Вечный Египет

ГРАБЕЖУ — ОТКРЫТЫЕ ДВЕРИ

Введенная президентом Садатом так называемая политика «инфитаха» — открытых дверей — означала предоставление иностранному капиталу целого ряда прав и привилегий, благодаря которым появилась возможность беспрепятственного его проникновения в страну и столь же беспрепятственного вывоза прибылей. Даже египетская национальная буржуазия такими правами не обладала. Но вопреки президентским расчетам иностранные банки и фирмы воздерживались от участия в осуществлении жизненно важных для страны промышленных и сельскохозяйственных проектов. Иностранцы предпочитали не рисковать. Куда надежнее вкладывать деньги в туристические объекты, строительство жилых домов, торговые операции.

«Инфитах» означал также и ничем не ограниченный ввоз иностранных товаров. Объявились всякого рода посредники, спекулянты и махинаторы. Сначала процветали «ту-гар аш-шанта» — «чемоданные торговцы», прозванные так потому, что ездили в Европу и возвращались с полными чемоданами заграничного барахла, которое втридорога продавали в Египте. Но мелкие спекулянты быстро превратились в крупных дельцов, ворочавших миллионами. Эти нувориши вместе с зажиточными крестьянами не только стали опорой режима Садата, но и приобрели влияние на общественную жизнь. В угоду их вкусам появились низкопробные кинофильмы, театральные постановки и т. д. Эта атмосфера вседозволенности, пренебрежения национальными ценностями, пресмыкания перед заокеанской культурой и образом жизни оказалась чрезвычайно благоприятной для международной мафии, спекулирующей древностями, и для дельцов, зарабатывавших на бессовестной эксплуатации великих памятников прошлого.

Весной 1976 года в египетской печати стали появляться сообщения о новом грандиозном туристическом проекте в районе Великих пирамид в Гизе. Проект предусматривал строительство туристического комплекса на площади 10 тысяч федданов: пять крупных отелей на 1800 номеров, туристские пансионаты на 5100 мест и 5800 вилл. Здесь же намечалось создать общественные парки, искусственные озера, площадки для игры в гольф, здания для проведения международных конференций и торговые центры. Осуществлением этого проекта должна была заниматься компания со смешанным, преимущественно иностранным капиталом. Стоимость проекта определялась в 460 миллионов долларов. Ожидалось, что комплекс ежегодно будет принимать 40 тысяч гостей и приносить 50 миллионов долларов прибыли.

Однако этот «сверхприбыльный» проект вызвал бурю возмущения. Даже в Народном собрании, обычно послушном правительству, раздались голоса, требующие отказа от его осуществления. Ведь проект, суливший рай для иностранных толстосумов и заокеанской золотой молодежи, превращал местность вокруг пирамид в подобие огромного балагана или оживленной международной ярмарки. Окружающая пирамиды атмосфера величия, вечного покоя, которая как бы заставляет время сгуститься, остановить свой безжалостный и неукротимый бег, была бы навеки потеряна. Поползли слухи о том, что заинтересованные иностранные компании дали крупные взятки некоторым лицам из высших правящих кругов. Разоблачения, сделанные после смерти Садата, подтвердили эти слухи: ряд президентских родственников оказались замешаны в крупномасштабной коррупции.

Общественность требовала отмены проекта и проведения расследования. Пришлось от проекта отказаться. Вероятно, не случайно одной из первых акций нового президента Мубарака, направленных на восстановление доверия населения страны к «властям предержащим», было решение снести все современные постройки, воздвигнутые вокруг пирамид. Жертвой этого решения стала и резиденция Садата, где он любил позировать перед своими «друзьями» из-за океана на фоне великих сооружений древности в качестве некоего нового фараона. Это был яркий пример попытки спекуляции прошлым в неблаговидных политических целях. Напомним, что шах Ирана для поднятия собственного престижа устроил посреди величественных руин Персеполя грандиозные торжества по случаю пресловутого «двухтысячелетия персидской монархии». Результаты хорошо известны.