчук забрасывает снаряд, А. Махно ловко орудует станинами. Выстрел — и вражеского пулемета как не бывало. Пехота снова идет в атаку.

Как только мы втянулись в село, немецкая пушка открыла огонь вдоль улицы, которую мы должны были пересечь, хотя нас они из-за домов не видели. Быстро с помощью пехоты перетащив пушку, мы ударили с тыла и двумя снарядами разнесли их расчет и саму пушку.

Пехота устремляется вперед, расчет катит пушку, а по щиту без конца цокают пули. Яремчук на ходу заряжает орудие, Аношин снова ведет огонь по отступающим в панике фашистам.

Когда село уже было взято, мы вышли в открытое поле, где два немецких бронетранспортера прикрывали отход своих войск. «Огонь!» — даю команду. И вот уже горит головной транспортер. Стремительно отступает противник, преследуемый нашей пехотой.

В это время подбежал молдаванин и показал, что там, за высотой, уходит по балке обоз. Мы с расчетом принимаем самостоятельное решение отрезать отступающую колонну.

Запаслись тремя ящиками снарядов. Яремчук и Аношин сели на коней, я с Махно на лафет и галопом помчались на высоту. Нигде не было видно нашей пехоты. Не успели мы проехать и треть этой высоты, нас обстреляли из пулеметов. Разом скосили наших лошадей, но расчет остался невредим. Мы развернули орудие, разбили огневые точки.

Потом с большим трудом покатили пушку в гору, Аношин и Махно толкали пушку за колеса, я за лафет. Яремчук зацепил ящик со снарядами на лямку и тянул его волоком.

Вдруг на быстром ходу выскочил бронетранспортер и сразу же из крупнокалиберного пулемета открыл огонь по Яремчуку.

Махно развернул пушку на бронетранспортер, и Аношин первым же снарядом расстрелял бронетранспортер с экипажем.

С великим трудом мы выкатили пушку на гребень высоты. Внизу по балке двигался обоз машин, повозок. Я остался в боевом охранении около пушки. Аношин и Махно на лямках волоком принесли снаряды, доложили, что Яремчук мертв. Махно забросил снаряд в патронник, и мы открыли огонь по движущейся колонне. Сначала били по головным машинам, чтоб сделать пробку, а затем начали бить вдоль колонны. Когда кончились снаряды, мы бросили пушку на высоте, а сами с автоматами бросились бежать к обозу. Махно обнаружил в машине немецкий миномет и мины. Он заскочил в машину, подал нам миномет, и мы с Аношиным установили его. Затем я принимал от Махно с машины мины, передавая Аношину, и он стрелял по тем повозкам и машинам, которые стремились скрыться за небольшим леском. Когда кончились мины, заметили, что к нам крадутся фашисты. Подпустили их на бросок гранаты, затем забросали их гранатами. Часть группы была убита, остальные сдались в плен.

Когда мы догнали своих, Яремчука с почестями похоронили, а на могиле поклялись бить фашистских гадов, пока бьется наше сердце.