В боях за Молдавию. Книга 5

Через минные заграждения С. В. КОВАНОВ, бывший командир инженерно-саперного батальона 51-й инженерно-саперной бригады, подполковник-инженер в отставке
Е. Н. СТУПИК, офицер штаба 51-й инженерно-саперной бригады, майор-инженер в отставке

«Саперы — основная часть инженерных войск — шли в первых рядах армии… Они пробивали дорогу пехоте и танкам. Они первопроходцы. Их задача — обеспечить боевые действия войск: проделать проходы в заграждениях, переходы через овраги, рвы, надолбы, установить заграждения»… Так написал генерал-полковник инженер А. В. Геловани. С ним трудно не согласиться, особенно тем, кто знаком с тяжелой саперной ношей не издалека, не по рассказам других, а на собственном армейском опыте.

Саперы первыми вместе с пехотой начинали переправы. Им не раз приходилось менять саперные лопатки на стрелковое оружие и вступать в непосредственный бой с противником. А за лаконичной надписью «Проверено. Мин нет» обычно скрывалась трудная, опасная работа, требующая мужества, трудолюбия, ювелирной точности и сообразительности.

У нашей бывшей 51-й инженерно-саперной Днепродзержинской Краснознаменной бригады — большой боевой путь. Но мы расскажем только о боях за Молдавию, участниками которых нам пришлось быть.

После переправы наших войск через Южный Буг в мapтe 1944 года подразделения саперов бригады обеспечивали продвижение войск 46-й армии, которая во взаимодействии с войсками 37-й армии и конно-механизированной группы генерал-лейтенанта Плиева вела наступательные бои в направлении Березовка — Раздельная. Задача перед войсками стояла четко определенная: отрезать пути отхода одесской группировке немецко-фашистских войск в Молдавию и Румынию. 10 апреля 1944 года, в день освобождения Одессы, мы вышли к Днестру на участке Беляевка — Незавертайловка — Слободзея.

Наступать в условиях весенней распутицы было чрезвычайно трудно. Дороги представляли собой сплошное месиво. Везде стояли разбитые или застрявшие и брошенные немецкие автомобили, танки, орудия. Двигаться целиной или по полю тоже было невозможно, машины увязали в грязи.

Несколько легче было тем, кто располагал конной тягой. Поэтому саперы бригады оказались в лучшем положении.

Шел солдат по этой грязной весенней дороге, нес на себе все, что требовалось ему для боя и для окопного житья-бытья, благодарил старшину за крепкие кирзовые сапоги, благодарил судьбу, если на ночлег попадал под крышу уцелевшего дома, куда набивалось столько людей, что дремать приходилось стоя, плотно при жавшись друг к другу. Но даже такое воспринималось в те дни как великое фронтовое благо.

На подходе к Днестру войска противника отступали поспешнее, у переправ бросали зенитные установки с запасом боеприпасов, автомашины, повозки — правда, без лошадей, штабные документы, чемоданы с награбленным.

Захваченные в плен в днестровских плавнях румынские солдаты рассказывали, что-на переправе у Троицкого в первою очередь пропускали немцев. Остальным же и переправиться не удалось.

В ночь на 11 апреля, выйдя к Днестру у Троицкого, саперы 1-го батальона бригады под руководством начальника штаба батальона капитана Г. В. Корешкова с помощью местного населения собрали в плавнях 56 рыбацких лодок. Целая флотилия, надежно спрятанная крестьянами от немецко-румынских войск!

Утром саперы приступили к разведке мест возможных переправ через основное русло реки, а также к восстановлению мостов на дороге через плавни, идущей на Коркмаз.

В тот же день более 40 крестьян из Троицкого решили добровольно вступить в ряды Красной Армии и тут же, по договоренности с местными органами власти, были зачислены в состав 1-го батальона.

Через несколько дней, не ожидая подхода отставших на дорогах табельных переправочных средств, используя собранные рыбацкие лодки, саперы батальона переправили сначала пехот\, а потом, соорудив на лодках паромы, — полковую артиллерию и конный транспорт.

Другие батальоны бригады обеспечивали переправу войск 46-й армии в районе Коротное, Глиное, Чобручи и захват плацдармов Пуркары — Раскаецы.

При захвате плацдармов на правом берег} Днестра наши войска испытывали тройную трудность. Надо было переправиться через бурно текущую весеннюю рек}, прорваться сквозь заградительный огонь и сломить сопротивление противника, одолеть высокий правый берег, сильно изрезанный балками и оврагами.

В середине апреля наступило потепление. От быстрого таяния снега в Карпатах вода прибывала, река вышла из берегов и залила низины, плавни, дороги, особенно межд} Турунчуком и Днестром, где саперам брига ты нужно было любыми способами сохранить пути, соединяющие левый берег с плацдармом. Приходилось день и ночь вести выстилку фашин, обваловку, устройство водоотводных канав, строительство мостов.

Особенно сложным был участок в районе села Глиное, куда был переброшен из Троицкого и 1-й батальон с лодками. Повозки и артиллерия перебирались через реку почти вплавь, переложив кое-какой груз на лодки саперов. Саперам приходилось помогать выбираться застрявшим среди пней и кустов пушкам и подводам, добираясь к ним по пояс в грязной и холодной воде Они строили и обслуживали паромные и мостовые переправы на плацдарм, куда переправлялись войска, боеприпасы питание, а обратно вывозились раненые.

Захваченные плацдармы были сравнительно небольших раз меров, но, чтобы их укрепить, приходилось проводить крупные инженерные работы Плацдармы имели развитую сеть траншей, ходов сообщения, различные укрытия, ибо войскам находящимся на плацдарме, требовались надежные укрытия. В последующем при подготовке к наступлению, на маршрутах движения танков по заболоченным участкам укладывался настил из бревен который тщательно маскировался.

Работу по укреплению плацдарма выполняли сами войска, дивизионные, полковые саперы и саперы бригады.

Передний край обороны на плацдармах укреплялся за счет установки минных полей и проволочных заграждений. Только саперы бригады установили перед передним краем наших войск 20 700 мин.

В боевой характеристике 3-й роте 2-го батальона нашей бри гады написано: «…За период работы с 30 мая по 15 июня 1944 года по установке минных полей и проволочных заграждений перед передним краем обороны 236 сд личный состав роты, показал себя боевым, дисциплинированным знающим инженерное дело, способным выполнять любое задание командования

…За короткий промежуток времени рота установила свыше 1500 мин и более 1000 погонных метров заграждений из колючей проволоки (спираль Бруно, забор, рогатки), не имея случая ЧП.

Правильно продуманная командиром роты старшим лейтенантом Юхневичем, офицерами, лейтенантом Финевым, младшим лейтенантом Митропольским, командиром взвода Логвиновым организация работ, высокое морально-политическое состояние сержантского и рядового состава способствовали досрочном\ и отличному выполнению заданий.

Особенно высокие образцы работы показали старшие сержанты Сурцев, Исайкин, рядовые Коба, Черный, Ткаченко, Федюнов, Тарусин, Чуприна, Смирнов, Кравец, Макаров, Вакула, Баранов. Ходатайствую перед командованием бригады о предоставлении к награде оличившихся при выполнении задания

Командир 236 сд, дважды Герой Советского

Союза, генерал майор Фесин.

Дивизионный инженер 236 сд,

подполковник Таран. 18 июня 1944 г.»

Противник неоднократно предпринимал попытки сбросить наши войска с занимаемых плацдармов, после авиационных и артиллерийских налетов шел в наступление, но успеха не добивался. Наши войска прочно удерживали захваченные позиции, постепенно укрепляли их, совершенствовали оборону, накапливали силы и готовились к наступлению.

При одном из авиационных налетов погиб секретарь партийной комиссии политотдела бригады майор С. Филиппов, работавший до войны секретарем Петергофского райкома партии, принципиальный, простой, душевный человек.

Похоронили майора Филиппова в Глином. Там же похоронены и другие наши боевые товарищи — старшина И. И. Козлов, старшина Н. Ф. Горохов, рядовые П. И. Мохов, Г. В. Митрофанов.

Саперам приходилось принимать участие в отражении атак противника. 14 мая на участке стрелкового полка, где работали саперы 1-го батальона, группа противника численностью до роты пошла в наступление. Рядовой Козырев, находящийся в боевом охранении, первым пошел в контратаку, увлекая за собой пехоту, которая отбросила_ противника на исходные позиции. А. через некоторое время саперы снова приступили к минированию.

18 мая при отражении наступления противника был тяжело ранен командир роты 1-го батальона старший лейтенант Беланов, молодой коммунист, принятый в партию на фронте.

В середине мая неожиданно для состава бригады произошла смена командования бригады. Убыли к новому месту службы полковник А. Ф. Визиров и подполковник А. Н. Бесклубенко.

Новым командиром бригады был назначен полковник П. М. Пузыревский. У него был большой опыт работы в инженерно-саперных частях, в которых начал служить еще в годы гражданской войны. Прошел путь красноармейца, командира взвода, роты, батальона, дивизионного инженера, участвовал в Сталинградской битве.

Начальник политотдела бригады — майор М. В. Санников, участник боев у озера Хасан, с первых дней войны не выходивший из окопов. Вместо погибшего майора Филиппова заместителем начальника политотдела стал майор Лялько.

На рассвете 23 мая после полуторачасовой артподготовки, при поддержке авиации, танков и штурмовых орудий противник предпринял наступление на плацдарм. В течение дня атаки повторялись несколько раз, но все они были успешно отбиты. Большую роль при этом сыграли минные поля. Первая линия наступающей пехоты противника (230–300 человек) подорвалась на противопехотных минах. После таких потерь противник подрывным способом (удлиненными зарядами) проделал проходы в минных полях HI добрался до наших первых траншей. Но на противотанковых! минах подорвалось четыре танка, и наступление опять захлебнулось. Большинство установленных минных полей были значительно повреждены. Бригада получила задание: срочно восстановить боеспособность минных полей.

Выполнение этих работ было возложено на 4-й батальон. Вспоминая работу по восстановлению минных полей, поврежденных противником на плацдарме, бывший командир батальона капитан, а ныне генерал-майор А. В. Пайков рассказал:

«Получив задание на восстановление минных полей, батальон не получил о них полных данных. Отчетные карточки минирования не отличались достоверностью. Да и местность после артиллерийского огня противника настолько изменила свой первоначальный вид, что полковые и дивизионные саперы даже визуально не могли точно указать границы минных полей.

На выполнение работ были назначены самые опытные саперы — группами по 4–6 человек на каждый участок.

Первый день был по существу разведкой участков минирования. Днем визуально, используя возможные средства маскировки — кустики, многочисленные воронки от разрывов, а ночью с выходом за передний край обороны, на нейтральную полосу. Интенсивный пулеметный огонь противника, периодическое освещение местности ракетами не давали возможности поднять головы. Все делалось ползком, осторожно и по возможности бесшумно, не привлекая внимания противника, прощупывая метр за метром.

В первую ночь были установлены только противотанковые мины за первой линией наших траншей.

В первый день разведки пришлось испытать горечь утраты нескольких товарищей».

Каждому ночному выходу на минирование предшествовало дневное изучение участка предстоящей работы. Этим занимались командиры рот, взводов, рядовые саперы и сам командир батальона.

Подразделения пехоты, находящиеся в обороне, оказывали саперам всяческую помощь. Пехотинцы указывали места интенсивного огня противника, выставляли свои пулеметные расчеты для прикрытия работающих саперов.

На специальном полигоне, в удалении от переднего края, были организованы дневные тренировки групп минирования, в ходе которых проверялись знания, навыки, уточнялись действия групп.

Представитель штаба бригады майор Е. Н. Ступин, офицер с большим боевым опытом и знаниями, одобрил действия батальона, помог сравнительно быстро й четко наладить работу по восстановлению минных полей методом, не предусмотренным действующими наставлениями.

Восстановление минных полей продолжалось двенадцать суток. После того как минирование было закончено, командиры пехотных подразделений, находящихся в обороне, проводили нас в тыл. На прощанье один из них сказал: «Чтобы заложить минное поле, недостаточно быть только минером. Нужно быть и смелым солдатом»… Такая похвала пехотинцев, которым самим мужества и храбрости не занимать и которых таковыми не удивить, была для нас в высшей степени почетной. Действительно саперы показали высокую профессиональную воинскую подготовку, находчивость мужество и самоотверженность.

За выполнение задания по восстановлению минных полей 36 солдат сержантов и офицеров были награждены орденами и медалями.

К сожалению, часть наших боевых товарищей погибли или получили ранения. Раненые были вынесены с минных полей, отправлены в госпиталь. Погибших хоронили с воинскими почестями.

Как уже говорилось, война внесла свои коррективы в девствующие наставления по минированию.

Организация работ по восстановлению разрушенных минных полей проводилась по двум вариантам.

Первый вариант При расстоянии между первыми траншеями нашей обороны и противника более 200 метров иногда была возможность поставить /новое минное поле впереди ранее установленного. Для этого предварительно проделывались и ограждались проходы шириной 5 метров на всю глубину минных полей через каждые 70—100 метров От наших траншей и далее вокруг минных полей натягивалась проволока. (телефонная) в одну нитку на кольях. Вдоль этой проволоки производилась проверка на мины, проверялось также и место для размещения нового поля. После этого проводилось минирование противотанковыми минами, затем противопехотными. Был случай, когда наше минное поле было установлено за минным полем противника, ближе к его траншеям.

Второй вариант. Вследствие близкого расположения переднего края противника (70—150 метров) мины ставились по старым минным полям.

Чтобы поставить мины на ранее установленные и разбитые артогнем противника минные поля, предварительно производилось разминирование. Расчищали полосы параллельно минному полю шириной 3 метра. Группа разграждения состояла из четырех саперов: два сапера с короткими щупами и кошками проверяли наличие мин и обозначали проход, два сапера ставили колышки и натягивали проволоку. Места для продольных проходов выбирались между рядами ранее установленных мин для того, чтобы избежать операций по обезвреживанию мин. Встретившиеся мины старались стащить кошками в воронки или подорвать. Но саперы делали все, чтобы избежать взрывного способа уничтожения мин, так как это всегда вызывало обильный огонь противника и задерживало работу.

Работы по восстановлению минных полей, особенно по второму варианту, были трудоемкими и опасными, с потерями личного состава.

По мере стабилизации переднего края обороны саперы бригады вели большие инженерные работы в глубине нашей обороны — строили дороги, мосты — в том числе один подводный, наблюдательные и командные пункты.

При подготовке к наступлению в глубине нашей обороны нами был воспроизведен, по данным разведки, передний край обороны противника со всеми видами заграждений. Только мины были без взрывателей. Здесь и проводились тренировки подразделений наших войск по преодолению препятствий.

Район строительства мостов у населенных пунктов Чобручи, Глиное, Раскаецы, Коротное через Днестр и Турунчук подвергался постоянному обстрелу противника. Уровень воды в реках менялся, что создавало дополнительные трудности. Но при всех неблагоприятных условиях к моменту наступления мосты были готовы.

На одном из протоков старого русла Днестра саперы бригады построили подводный мост длиной 84 метра, который создал возможность свободного и более короткого выхода войск на Пуркарский плацдарм. Мост был построен в течение девяти ночей. А дело было так.

После тщательно проведенной разведки было выбрано место для строительства основного моста и ложного.

Старое русло Днестра, где было намечено строительство моста, имело ширину 80–85 метров, глубину 2–3 метра. Дно топкое с метровым слоем ила. Поверхность реки почти на веем протяжении затянута сплошными водорослями. Вода стоячая, что создавало хорошие условия маскировки подводной части моста, без значительного его заглубления.

В 6 километрах от места строительства заготовили материалы, потом доставили их на лошадях. Первые три дня на заготовке работал весь батальон, а в последующие дни только одна рота.

Особенно трудно было выбрать материал для свай, так как прямых стволов не было. Пришлось вытесывать элементы моста из кривых деревьев.

Каждый командир взвода имел рабочие чертежи элементов моста со всеми размерами. Сначала производилась пробная забивка свай — одна на опору. Уточнив размеры, легче было заготавливать остальные.

Забивание свай проводилось с паромов, одновременно с двух берегов. Тут же подгоняли их.

Два сапера в плавательных костюмах устанавливали симметрично насадку над сваей, затем, надавив руками на концы, топили ее. Третий сапер после выверки насадки с малой лодки забивал штыри через трубку. В насадке предварительно просверливались отверстия.

На сборке пролетного строения работало г каждого берега по две команды. Одна команда осуществляла сборку блоков пролетного строения, состоящих из прогонов настила и колесоотбоя, и спускала их на воду.

Вторая команда заводила блоки между опорами, а концы прогонов с одной стороны закрепляла на насадке. Для маскировки от наземного и воздушного наблюдения противника все оставшиеся от ночной работы материалы тщательно убирались и прикрывались.

Сваи забивались через куски автомобильных изношенных покрышек, что почти полностью поглощало звуки. Лезвия топоров, которыми забивали гвозди и мелкие штыри, плотно обматывали мокрой тряпкой, от чего звуки удара получались глухими. Для отвлечения внимания противника на месте ложного строительства было забито несколько свай, оставлена часть материалов, разбрасывались по воде щепки, забивали топорами в дерево скобы и штыри. Звуки хорошо были слышны противнику. На них он и ориентировался, посылая свои снаряды и мины.

Строительство подводного моста производили подразделения 3-го батальона, которым командовал майор А. М. Егоркин. Техническое руководство, как всегда, осуществлял офицер штаба бригады майор Е. Н. Ступин.

Вспоминается такой случай. Мост был готов 15 августа. В 23.00 к мосту прибыл бронетранспортер. Командир бригады полковник П. М. Пузыревский дал указание командиру бронетранспортера двигаться на противоположную сторону протоки в направлении ориентира — двух зеленых фонарей.

Вместо перил — два шнура. Командир бронетранспортера возмутился и сказал, что он не намерен топить машину. Тогда полковник Пузыревский дал команду: «За мной», а сам пошел в воду, ступая по настилу моста. За ним прошел и бронетранспортер…

В условиях стабильной обороны, когда активные действия не велись, а в сводках Совинформбюро сообщалось: «На таком-то участке — без перемен», расширялись возможности проведения большой партийно-политической, агитационно-массовой работы среди личного состава.

Проводилась она под руководством командира бригады, полковника П. М. Пузыревского и начальника политотдела бригады полковника М. В. Санникова, которые очень часто бывали в подразделениях.

Шло обучение прибывшего пополнения. Проводилось оно по сокращенной программе. Главное — дать первоначальные навыки общевойсковой подготовки, поделиться практическими знаниями по саперному делу.

Партийно-политический состав политотдела бригады и батальонов оказывал помощь секретарям партийных и комсомольских организаций в проведении собраний, оформлении документов по приему в партию и комсомол, вели разъяснительную работу, разбор удач и неудач в боевой работе подразделений, показывали доблесть, мужество и героизм воинов, отличившихся при выполнении боевых заданий. Товарищеская беседа, разговор по душам приносили взаимное доверие, уверенность в своих силах.

Успехи Красной Армии на всех фронтах были очевидны. Росло чувство гордости за нашу Родину.

Все ждали наступления, чтобы добиться скорой Победы.

И этот день пришел. В ночь на 20 августа 1944 года саперы проделали проходы в заграждениях, своих и противника, приготовились пропустить советские войска.

Наступление началось мощной артиллерийской и авиационной подготовкой.

Подразделения нашей бригады обеспечивали наступление войск 46-й армии с плацдарма Раскаецы — Пуркары, где действовали три наших батальона, и через Днестровский лиман на Белгород-Днестровский, где действовал 4-й батальон совместно с понтонерами. Помогали им и корабли Дунайской флотилии.

Получив задание, 4-й батальон бригады за два ночных перехода из района Незавертайловки прибыл в Овидиополь, где поступил в оперативное подчинение руководителя особой группы войск заместителя командующего 46-й армии генерал-лейтенанта А. Н. Бахтина, от которого командир батальона капитан А. В. Пайков получил боевое задание — подготовить расчеты для десантирования штурмовых отрядов морской пехоты через Днестровский лиман на складных фанерных лодках ДСЛ, резиновых трофейных лодках типа А-3 и рыбацких лодках, а также выделить в состав каждой десантной группы по три сапера, подготовленных и оснащенных для разминирования, снятия заграждений противника на участках высадки десантов и обеспечения продвижения штурмовых групп на захваченном плацдарме.

Форсирование лимана было намечено провести на двух самостоятельных участках — южнее и севернее Белгорода-Днестровского. На подготовку было дано двое суток.

Весь строевой состав батальона был распределен по десантным средствам. Используя опыт предыдущих переправ на Днепре, Южном Буге и Днестре, особое внимание мы обратили на подбор состава расчетов, их экипировку, подготовку, порядок действий, определение пунктов сбора и методы поддержания связи между подразделениями в командованием. В новом пополнении батальона оказались и местные рыбаки, для которых первая боевая задача была связана с привычным делом — управлять лодкой. Они вместе со старослужащими успешно участвовали в переправе штурмовых отрядов морской пехоты.

Расчеты саперов заблаговременно были разведены по десантным подразделениям.

Одним из участков переправы руководил сам командир батальона, капитан А. В. Пайков, другим — его заместитель, капитан Г. Г. Нериновский.

Форсирование Днестровского лимана началось в ночь на 22 августа без артиллерийской и авиационной подготовки и явилось для противника неожиданностью.

Бесшумно плыли лодки. Десантники строго соблюдали маскировочную дисциплину. Первоначально планировалось, что грести будут только саперы, чтобы сохранить силы личного состава штурмовых отрядов. Но в действительности на веслах работал посменно весь состав десанта. Переправа длилась несколько часов, так как ширина лимана достигала 10 километров.

Впереди штурмовых отрядов действовали группы разграждения, которым на отдельных участках пришлось снимать проволочные заграждения и небольшие минные поля, обеспечивая тем самым продвижение десанта и захват плацдарма.

Противник с опозданием обнаружил десант и открыл сильный огонь. Но тут в бой вступили корабли Дунайской флотилии под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова.

В то же время, вслед за штурмовыми отрядами, высаживались на берег противника и остальные силы особой группы войск 46-й армии, переправляемые другими частями инженерных войск фронта.

Противник предпринял несколько попыток оказать сопротивление нашим войскам и сбросить их с захваченного плацдарма, но попытки оказались безуспешными.

Наступление наших войск развивалось успешно. Одни за другими освобождались села и города Молдавии.

В последнюю декаду августа почти каждый день, а иногда и два раза в день, столица нашей Родины Москва, по приказу Верховного Главнокомандующего, салютовала доблестным войскам Красной Армии.

В приказах Верховного Главнокомандующего были указаны особо отличившиеся части и соединения, личному составу которых объявлена благодарность. В их числе были и саперные подразделения нашей бригады.

Изгнав немецко-фашистские войска с территории Украины и Молдавии, наши войска вышли на Государственную границу СССР по реке Прут.