Василиса из рода Ягинь

Глава 26. Туман

– Ты что? Всех навьих перебить хочешь? – ужаснулась василиса, чувствуя, что посоху конец. Из последних сил держится.

– Что нельзя побороть возглавить можно, – заметила Василиса Черная. – И не нужны будут больше василисы. Снова мир воцарится промеж людьми и навьими. Как прежде был. Неужели он тебе не рассказывал?

– Кто? – ужаснулась василиса, как вдруг посох затрещал и разорвался в руках. Почувствовав, что никакой защиты нет, василиса успела только отшатнуться, как вдруг ее опрокинуло заклинание.

Ничего себе! Откуда в ней столько силы?!

Ее посох уже светился, а череп смотрел на василису, которая понимала. Одного удара будет достаточно, чтобы уничтожить ее.

Внезапно из морока филин вылетел и на Василису Черную бросился. Пока василиса отползала, переводя дух, пытаясь собрать осколки посоха, Василиса Черная завизжала так пронзительно и громко, пытаясь отмахнуться своим посохом.

Из морока вылетел ворон, и тут же обернулся человеком. Высокий, темноволосый, красивый молодой мужчина стоял между Василисой Черной и филином, выставив руку в сторону перепуганной василисы.

– Не трожь, братик! – произнес он, зловещим голосом. – Тронешь мою, я твою прикончу! Может, хватит уже? Давай, покажись! А то скучал я по тебе!

– Попробуй только, – послышался голос филина, а василиса ахнула, видя, как перед ней встал высокий молодой мужчина с темными волосами. Только волосы у него были с зеленым отливом. На мгновенье он обернулся, а василиса вспомнила, как после гусей-лебедей видела то ли во сне, то ли наяву человека, что раны ее лечил. Неужели это он был? И в горнице тоже он?

– Значит, так да? – усмехнулся филин, а его коричневый кафтан, сверкнул золотом и зеленой вышивкой. Василиса хотела было подойти, но он резко повернулся и коротко произнес. – Стой за мной!

– А как ты хотел? Смотрю, у вас тут худо дело продвигается, с посадом –то. Вот и решил подсобить, – рассмеялся ворон, а его глаза на мгновенье подернулись пленкой, словно у птицы.

– Что он хочет? – шепотом спросила василиса. Она впервые видела филина в его истинном облике.

– Потом скажу, – прошептал филин, чуть обернувшись. – Ну что? Поздравляю! Стравили двух князей! Похвально! Только у меня вопрос. А была ли девка, за которую опояской наградили?

– Была – ни была,– послышался хрипловатый голос ворона. Он даже в человеческом облике напоминал ворона. Его грубоватый и резкий голос напоминал карканье. – Дело прошлое!

– Была! – крикнула Василиса Черная, стоял позади ворона. Тот выглядел почти как человек. Только глаза у него горели страшно. От него веяло холодом могильным, от которого душе зябко становилось.

– Ну что, братик, готовы ли вы посад отдать? А? – усмехнулся ворон. – Нам он позарез нужен!

– Так, так, так, – заметил филин, прикрывая собой василису. Та стояла ни жива ни мертва. – Значит, посады собираете, нечисть извести хотите. Дай-ка догадаюсь! Хотите посадов побольше под собой собрать, да …

– Закон свой поставить! А не для того ли нас, княжичей, отец по миру пустил? А? – усмехнулся ворон. – Будут люди правила соблюдать, не будет больше косточек в оврагах! А то распоясались! Словно управы на них нет! И василисы нужны не будут! За мир мы сражаемся!

– Убиваем за жизнь, пьем за здоровье, развращаемся за девственность, – усмехнулся филин. – Да не станут люди по вашим законам жить! Не станут! Не станут правила соблюдать! Это ж люди! Один домовому миску не поставит, каши пожалеет! Другой без оберегов по грибы выйдет. Люди они такие, если никто не видит, то можно! А каждой русалке кляп в рот не воткнешь… Мысля отличная, но воплощение так себе.

– Станут люди жить по законам нечистых! – твердо сказала Василиса Черная. Она ударила посохом. – Еще как станут.

– Так что посад придется отдать! – усмехнулся ворон, покосившись на Черную Василису. – Видал, девка твоя не сдюжала! Посмотрим, сдюжаешь ли ты!

– Хочешь, чтобы я ее без защиты оставил, да с тобой сражался? – усмехнулся филин, заслоняя собой василису. – Ничего братик! Сочтемся! Но не сейчас!

– Значит, честь и посад на девку променял? – произнес ворон, усмехаясь. Улыбка у него хищная, навья. – Никуда ты не пойдешь!

– По вполне неплохому курсу! – произнес филин. – Пока, пиши, не забывай!

В это мгновенье василиса почувствовала, как ее за руку схватили и дернули. Она покатилась по сырой траве и уткнулась в мокрую от росы ветку.

– Фух! Еле удрали! – заметил голос филина. Он обернулся птицей и присел на пенек. – Цела?

– Цела, – пробурчала василиса, чувствуя, что все тело ломит. – Ты чего это сражаться не стал?

– А что? Тебя безоружной оставить? – заметил филин. – Их двое, ты без посоха, я не смогу и с братом сражаться, и за его зазнобой следить!

– Так о чем ты говорил про посады? – спросила василиса, присаживаясь и осматриваясь. Вокруг стоял дремучий лес. Исполинские лиственницы были окутаны туманом. Где-то громко кричала птица, а вокруг все казалось мрачным и сырым. Запах грибов успокаивал.

– Да так, ерунду всякую болтал. Время тянул! – выдохнул филин. – Чтобы сбежать смогли.

– Значит, ты не птица, – прищурилась василиса. – Врал ты мне… И сколько же вас таких по миру ходит?

– Трое, – мрачно заметил филин. – Я, он и сокол.

– Так вы во что угодно оборачиваться можете? –спросила василиса, чувствуя, что без посоха в лесу несладко придется.

– Я могу даже ветошью прикинуться, – рассмеялся филин. – Если надо.

И тут до василисы доходить стало. Он, значит, бой не принял, чтобы ее на растерзание Василисе Черной не оставлять! И теперь они снова в лесу. Только вот где?

Она прислушалась и присмотрелась. Как учила Ягиня. «Прежде чем на полянку ступать, прислушайся да присмотрись. На что тебе глаза даны и уши? Коли неладное почуешь, лучше обойди ее десятой дорогой!».

– Надо Ягине сказать, – опомнилась василиса. – Про то, как Василиса Черная на сторону нечисти перешла! И правило главное нарушила!

– А толку? Поругают ее заочно, скажут, какая она нехорошая и все! – усмехнулся филин, вертя головой во все стороны. – Так, выбираться она отсюда надо.

– А где это мы? – пыталась припомнить карту василиса.

– В прямом или в географическом смысле? Если в прямом, мы в заднице. А в географическом, примерно там же, только левее! – заметил филин. – Я же не успел немного. Вот и вытащил нас в первое попавшееся место. Радуйся, что не ветке повисли.

– Радуюсь, радуюсь, – выдохнула василиса, доставая свои запасы трав. Она пожевала несколько листиков, глядя на раны от щепок, которые стали затягиваться. – Погоди! Там… там избушка стоит? В валежнике? Видишь?

– Вот обходил бы я одинокие избушки стороной! – заметил филин, повернувшись в сторону валежника. – Особенно в такой глуши! Мало ли, кто в них живет… Хотя, пойдем, проверим! Вроде бы дымок идет.

Избушка казалось ветхой, покосившейся. Видно было, что она давно стала частью леса. На ее крыше рос мох и грибы, а трава достигала маленького темного оконца.

– Мы просто постучимся, – заметил филин, видя, как василиса вздрогнула.– Нам бы сейчас тебя подлатать и отдохнуть.

– Нам бы посох, – вздохнула василиса, чувствуя себя словно голой. Сейчас любая нечисть для нее опасна!

Василиса чувствовала, словно от избушки шел какой-то странный знакомый холод.

Он мурашками пробирался под разорванным сарафаном. По привычке василиса сжала руку, словно в ней все еще был посох, но посох был сломан, череп разбит, а из полезного остались только кое-какие травы. И то! Запасы давно не пополнялись. Их бы пополнить, но не сейчас.

– Заодно хорошо. Поживем в лесу, травы наберем, – пытался подбодрить ее филин. – Я бы на твоем месте не мешкал. Нам любое укрытие – укрытие…

– Ты о чем? – спросила василиса, видя туман, который расползается, словно пролитое молоко промеж старых деревьев. – Ты о тумане?

– В тумане частенько люди пропадают, – осматриваясь, произнес филин, а василиса вспомнила, что ей говорила ягиня про туманы. Казалось, это было в какой-то другой жизни, далекой и уютной. «Туманы, детоньки, опасны!», – слышался голос ягини, пока маленькие василисы сидели по лавкам, вглядываясь в окна. В тот день их не пустили гулять. И единственное, что оставалось, так это смотреть, как туман клубиться, словно живой, но близко к дому не подходит. Он словно огибал кривую плетеную изгородь, а черепа то и дело вспыхивали страшными глазами.

– В тумане много навьих охотится, – слышался зловещий голос ягини, пробирая мурашками и заставляя невольно вздрагивать. – Как туман видишь в лесу, беги от него.

– А сражаться? – спрашивали василисы, украдкой между собой даже посохи будущие распределив.

– Много ты увидишь в тумане, – вздохнула ягиня. – Вон, глядите!

Василиса помнила, как они столпились у оконца, наседая друг на дружку, как вдруг увидели в тумане смутные маячившие очертания. Пугающие, опасные.

– Туманы хитрые, – продолжала ягиня, пока девочки тревожно оглядывались. Кто-то показывал пальцем на силуэты, мелькающие в тумане. – И уж коли довелось в тумане очутиться, то за дерево хватайся, обнимай его как родное и пальцы сцепи. Держись что есть силы, что есть мочи. Глаза закрой и заговор защитный читай, которому я вас учила. Как звать туман начнет на разные голоса, руки не разжимай, да головой не верти. И глаза не открывай. Будет зазывать, знакомыми голосами разговаривать, по имени окликать, а ты не ведись.

– А что будет, если обернуться? – спросила тогда василиса, переминаясь в лаптях и чувствуя, как подкатывают к горлу волны ужаса. Казалось, она уже видела однажды этот туман.

– Страшно, да недолго, – заметила ягиня. – Потом туман схлынет, словно и не бывало. Только след кровавый на травке останется.

Эти слова звучали в голове василисы, когда она видела, с какой быстротой обступает их туман.

– Огня боится, – вспомнила она голос ягини. – Если можешь, если поспеешь, то костер разведи. Или избу ищи, чтобы укрыться. А там очаг разведи! И у домового приюта попроси.

– Почему ты раньше не сказал, – прошептала василиса, понимая, что без посоха ей не отбиться.

– Не хотел тебя пугать! – заметил филин. – Давай, в избу! Живо! А там разберемся! Меня –то он точно не тронет! А вот тебя…