Ведьма. Истоки

Глава 18

— Серьезно? — Василь высоко поднял перед собой извлеченные из недр подарочной упаковки здоровенные темно-коричневые тапки-когтистые лапы и скорчил нарочито пренебрежительную гримасу. — Сестренка, если ты хотела, чтобы я цокал тебе тут когтями по полу, могла просто попросить походить в другой ипостаси.

— Надеюсь они налезут, — ответила ему еле сдерживая смех, — Больше размера просто не было, а на заказ не успели бы сшить уже. Ты загляни, там еще и шапочка в тон есть.

Оборотень зыркнул на меня так, будто испытывал желание голову откусить, но и тапки напялил и шапку — огромную медвежью башку. Нет, ну не белым и пушистым зайкой ему же быть!

— Ну? — с вызовом спросил он, подбоченившись.

— Позитивненько. — с невозмутимой физиономией ответил ведьмак.

— В смысле?

— В смысле — глянешь на тебя такого и сразу на душе так радостно.

— Трындец какой это странный обычай человеческий, — ухмыльнулся Василь и пошевелил пальцами на ногах, отчего когти действительно цокнули по полу. — Но прикольно. Спасибо, сестренка. У меня для тебя тоже кое-что есть, правда уж прости, но без упаковки нарядной и совсем не… позитивненькое.

Он извлек из кармана какую-то серебряную трубочку с его палец толщиной и сантиметров десять длиной, на крепкой, на вид серебряной же, цепочке.

— Ух ты! — опешила я, узнавая артефакт по рисункам, что видела уже в книгах, изучая информацию по оборотням. — Это же…

— Ага, Звериная свирель. — поддержал Лукин не скрывая и собственного изумления. — Вот это царский прямо подарок, василек. Василь, твои соплеменники тебе за это шкуру то не попортят? Вещица ведь мощная.

Это правда, Звериная свирель — очень могущественный артефакт, при помощи которого можно призвать оборотней с огромного расстояния, и не просто призвать, а повелеть служить и защищать. Страшно представить себе как силу, так и стоимость подобного магического инструмента.

— Не попортят. — легкомысленно отмахнулся Василь. — Я, на данный момент, ее законный владелец в своем поколении, и передаю ее тебе имея все права, сестренка. Не в вечное владение, а до той поры, пока сама не будешь готова ее вернуть.

Последнее он сказал с особой торжественностью и я поняла, что это была ритуальная фраза, без которой свирель не стала бы мне подчиняться, сколько не старайся. Подобные артефакты передаются исключительно по роду или доброй волей, насилия, как и сами оборотни, не терпят никакого.

— Благодарю тебя, братец. Обещаю, что никогда не использую свирель дабы навредить кому-то из твоей расы, и верну по первой же твоей просьбе или ранее, если почувствую, что так нужно. — я поклонилась в пояс оборотню, как полагалась у наших предков выражая искреннюю благодарность и успела устыдиться за свое легкомыслие с подарком. Но блин, не пришло мне ничего больше в голову, что можно подарить ему. А увидела этот забавный комплект и палец сам собой ткнул в экран. — Ты извини меня за тапки, можешь их выбросить вовсе. Я не подумав…

— Вот еще! — оборотень снова звонко цокнул пластиковыми когтями по полу и нахлобучил шапку пониже на лоб. — В клане от зависти лопнут, когда покажу твой подарок.

— А точно не со смеху? — буркнул ведьмак, все еще продолжая завороженно рассматривать свирель у меня в руке, не пытаясь, однако, и прикоснуться.

— Завидуй молча. — огрызнулся Василь и глянул пристально на браслет Данилы, который тот, похоже, нарочно выставил напоказ, закатав рукава рубашки.. — Хотя тебя самого, смотрю, есть с чем поздравить. Или посочувствовать?

— Однозначно поздравить, — осклабился ведьмак, схватив и мою руку с браслетом, чмокнул в центр ладони.

— Ну… тогда поздравляю. — заминка была краткой, но все же нельзя сказать, что незаметной.

— Молодежь, у нас все готово! — в дверном проеме появилась улыбающаяся мама, возле которой приставучим котом терся Алька. — Пойдемте за стол, Старый год проводить нужно.

Я глянула под елку, где так и стояла сиротливо коробка с подарком для сестры и пошла за обрадованными возможностью плотно поесть мужчинами. Подарок маме — путевку в большой круиз по теплым морям и жарким странам я вручила еще раньше и не сказать, что это было легко. Мама сразу стала отнекиваться, а разглядев, что время выезда — начало марта, так и вовсе попыталась категорически отказаться. У нее, видите ли, посев рассады и прочие хлопоты в борьбе за будущий урожай. Я ей почти всерьез засухой тотальной пригрозила, если она хотя бы в этом году не забьет на свою бесконечную зеленуху и овощи. Короче, кое-как мы ее совместными усилиями с Данилой уговорили, пообещав отправить с ней Альку для моральной поддержки и показав великолепные фотки на сайте турагентства. А как только мамуля согласилась, у нее появился такой задумчиво-мечтательный взгляд, что я чуть в пляс от радости не пустилась. Вот правы те, кто утверждает, что дарить подарки в миллион раз приятнее, чем получать. А иметь возможность дарить те подарки, какие действительно хочешь и считаешь идеально подходящими — вообще супер. Спасибо тебе, Луна, за такой шанс!

После первой общей неловкости за столом, мама с ведьмаком и оборотнем разговорились и, само собой, на единственную объединяющую всех тему. То бишь о моей драгоценной персоне и неловкость стала исключительно моей. Вот же зараза, я не представляла сколько у моей мамы в памяти сохранено историй обо мне, компрометирующего свойства, которые все ошибочно называли умильными и забавными.

Вот что забавного в том, что однажды я тетю с дядей по папиной стороне чуть до инфаркта не довела, когда меня, еще дошкольницу, командировали к ним отдохнуть типа летом. Они, как работающие на селе люди, ушли рано утром, оставив меня на двоюродных сестер постарше. А те, рассудив, что ничего мне не будет, умотали гулять с подружками, бросив одну с книжками. Книжки быстро наскучили и я отправилась искать приключений. Нашла сажок с тремя свиньями на откорме, эдак кило по сто пятьдесят навскидку, и решила дать им свободу. И дала. В смысле выпустила. Тетя в обед забежала домой и обнаружила разгром адский во дворе и своих здоровенных свиней блаженствующими в гиганской луже жидкой грязи, в которую моими же немалыми усилиями превратилась часть огорода, примыкающая к уличной водной колонке. И на первый взгляд никаких следов меня. Потому как, сложно разглядеть тощую шестилетку, принимающую также грязевые ванны на все тело на фоне трех монументальных откормленных туш. А когда я, откликаясь на ее отчаянный панический крик, восстала из грязи, как карликовое хтоническое чудище, моя тетя, успевшая представить мое разорванное и пожранное тельце, поняла, что больше никогда не желает таких вот гостей. И подобных историй у мамы оказалось хоть отбавляй, так что я вскоре осознала, что моя родня меня, конечно, очень любила, но всегда очень настаивала на том, чтобы делать это удаленно.

Я уже устала краснеть сквозь смех, а ведьмак с оборотнем ржать аки кони похоже — нет, но тут Василь насторожился и зыркнул на Данилу со значением.

— Лис, как насчет пойти проветриться со мной на обходе окрестностей? — спросил он и Лукин мигом стал серьезнее.

— Дамы, вы нас извините? — галантно уточнил ведьмак, окинув при этом быстрым цепким взглядом столовую. — Мы ненадолго.

Я не сразу сообразила, куда это они подорвались, в отличии от мамы и чуть не последовала за Данилой с расспросами. Но он остановил меня жестом и они ушли.

— Ну здравствуй, Леночек! — с улыбкой сказала мама, заставив меня вздрогнуть и заозираться. — Покажись, доченька, я же тебя все равно чувствую.

Ветка на нашей елке закачалась, ярко-синий шарик сорвался с нее, повис в воздухе и только после этого сестра появилась, держа его на ладони.

— Привет! — обрадовалась я и вскочив, пошла ей навстречу. — Я так рада, что ты все же пришла.

Ленка в первый момент шагнула назад и нахмурилась, но позволила все же мне приблизиться и обнять, пусть и не шевельнулась сделать это в ответ. Я взяла ее за руку, подвела к столу, усаживая рядом с мамой. Наша вампирша села поначалу прямо, будто кол проглотила, и только обводила медленным напряженным взглядом все вокруг.

— Как ты, доченька? — потянулась мама погладить ее по тыльной стороне ладони.

— Я уже совсем не та, кого ты когда-то родила. — холодным голосом произнесла сестра и уставилась на меня. — И она не та.

— Это не так, Леночек.

— Меня не так теперь зовут. Мируной наречена.

— Это всего лишь другое имя. — пожала мама плечами, продолжая ее поглаживать, не обращая внимания на то, что кисть Лены сжалась в кулак. — Вы можете и должны расти, меняться, брать себе любые имена, выбирать мужчин и решать какие совершать поступки. Но это никак не отменяет того, что вы остаетесь моими золотыми девочками, моими детьми.

Я заморгала, прогоняя затуманившие перспективу слезы и села рядом с мамой с другой стороны. Прижалась и положила голову ей на плечо, как часто делала прежде. Мама взяла меня за руку, сжала, не отпуская второй руку сестры. И стало так тепло-тепло, мягко защемило-расперло в груди, запустив щекотно-трепетный поток по всем нервам, как если бы эти мамины прикосновения замкнули некую волшебную цепь, общий кровоток или поток родственной энергии. Той самой, что может подарить тебе только любящая семья и, которая никуда и никогда не исчезает полностью, насколько бы ты не изменился, и сколько бы времени прошло в разлуке. Поразительное открытие, что на самом деле всегда с тобой и в тебе было и есть.

— Новый год… — тихо пробормотала Ленка и вдруг всхлипнула. — Помните сколько раз мы… вместе.

— Конечно помним.

— Мы поменялись… — продолжила она. — Но нам ведь можно… можно как раньше? Все-все… как раньше?

— Да запросто! — улыбнулась я, шмыгая носом и вытирая щеки. — Балда ты наша, ну кто же нам запретит быть все теми же, даже настолько изменившись? Мы же можем выбрать сами.

Ленка сидела еще несколько секунд, усиленно хлопая ресницами, а потом повернулась, из ее спины словно выдернули ребро жесткости, и она прижалась к маминому плечу, сходу заревев в голос.

— Мама-мама-малулечка-а-а! — пискляво, совсем по-детски подвывала она. — Я боялась… боялась, что ты меня такую любить не буде-е-ешь!

— Ну балда ты и есть! — засмеялась я сквозь слезы, глядя как мама гладит реву по волосам и целует в макушку.

— Фух, ну прямо кино у нас. — сказала я, как только самый пик эмоций схлынул. — У всех все хорошо вдруг стало.

— Мы дико извиняемся, но если уж следовать всем традициям, то пора откупоривать шампанское и желания загадывать. — Лукин осторожно заглянул в столовую. — Хотя если надо, то мы еще погуляем.