Вечный Египет

ОТКРЫТИЕ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

Интерес к искусству древних египтян на протяжении последних двух столетий неуклонно возрастал. Еще во второй половине XVIII века распространяется мода на «египетский стиль», ставший неотъемлемой частью декоративного оформления дворцовых зданий. Мода эта проникла и в Россию. Оформление в египетском, вернее сказать ложноегипетском, стиле появляется в Зимнем дворце, императорских дворцах Царского Села, Петергофа, Гатчины и Ораниенбаума. Крупные вельможи также стремятся не отставать. Пример этому можно видеть в Москве, во дворце графов Шереметевых в Останкино.

Огромный интерес к изучению искусства древнего Египта пробудили работы французских ученых и художников, сопровождавших военную экспедицию Наполеона Бонапарта в Египет (1798–1801) и составивших прославленное многотомное «Описание Египта». Но тем не менее египетская культура долгое время остается для европейцев эдакой экзотикой, пожалуй даже несколько ошеломляющей вкусы общества, воспитанного на непререкаемых образцах классического искусства Греции и Рима.

Французский ученый Гастон Масперо, знаток древнеегипетской цивилизации, посвятивший ее изучению всю свою жизнь, писал о древнем искусстве Египта: «В продолжение пятнадцати веков о нем ничего не знали, разве лишь классические писатели рассказывали о нем чудеса да редкие путешественники встречали огромные обломки по соседству с Каиром и в пустынях Фиваиды. Вот уже более ста лет (слова эти написаны в начале XX века. — О. К.) прошло с тех пор, как художники и ученые французской экспедиции извлекли его из забвения; наше поколение отвело египетскому искусству то почетное место, которого оно лишилось из-за небрежности предыдущих поколений. Правду сказать, это искусство не принадлежит к числу тех, которыми увлекаются с первого взгляда. Ряд произведений, завещанных нам, с первого же момента возбуждают восторг: их не труднее понять, чем лучшие творения греков и римлян. Достоинства других не сразу бросаются в глаза: их постигаешь лишь после внимательного изучения, на них нужно указывать тем, кто не имеет времени разыскивать».

Знаменитый русский египтолог В. С. Голенищев писал в одной из работ: «…человеку, не посвященному во все тайны египетского искусства, многое в этих фигурах (речь идет об изображениях на стеле. — О. К.) должно показаться странным и непонятным, и лишь когда он ознакомится с теми основными положениями египетского искусства, которые в течение всей египетской истории свято соблюдались во всем Египте, он, быть может, оценит всю тонкость работы древнего художника».

Более глубокое проникновение в древнеегипетское искусство стало возможным только с постепенным накоплением наших знаний о древнем Египте, о повседневной жизни, труде, мировосприятии древних египтян, выраженном главным образом в религиозных представлениях. Мощный толчок научному изучению древнего Египта дала дешифровка египетского иероглифического письма французским ученым Жаном Франсуа Шампольоном в 1822 году. Сейчас благодаря кропотливому труду ученых многих национальностей, в том числе русских и советских, египетский язык можно изучать, как и всякий другой, пользуясь учебниками, словарями и грамматиками. Египетский язык представляет особый интерес для науки: это единственный язык, эволюцию которого можно проследить на протяжении примерно 5 тысяч лет, вплоть до его последней стадии — коптского языка, все еще употребляющегося в коптском богослужении.

Не менее важно, пожалуй, и то, что благодаря умножению наших знаний и новым археологическим открытиям примерно с середины прошлого века начинают подвергаться переоценке традиционные эталоны классического искусства и унаследованные вместе с ними представления о других цивилизациях как «варварских», с неразвитым, «дурным» вкусом. Оказалось, что другие цивилизации, просто иначе смотря на мир, по-своему толковали его и поэтому их эстетические и духовные задачи были несколько иными. Спор о том, какое из искусств выше, не имеет никакого смысла: каждое из них обогащает наше представление о мире и о человеке. Европейцы ощущают вдохновение в японской гравюре, африканской и ацтекской скульптуре. В этом, вероятно, и следует искать истоки и причины появления такого множества и разнообразия художественных течений и индивидуальных творческих манер, характерных для XX века.