Вечный Египет

ТОРГОВАЯ МЕРКА — ПРОЧНОСТЬ

Представления о вечности и неизменности существующих на земле порядков нашли свое отражение и в искусстве древнего Египта. Все строилось и ваялось с расчетом на вечность. Храмы, пирамиды, статуи и рельефы, безусловно, имели религиозное значение, но они выражали величие страны и народа, его талант и вкус. Вернее сказать, эти понятия сливались для египтян в одно.

В то же время восприятие мира как неизменяемого, заранее данного «на веки веков» обусловило беспримерную, пожалуй, в истории консервативность египетского искусства. Конечно, специалист или человек, хорошо знакомый с памятниками древнего Египта, может в большинстве случаев отличить суровое и выразительное в своей простоте произведение искусства Древнего царства от более изящного и тонкого произведения Нового царства. Но подчас это сделать очень трудно. Между этими двумя отдаленными эпохами намного больше того, что их соединяет, чем отличает В так называемый Поздний период независимого развития древнего Египта особенно заметно стремление быть как можно ближе к наиболее древним образцам искусства и архитектуры.

Египетское искусство уже с первых династий приобрело характерные черты, выработало особый, только ему присущий стиль. Оно, несомненно, связано о развитием письменности: ведь иероглифы — это изображения.

В противоположность европейскому искусству египетский художник не пользовался перспективой, которая была осознана во всех странах благодаря прямому или косвенному влиянию древнегреческого искусства. Он рисовал что-то вроде диаграмм, цель которых — передать максимум информации об объекте изображения. Поэтому он стремился изобразить все характернейшие черты объекта, ничуть не смущаясь тем, что в действительности их нельзя видеть одновременно. Так, например, на рисунке может быть изображена передняя часть ларца, а рядом его боковая стенка, т. е. вид в профиль и анфас одновременно. Таким же образом изображалась корзина: ее содержимое или рисовалось отдельно сверху, или же прямо в корзине, которой придается «ложная прозрачность».

Традиция изображения человеческой фигуры сохранилась с первых известных нам древнеегипетских рельефов и до последних, сделанных уже в начале нашей эры при римском владычестве. Согласно этой традиции, голова изображается в профиль, а вот глаз и бровь — анфас. Плечи и грудь — тоже анфас, а нижняя часть тела — в профиль. Во все времена существует обычай, общий для мужчин и женщин, — носить парик, а для фараона — искусственную длинную и узкую бородку, которая привязывалась двумя ремешками. Остается традиционной и поза статуй: правая нога немного впереди, руки вытянуты «по швам».

Рельефы, а также статуи из светлых пород камня раскрашивались без учета светотеней. Фигуры людей, богов или животных располагались на рельефах на заранее прочерченных линиях, обозначавших поверхность. Подчас таких линий с фигурами — регистров было несколько. «Читались» эти картинки слева направо и сверху вниз. Размер фигуры нес социальную информацию о значительности изображенного лица. На рельефах в гробницах владелец захоронения нередко изображен ростом во всю стену. Он во много раз больше других лиц, расположенных перед ним на нескольких регистрах. Основные объекты изображения показаны не такими как они есть на самом деле. Мужчины — всегда в расцвете сил, женщины — всегда молоды и стройны. Только среди второстепенных лиц могут быть и толстые, и старые, и увечные. Список подобных условностей, сохранявшихся на всем протяжении существования древнеегипетской цивилизации и составлявших отличительный, неповторимый стиль, особенность древнеегипетского искусства, можно было бы продолжить.

Во времена греко-римского господства делаются попытки создавать произведения, синтезирующие древнеегипетский и классический стиль. Появляются статуи, изображающие человека или бога в застывшей традиционной позе, с вытянутыми вдоль тела руками и слегка выдвинутой вперед левой ногой, с неожиданно романтическим лицом молодого греческого красавца и греческой же реалистической трактовкой торса. Их несколько напоминают статуи того ложноегипетского стиля, который вошел в моду в Европе в конце XVIII века.

Это была попытка, энергично проводившаяся Птолемеями, создать сплав двух искусств, двух цивилизаций с целью упрочить в Египте чужеземное владычество. Появляются такие божества, как Серапис, соединяющий в себе черты Осириса, Аписа и Зевса. Хор превращается в Харпократа. Греки находят среди египетских богов аналоги со своими богами: Хатхор — Афродита, Осирис — Дионис[7] и т. д.

Немалую роль в формировании этого стиля сыграло стремление египтян к тому, чтобы их произведения наиболее точно передавали сущность изображаемого и одновременно были предельно прочны, «вечны». Собственно, в этом выражается их столь упорное стремление к грандиозности и монументальности. Для египетских культовых сооружений характерны каменные блоки весом в несколько тонн, а то и в несколько десятков и даже сотен тонн. Так, в пирамиде Менкаура некоторые блоки из местного известняка весят до 220 тонн, а глыбы облицовочного тесаного гранита, привезенного из Асуана, т. е. за 800 километров, превышают 30 тонн. Максимальная компактность материала и уменьшение риска разрушения статуй достигались изображением скульптур в застывшей позе. Положительные результаты этой заботы можно видеть во многих музеях мира, где собраны сотни и тысячи предметов искусства и просто домашнего быта древних египтян, большинство из которых на удивление прекрасно сохранились. Конечно, здесь сыграл свою роль и исключительный климат Египта, где не слишком велики перепады температуры, а дожди — явление весьма редкое (за исключением Дельты); влага же, как известно, главный — после человека — враг любых древностей.