Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии

– А где он сейчас, Иса?

– В Тюмени, нефтяник. Младший в Москве. Слава Аллаху, не захватили всего этого…, – Иса надолго замолчал.

– А я, помню, к этому фонтану на свидание шёл, – прервал молчание Юрий. – Штаны у меня были новые, ярко-синие. А туфли жёлтые. Прямо, как Незнайка. Прохожие оглядывались: для тех времён это было смело. А я всё думал, что скажет моя девушка…

– Ну и что сказала? – усмехнулся Иса.

– Не помню.… Столько лет прошло. Хотя.…Дай-ка фотографию! Точно! Вот на этой лавочке мы сидели, видишь. Сидели и спорили. Она хотела идти на вечер, на танцы, а я не соглашался. Хотел только с ней, с одной…

– И кто победил?

– Забыл. Но на танцах я точно тогда не был.

– Зря, – Иса снова взял снимок, – надо было уступить. С таким-то прикидом. А сколько раз я тут на книжном базаре бывал…Может, помнишь, по выходным там книжники собирались? Менялись, продава…

– Ни фига себе! – прервал Юрий. – Помнишь?! Да я сам там лет десять проторчал. Почти каждый выходной! То-то я смотрю: лицо вроде знакомое! Да разве с этой бородой кого-нибудь узнаешь! Ты где обычно располагался?

– Вот это да! Да ты на себя посмотри: борода, как у абрека, – засмеялся Иса. – Я почти всегда поближе к трамвайному мосту. А ты?

– А я, наоборот, в самом начале. Я, в основном, фантастикой увлекался. И ходил на базар очень долго. Он потом где только не был. В кинотеатре «Родина», в летнем зале. В «Машиностроителе» – это уже при Дудаеве…

– Нет, я тогда уже не ходил, – задумчиво протянул Иса. – Так, заходил несколько раз в «Машиностроитель». Поначалу там много народу было. А последний раз зашёл, в девяносто третьем, весной. Человек двадцать там было, не больше. Грустно…

Помолчали. Ветер то прекращался совсем, то вновь набирал силу. А высоко вверху он и вовсе не затихал и гнал, гнал на восток тяжёлые подсвеченные снизу тучи. На их фоне казалось, что разбитые дома с пустыми глазницами тоже движутся, только в другую сторону. Почему-то казалось, что назад, в прошлое.

– Иса, – сгоняя наваждение, спросил Юрий, – а ты разве здесь жил?

– Нет, около первой школы. В доме, где Госбанк, знаешь? Что там сейчас? Уговаривала же жена уехать.… Нет, остались…

– А где она, Иса?

Иса не ответил, отвернулся, сгорбился. Повисло тяжёлое молчание, и Юрий, не выдержав, заговорил, стремясь отвлечь, дать возможность не произносить вслух страшные слова.

– А я в этом доме жил. На третьем этаже. Окно из моей комнаты выходило во двор, а там рос громадный тутовник. Как хотелось в детстве на него прямо из окна вылезть… – Юрий мечтательно улыбнулся. – Только…

– Что – только, – подтолкнул Иса, поворачиваясь.

– Только я уже лет пятнадцать в микрорайоне живу. А здесь родители. Я же и пришёл сюда, чтоб отца забрать. Перед самым Новым годом… Семья там осталась. Как они там одни …

– А отец? – тихо спросил Иса.

– Во дворе, – отрешённо бросил Юрий. – Под тутовником. После Нового года как раз… Земля твёрдая была …

Коротким вздохом промчался по улице новый порыв ветра. Мелькнул в воздухе прямоугольник бумаги, упал, зацепившись краешком за вывороченный кусок асфальта. Ветер ненадолго разогнал тучи, и в свете заходящего солнца маняще заискрилась ещё одна цветная фотография.

А что там на ней? Не разглядеть.

Не разглядеть двум парам глаз из подвала.

Не разглядеть и через два оптических прицела.

Шесть ступенек вверх. Три коротких шага вперёд.

Ветер резко усилился, толкнул в грудь, словно желая вернуть его назад в подвал.

Подожди ветер, дай посмотреть, что там!

Ещё шаг, последний. Теперь наклониться. Ах, вот что на ней такое!

Два выстрела слились в один. Две пули ударили одновременно. Одна в спину, другая – в грудь. Никто не опоздал.

Юрий упал молча, далеко вытянув руку с зажатой в ней фотографией.

Коротко взвыл ветер, рванул, закрывая улицу чёрно-серым маскхалатом пыли.

– Юра! – в два прыжка Иса преодолел шесть ступенек. Шаг вперёд.

Два выстрела слились в один.

Сильнейший порыв ветра толкнул Ису в грудь, опрокинул, повалил назад, в подвал.

Две пули ударили в кирпичную стену, туда, где только что был человек. Ударили одновременно. Никто не опоздал.

Главное – успеть выстрелить первым.