Верховный Главнокомандующий [с иллюстрациями]

Глава 10. Пулемёт! Полцарства за пулемёт!

После «пятичасового чая» с придворными, встретился с капитаном-артиллеристом Смысловым Александром Яковлевичем. Поговорили с ним у меня в кабинете, сделали несколько предварительных эскизов модернизации той «игрушки» в орудие пехотной поддержки.

— Господин капитан! — предельно серьёзно говорю, применив все свои психологические штучки-дрючки — чтоб «запрограммировать» на успех, — следующий год будет годом решающих событий для России. Или, мы победим и останемся великой державой — или победят нас и, наше с Вами славное Отечество скатится в разряд африканских бантустанов.

Походив по купе-кабинету, дополнил:

— То же самое могу сказать про Вас, Александр Яковлевич! Или, Вы за три месяца выполните этот проект и станете генералом и родоначальником российской артиллерии непосредственной поддержки пехоты — а вполне возможно и, «русским Круппом»… Или, так и останетесь — вполне обыкновенным артиллерийским офицером, в гарнизоне где-нибудь на «чёртовых куличках».

Посмотрел Смыслову в глаза, типа: а я уж постараюсь — чтоб, тебе ничего хорошего не светило! Думаю, он и сам всё прекрасно понял…

После чего, уже — подполковнику Смыслову Александру Яковлевичу, была вручена грамотно составленная мною и Мордвиновым и, всемерно одобренная Мосоловым бумага с моей личной печатью и подписью, в коей — всем без исключения инстанциям Российской Империи, предписывалось оказывать господину капитану всемерное содействие.

К этой «бумаге», прилагалась ещё одна — с броским заголовком «Отстранить от должности за служебное несоответствие и отдать под суд». В ней, те — кто «всемерное содействие» подполковнику оказать так или иначе не мог, должны были записать причину отказа. Ну и, третья бумажка — куда самому Смыслову, вменялось вписывать тех — кто отказывался написать во второй бумажке, причины отказа «содействовать» по первой… Это, «расстрельный список» — как на нём и, было написано крупными буквами:

«ПОВЕСИТЬ БЕЗ ВСЯКОГО СЛЕДСТВИЯ И СУДА, КАК ИЗМЕННИКОВ И САБОТАЖНИКОВ!»

— Зная медлительность нашей бюрократии, такие «сопроводительные» документы Вам будут совершенно нелишними, господин подполковник!

— Преклоняюсь перед вашей государственной мудростью и решительностью, Ваше Императорское Величество! — в совершеннейшем восторге воскликнул тот.

С помощью нескольких солдат и казаков Конвоя, закатили «противоштурмовую» трёхдюймовку в вагон-гараж — где имелась мастерская с необходимым инструментом и, при участии Адольфа Кегресса, до последнего винтика разобрали на её на составляющие. При этом, я чувствовал себя как бы ребёнком — вдоволь наигравшийся с дорогой игрушкой и, теперь ломающий её — чтоб посмотреть «что внутри». Невообразимый, прямо-таки щенячий восторг!

Подполковник упаковал ствол и те детали орудия, которые нуждались в модернизации или переделке и, с прикомандированными к нему тремя солдатами из Конвоя Свиты и, с собственным денщиком, отправился на двух автомобилях на вокзал… Затем поедом в Петроград — на Путиловский завод.

После обеда, я вызвал того солдата-пулемётчика — старшего фейерверкера Максимова, вместе с пулемётом «Шварцлозе».

Если в русской Императорской Армии, со всем — куда не плюнь, дело обстояло плохо или очень плохо[100], то с пулемётами — потрясающе плохо! Если мне не изменяет память, даже в начале семнадцатого года — когда промышленность тяжёлой на подъём России, наконец-то «раскачалась», в русской стрелковой дивизии по штату полагалось 74 (прописью — «семьдесят четыре») пулемёта, а в германской пехотной — 324 (прописью — «триста двадцать четыре»), причём, из них — 216 ручных!

Разрыв с союзниками выглядит ещё более удручающим: в британской дивизии пулемётов 684 — из них 576 ручных, во французской — 400 (336 ручных). Русской же оружейной промышленностью, ручные пулемёты вообще не производились — как и зенитные, авиационные, крупнокалиберные… И, приходилось довольствоваться теми крохами, что удавалось выцыганить у союзников.

Самому тупому лесному ёжику — из самого дремучего леса, было понятно — что, предотвратить Революцию и Гражданскую Войну в России, я смогу только достойно завершив Первую Мировую Войну…

Не… Не обязательно в Берлине и непременно на развалинах Рейхстага — с трепещущем на ветру российским триколором! Но, хотя бы — начав «рассыпаться» позже Германской и Австро-Венгерской империй. А для этого надо, как минимум, нанести противнику — на парочку решающих поражений больше, чем потерпеть их самому…

А, ведь на полях сражений Первой Мировой Войны «царствует» не пехота вовсе, а новый «царь» — ПУЛЕМЁТ!!!! И, с таким положением дел в этом виде вооружения, мне не добиться не то чтобы решающих — вообще никаких успехов… Даже, традиционный наш путь — «заваливание противника трупами», не пролезет! Ибо, старая кадровая армия уже практически кончилась, а новая армия — состоящая из призванных из запаса хитрых и умудрённых жизнью русских мужичков — трупами «для заваливания» становиться, решительно не желала. Убегут в тыл, в свои деревни став дезертирами — их, к семнадцатому году около двух миллионов будет, или сдадутся в плен к немцам — тех к тому же времени, сдастся уже больше двух с половиной миллионов…

Короче, надо что-то делать! От союзников, я навряд ли получу намного больше, чем получил в реале — хотя, попробовать на них слегка нажать и пошантажировать даже, надо.

Значит, что? «Опора на собственные силы» — как говорил и завещал нам всем, великий Мао!

Пулемёты в России производились только в Туле, плюс некоторые второстепенные элементы на других заводах — в том числе и, частных. До войны, «жаренный петух» генеральские задницы не клевал и, это «производство», напоминало опытно-экспериментальное — не более пары десятков пулемётов в месяц.

Сейчас, слава Богу, туляки уже до нескольких сотен дошли и, в начале того же семнадцатого года, достигнут своего «исторического пика» — 1200 пулемётов в месяц.

Выпускать намного больше «Максимов» — навряд ли, у туляков получится — при всём их желании[101]! Уж больно он сложен, дорог, требует специальных станков и оборудования, длительных «притирок» и приработок высоквалифицированными специалистами[102]. Если со станками, в принципе, вопрос решить можно — закупив их у союзников или в Штатах, к примеру, то подготовить дополнительно специалистов-оружейников — довольно геморрное и длительное занятие!

К тому же, «ИТОЗ» производил не только пулемёты — но и, винтовки и револьверы «Наган». Надави на него по пулемётам и, он запросто может снизить выпуск и тех и других…

Чудес то, не бывает!

Ещё, Военное Ведомство планировало построить «чисто» пулемётный завод в Коврове, по выпуску лицензионных датских ручных «Мадсенов». В «реале» — он так и, не был построен и, я не вижу оснований полагать — чтоб в «альтернативе», произошло как-то иначе. Тем более, «Мадсен» тоже — штучка ещё та! Неоднозначная, в общем штуковина — в плане трудозатрат, себестоимости и неимоверной для российских условий сложности в производстве. И, кадров для этого завода нет — их готовить придётся из своих или «выписывать» из Дании. Первое — долго, второе — дорого… Да и, сориться датчане с немцами особенно не хотят, нарушая статус нейтральной страны.

И, тут мой взор обратился на этот австрийский пулемёт!

Австро-Венгрия была Империей, не намного богаче Российской (как бы, ещё не более бедной!) и, её конкретно душила жаба башлять английской фирме «Виккерс» за лицензию на «Максим»[103]. И вот, немецкий конструктор Андреас Шварцлозе, сконструировал для Двуединой Империи «бюджетный» пулемётик — стоимостью раза в два дешевле, с весьма оригинальной по тем временам конструкцией.

В отличии от каждого «уважающего» себя пулемёта того периода, у «австрийца» не было «дрыгающегося» ствола — при откате назад передающего энергию затвору, для работы автоматики. Его ствол был неподвижен — что уже само по себе удобнее и проще в изготовлении и обслуживании: нет необходимости следить за целостностью прокладок и регулярно набивать сальники — чтоб, не допустить протечек охлаждающей воды из кожуха.

Затвор во время выстрела со стволом не сцеплялся — а до момента покидания пулей канала ствола, оставался на месте за счёт своей большой массы и будучи «подпёртым» системой рычагов с мощными пружинами. Спустя определённое время после выстрела, сила давления пороховых газов на дно гильзы — всё же преодолевала инерцию массы затвора и силу сопротивления подпружиненных рычагов и, происходила работа автоматики пулемёта — откат затвора, извлечение стрелянной гильзы, «передёргивание» пулемётной ленты с извлечением из неё патрона, перезаряжание и новый выстрел…

Такой принцип работы оружейной автоматики, называется «отдача полусвободного затвора» в отличии от просто «свободного» — как у небезызвестного «ППШ», чей затвор по сути представлял собой простую тяжёлую металлическую болванку, подпёртую сзади пружиной. Такая система была куда проще, не требовала столь тщательной машинной обработки вдвое меньших по количеству деталей и, потому была значительнее дешевле «максимовской».

Но, как говориться: были и, свои «нюансы»!

Чтоб ускорить падение давления пороховых газов в стволе (иначе произойдёт преждевременное извлечение гильзы с её раздутием или даже разрывом), на этом пулемёте пришлось значительно укоротить ствол — чуть ли не вдвое! Вследствие, снизилась начальная скорость выпускаемых пуль и настильность стрельбы — особенно на дальние дистанции. В бою это приводило к перерасходу патронов по сравнению с «нормальными» пулемётами, что практически нивелировало дешевизну пулемёта… Ведь, патроны тоже грошей стоят!

Ещё недостаток: короткий ствол после выстрела «нормальным» патроном даёт мощную вспышку — слепящим самого пулемётчика и демаскирующего позицию, особенно ночью. Для частичной нейтрализации этого вредного явления на дуло прикрутили массивный надульник — длинную, глубокую «воронку».

Ну, про «маслёнку» и про все головняки от неё, я уже рассказывал, да?!

Ну, это всё в теории… На практике же, я этот пулемёт только сейчас изучил — когда старший фейерверкер Максимов, пару раз показал мне как он разбирается-собирается — а потом (еле сдерживая себя от матов в мой адрес и подзатыльников, чувствую!), наблюдал — как это пытаюсь сделать я. Однако, как говориться — «и, медведя учат на велосипеде ездить»! Тем более, я был достаточно технически подкованным и очень скоро сам превзошёл в скорости сборки-разборки своего учителя. После иномарочных то, двигателей — начала двадцатого века, любой пулемёт мне — на раз посцать!

Закончив на сегодня, в хорошем расположении духа, я спросил солдата:

— Как по имени-отчеству величают, то?

Тот, аж перепугался и «затроил»…

— Не боись, служивый — всё промеж нас останется! Прилюдно, будем соблюдать субординацию.

— Егор Афанасьевич, Ваше…

— «С глазу на глаз», ты тоже меня можешь меня — как-нибудь попроще называть…, — пришлось слегка прикрикнуть — до того он внезапно оробел, — давай, попробуй. Ну?!

— Слушаюсь, Николай Александрович!

— Вот так бы давно. А то, ишь ты — перечить мне вздумал! Если, тебя не сильно «плющит», может — ко мне зайдёшь? Разговор к тебе есть один — под чай…

Егор Афанасьевич, оказался малым понятливым:

— Да, какой тут уж сон?! Теперь, всё одно — до утра не заснуть…

— Ну, тогда жду через полчаса, — вдогонку крикнул, — и, чертёжики свои — если есть, не забудь прихватить!

Приостановился, плечи дрогнули и, пошёл дальше… Я вернулся в свой вагон, заказал чай и «что-нибудь» к чаю, помылся, переоделся и прям — минута в минуту, принесли вскипевший самовар и явился чистенький и причёсанный мой солдатик — прям, как с картинки! Ну что, Максимов? Будем делать с тебя «Калашникова» — раз уж, ты мне под руку повернулся…

— Расскажи мне о себе, Егор Афанасьевич! — как только сели за чайный столик.

Помялся, стесняясь — но потихоньку-помаленьку, «раскачался».

Ну, что сказать? В принципе — жизнь, как жизнь — родился, крестился, учился, работал, женился, служил… Обычная жизнь простолюдина-мастерового. Когда-то — очень давно… Хм, гкхм… Если, так можно выразиться про ещё не наступившее будущее, читал воспоминания оружейника Дегтярёва — так, до определённого момента, всё — один в один!

— Что думаешь про войну, Егор Афанасьевич? Только честно! Лапшу мне на уши вешать не надо — для этого министры и генералы есть.

— «Лапшу»…? Ну, что сказать, Николай Александрович? — пожал плечами мой визави, — вот, встретил недавно одну бабу, — так та говорит: «Сынок то у меня — умненький! Германцам в плен сдался и живым после войны домой вернётся…».

Вот такая вот, фигня… Как победить, мало того — без пулемётов, так ещё и с народом — которому эта война по барабану?!

— Понимаю, да… Не нужна эта война народу, — одна вот надежда, — а как же «сербские браться»? Разве, не надо было их от австрийцев защищать?

— «От австрийцев»?! Мой покойный дед Мирон, с турками за болгарских «братьев» воевал — без ноги домой прискакал… Так, он говорил мне: те под турками-басурманами лучше жили — чем наш мужик под православным Го…, — солдат соскочил в ужасе, — ВАШЕ, ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!!

— СЯДЬ!!!

Всё таки моя «хиромантия» — нейро-лингвистическое программирование, то бишь — у меня получается! Я уже научился вызывать на откровенность.

— Чем это, интересно, при турках болгарам было лучше?

— Ну, так… В домах каменных болгары-крестьяне жили — не в деревянных избах крытых соломой. Каждый в сапогах — даже бабы и детки, не в лаптях или босиком — как наши… Мясо каждый день едят[104] и вино пьют как баре… Опять же — грамоте были все научены, не то что наши!

Прищурившись одним глазом — мол, ври давай, спрашиваю:

— А как турки болгар резали, тебе дед Мирон не рассказывал, часом?

— Так, не бунтуй, не нарушай закон и… У нас вон тоже…, — опять, испугано замолчал.

— Хотел сказать: «…в пятом году — бунтовщиков стреляли, резали да вешали…» Ведь, так?

Молчит… Но, вижу — именно так и, хотел сказать старший фейерверкер Максимов.

— Понятно… Ну давай, жги дальше — раз уж начал, Егор Афанасьевич.

Осмелев, старший фейерверкер закончил мысль:

— Вот я и, думаю — что под австрийцами, сербам бы не хуже жилось — чем болгарам под турками! Так, за что мы идём убивать немцев и умирать сами, Николай Александрович?!

Прям, не знаю — что и ответить!

— И, ещё дозволь слово молвить…, — хитро прищурился солдат, — у австрийцев в войске полным-полно славян, почитай — тех же болгар да сербов. Так, значится что? Мы убиваем одних славян — чтоб спасти других? Так, чем нами убиваемые — хуже этих? Нами спасаемых?!

Помолчав, сомневаясь — стоит ли говорить, он продолжил, отведя в сторону враз покрасневшие глаза:

— Помню, как-то повёл раненного однополчанина в полевой лазарет… Туда и, наших и раненных австрияков стаскивали… Так, целая их поляна была! Куда не посмотришь — всюду они…В крови, в гное, в солдатском дерьме по самые уши… Стонут, кричат, молятся, плачут… Помощи, почти что по-русски просят — всё понятно. А их, даже не перевязывают! Фершал, что раненых принимал говорит: «Эти, почитай, все умрут — своих принимать не успеваем…». Вот скажи мне, Государь…

Он приблизил своё лицо к моему, так — что мне пришлось отпрянуть:

— ЗА ЧТО?!

Да… Пришлось молчать потупив взгляд — ибо, крыть мне нечем. Ну, Реципиент долбанный… Ну и, наворотил ты делов!

Помолчав и хорошенько подумав, как мне дальше вести этот разговор, я потихонечку начал:

— Согласен: эта война России — в общем то, не нужна… Моя ошибка: министров да генералов послушал — каюсь как на духу, солдат! Теперь то, я понял — ведётся она за чужие интересы — за преобладание в мире. Англия нахапала много колоний — а Германия хочет их перераспределить в свою пользу. А Россия здесь, в их драке — вроде пристяжной кобылы…

— ДА, ПОЗДНО!!!

Солдат, внимательно слушал, слегка открыв рот.

— Но, видишь ли, Егор Афанасьевич… Если уж, война началась — по той или иной причине, то её надо заканчивать. Причём — заканчивать победно! Иначе — следующая война будет уже за «перераспределение» России — между теми же Англией и Германией… Понимаешь, о чём я?

Егор Афанасьевич, меня — с истовым исступлённым фанатизмом, тут же опроверг:

— Нет, не понимаю, Николай Александрович… За свою, то — за Русь-Матушку, мы кому угодно хрип порвём. Пусть только сунутся — всем от души наваляем!

Да… Тяжеловатенько придётся — «клиент» думающий попался… Хорошо, зайдём с другого конца:

— Как ты думаешь — германская армия сильная?

Глаза моего собеседника слегка расширились, он горячо заговорил — аж, за руки меня хватая:

— Ну, а как же?! Я не думаю — я знаю: силён немец, ой как силён… Пехота у немцев отдыхает: не штыками — как мы воюет, а техникой! Как пройдётся шестидюймовыми гаубицами по нашей позиции, так полка и нет — как корова языком слизнула… Не каждого потом и, откопаешь или по кусочкам соберёшь… Опять же: пулемётов у него — страсть как много и, патронов германец не жалеет! Грудь в грудь с ним не сойдёшься — чтоб, по русскому воинскому обычаю НА ШТЫК(!!!) взять! Скосит, как траву по свежей росе, скосит…

— Силён, говоришь, немец…, — как бы задумавшись говорю, — а ведь проиграй мы с союзниками эту войну и, немец — ещё больше усилится. Заберёт у англичан у французов колонии — не в пример сильнее прежнего станет! У нас — хотя бы Польшу и Литву, что уже взял…

— Польша — не Россия, — слегка пренебрежительно, — её, да Литву — с её жидами, не жалко и отдать…

— Согласен! Однако, в российской части Польши сильная промышленность — это самая развитая часть Империи была, а под немцами — она ещё сильней разовьётся. И, в следующей войне у немцев, пускай ненамного — но, ещё больше станет гаубиц, снарядов, пулемётов и патронов…

Солдат, широко раскрыл очи:

— В «следующей войне»?!

— Ну, да! Эта война не последняя — поверь мне, солдат! Ведь, колонии Англии и Франции уже «перераспределили», а дальше что? Всемирное благоденствие наступит, что ли?! Можно, конечно, немцам Америку плыть завоёвывать — но это далеко и, океан местами очень глубокий… «Титаник», вон какой здоровый был и тот — утонул. А Россия, вот она — рядом! Только руку протяни…

— А, ведь и верно! — ахнул, как от откровения какого, мой собеседник.

— Эта война ужасная, а следующая — похлеще этой будет. Тогда действительно: не на жизнь — а насмерть будем биться… И, ни где-нибудь здесь в Литве — а под самой Москвой и Тулой!

— Да, как же так?! А, когда следующая война будет, Государь? — забыл Егор Афанасьевич наш уговор.

— А, как только детишки у немцев, да у нас подрастут — новое «пушечное мясо», тогда и начнётся… Лет двадцать, отсчитывай от завершения этой — не промахнёшься! Твоему сынишке, сколько годков, говоришь?

— Третий годик, считай пошёл… Большой уже!

— Это хорошо, что — уже такой «большой». Как раз успеет жениться и внуков тебе наплодить — прежде чем, где-нибудь под Ржевом или Вязьмой убьют!

Помолчав, понурив голову, старший фейерверкер вдруг воспрянул и, с хрустом сжал небольшой — но крепкий и жилистый кулак:

— Значит, надо победить в этой войне немца — другого, ничего не остаётся!

И, я сделал «дальний заброс»:

— А как нам победить — если немец «силён»? Ладно, про «гаубицы» промолчу — «не до жиру, быть бы живу!» Но, пулемёты? Если, на наши пятьсот «Максимов» в месяц — в Туле, немец делает свои семь тысяч и, через год — будет делать десять-двенадцать?

— «Пятьсот» в месяц?! Чудо, какое-то… До войны еле-еле двадцать в месяц вытягивали, — не сразу поверил он, — не… Больше не осилят, Николай Александрович! Может, закупить у союзников?

— Так, закупаем! Сам прекрасно знаешь — если, в Стрелковой Школе у Филатова был. Но, союзникам пока самим оружия не хватает[105] и, своя корысть: очень желательно им — вместе с немцами и, нас в этой войне ушатать. Всем нужны новые колонии, не только Германии… А кроме нас и Антарктиды, других «свободных» земель в мире нет!

Помолчали в траурной тишине, затем я спросил:

— Как ты думаешь, Егор Афанасьевич: почему у нас всё так плохо получилось с пулемётами? Почему у нас своей — русской конструкции, этого оружия нет? Неужели, мы настолько дурнее — даже какого-то австрийца?! Как его…? «Швацлозе» — тьфу ты, нелепость какая!

Тот, вначале:

— Не могу знать — мы люди маленькие…

— Не лги! Я тебя уже достаточно хорошо узнал: ты гораздо умнее — чем хочешь, чтоб о тебе думали… НУ?!

— Хм, гкхм… Не знаю, правда — нет, от «их благородий» — от офицеров в «Стрелковой школе» слышал… Начальство, сперва считало пулемёт артиллерийским оружием — ну, это вроде пушки! А пехоту хотели вооружить автоматической винтовкой — чтоб, стреляла как пулемёт очередями. Вот, все наши оружейники ею и занимались…

Знакомая история! Можно добавить, что «наши оружейники» будут этой ерундой заниматься вплоть до самой Великой Отечественной — с почти, что нулевым результатом: пехоту, массово перевооружить автоматической винтовкой не удастся.

— …Артиллеристы же, не считали пулемёт «орудием» и, тоже — всерьёз им не занимались. Так и, болтался этот вид оружия, как…Хм, гкхм… В проруби! Ну, а когда спохватились — уже поздно было.

Право слово — «за державу обидно»! Почти полвека потребовалось нашим военным теоретикам и конструкторам, чтоб понять: под «русский трёхлинейный патрон», ничего автоматического — кроме станкового пулемёта создать нельзя.

Ну, что ж… Придётся действовать в стиле «жанра»: командирская башенка на танке, это конечно — чересчур, а вот «промежуточный патрон» — вынь да полож, Ваше Самозванство!

Но, это — чуть позже…

— Покажи мне свои чертежи, Егор Афанасьевич! — без всякого перехода попросил.

…Ну, не чертежи в прямом смысле этого слова — скорее эскизы. Но, эскизы — качественные, с указаниями точных размеров и, даже — допусков и чистоты обработки отдельных поверхностей.

Принцип работы автоматики — отведение пороховых газов снизу. Запирание затвора перекосом затвора. Сразу видно — с системой Мак-Клейна знаком!

— Интересно, ты сам рассчитывал и чертил или помогал кто?

— Чертить помогал Алексей Петрович… Начальник над нашей ротой — Их Благородие штабс-капитан Васильцев. Ну, а рассчитывать — то мы сами, «на глаз» пристрелямши…

Ишь, ты — «пристрелямши»! Левша хренов…

— Хороший пулемёт ты замутил, Егор Афанасьевич! Возможно, он даже будет стрелять и, вполне возможно — стрелять будет хорошо… Но, есть у него один недостаток, который перекроет ему путь на заводы и в армию.

— Это, какой же? — заметно упал духом мой фейерверкер.

Доверительным тоном спрашиваю — смотря прямо в глаза:

— Ты его для кого придумал, скажи честно?

— Как, «для кого»?!

— Кто его делать будет, кто будет из него стрелять?

— Ну, как «кто»?! Делать будут мастера-оружейники, стрелять — солдаты…

— Вот, смотри — что у тебя здесь в чертеже написано… Вот эта деталь требует точности «от 0,5 до 2 тысячных дюйма», а эта хреновина с загогулиной — «от 2 до 5 тысячных дюйма».

— Ну и, что? — ничуть не стесняясь, чешет самым натуральным образом в затылке, решительно не понимая — куда я клоню.

— Ты его для себя делал, Егор Афанасьевич! Для такого мастера — как ты, с «золотыми руками» и для такого «вумного» солдата — что и, Императора поучает!

— Ну…, — никак не может всосать тему, — ну и, что?

— «Ну, ну» — заладил… ХРЕН ГНУ!!! На частных российских предприятиях, даже мастера не знают — что такое «тысячная доля дюйма»! На оружейные заводы, сейчас принимают крестьян-мужиков с корявыми руками — привыкшими к сохе. В армию же, призывают сорокалетних «ратников третьего разряда» — которым и, простую винтовку доверить опасно… Сломают, жо…орукие!

Дал время ему подумать и, спрашиваю:

— Значит, что?

Теряется в догадках:

— Замиряться с германцем надо… НЕТ?!..Сдаваться, что ли?!

По роже вижу — стебается, сукин сын!

— Я тебе «сдамся», христопродавец! — строго грожу пальцем, — РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ!!!

— А, что тогда делать, Надёжа?

— Думать надо, господин старший фейерверкер! Думать надо: как сделать такой пулемёт — чтоб, его в любой железнодорожной мастерской можно было мастырить! И, чтоб любой сиволапый мужик — вытащенный из медвежьего угла, мог с ним так же свободно обращаться — как твоя Дуся с ухватом! Головой думать, а не задом.

Сидим, пьём чай и напряжённо думаем… Надеюсь, что головами!

Думай, не думай — а нужно нечто французского ручного пулемёта системы «Шоша»: говно-говном — зато прост и дёшев в производстве. Однако, ничего подробно про эту систему не знаю — кроме общего вида и того, что автоматика действует за счёт длинного отката ствола — из-за чего конструкция в целом, имеет очень убоищный вид… Читал, пулемёт «Шоша» делали на велосипедной фабрике: где у нас в России есть своя велосипедная фабрика?

Грёбанная «вековая отсталость» — ничего нет! Нет, надо замутить что-то своё!

Думаем дальше…

Сколь не думал, а в «органе» — в котором происходит этот биохимический процесс, почему то постоянно возникал образ уже несколько раз упомянутого советского «Пистолета-Пулемёта системы Шпагина, образца 1941 года» — «ППШ-41», то бишь… Я достаточно хорошо его знал: на занятиях по Начальной Военной Подготовке в школе, он был самой любимой моей «игрушкой». Надёжная, убойная тяжесть — непередаваемые словами ощущения!

Ну и, позже приходилось много читать про него, смотреть видео и так далее…

Конечно, точные чертежи его я воспроизвести не сумею — в глаза никогда их не видел и размеры не снимал, но само устройство помню до самых мельчайших подробностей.

Может, «Папашу» изготовлять — ну его, пулемёт, нах?! Если и, есть оружие проще в производстве и эксплуатации этого автомата — то, это наверное — просто половинка кирпича. Конечно, боевая ценность «ППШ», сравнительно сомнительна — эффективен только на ближнем расстоянии, зато их можно будет выпускать… Нет, не миллионами — как в Великую Отечественную, «всего лишь» — сотнями тысяч, от силы.

Ээээ… Эко растащило Вас, Ваше Величество! Для этого «ништяка» в Российской Империи не производятся патроны. Как раз наоборот — боеприпасы для «ППШ» в данный промежуток времени производятся в стане врага: это патрон «7,63х25 мм» — для всем хорошо известного, пистолета «Маузер С-96». Перейти массово на новый боеприпас во время уже идущей войны — это нереально! Мало того, это — ПРЕСТУПНО!!! Потому что, поставив «ППШ» на поток — будем снабжать трофеями врага: потери стрелкового оружия в эту войну огромны… Даже, русские винтовки и пулемёты немцы и австрийцы переделывали под свой боеприпас (как и мы ихние), а тут — даже переделывать ничего не нужно! Во время Великой Отечественной, «ППШ» был вторым по распространению пистолетом-пулемётом Вермахта…

«Перезапилить» этот автомат под патрон от «Нагана»? Насколько мне известно, пистолеты-пулемёты под этот — единственный массово изготовляющийся в России «короткоствольный» боеприпас, конструировать пытались — но ничего путного из этой затеи не поучилось. Больно уж он маломощен! А, ведь какие люди «пытались»: Токарев, Симонов, Коровин — по-моему… Куда нам с Егором Афанасьевичем[106], до них!

Значит, что? Остаётся пилить «вундервуффлю» под старый, добрый русский трёхлинейный патрон — известный во всём мире, как «7,62×54R». Конечно, очень часто ругаемый за свою архаичность, зато — наиболее в России распространённый, до самого появления пресловутого «промежуточного» патрона.

— А если вот так, Егор Афанасьевич?

Я взял листок бумаги и карандашом нарисовал на нём типовую схему «ППШ», за исключением, конечно, дискового магазина:

— Смотри: затвор — проще, просто не бывает! Даже, боёк здесь намертво к затвору приделан. Спусковой механизм — можно заказать в любой сельской кузнице, где есть горн с наковальней, слесарные тиски, молоток с зубилом и простой совдеповский рашпиль… Ломаться, просто нечему — от слова «вообще»! Лишь со ствольной коробкой и, её крышкой — с механизмом подачи придётся повозиться, да сами стволы заказать на оружейном заводе. Можно, за счёт винтовок — пулемёты важнее!

— Так, так, так… Очень хорошо!

— …А систему питания можно взять от «Максима» — с его холщовой лентой.

— Не… Лучше такую — как у «Кольта» сделать: та система питания попроще будет, хотя — лента та же самая.

— Ну, тебе видней, Афанасьевич!

— Так, так, так…, — поскрёб тот подбородок под хлипкой бородёнкой, — возможно, такая машинка и будет работать, но вес… Вес вашего замка пулемёта, Николай Александрович, за полпуда выйдет!

Пуд, я знаю это — шестнадцать килограмм… Как вес аккумулятора легкового автомобиля, приблизительно. «Полпуда», это восемь килограмм. Хреново!

— Прям уж таки и, за «полпуда»?

— Вы, даже не сумлевайтесь…

Может, врёт, всезнайка? А ну-ка, прикину «на глазок» и начну с затвора.

В принципе, рассчитать массу свободного затвора оружия, дело не хитрое — если знаешь законы физики, владеешь математикой и известны вес пули и длина ствола. При выстреле, из оружия с таким принципом запирания ствола, в момент — когда пуля покинет канал ствола, гильза должна «высунуться» из патронника не более чем на два миллиметра, отбрасывая назад затвор — иначе, её разорвёт.

Какой вес пули?

Ладно, условно примем за 10 грамм — чтоб легче считать.

Какова длина ствола ручного пулемёта? Ну, к примеру у «ДП-27», который ещё не сконструировал — знакомец моего собеседника Васька Дегтярёв? Фиг его знает, сколько точно — но опять же будем считать, что как у карабина — 600 миллиметров[107].

На этом этапе, влиянием ещё несжатой возвратной пружина на вес затвор можно пренебречь, поэтому тупо делим 600 на 2 и умножаем на 10 и, итого — получаем 3 килограмма. Практически, вес целого автомата Калашникова — без штыка и патронов.

Да! Момент инерции у затвора[108] должен быть приличным — чтоб, задержать откат от отдачи такого мощного патрона, как русский трёхлинейный!

Конечно, расчёты очень приблизительные.

Много это или мало?

Одно тянет за собой другое: к тяжёлому затвору надо достаточно мощную, а значит — тоже тяжёлую возвратную пружину. К мощной пружине надо механизм взведения (возможно, просто рукой — затвор с ней не «передёрнешь»), который тоже имеет вес. Ко всему этому «добру», необходима прочная, значит — тяжёлая ствольная коробка… Короче, на вскидку — меньше пуда, такой «ручной» пулемёт никак не получится!

Собеседник насмешливо продолжал:

— …Сам же пулемёт — пуда два с гаком, не считая веса станка!

— Ну, положим про вес замка ты соврал, Егор Афанасьевич! Четверть пуда тот будет, не больше — если конечно, ствол длиной как у карабина, не как у «Максима».

Тот, поскрёб подбородок, посмотрел на потолок и согласился:

— Тогда, да! Могёт быть и, четверть пуда… Всё равно тяжёлый!

— А если, пружину помощнее поставить? Компенсируя вес?

Подумав, тот вполне аргументированно отмёл такой вариант:

— Однако, сильная пружина, тоже — свой вес имеет. К тому же, взводить пулемёт будет тяжельше… Вспомни, как с «Шварцлозе» мучились, Ляксандрыч! И, главное: сильная пружина даст большую скорострельность… За тысячу выстрелов в минуту! Австрияки этого избежали за счёт подпружиненных рычагов, а здесь у тебя — всё напрямую…

— Ну и, что в том плохого, Егор Афанасьевич?! В большой скорострельности?

— «Плохого», может и ничего нет… Да, вот «максимовская» тряпичная лента будет рваться! И, с патронами у нас на фронте — просто беда…

— С патронами, думаю наладиться: эта проблема попроще — чем с пулемётами. А ленту надо сделать металлическую, — тут же себя опроверг, — …да, хрен там! Ничего не получится с металлической пулемётной лентой.

Нет в России — ни соответствующего штамповочного оборудования, ни стального катанного листа в достатке… Даже, в Великую Отечественную, наш «Максим» «кушал» всю ту же холщовую пулемётную ленту с медными заклёпками.

— Не, лучше уж как у Мак-Клейна — отводом пороховых газов, замок передёргивать!

— Что-то, пулемёт твоего Мак-Клейна наши военные забраковали! — ехидно замечаю, — наверное, оттого — что он — лучше.

— Да, не… Ненадёжный пулемёт был у американца — без водяного охлаждения. Более, шестисот выстрелов подряд не выдерживал. И, ваш тоже не выдержит, Николай Александрович!

— Водяное охлаждение к этой системе приделать недолго, я думаю. Вот только, надо ли? Ручному пулемёту же, не требуется «заливать» противника ливнем пуль: достаточно коротких очередей — чтоб прижать его к земле и, дать возможность своей пехоте подойти на расстояние гранатного броска! К тому же, воздушное охлаждение можно улучшить — сделав ствол с «радиатором», как у «Гочкиса».

— Или с кожухом — как у «Льюиса»…, — подсказал Максимов, — с принудительным воздушным охлаждением. Этот пулемёт, может вести огонь очередями довольно долго. Вот только, англичане нам его не продают! Самим, мол, мало…

Точно! У этого английского ручного пулемёта, вокруг ствола имелся алюминиевый кожух с сужением спереди — действующим как эжектор танковой пушки: после каждого выстрела у дула пулемёта создавалось разрежение и, охлаждающий воздух всасывался вдоль ствола. Нам «люминий» не светит по любому — но думаю что и, простой стальной кожух будет не хуже.

— А, можно и совместить! — возникла безумная идея, — пускай ствол будет ребристым и, вдобавок — с охлаждающим кожухом.

Вопрос только — достаточно ли моя идея безумна, шоб стать гениальной!

— Тогда быть может — чем чёрт не шутит и, станкач получится! — загорелся и Максимов, — особенно, если скорострельность сделать пониже: не как у «Максимушки» — 600 выстрелов в минуту, а как у «Шварцлозе» — 450!

Однако, главная проблема — запирание ствола и принцип работы автоматики, не решена. Дешёвый и технологичный пулемёт с большим весом никому не нужен — ни в роли станкового, ни тем более — ручного…

Долго думали и, вдруг:

— СЁМКА!!! — аж, подпрыгнул мой гость, — а если и, здесь тоже — «СОВМЕСТИТЬ»?!

— Как это — «совместить»?! Ежа и ужа, что ли, скрестить? — если честно, я уже пал духом и, решил — что ни хрена из моей затеи не выйдет, — так, не пулемёт получится — а колючая проволока…

— Да, нет…, — Максимов схватился за карандаш и лихорадочно принялся рисовать, — вот смотри: замок частично подопрём вот таким — вилкообразным вкладышем…

«Вилкообразный вкладыш» — трением тормозящий откат ствола, это уже из другой оперы — про пистолет-пулемёт Томсона. Что-то как-то почему-то про него не подумал. Хотя, какой там вкладыш! Патрон «Томсона», сорок пятого калибра — хоть и неимоверно мощен для пистолетного — но, с мощью винтовочного патрона, не сравнить!

— …Упирающимся в дно ствольной коробки — имеющей вот этот небольшой выступ. Ну, или — углубление — как удобнее будет сделать.

А, вот так — пожалуй, работать будет! Вполне возможно получится: принцип то, всем давно известный — запирание ствола «перекосом» затвора. Правда, здесь уместно перед «перекосом», поставить приставку «всевдо».

— Ну…

Новоявленный «Калашников», совсем берега попутав, воскликнул — как Архимед, от всей души получивший в лоб «эпплом»:

— ХРЕН ГНУ!!! Вес замка, как бы — не вчетверо, уменьшится, а сопротивление пружины — вдвое!

— Брешешь!

— Собака брешет, а у меня глаз — как алмаз, Ваше Величество!

«Полтора килограмма? — подумал прикидывая, — ну и, сам пулемёт уже будет не пуд, а килограммов десять… Уже не «рак» — а, «рыба», хотя возможно — ещё и, не «мясо»».

Однако, есть небольшой нюанс:

— Так, как тогда замок у тебя «откатится», вумник фуев? Ведь, он — «подпёртый»?! Иль, думаешь — ручной привод поставить и, как хер свой — туда-сюда, дрочить?

— Зачем «ручной»? Всё — автоматически, Ляксандрыч! Делаем, как у этого американца — у Мак-Клейна, — высунув язык, оружейник старательно выводил какие-то линии, поясняя, — приблизительно посредине ствола — где давление порохов газов отчасти снижается и, они уже — не с такой силой давят через гильзу на замок, просверливаем отверстие и присобачиваем некий простейший патрубок с вставленным в него подпружиненным штоком… Простой металлический пруток, который любой криворукий токарь, за самом раздолбанном станке — за пять минут выточит!

— Ну, пока всё идёт просто замечательно — чеши мне по ушам дальше!

— У американца пороховые газы толкают сам замок, а нам этого не надо! Нам надо только его «отпереть»…

— Так, «отпирай»! Чё, нищего за фалду тянешь?

— …Как только, пуля дойдёт сюды — газы вырываются и давят на этот шток. Тот чуть-чуть смешается назад и ударяет вниз «вилкообразного» вкладыша, «подсекая» его…

Максимов победно посмотрел на меня:

— ВСЁ!!! Дальше, Надёжа-Государь, автоматика пулемёта работает как у тебя — по принципу «свободного затвора»!

Теперь, зачесал в затылке я:

— Это что получается? Чем дальше от казённика просверливаем отверстие — тем легче вес затвора, пружины и всей системы в целом будет?!

— Выходит так, Николай Александрович! Но, нужны ещё расчёты… Чтоб, какой-нибудь инженер по-научному рассчитал… Я же так — «на глазок», пристрелямши!

Ну и, что делать? А у меня есть другой выход?! Утопающий хватается за любую проплывающую мимо соломинку, а летящая с крыши кошка — цепляется когтями за малейший бугорок на бетонной стене!

Проводив Максимова, я хотел было уже отправиться «на боковую» — далеко за полночь уже, как меня как молнией ожгло: ХОЛОДНАЯ ШТАМПОВКА!!!

Всё я — про «сельскую кузню с рашпилем» и «железнодорожные мастерские», на…издел! Возможно, в последних и, можно будет изготавливать некоторые второстепенные детали, но основные… Затвор, затворная коробка, крышка ствольной коробки — объединённая с кожухом охлаждения…

Конечно, можно и без штамповки — фрезеровать из цельного куска железа, например — но тогда выпускать больше, чем тот же «Максим» не получится… Пара тысяч экземпляров в месяц и, то — где-нибудь к восемнадцатому году. Мне же нужно, хотя бы столько же — сколько у немцев и, уже к следующему лету!

Ведь, «ППШ» — потому так был неимоверно «крут», знаменит и так широко в своё время распространён — что, большинство его деталей было изготовлено методом объёмной холодной штамповки и соединены точечной сваркой. И, если с последней — я проблем, особых не вижу — заменю на крайняк обычной клёпкой, то…

«Хрустящая» французской булкой царская Россия, которую мы — слава Богу, к Великой Отечественной Войне навсегда «потеряли» — очень сильно отличалась от сталинской, не в лучшую сторону. Про эту технологию, в дореволюционной России и, понятие не имели! Это технология — МАССОВОГО(!!!) промышленного производства, в первую очередь — автомобильного. Которым, в «потерянной» России и, не пахло… Мля…

Холодная штамповка имеет свои полюсы: простота эксплуатации оборудования, низкая квалификация рабочих при их высокой производительности труда, малая себестоимость получаемых изделий при их высоком качестве и точности и, возможность механизации и автоматизации процессов…

Но, «на коленке» такую технологию не создашь! Она требует жёстких требований к разработке технологических процессов, специальной листовой стали, специального оборудования не производимого в России — гидравлических прессов и, специального инструмента — дорогостоящих штампов…

И самое главное — эта технология требует специалистов-технологов! А, их в России…

НЕТ!!!

Истошно мяукнув, кошка сорвалась с «выступа» и, кровоточа вырванным с мясом когтем, ещё стремительней полетела вниз…

— «КОНЯ!!! — орал я, бегая в своих самопальных «боксерах» по всему вагону, — ПОЛЦАРСТВА ОТДАМ ЗА КОНЯ!!!»

Корону отдам — не свою конечно, а прадедушки своего Реципиента — Императора Александра Первого — за технологию объёмной холодной штамповки! Один хрен — скоро вместе с головой снимут…

«СТОП!!! — мысленно сказал я сам себе, — а не дурак, ли я?!»

Есть же уже страна, а в ней — фирма, где уже выпускают автомобили МАССОВО!!! Это — Соединённые Штаты Пиндоссии, в просторечье — США. Хотя, кажись, они сейчас как-то по-другому называются[109]. А в них есть фирма Генри Форда, уже производящая автомобили МИЛЛИОНАМИ!!! Неуж, не разживусь у них нужной мне технологией?!

Тут же, поднимаю трубку, напрямую связывающую с Генеральным Секретарём:

— Господин генерал? Вы не спите?

— Нет, Ваше Величество! — когда он спит, интересно?!

Как бы отвечая на вопрос:

— В вашем окошке свет горит и, мы — вместе с Вами бодрствуем…

Ах, вот как?! Ни фига ты не думаешь об своём персонале, Вашенство!

— Тогда запомните или запишите и, на сегодня рабочий день закончен — приказываю всем идти отдыхать! Как можно скорее, надо найти мне хорошего переводчика английского языка…

— Разве, Ваше Величество не владеет английским? — сильно удивлённо.

— Не перебивайте! Мне нужен не просто переводчик, а человек — которого можно послать в командировку в Америку. Знающий американизмы и технические термины. В течении же… В течении не более месяца а лучше — двух недель, найти группу инженеров — от трёх до пяти человек, владеющих более-менее сносно английским. Среди них должен быть обязательно металлург, знающий автомобильное дело и… Специалист по обработке металлов давлением.

— Будет исполнено, Ваше Величество!

И с таким орлами, да страну просрать?! …НЕТ!!!

Ладно, пора спать — завтра дел до чёрта…