Вечный Египет

А ЕСТЬ ЛИ ЗАГРОБНАЯ ЖИЗНЬ?

Однако с самых древних времен среди египтян зародилось сомнение, что эти меры действительно способны обеспечить жизнь в загробном мире. На глазах у всех гробницы разрушались, их утварь расхищалась, гибли и сами мумии. Во время смут, последовавших после VI династии, были разграблены даже захоронения фараонов, погребенных в каменных пирамидах. Особенно широкий размах ограбление гробниц приняло во время правления Рамсеса IX (эпоха Нового царства). Грабители проникли в большинство царских гробниц: мумии когда-то всемогущих фараонов были «раздеты» и находившиеся на них драгоценности (а о них мы можем судить по тому, что найдено на мумии Тутанхамона[10]) похищены. Судя по сохранившимся текстам судебного разбирательства того времени, в организации разграблений оказались замешаны даже крупные государственные чиновники. Августейшие мумии пришлось класть в простые гробы и тайно перезахоранивать в тщательно засекреченных местах. Принятые тогда меры оказались эффективными, и только в 1881 году в горной расселине над храмом Хатшепсут были найдены останки египетских царей и цариц.

«И каких царей! — восторженно писал Гастон Масперо. — Возможно, самых выдающихся в истории Египта: Тутмос III и Сети I, Яхмос Освободитель и Рамсес I Завоеватель… Я до сих пор не знаю, грежу ли я, когда вижу и дотрагиваюсь до того, что было когда-то людьми, о которых мы никогда не ожидали узнать больше, чем их имена». Масперо пишет, что, когда тела фараонов на специальном пароходе покидали родные Фивы, на берегу их провожали толпы плачущих женщин и мужчин, устроивших салют в честь древних монархов. Правда, скептики утверждали, что местные жители оплакивали потерю источника доходов.

Другая партия мумий, включавшая тринадцать царских, была найдена в 1898 году французским археологом Виктором Лорэ в гробнице Аменхотепа II, также в Долине царей. Все мумии отправили в Кари, кроме прекрасно сохранившейся мумии самого Аменхотепа II, которую оставили в саркофаге. У гробницы выставили вооруженную охрану, однако в ноябре 1901 года грабители напали на гробницу, открыли стрельбу, и охрана сбежала. Грабители сняли с мумии драгоценности и амулеты. Главным инспектором памятников Верхнего Египта и Нубии был в то время Говард Картер, прославившийся впоследствии открытием гробницы Тутанхамона, самой сенсационной археологической находки XX века. Только благодаря его энергичным действиям грабители были арестованы и похищенные ценности возвращены.

Сомнения относительно представлений о загробной жизни оставили след в египетских текстах. Примечательной в этом отношении является надпись Небнечеру, жреца Амона, времен XXII династии: «То, что происходит после конца жизни, — это страдание, оно лишает тебя того, что ты имел до этого, ты пребываешь в могиле без сознания, когда наступает утро, которое [для тебя] не наступает, ты ничего не знаешь и спишь, когда солнце поднимается на Востоке, ты испытываешь жажду, хотя рядом с тобой [жертвенное пиво]».

Характерно также обращение из загробного мира Таимхотеп, жены верховного жреца Мемфиса времен Птолемея VIII, к ее оставшемуся на земле мужу: «О брат, супруг, друг, не уставай пить и есть, напивайся, наслаждайся любовью, празднуй, следуй желанию сердца день и ночь. Ведь Запад — страна сна, тягостного мрака, это место спящих в своих мумиях, не пробуждающихся, чтобы видеть своих братьев, своих отцов и матерей, забыло сердце и жен и детей. Вода жизни, что на земле для живущих, — для меня гниль. Я не знаю, где я, с тех пор как прибыла в эту юдоль… «Смерть всецелая, иди» — имя того, что всех связывает вместе, и идут к нему, трепеща от страха, — нет никого, на кого бы он не взирал, будь то бог или человек; он исторгает сына у матери… все боятся и молятся ему, он не слушает молитв, невзирая ни на какие дары».

Очень выразительна «Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой»:

Однако египтяне, несмотря на свои сомнения, не отказались от освященных веками традиций. Видимо, господствовали настроения, выраженные в следующих стихах:

Интересно, что старая вера давно исчезла, а вот погребальные обычаи во многом остались неизменными до наших дней. Снова мы сталкиваемся с силой традиции.