Ведьма крови (СИ)

Глава 18. Часть 2

— Ты не виновата, Ана.

Я слышала в голосе Ника такую искреннюю убежденность, и от этого мне стало тошно. Да, подобным оптимизмом я не могла похвастаться. И тело у моих ног — прямое доказательство моих действий. Человек. Пусть и сволочь, но от этого не легче.

— Нет, виновата.

Но Ник продолжал возражать:

— Он охотник, у тебя не было выбора.

Не выдержав, я воскликнула:

— Ты же знаешь, что выбор есть всегда!

Я скривилась, не в силах больше терпеть боль в боку. Не стоило повышать голос, мышцы напряглись и по моему телу пробежала дрожь. Приложила руку сквозь ткань платья и сделала глубокий вдох. Затем еще один. Стало немного легче.

Ник нахмурил брови и обеспокоенно спросил, дотрагиваясь теплой ладонью до моего предплечья:

— Что с тобой?

— Всё в порядке, — соврала я. К чему вообще такие вопросы, когда всё летит в бездну? — Где ты был, Ник? Я так долго пыталась дозвониться до тебя, я так… волновалась. Ты не представляешь, какие мне мысли лезли в голову. Самые гадкие, что ты умер, или что ты больше не хочешь видеть меня, вернулся к Риссе. Или, что ты рассказал ковену о том, что мы видели и где были.

Когда я выговорилась, вылив ему в лицо все свои опасения, словно они были застоялой водой в ржавом ведре, мне стало легче. Но я боялась его ответа. Что, если одна из этих бессмыслиц окажется верной?

Но это было не так.

— Меня забрали Верховные, как только я вышел из дома Бэрроу, — я слушала, затаив дыхание. И даже сердце, казалось, забыло, как биться в груди. — Они ждали меня там, кажется, следили. Ана, они знают, что мы были в лесу, и знают, что мы ушли оттуда живыми и невредимыми. Я даже потерял счет времени, что провел в их вонючем подвале. Я надолго оставался один, это их метод, не единственный, но эффективный. Думали, что наедине с собой я задумаюсь о жизни, о последствиях своего молчания, и о наказании. Еще вода. Постоянно капала, с одинаковым интервалом… Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Это был подвал МакМиллианов. Телефон отняли. Кажется, даже отец был не в курсе.

— Тебя пытали?

— Нет. Запугивали. Я должен был рассказать им о том, что видел в лесу, о вожаке и его планах. Они знают, как развязать язык. Мне был предложен выбор: чары честности или изгнание из ковена.

— И что ты выбрал? — едва слышно прошептала я.

Ник молчал. Или он боялся сказать, или сам до сих пор не осознал, что же он наделал. Потом аккуратно стянул футболку и повернулся спиной. В свете луны на его коже я увидела символ. Круг, размером с кулак, пересеченный крестом. Это был не рисунок и не татуировка. От осознания всей этой жестокости у меня подкосились ноги, и я осела на тот самый камень, на котором меня избивал охотник Майлз.

— Это клеймо…

— Да, — подтвердил он очевидное, натягивая футболку с гримасой боли на лице.

— Тебе больно?

— Нет, Ана! — воскликнул он. — Знаешь, почему? Ты появилась из ниоткуда и уничтожила мою жизнь! Всё, во что я верил. Всё, чему был предан все эти годы. Больше у меня ничего нет! Посмотри! — парень очертил руками круг вокруг себя, будто в ожидании, что я оглянусь и увижу всё, что принесла в его жизнь. — Ты притягиваешь беды, вокруг тебя умирают люди, и так было всегда!. Изгнанный, отвергнутый. Вот кем я стал рядом с тобой.

Я не знала, что на это ответить. Чем заглушить его боль, ведь исцелить ее я не в силах. Она легла на его лицо, как тень, превращая в совершенно другого человека. И теперь мы с ним так похожи… У нас нет ничего, кроме собственных жизней, а жизнь Ника никогда не будет прежней. Я всему виной.

— Теперь я еще и убийца. Тебе нельзя быть рядом со мной.

— Мне плевать! — зло ответил он.

На меня огромной волной накатила слабость, тяжелая и темная. Так бывает, когда надежда покидает душу. Я чувствовала это в каждом новом городе, который проезжала, оставляя позади. Прогоняя прочь мечты о иной жизни.

— А мне нет. Ты прав! Мне здесь не место, и я ничего не могу с этим поделать. Я ведьма крови, но мои руки теперь по локоть в чужой крови. И если я хочу отомстить за свою семью, то мне придется окунуться в кровавую ванну. Я должна это сделать!

Впервые я всерьез задумалась о мести, но триггером, как ни стронно, послужило чудовищное клеймо на коже того, кого я уже почти полюбила.

И я не прощу им это.

— Надеюсь, в кровавой ванне хватит места для нас обоих?

Мне показалось, что я ослышалась.

— Что?

— Тот, кем я был до тебя, теперь мертв. Я сделал выбор, когда позволил клейму выжечь знак на моем теле. Это должно было произойти. Так или иначе.

Встав, я оказалась так близко к нему. Все слова, все действия, всё, что он потерял. Неужели, Ник не жалеет?

— Надеюсь, оно того стоило.

— Я уверен, что стоило.

Горячий поцелуй вызвал волну жара внутри меня.

Яростный, полный боли, но и надежды. Когда всё поставлено на карту, сомнения в правильности решения больше не тревожат. Вот и я, затаив дыхание, отдала себя в руки судьбе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И эти руки были обжигающе надежны, и безгранично нежны.

Я не забыла, как Ник хорошо целуется, заставляя тело неметь от предвкушения.

Парень запустил руку в мои волосы, притягивая ближе. Но куда уж ближе? Нас и так разделяла лишь ткань одежды. Мягкие губы вдыхали мой воздух, будто в этом мире не осталось ничего более ценного.

И тут он тихо отстранился.

— Ты слышишь? — до меня донесся его едва уловимый шепот.

— Что?

— Движение.

Как только он это прошептал, Майлз, которого я считала мертвым, метнул в нас охотничий нож. Ник оттолкнул меня, и лезвие пролетело в миллиметре от шеи, рассекая воздух со свистом. Бросок был филигранным, но охотник не учел, что слух у Ника в десять раз лучше. А еще он не учел, что мой парень иногда ходит на свидание с “глоком” в штанах.

Выстрел пронесся по ночному пустынному пляжу, принося вслед за собой пугающую тишину. От небольшой отдачи Ник покачнулся на неровных камнях, но смог устоять. Теперь Майлз уже точно мертв — от прямого попадания в сердце не выживают. Я понимала, почему Ник продолжает носить с собой пистолет, в таких ситуациях, как эта, медлить было нельзя. Я была так парализована, когда думала, что прикончила охотника камнем, что не обыскала его, не пощупала пульс или даже сердцебиение. Глупо.

Когда мы оба осознали произошедшее, Ник убрал “глок” за пояс и с горечью произнес, нависая над телом:

— Видишь, ты не убийца… Я его убил.

Однажды папа говорил мне: “Не верь тем, кто клянется умереть за тебя, Анаис. Смерть настигает всех, это не сложно, а иногда и не больно. Убить всегда намного труднее. Верь тем, кто готов убить за тебя. С этой болью они будут жить до конца дней.”

Я ощущала эту боль всего-навсего какой-то час, может чуть дольше, и она почти сломала меня.

Я не дам Нику сломаться. Никогда.