Верховный Главнокомандующий [с иллюстрациями]

Глава 7. Второй день «онлайн» — полёт нормальный!

Довелось мне за прошлую жизнь перечитать немало книг про попаданцев, начиная с самой первой — «Янки при дворе короля Артура, ещё в детстве… Одни мне понравились, другие — нет. Третьи, меня просто заставляли блевать! По большей части из-за неимоверной крутизны главного героя, напоминающего синтезированную в лаборатории сумасшедшего американского профессора — генномодифицированную помесь их же Терминатора, всемирной Википедии и нашего родного Самоделкина — коротышки из Солнечного Города.

Так же, среди всего-прочего, меня не по-детски вставляло от того, что частенько — мои «коллеги» первым делом начинали спортом заниматься: по утрам бегать и руками-ногами махать… Но, честно признаюсь: «прибыв на место» — на второй день, чуть было не пошёл той же кривой дороженькой!

Проснувшись, пока умывался и, по новой, учился зубы чистить гигиеническими средствами хроноаборигенов, подумал было побегать по холодку, да утреней зарядкой в лесу заняться… Не чтоб морду кому бить — а себя в хорошей физической форме держать. Работа то, мне предстоит в основном «сидячая»: как в прямом смысле так и, образно выражаясь — на Троне «сидеть»! Брюхо может от неё вырасти и большущий геморрой из задницы вылезти.

Реципиент то мой, навряд ли больше пары часов в день над бумагами корпел — к тому же любил гулять, на лошади скакать… Блин, последнее — ваще не умею! Даже в теории, не знаю — как это делается и, с какой стороны на лошадь надо садиться! Она — право- или леворукая, интересно?

ХАХАХА!!!

Ещё Николашка дрова рубил, да снег сам чистил — а я эти два занятия в самом фуёвом гробу видал!

Решил, короче в лесу побегать и, даже уже сапоги похуже — что мне Трупп нашёл, начал натягивать… Но, как подумал, что бегать придётся не где-нибудь в безлюдном парке среди таких же вольтанутых — а «под конвоем» который, быть может этой хернёй заниматься не горит желанием…

Да ну его, нах!

Подданным, впечатлений от меня уже с избытком хватает, воздержимся пока от новых.

Тем более, всё утро шёл дождь.

Потом вспомнил, что как-то случайно, наткнулся в «Ютубе» на видео об разминке бойцов российского спецназа: буквально пять-десять минут и, довольно приличная нагрузка на все группы мышц.

Ещё, мне как-то довелось читать — ещё «в бумаге», одну занятную книжонку: «Методы скрытной тренировки»… Типа, тоже — для агентов спецслужб, чтоб держать себя в форме. Вроде сидишь или лежишь, внешне ничего не делаешь — но, тем не менее тренируешь мышцы, связки и прочее, не давая им одряхлеть от малоподвижного образа жизни.

С утра попробовал первое и, потом — в течении целого дня второе… Ну, с первого раза — ни хрена не понял, если честно.

Второй «рабочий день» самодержца-попаданца — пролетел, не заметил!

Перед «первым» завтраком пришёл, сияющий — как новый медный таз, брадобрей:

— Доброго здоровьица, Ваше Величество!

— Доброе утро, Алексей Николаевич!

То, да сё — потом спрашиваю:

— Как там наше с Вами «кумпаньонство»? Оформил заявку на наш с тобой патент — или ждёшь, когда на горе раком свистнут?

— …??? «Раком»?!

— Ну, не боком же…, — блин, как будто с разных планет мы с ним! — спрашиваю: оформил привилегию на «Императорский полубокс», или у моря погоды ждёшь?

— Аааа… Да, почитай оформил, Государь! Подрядил одного местного адвоката-жидовчика — он обещал за неделю всё сделать.

— «Жидовчика»?

— Так, других же здесь нет! Не Санкт-Петербург, чай — Литва, будь она неладна…

— Ну, держи тогда ухо востро — как бы твой жидовчик, не кинул тебя через болт!

— «Через болт»?! — Алексей Николаевич, задумчиво провёл пятернёй по подбородку, — аааа… Не извольте беспокоиться, Ваше Величество! Нынче, все местные жидовчики смирные — ниже травы, тише воды… Ни то, что в Санкт-Петербурге! А как узнал про наше с тобой кумпаньонство, Государь, так забегал — как будто ему под репицу скипидару плеснули.

— Отлично! А что у нас с распространением в народе нужной информации?

— Ась?

— Что, спрашиваю, в народе про меня говорят — после вчерашнего? Только правду мне говори!

— Сказать по правде, Государь, говорят про Вас разное…, — сконфузился тот, — уж больно ты крутенько обошёлся, Надёжа наша!

Я сделал вид, что слегка удивился:

— Вот те, на! А кто мне здесь по ушам тёр — про «грозу царскую»? Уж не ты ли, Алексей Николаевич?!

— Ну, я…, — сконфузился тот, — так, по народному разумению — Царь боярам грозен, а к простому крестьянству добр и щедр!

— Ишь, ты какой хитро…опый! Не… Среди вашего брата тоже — такие жуки попадаются, знаю я вас!

— Так и, я им говорю: «Вас балуй — так, вы хоть царю на шею усядетесь и ножки свесите»! Так, каждому же на роток платок не навесишь…

— Это, ничего! Хуже будет, когда вообще ничего говорить не будут — забудут про моё существование. Ты, главное — работай, Алексей Николаевич!

Кратко проинструктировал его, что надо распространять в народе про вчерашнее происшествие с великими князьями. Мол, пришли родственнички уговаривать Царя замириться с германцем — отдав тому пол-матушки России и в придачу Курильские острова. А, Надёжа осерчал и выгнал их взашей.

«А аля герр, ком аля герр»!

После приведения царской морды в порядок, соизволил принять бедолагу графа Фредерикса, по виду уже смирившегося со своей судьбой… Через две-три минуты он вошел: «развалина» — кажется, вот-вот и он весь рассыплется на части, искусно собранные вместе портным, сапожником и куафером. Насколько возможно глубокий — для его состояния (с таким то, как у него «пробегом»!) поклон и, он становится у двери кабинета царя.

К моему крайнему удивлению он порекомендовал на пост Министра Двора не своего зятя генерал-майора Свиты Воейкова, ныне исполняющего обязанности Коменданта Царского Поезда, а вообще — какого-то «левого» придворного.

— Спасибо граф, но я уже выбрал Вам приемника — генерал-лейтенанта Свиты Мосолова! Так как, он уже давно фактически исполняет ваши обязанности и очень хорошо — лучше Вас в них разбирается, то сдавать ему дела не надо — можете немедленно собираться и ехать в свою Финляндию на заслуженный отдых… Всё остаётся в надёжных руках!

Для самого себя неожиданно, я резко подобрел и, видимо поняв это на уровне инстинкта, старик, всё никак не уходил — всё что-то нёс и нёс о былом и пережитом вместе со мной… Пришлось выйти из-за стола, пожать ему руку — грубо выгнать взашей я сегодня не решился, до того жалко граф выглядел:

— Благодарю за службу, Владимир Борисович! Годы, проведёнными вместе с Вами, навсегда останутся лучшими среди моих самых лучших воспоминаний…

Однако, даже этого было мало — чтоб спровадить! Пришлось вернуть ему орден, лично проводить за пределы царского вагона, с полчаса пообниматься на виду у всех, выделить личный «Фюрермобиль» и генерал-майора Свиты Петрово-Соловово — адъютанта по особым поручениям, в сопровождающие. Пока грузили графский хабар, успел шепнуть генералу на ушко:

— Вывезите его на вокзал и не возвращайтесь, пока на поезд не усадите… Обратно привезёте — отправитесь на фронт командиром пехотного батальона, господин генерал.

Опальный граф так плохо выглядел, что пришлось дать в сопровождающие ещё и лейб-медика Фёдорова.

Прибыл вчерашний вновьиспечённый есаул. Он, сияя новенькими погонами и стараясь поменьше дышать в мою сторону, предоставил двух живописного вида казаков — кашевара и артельщика. Объяснил им за пять минут — на словах и пальцах весь текущий расклад и, вскоре со стороны кухни послышался невероятный «шорох»… Это «шуршали» расслабившиеся при моём Реципиенте кухработники — наводя шмон и порядок на рабочем месте.

Пригласил чернявого, горбоносого и стройного как кипарис есаула в свой кабинет на собеседование… Готов биться об какой угодно заклад — кровь у него где-то, как минимум на четверть чеченская! Должно быть, дед его или прадед когда-то очень давно, умыкнул себе в невесты горянку.

В беседах с приближёнными, тем более — с потенциальными кандидатурами на членство в моей «команде», я решил использовать методы, столь блестяще описанными — чуть ли не столетие спустя Карнеги и, к которым интуитивно прибегали многие успешные государственные деятели прошлого, настоящего и будущего. Я, целиком сосредоточился на личности есаула, с головой погрузился в его проблемы — с живым интересом расспрашивая его про личную жизнь и службу, здоровье и материальное положение его близких и, так далее и, в том же духе…

Фамилия у него оказалась ожидаемо нерусская — Мисустов, имя-отчество наоборот — Пётр Изотович. Молодой — ещё тридцати нет, за плечами гимназия, Оренбургское казачье училище, два курса университета — откуда думаю его за что-то выгнали и, естественно — фронт, куда пошёл в самом начале войны добровольцем. Наличие всего одного скромного солдатского «Георгия» на груди — тоже положительно характеризовало казака в моих царских очах: как известно чем дальше от штабов — тем меньше крестов серебряных и больше деревянных…

— За что получили «Георгия», господин есаул? — спрашиваю.

— За атаку на эскадрон улан 13-го Прусского полка, Ваше Императорское Величество.

— Расскажите мне, как дело было?

— Так, долгая история, Ваше…

— А нам куда с вами торопиться?

— Хорошо! Дело было так, Ваше Величество: рано утром 27 октября прошлого года, я и ещё десять казаков вызвались охотниками в разведку. Шли осторожно в сильный туман и, тут наткнулись на немецкий конный разъезд. Да, засомневались — немцы это или наши? До них всего шагов триста, стоят толпа-толпой, а туман густой уж шибко! Ну, что делать? Решили их обойти за пригорком…

— …Стали обходить немцев, тут нам навстречу попался жид! Обыскав, нашли у него немецкий пропуск. Ну, что ж — давай его пытать… Сначала упирался, потом упал на колени и повинился, что послали немцы его узнать — сколько у нас здесь войска стоит. «Если жить хочешь, — говорю ему, — расскажи что видел, когда сюда шёл?»

— …Ну, жиду делать нечего, он и поведал нам, что за пригорочком — спешенные уланы. Целый эскадрон! Обошли мы их с тыла — тут, как по заказу туман кончился да и дали семь залпов. Немцы, не ожидав такого, здорово оробели и, пустились бежать к своим коням — да, не тут то было! Мы на конь, догнали — да, как давай их рубить! Всех бы вырубили — до единого, да попались на пути немецкие пехотные части — пятерых казаков у нас убили…

— …Четверых улан мы в плен взяли и, те сказывали — что их полк недавно из Франции прибыл. Так там, за всё время войны — лишь несколько человек у них убили, а тут — за раз, почти целый эскадрон. Вот за это дело, Ваше Императорское Величество, я и урядник Маслов получили «Георгия» 4-ой степени…

— А что с жидом?

— С каким «жидом»? …Ах, да! Зарубили мы его тут же на месте — времени уже не было возиться, вешать.

Ну, что сказать? ГЕРОЙ!!!

Поговорили ещё на всякие-разные темы, в основном про казачий быт и обычаи…

Узнал, очень много для себя нового и интересного. Оказывается, история Собственного Конвоя Его Императорского Величества начинается ещё со времён Отечественной Войны 1812 года. Первая «Черноморская» сотня Лейб-гвардии, была создана из кубанских казаков и охраняла Императора Александра I во время заграничных походов русской армии. Таким образом, Конвой ЕИВ был первым специальным подразделением в России, предназначенным для непосредственной охраны высших должностных лиц…

Очень интересно решён кадровый вопрос: офицеры-«покупатели», предварительно опрашивали казаков-«дембелей» об наличии достойных кандидатов из молодых казаков в их станицах им на замену. Те же, так же — предварительно, посылали запрос на малую Родину, советуясь со станичным атаманом и стариками. При «кастинге» обращали внимание на внешние данные (рост должен быть не менее метр восемьдесят, «приятная наружность»), на грамотность и сообразительность и даже на коммуникабельность — «умение ладить с сослуживцами». Далее, «всеобщее» голосование за каждого претендента и призыв…

В Лейб-Гвардии Сводном Полку, поддерживалась жёсткая дисциплина — за малейшую провинность следовало отчисление из Конвоя. Мало того, что это являлось для казака личным позором, позор был для всей его станицы — куда он не смел показать носа! Ведь, после такого случая — новобранцев для охраны царя, оттуда уже не брали…

Вот такие патриархальные порядки! Конечно, всё донельзя красиво, чинно и благородно — но войны двадцатого столетия, с такими порядками не выиграешь.

Впрочем, есаул и сам всё прекрасно понимал и, практически, открытым текстом заявил — что всё это чисто понты! Как и, придворная так называемая «Золотая рота».

А, кто тогда меня охраняет? Если честно, очень много читал про Николая Второго, но так и не понял — отчего сложилась такая ситуация, когда два генерала пришли к нему и заставили подписать отречение… Я, как-то был с детства убеждён (возможно, под влиянием советских мультиков), что в подобной ситуации, царю только стоило громко крикнуть: «Эй, стража! Отрубите головы этим двум о…уевшим селезням!»

Появился ещё один флигель-адъютант — полковник свиты Силаев Лев Захарьевич, действительно несколько болезненный на вид.

— Сможете исполнять обязанности гофмаршала, господин полковник? — спрашиваю, предварительно с ним «побеседовав».

Ну, вроде толковый офицер!

— Как прикажите, Ваше Величество!

— Приказываю!

— А, разрешите узнать…

— Долгорукого держите при себе как церемониймейстера.

— Слушаюсь, Ваше…

Постучав, зашёл генерал Мордвинов:

— Ваше Величество! Генерал-лейтенант Жилинский просит срочной аудиенции!

«Жилинский»? А это, что за гусь? …Уж, не тот ли самый[73]?!

— Уж, не тот ли это Жилинский — который в четырнадцатом году загнал в окружение беднягу Самсонова, сделав крайним Ренненкампфа?

— Хм, хм… Так точно! Тот, Ваше…

— Ну и, за каким… А какую должность он сейчас занимает?

— Представляет русское командование в Союзном совете во Франции.

— «Во Франции»?! Мы, что? ВО ФРАНЦИИ?!

— Их Превосходительство генерал-лейтенант Жилинский приехал через Архангельск с французским представителем — генералом Д'Амадом, чтоб получить наставления и инструкции от нового Начальника Штаба.

— Ну, так пускай их от Алексеева и, получает! Гоните его в шею, господин полковник…

— Генерал-лейтенант Жилинский говорит, что он к Вам по делу — не терпящего отлагательства, Ваше Величество!

Кажись, задумка сработала и агент французских спецслужб Адольф Кегресс выдал себя с головой. Сцуко, а ведь ему даже разрешили носить ствол[74]!

— Ладно, проси его… Только сразу предупреди — у него пять минут, не более!

Заходит военный — усатый тип в годах, с зачесанным вверх чубчиком и, сперва поздоровавшись и, всё — как положено:

— Ваше Императорское Величество! Представители союзнических военных миссий просят об личной встрече с Вами…

— Повестка дня?

— Извиняюсь…?

— По какому вопросу, тов… Господам представителям, угодно встретиться с… С Моим Величеством?

— Представители союзнических военных миссий возмущены запретом посещать Ставку Российского Главнокомандования…

— Это не обсуждается, господин генерал! Что ещё?

— Представители союзнических военных миссий и, особенно представитель Франции генерал Д'Амад и представитель Англии, генерал Бартельс, желали бы обсудить с Вами некоторые военные аспекты сотрудничества на личной встрече…

— Передайте «представителям», как всем вместе — так и по отдельности каждому: пока я не освоюсь в полной мере в новой должности, никаких «встреч» не будет!

— Через какой срок, Ваше Величество?

— Не знаю… Чем меньше мне будут досаждать такими визитами — как ваш, господин генерал-лейтенант — тем быстрее. Всё, аудиенция закончена!

— Ваше Императорское…

Даже, не встаёт с кресла!

— Генерал, Вы плохо слышите? Я сказал — ВСЁ!!!

Принесли сводку за прошедшие сутки от Алексеева и десятка два личных дел молодых офицеров — претендентов на трудоустройство в Свите.

Работал с бумагами, документами и часто увлекшись, ловил себя то потянувшимся за номерным телефоном на столе, то полезшим рукой в карман — за мобильным…

Прикольно!

За оба «телефона» у меня сегодня работал мой верный «флигель»: вызывал его и приказывал что-то сделать, кого-то позвать, что-то узнать, или что-то принести… Увы, но из моих адъютантов лишь он один остался: капитана I ранга Саблина я выгнал, полковник Силаев ушёл с повышением, полковник фон Дрентельн тоже… Граф Шереметьев где-то тарился весь день — я его тоже уволю за прогулы по неуважительной причине. Кроме Мордвинова, присутствовал ещё флигель-адъютант Свиты Капитан I ранга Ден, но он вообще — был такой старый и больной, что еле-еле передвигался… Ну и, «кадры» себе реципиент подобрал!

Как-то раз, я несколько раз нажал на звонок — теряя терпение, а вместо Мордвинова, уже выполнявшего моё предыдущее задание и ещё не вернувшегося, в купе-кабинет еле-еле «вполз» вышеупомянутый Ден и проскрипел:

— Чего изволит Ваше Величество?

— Наше Величество, изволит приказать Вам ехать на вокзал — догонять графа Фредерикса!

— Что передать Их Сиятельству?

— Передайте «Их Сиятельству» наш пламенный привет! Вы уволены в отставку капитан и, настоятельно рекомендую Вам — до сегодняшнего вечера, покинуть расположение Свиты.

Уже традиционно, пару раз помянул недобрым словом своего Реципиента — устроил здесь дом призрения, геронтофил хренов! Ещё вот только, ансамбля «Бурановских бабушек» здесь не хватает — для полной гармонии…

В сводках ничего интересно, одно хорошо: составлены они уже лаконично — сухим казённым языком, где нет места «подвигам» — а, есть лишь сухая статистика. Пока на фронте более-менее тихо, немцы потихоньку давят, мы «спрямляем» линию фронта…

Скукотища!

«Веселуха» начнётся очень скоро, в начале сентября — когда немцы прорвут нашу оборону на стыке между Северным и Северо-Западным фронтами и попытаются поиграть в «блицкриг» — введут в прорыв конницу, захватят городок Свенцяны и вдоль железной дороги Молодечно-Полоцк, продвинутся к Минску.

«В начале сентября» — это по старому или новому стилю? Блин, ни фига не помню… Ну, будем считать, что по «новому». Тогда по «старому стилю» Свенцянский прорыв будет… Числа десятого-тринадцатого сентября, что ли? Да, где-то так… И, что? Как «что»?! Надо срочно, что-то придумать…

В принципе и, без моего вмешательства, предки остановят немецкую кавалерию и даже отбросят назад, чуть не окружив — объявив это рядовое событие, «коренным переломом» в войне. Увы… Это, всего лишь частная — так называемая «Вильно-Молодечненская» операция — после которой, на Восточном Фронте, до следующего года установиться сравнительное равновесие и затишье — «позиционная война».

Предупредить предков, что ли?

Подумав решил, что не стоит: времени что-то предпринимать что-либо серьёзное, уже практически не осталось. А, если предки «задёргаются» после моих предупреждений — то может произойти что-нибудь гораздо худшее…

Все решающие сражения у меня ещё впереди!

…А, может, все же? А, вдруг?! А, если…

А вот здесь, надо хорошенько подумать — стоит ли?!

Ещё раз посетовал на отсутствие нормальной связи — какое-то, мрачное средневековье! Курьеры, курьеры, курьеры… «Сорок тысяч одних только курьеров» — как у Гоголя в его бессмертном «Ревизоре». Одно радует, перспектива всё же имеется и прогресс семимильными шагами шествует, даже — в самые тёмные и отсталые уголки нашей планеты: с обеда прибыла команда солдат-телефонистов и принялась всё опутывать паутиной проводов…

Перебрав дела кандидатов в личные секретари, присланные из Штаба по моей вчерашней просьбе, отложил в сторонку всего пять из них. Увы, выбор был не слишком велик! Выбирал таких, чтоб у тех было не чисто военное образование — закончивших военное училище после гимназии или реального.

Пригласил пятерых выбранных после полудня к себе на собеседование и сказал Мордвинову:

— Вам, край как нужно хотя бы парочку заместителей, господин Генеральный Секретарь! Давайте, мы сделаем так: Вы отберёте троих-пятерых и я столько же. Потом, тех — чьи «номера» совпали, мы оставим себе — а, остальных вернём Михаилу Васильевичу… Ваше мнение?

— Хорошо придумали, Ваше Величество!

Поработал с другими бумагами, начал было переписывать письмо Царице, да что-то «не пошло». Вышел прогуляться перед обе… Тьфу, ты! …Вторым завтраком и, попался мне на глаза есаул Мисустов:

— Как дела, господин есаул?

— Слава Богу хорошо, Ваше Величество! — весело отвечает.

— Если будет свободное время, к Вам у меня небольшая просьба, есаул…

— Не извольте сомневаться, Вашество! Время обязательно найдётся — если, для Государя-Императора!

Эх, до чего же лих!

— Назначаетесь начальником царского полигона, господин есаул!

— Ваше Императорское Величество…?

— Хочу завтра после, эээ… После завтрака «пострелять» — понимаете, да? Оборудуйте полигон в лесу и подберите оружие.

— Понимаю, — есаул блеснул ослепительной улыбкой, — какое «оружие» приготовить, Ваше Величество?

— Ээээ… Всё, которое под руку подвернётся — кроме холодного. По одному образцу каждое.

— Будет исполнено, Ваше…

Тут смотрю, рядом с нами стоит мой недавний собеседник — генерал-лейтенант Жилинский:

— Разрешите обратиться, Ваше Императорское Величество! — как пролаял.

— Если Вы по той же теме, то — не разрешаю. …Ну?

— Представители союзнических…

— Господин, генерал! Мы с Вами уже имели честь беседовать про этих «представителей». Сделайте милость — осчастливьте нас своим отсутствием!

Резко развернулся и направился в свой кабинет… Слышу за спиной, как есаул, прокашлявшись, довольно твёрдо:

— Господин генерал-лейтенант! Ваше нахождение здесь крайне нежелательно. Караул! Ко мне!

«Завтрак», который я привык считать обедом, в этот раз был на редкость вкусным — хотя и, для царского стола несколько непритязательным. Начинался он с «супа с валованами» — как объявил новый гофмаршал Силаев и небольшими гренками с сыром. К нему же были подданы «балованы» — до этого, даже слова такого не слышал! Потом, традиционно шла жаренная рыбка, мясо птица или дичи, на десерт принесли фрукты и овощи. Ну и, как и вчера, завтрак закончился кофе, который пили в гостиной — второй половине вагона-столовой. Все, придворные были просто в щенячьем восторге и благодарили меня за новые порядки.

Вот что доброе слово творит, подкреплённое хорошим ударом по морде!

А «официантки» были всё те же — Силаев только развёл руками, в ответ на мой вопросительный взгляд. Не успел других подыскать, мол… Рязаночка, вертелась вокруг меня, явно нарываясь на моё внимание с последующим «продолжением»! Моё «естество», естественно похотливо зашевелилось: «Вдуть ей, что ли»?

Уже принялся «обсасывать» эту мысль — виртуально раздев её в моём уютном вагончике и, поставив в удобную для соития позу… Как вдруг, какой-то «внутренний» голос истошно возопил:

«Ты что творишь, совращенец самозваный?! Это же — жена твоего офицера, Ваше Прелюбодейство!»

Не, это не мой Реципиент «проснулся»! Это моё личное… МОЯ СОВЕСТЬ!!! Давненько, блин, не общались…

«Не офицера, а жена военного чиновника! А всех чиновников, я люто ненавижу с детства…, — отвечаю ей, — тем более, я вовсе не принуждаю к блядству — женщина сама хочет. А вдруг, «благоверный» её не удовлетворяет как мужчина?! Здесь молоденькие девушки, часто бывает — выходят замуж за старых и больных пердунов! А если, именно такой случай?!»

«Дебил ты, Ваша Похотливость! Одну жизнь прожил, вторую — вот-вот просрёшь, а как был дураком — так им и, остался. Для простого раслабляющего траха, она нашла бы жеребца помоложе тебя: городишко просто кишит офицерами — выбирай на любой вкус и размер «релаксатора» в «лосинах». Карьеры для своего «рогатика» — вот чего она хочет! А, «ночная кукушка», сам знаешь — «зверь» непобедимый… Ты, что?! Позволишь вертеть собой через постель, Ваше Рукоблудие?!»

А ведь и, правда!

«Ладно — заткнись, я всё понял…».

В ответ на следующую сексопильную ужимку, я скорчил такую свирепую гримасу — что Рязаночка подхватила свой поднос и, вместе с ним убежала куда-то в гостиную и больше не подходила, испугано оттуда выглядывая — как мышка из норки.

Так, что? Придётся ещё и обет безбрачия давать?! Мля… И, на хрена мне «ещё одна» такая жизнь: не пить, не курить — да ещё и, не еб… Ё-моё!

После трапезы, я позвал Имперского Канцлера Мосолова в свой кабинет:

— Помогите мне написать кое-какие документы — послания Совету Министров и Государственной Думе, господин генерал.

— С большим удовольствием помогу, Ваше Величество!

Проработали недолго — лишь кое-какие намётки набросали, как после «вечернего чая» прибыли пять офицеров в звании от подпоручика до штабс-капитана включительно — кандидаты на зачисление в Свиту.

Предварительно, мы с Мордвиновым выбрали троих — каждый для себя. Сверили: двое претендентов совпадают, один нет.

— Ну, что ж, уже — генерал-майор, придётся Вам пока удовольствоваться двумя помощниками! Справитесь?

— Справлюсь, Ваше Величество! — не возражал тот, — не извольте по этому поводу беспокоиться!

— Давайте ещё проведём личное собеседование с каждым, потом решим окончательно.

Не знаю, о чём там мой Генеральный Секретарь с кандидатами беседовал — в первый раз не договаривались, а я начинал так:

— Господин офицер, хорошенько подумайте… Прежде чем мы с вами приступим, садитесь и пишите расписку о неразглашении: вне зависимости от результатов нашей беседы, всё что здесь будет сказано — является государственной тайной и, её разглашение третьему лицу будет считаться изменой Российской Империи и лично Государю Императору! Вы согласны дать такую расписку и иметь беседу со мной?

Отказов не было!

С теми двумя, которые предназначались на пост личных секретарей, я беседовал об их должностных обязанностях, об порядках и прочем… В конце, осчастливил их годовым окладом, что они будут иметь: 20 тысяч рублей! Для примера — сам генерал Алексеев имел сорок тысяч, его квартирмейстер Пустовойтенко — двадцать пять… Есть от чего проявиться служебному рвению!

Правда, тут же плесканул «холодным душем»: такие деньги они будут получать лишь после испытательного срока… Тогда же и, повышение звания будет.

— Не более года! А, может и раньше — если я сочту вашу работу удовлетворительной.

А, вот с оставшейся «троицей», в которую входил и самый старший по возрасту и званию среди них — штабс-капитан, разговор был особый…

Психологический портрет штабс-капитана я нарисовал себе «маслом» сразу — только глянув на него и несколько минут проговорив. Дело в том, что офицер в русской армии делал карьеру очень быстро — вплоть до этого звания. Следующее — «капитан», давалось уже с неимоверным трудом — ну и, разве что, перед отставкой по выслуге лет — подполковника дадут!

Для дальнейшей — генеральской карьеры, необходимо было несколько условий — не обязательно высокое положение родственников или умение лизать задницы. Например, для успешной военной карьеры необходимо поступить и закончить Николаевскую Академию Генерального Штаба, а это — геморр ещё тот! Доводилось мне, «там» читать…

Этот два раза поступал и оба раза провалился на вступительных экзаменах. Дело даже не в уме или памяти: во-первых, предпочтение отдавалось гвардейским офицерам, этот же — из простой пехоты. Ему изначально, ничего не светило! Далее, огромный конкурс и «шаг влево, шаг вправо» и, ты вылетел обратно в свой гарнизон в какой-нибудь медвежьей глухомани. Порядки такие, что легче было при Союзе в Отряд космонавтов попасть[75]!

Самое интересно, что «не в коня корм»: Клаузевицев среди русских генералов — закончивших Николаевскую Академию Генерального Штаба, историками замечено не было[76]…

Конечно, будь этот штабс-капитан боевым офицером, возможно карьера его бы шла быстрее — из-за каких-нибудь его славных подвигов или «естественной» убыли вышестоящего начальства. Но, хотя по молодости он участвовал в Русско-японской строевым офицером и, даже имел награду и ранение — дальнейшая его карьера была связана со штабной работой. Скучная каждодневная рутина — на которой себя никак не проявишь, ничем не отличишься. На фронт проситься? Так, за десять лет погрузнел, пополнел — да и, задница к стулу приросла, что греха таить… На фронте он будет только обузой — штабс-капитан это прекрасно осознавал и предпочитал быть хоть чем-то полезным в тылу.

Как-то незаметно, неожиданно — даже для меня, перешли на «дела секретные».

Оказывается, при Штабе есть одно учреждение — о существовании которого, предпочитают говорить пореже. Это, так называемое «Военно-регистрационное бюро», при управлении коменданта Штаба. Точно такие же, состоят при штабах фронтов и армий, а в мирное время — при штабах военных округов и корпусов.

Думал сперва — контрразведка, да шиш там! Жандармы — политический сыск, то есть… «Военные регистраторы», ходят в форме штабных офицеров и выискивают «крамолу» против Самодержавия.

Начальник «Военно-регистрационное бюро» Штаба — полковник Евдахов, окончивший два курса Академии Генерального Штаба — но решивший променять стратегию на жандармский сыск.

Ну, что ж дело тоже — очень нужное, однако главная «фишка» в чём? Их всех в лицо знают и стараются при них лишнего не говорить — отчего вся эта «работа» превращается в очковтирательство.

Да и, сотрудников себе полковник подобрал — как специально! С такими «протокольными» рожами и интеллектом — что «откровение» они могут вызвать, только подвесив собеседника на дыбу.

Да… С этим, что-то придётся делать! А, пока…

СТОЙ-КА!!!

А, что если? А, почему бы и нет?!

Я, беседуя с штабс-капитаном — потихоньку «вытащил» всю его «подноготную» и, слегка его заодно… Нет, не «зомбировал»! Такое, мне не по плечу. Просто, расположил его к себе, сделал несколько более восприимчивым к моим словам. Теперь осталось только грамотно сделать предложение, от которого штабс-капитан не сможет отказаться.

Начал, естественно, издалека:

— Вы знаете, что такое «разведка», господин штабс-капитан?

— Конечно знаю, Ваше Императорское Величество!

— Разведка, это — глаза и уши каждого, кто хоть чем-то управляет. Хотя бы простой крестьянской телегой… Вы можете себе представить возницу или пахаря без глаз? Мало того — без ушей?

— Нет, Ваше Величество… Такого я себе представить не могу — так, не бывает!

Давлю на психику:

— БЫВАЕТ!!!

Тот, «загрузился» конкретно.

— …Ибо, я в таком положении и нахожусь, господин штабс-капитан. Я управляю Империей, не имея органов чувств!

— Извините, Государь — но у России, Генштаба и Ставки Верховного Главнокомандующего, есть «органы чувств» — разведка и…

— Есть?! Да, есть… А как мне определить — не фальшивят ли они? Помнится, Военный Министр Сухомлинов, накануне войны мне во всеуслышание заявил: «Мы готовы!» А, на деле что оказалось?! Мы оказались «готовы» оставить германцам Польшу и Западную Литву — вместе с двумя миллионами пленных… С крепостями, с промышленностью и с военными запасами — которые мы строили и накапливали там в течении полутора веков! Другой «готовности», я пока не наблюдаю.

— …Вспомните, про войну в Маньчжурии, господин штабс-капитан — где нам «макаки» трендюлей навешали. А, ведь тоже до войны: «да, мы их», «да они у нас»! Ну и, где была разведка России? Почему, она мне не доложили об истинном положении дел?! Почему, каждый напыщенный прохиндей, мне может в уши дуть — при этом, не боясь никакой ответственности?!

— …

— Я слеп и глух, господин штабс-капитан! Я сам себе напоминаю деревенского дурачка — всего в соплях, на сельской ярмарке — которого за нос водят теша честну публику… На которого все плюют и, над ним смеются…

На лице у кандидата — гамма чувств! Сочувствие, негодование, брезгливость какая-то…

— ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО!!!

Вскричал, соскочив с места мой собеседник:

— Скажите только, что я могу сделать для Вас? Да, я…

— Вы сможете сделать для меня мою личную разведку? — по-деловому спросил я, закончив прибеднятся.

— Вашу «личную разведку», Ваше…?!

— Да! Мою личную разведку! Причём, такую секретную — что даже подозревать о её существовании никто не должен, иначе теряется весь смысл…

Вижу — задумался, хоть и оторопел от неожиданности и необычности моего предложения. Тороплю, пока не пришёл в себя:

— НУ?! Я Вам обещаю всё, кроме физического бессмертия и прижизненной славы — к разведчику «слава» приходит, когда он уже мёртв. У Вас один шанс, господин штабс-капитан — больше такого никто не предложит!

На секунду зависнув, штабс-капитан резко выдохнул:

— Я согласен, Ваше Императорское Величество!

— Молодец, я в Вас не сомневался!

Соскочил:

— Рад стараться…

— Тихо! Привыкайте, что и у стен могут быть уши, а враг не дремлет. Вот, я больше чем уверен, что в Ставке полно шпионов — судя по результатам этого года. Полковник Мясоедов, был просто принесён в жертву для отвода глаз… А как их вычислить? А где гарантии — что шпионы и, в разведке и контрразведке не окопались? Поручить одним германским шпионам — ловить других, что ли?!

Я замолчал, выжидаючи глядя на штабс-капитана. Молчал довольно долго и он, напряжённо думая — аж, нижнюю губу до крови прикусил… Наконец:

— Скажите, что я должен делать?

— «Что делать»? Пока надо собирать информацию в Ставке и передавать её мне — давайте, сперва начнём с этого.

— «Информацию»?

— Да! Вам надо собирать всю информацию об офицерах и генералах Ставки — кто есть кто, кто с кем дружит или с кем враждует, кто с чьей женой спит. Кто что говорит и, что при этом думает. Желательно, передавать достоверные сведения, из первых уст — а не слухи или сплетни.

— А, как…?

— «Как передавать»? — я убавил «звук», — давайте будем делать это через почту. Пишите письмо и отправляете его «Юстасу, до востребования».

— «Юстасу»?!

— Да, это будет моим оперативным псевдонимом. Ваш же оперативный псевдоним будет «Штирлиц»… Запомнили?

— «Штирлиц»… Да, запомнил!

— Где-то, через месяц-другой, организуете конспиративную квартиру — где мы с Вами в следующий раз лично встретимся и ещё тет-а-тет побеседуем. Я Вам передам инструкции, коды для тайной переписки, деньги для агентурной работы и так далее…

— Будет исполнено, — почти шёпотом, — Ваше Императорское Величество.

— Если мы с Вами сработаемся, господин Штирлиц, то на пенсию Вы уйдёте в генеральском мундире, до пупа увешанном орденами! Правда, до самого последнего момента, Вы должны внешне оставаться таким же, как сейчас — чтоб, никто ни о чём не догадался.

А с него хороший сексот получиться — не знаю как руководитель спецслужбы! Невысокого роста, невзрачный, неприметный — к таким, начальство привыкает как к удобной и привычной мебели… Такой, рядом стоять будет и в упор не будешь замечать его присутствия!

С ещё двумя офицерами-подпоручиками, которых мы с Мордвиновым забраковали как секретарей, просто по очереди подолгу побеседовал — расспрашивая их про житьё-бытьё. Ну, это чтоб не подумали чего «такого» про агента Штирлица…

А, вот один из отобранных в мои личные секретари под начало Генерального Секретаря Мордвинова, внушал мне некоторые опасения: генерал Алексеев подогнал мне молодого человека — друга семьи и фактически, выполняющего при нём обязанности адъютанта — хотя и, им не являющимся. Как бы мы с «Моим косым другом», шпионами не обменялись!

ХАХАХА!!!

Однако, нам с Мординовым очень понравился его послужной список.

Прапорщик запаса Сергей Михайлович Крупин, имел блестящее лицейское образование, был одно время чиновником для особых поручений у смоленского губернатора Кобеко, на войну пошёл добровольцем и около года провёл на фронте — причём в строю. После беседы, мнение об нём у меня сложилось самое положительное: знающий офицер, имеющий внешний лоск — но без малейших следов фанфаронства и завышенного самомнения о себе, любимом.

Мы, довольно долго с ним беседовали, об разных вещах — прямой и честный человек, по моему мнению. Ничего не помню про него по «послезнанию», ничего после себя не оставил он в новейшей истории России. Мне удалось спровоцировать Крупина на откровенность и, он — как будто забыв, кто я, пылко произнёс довольно длинную речь:

— Наше общество и наше же правительство — как два разных полюса Земли! Разве, когда было в истории России — когда умное правительство, подало руку народу — в попытке создать страну, подобной которой досель не было в мире?! Ныне же, все упущено — ничего не сделано! Наше правительство не имеет ни творческой программы, ни созидающей власти — а лишь, большую злую волю! Революция, с таким устройством и правительством — абсолютно неизбежна иона будет дика, стихийна и, все мы после неё очень долго будем жить по-свински…

Я встал и зааплодировал стоя:

— БРАВО!!! Брависсимо, Сергей Михайлович!

Он смутился и покраснел:

— Извините, Ваше Величество!

— За что Вас извинять? За правду?! Это, Вы меня извините за то — что в результате моих деяний или бездеяний, в России появилось многие тысячи вот таких вот «Крупининых», как Вы — с такими мыслями… Страшно мне думать о будущем — но и, отрадно осознавать, что не всё ещё потеряно — раз у России такие есть!

— …

— В одном лишь Вы не правы, господин прапорщик, — сделал я ему внушение, строго глядя и прижав палец к кончику его носа, — зарубите себе на носу: настоящий человек никогда не будет «жить по-свински» — ни при каких условиях, а свинья — даже в шелках, бархате и жемчугах всё равно останется грязной свиньёй!

Вторым человеком, отобранным нами с Мордвиновым в мои личные секретари, был поручик Шильке Виктор Сергеевич. Спокойный и ровный, голосом напоминающий по своей монотонности метроном, с феноменальной памятью и умеющий оперировать в уме четырёхзначными цифрами. Он был артиллерийским офицером, но после тяжёлого ранения на полях Галиции в четырнадцатом году, случайно попал в Ставку — ещё к Николаю Николаевичу, где и «несколько» задержался.

В конце дня, уже после обеда, по нашему — ужина, сел переписывать письмо Императрице… Однако, помешал мой Генеральный Секретарь: сначала он обрадовал меня, принеся «траншейные» часы — про которые я уже было забыл.

— Где спионерили, господин Генеральный Секретарь? Иль, раскулачили кого?!

— …??? Да, нет — в авиаотряде у лётчиков выменял, Ваше Величество!

Часы были английской фирмы «Girard-Perregaux» (кажется, это будущий знаменитый «Rolex»), имели простой кожаный ремешок, незатейливый стальной корпус и защитную «решётку-гриль», предохраняющую стекло. Возможно, для кого-то они выглядели крайне непритязательно… Но, для меня! Примерно такие же, но уже советские, я видел на довоенной фотографии моего деда — командира Красной Армии, погибшего ещё в августе сорок первого.

Мордвинов, тут же настроение мне испортил, сообщив:

— Генерал-лейтенант Жилинский, Ваше Величество, имел беседу наедине с Воейковым и Мосоловым…

Твою ж… В этой истории, я кажись уже канаю за инженера Брунса — из «Двенадцати стульев», зачмырённого Отцом Фёдором!

— О чём «беседовали» и, с каким результатом?

— Я думаю, их беседа неким образом напоминала мою: сей генерал настойчиво просил посодействовать вашей встрече с представителями союзнического командования. И, смею Вас заверить, Ваше Величество — «результат» также, был несколько удручающим для генерала.

Я тоже был уверен в этих двоих (после моих то, «реорганизаций»!), но сам факт попытки влиять на меня через «фаворитов» меня несколько раздражал и, я долго ворочался, прежде чем уснуть…