Верховный Главнокомандующий [с иллюстрациями]

Глава 4. Блеск и нищета Самодержца

Когда вернулись обратно к Царскому поезду, я несколько задержался возле своего «Фюрермобиля» — оставшись практически наедине с моим шофёром Кегрессом. Тот, сразу как приехали, заглушил двигатель и залез под капот, что-то непонятно лопоча. Потом, подняв голову в кепке и водительских очках, что-то сказал мне на своём родном языке… И, тут я обмер…

Мать, твою!

Ведь, мой реципиент владел в совершенстве тремя языками — английским, французским и немецким! Причём, гувернёр в детстве у царя был англичанином и, общаясь на английском — он практически не отличался от его коренного носителя…

Я же, хоть в советской школе учил этот язык и пытался серьёзно учить его в зрелом возрасте, но нет у меня способностей к языкам. Поэтому, «под занавес» владел английским лишь на уровне завсегдатая Интернета… Немецкий же я знал, вообще — в основном по советским фильмам «про войну», да по группе «Раммштайн» (Ду хаст!), ну а французский и, того хуже!

Ну, чё тут делать?

Сделав понимающую мину на морде царского лица, я утвердительно кивнул и, улыбаясь во Ивановскую, произнёс: «Уи!», разом сократив свой словарный запас языка великого Джо Дассена[31], как минимум — процентов на десять. Тот, как-то озадаченно глянув на меня, снова с головой залез под капот.

Тут невольно подумалось: иностранный подданный работает личным шофёром у Императора России… Что, это?

«Глупость или измена»?!

Это — Россия, деточки, это — Россия… Пока ещё хрустящая «французской булкой»[32], Россия. Здесь одно из двух: или этот чел с типично французским именем «Адольф», работает на свою отечественную разведку, или её — разведки, у великой Франции вообще нет… Последнее предположение, на мой взгляд — маловероятнее всего.

Ну и, что будем делать: удалим эту вражину от своей царственной особы?

Вы что, Ваше Царское Величество? Или, Вы ни разу не из двадцать первого века?! Наоборот — держать его «поближе к сердцу» надо! Это же — просто чистейшее «золото»: вычисленный, но ещё не арестованный или высланный, иностранный шпион! Но, сначала надо как-то удостовериться поконкретнее…

Тут, подошёл Мордвинов в новеньких генеральских погонах и, сияя как новенький же двугривенник, предложил мой царственной особе продефилировать в вагон-ресторан для чаепития… Перед тем, как уйти, достаточно громко сказал обращаясь к своему «флигелю»:

— Как Вы считаете, господин генерал… А, не предложить ли нам всем воюющим странам прекратить войну и вернуться к «статусу-кво»? К миру без аннексий и контрибуций?

«Генсек» явно «потерялся» — не зная, что ответить, а шофёрская кепка — торчащая из-под капота, заметно дёрнулась… Определённо, услышал! Ну, теперь подождём «официальной» реакции: надеюсь, сразу — не разобравшись, убивать меня не будут.

— Ладно, пойдёмте пить чай — такие дела в России, без рюмки чая не решаются…

Отойдя подальше, провожаемый взглядом Кегресса, я ответил на вопрошающий взгляд Мордвинова:

— Не берите в голову, господин генерал! Укачало на автомобиле видно, или уши просквозило — вот и, ляпнул невпопад глупость…

Попив чаю, я решил погулять да поближе познакомится с Царским поездом. Как бы случайно, прогуливаясь в компании со своим Генсеком и Паном Спортсменом по перрону, я останавливал всех попавшихся, ненавязчиво расспрашивал — задав пару-тройку, как бы ничего не значащих вопросов и отпускал. И, хотя у меня сложилось убеждение, что члены Свиты посматривают на меня как-то… Как-то не так, как должны они посматривать на «настоящего» Николая — тем не менее, результатами я был доволен!

Я вёл себя уверенно, вполне естественно, прямого неприятия не вызывал и, потихоньку осваивался — сам уже чувствуя себя частью всего этого…

Поезд, что напротив моего — оказался как две капли воды внешне похожим, «двойником» Царского. Его пускали спереди или сзади настоящего — для отвлечения внимания потенциальных злодеев-террористов. Конспираторы фуевы… Лучше б, «оригинал» бронированным сделали!

Не удержался и хоть на сердце тоскливо заныло, посетил вагон-салон — где Николай-Недержанец подписал акт о капитуляции… Извиняюсь — отречение от Престола!

В принципе — это одно и, тоже… Даже, посидел за тем столиком и представил себя жалким, растерявшимся, в обосцаных шароварах с лампасами…

Тьфу!

Разозлившись на весь этот Божий Мир, отправился дальше обследовать территорию. После нашего с Императрицей спально-бытового вагона, шёл такой же «детский» — для всего моего немалого «выводка». Такая же — безумная роскошь, только присутствовали больше светлые тона, а мебель вообще — белая.

Следующий вагон был разделён на отдельные купе, с визитной карточкой на двери каждого — здесь размещалась Свита. В двойном купе посередине расположился заплаканный экс-министр двора — граф Фредерикс.

— Вы ещё здесь, Ваш Светлость?

Напомнил ему об необходимости в течении трёх дней подыскать себе приемника и освободить помещение и, с несколько поднявшимся настроением отправился «прогуливаться» дальше.

Встретив подле этого вагона какого-то увешанного орденами жирноватенького клоуна в кавказкой папахе, при генеральских эполетах и плутовской физиономией удачливого казнокрада, я сначала подумал, что это кто-то из интендантов-тыловиков. Однако, премило поболтав с ним — «прокачав» его «на косвенных», я понял что это начальник Собственного Его Императорского Величества Конвоя Свиты — генерал-майор Свиты Граббе[33]… Из всего своего «послезнания» помню лишь, что это — постоянный партнёр моего Реципиента по игре в домино. Других достоинств, кроме умения «забивать козла», я за этим типом не припомню — а недостатки его, на его же роже прописаны…

«Таких не берут в космонавты…»!

Так… Вылетает белым лебедем вслед за Фредериксом — как только более-менее адекватного приемника найду. Пока лишь премило улыбнулся ему:

— Соблаговолите сегодня составить мне компанию за обедом, господин генерал!

Тот, несколько с виду озадачился, но с готовностью бойко ответил:

— Принеприменейше буду и почту за честь, Ваше Императорское Величество!

Не удержался — как здесь удержаться(?!), посетил и более подробно ознакомился с гаражом на колёсах в хвосте императорского поезда. Под него отвели аж целых два четырехосных вагона, каждый из которых длиной метров в двадцать — общей вместимостью в пять автомобилей. Кроме этого имеются жилые помещения для шоферов и механиков, подсобные помещения для ремонта, и хранения запчастей и горючего.

Здорово придумали!

Понюхал такой знакомый и милый сердцу запах бензина, краски и резины, поболтал об всяческих автомобильных пустяках и маленьких хитростях с шоферами и механиками — вызвав плохо скрываемый ажиотаж среди них и, отправился себе дальше.

Предпоследние перед «гаражом» три вагона, предназначались для инспектора «высочайших поездов» (побеседовал с ним — но что за должность это такая, пока не понял), коменданта поезда, прислуги, доктора и аптеки.

Кстати, тот «врач» с умным лицом оказался не Боткиным, а придворным медиком, лейб-хирургом Сергеем Петровичем Фёдоровым[34]! Умнейший человек я скажу — пожалуй, самый умный из всего состава свиты — с ним надо будет поосторожней. К сожалению, ничего про него у меня из «послезнания» нет… Интересно, он сможет «открыть» пенициллин, если я ему подскажу, как это делается?

Хм… Вопрос, конечно интересный…

А как он — пенициллин делается? Доводилось мне читать, что необходимую для открытия пенициллина плесень нашли на среднеазиатских дынях: думаю, это значительно сократит исследования и последующее внедрение препарата… Или, мне какого-нибудь микробиолога из молодёжи найти и озадачить?

Ладно, это на потом. Пока, лишь приветливо улыбнулся ему и пригласил отобедать с моим царским Величеством:

— Жду Вас сегодня на обеде, доктор!

В глазах лейб-медика недоумение, но ответно вежливо улыбнувшись, тот ответил вполне корректно:

— Премного благодарен за оказанную мне высокую честь, Ваше Императорское Величество!

С врачами надо дружить! А то клизму, как-нибудь не так вставит… Не той стороной!

Наконец, последний — багажный вагон. В нём, как Бог на душу положит, кроме багажа, размещалась Канцелярия Двора и Военно-походная Канцелярия.

Вообще непонятно, как этот гусь правил Империей! Первого элемента составляющего любой системы управления — секретариата у него вообще нет, второй же — канцелярия, засунута куда-то «на задворки»…

Так… А вот этого человека, надо обязательно принять в отряд космонавтов… Извиняюсь — «попаданцев»!

Насколько мне было известно из прочитанных «там» книжек и, насколько точно я помню, начальником канцелярии Министерства Императорского Двора в данный исторический период времени являлся генерал-лейтенант свиты Александр Александрович Мосолов[35], который на следующий год «уйдёт» на дипломатическую работу. Кроме своих непосредственных обязанностей, он фактически выполнял обязанности своего непосредственного начальника, впавшего в полную старческую профнепригодность — Министра Двора графа Фредерикса и, в связи с этим — попавшего в мою царскую немилость…

Тоже, воспоминания в эмиграции настрочил! Я их читал, но очень смутно помню подробности — всё же память человеческая несовершенна: «здесь помню — там не помню…».

Эх! Попаданческий бы ноутбук мне, «забитый» информацией…

Начальником же Военно-походной Канцелярии, являлся мой флигель-адъютант полковник Нарышкин… Ээээ… Нет, не угадал! Нарышкин — родственник одной из фрейлин моей Гемофилии, он сменит этого в конце года. Ээээ… Ээээ… Такая неудобопроизносимая немецкая фамилия ещё… Вроде, славный малый[36] — читал про него, надо будет к нему повнимательней присмотреться, побеседовать и, если «послезнание» соответствует, обязательно подтянуть в «ближний круг».

По ходу, с этими двумя господами, с Мордвиновым и Мосоловым — да с комендантом поезда Воейковым мне и, предстоит начинать чистить эти «Авгиевы конюшни» — собственную Свиту.

Ну, а там посмотрим…

Насколько это было возможно, удобно расположившись в «апартаментах» у начальника канцелярии, я после непродолжительного — ничего не значащего обмена дежурными репликами, решил закинуть «удочку с пряником»:

— Совершенно неподобающее место для Канцелярии Двора, даже — походной! Вам не кажется, господа?

Собеседники держались несколько напряжено, это чувствовалось — поэтому диалога вначале не получилось. Отвечают, конечно и, даже любезно соглашаются и дежурно улыбаются при этом, но как-то «резиново».

— Я планирую создать личный — Генеральный Секретариат, господин генерал-лейтенант…, — обращаюсь к Мосолову, — как на это начинание смотрите, Александр Александрович?

Тот, даже слегка обрадовался и, как положено слегка поклонившись, ответил:

— Только положительно, Ваше Импер…

Причём, с интонацией, типа: «А мне то, что с этого обломится»? Погоди… «Обломится» и тебе!

— Думаю назначить главой моего личного секретариата — Генеральным Секретарём, то бишь, Мордвинова Анатолия Александровича — не так давно произведённого мной в чин генерал-майора.

Присутствующий здесь виновник торжества встал и поклонился присутствующим.

Мосолов подумал, подумал…:

— Прекрасный выбор, Ваше Величество! Анатолий Александрович, был личный секретарём у вашего брата — Великого Князя Михаила Александровича. Ну, до той «истории», помните?

Так, так, так…

Припоминаю: кажется был скандал в «благородном семействе» — связанный с какой-то женщиной, за который мой родный брат Мишаня был бы отлучён от семейной «кормушки» — невзирая на своё происхождение. При «этом» же, тому — как с гуся вода!

Мой Реципиент, выждав какой-то срок для приличия, его простил и вновь к онной определил. Типа, в Империи законы нарушать не возбраняется…

— Конечно, помню, — и глазом не моргнул я и, перевёл «стрелки», — как только генерал Алексеев предоставит кандидатов по моей с ним договорённости, подберём двух помощников господину Генеральному Секретарю, из офицеров помоложе да порасторопнее — не всё же, ему самому бегать!

Так… Теперь бы приличное помещение для обоих структур найти. Во!

— Готовьте царский указ, господин генерал-лейтенант, — обращаюсь к Мосолову, — ну, сами знаете, как всё оформить — я после подпишу… Об, образовании, об назначениях и, об размещении Генерального Секретариата и Канцелярии Двора — объединив последнюю с Походной Канцелярией, в Детской… Вы меня хорошо слышите?

Мосолов, растерявшись и сильно побледнев, изо всех сил принялся от этой высокой чести отбрыкиваться — типа, нам и здесь хорошо. Ну, это то, вполне понятное явление — должно быть, опасался мести со стороны мой гемофильной благоверной…

— Решение мною уже принято, господин генерал-лейтенант! — коротко рявкнул я, — извольте его выполнять!

Обращаюсь к коменданту Воейкову:

— Господин генерал-майор! После обеда освободите детский вагон от неприличествующей для секретариата и канцелярии мебели и займитесь его переоборудованием по требованиям Начальника канцелярии генерал-лейтенанта Мосолова.

— А, как же…, — мямлил Комендант Царского поезда Воейков, — а, если Их Величество с…

— «А, если приедут Императрица, мои дочери и Наследник престола», Вы хотите спросить?

— Так точно!

— Вообще-то, я перед Вами отчитываться не обязан, господин генерал-майор — НАПОМИНАЮ!!! Но, в этот раз прощаю, так уж и быть: в следующий же — вылетите из Свиты как пробка!

Позже, чуть примирительно, но всё же строго:

— Не приедут они — не будет на то моей высочайшей воли. Здесь фронт и, женщинам и детям здесь делать нечего — тем более, наследнику престола — с его то, здоровьем!

Сделал жутко страшные глаза:

— А вдруг, неприятельский «Цепеллин» прилетит и скинет ядрён-батон… В смысле — авиабомбу?

Все присутствующие, с еле заметным облегчением вздохнули и, по очереди — в хвалебно-приличествующих тонах, радостно выразились про мою мудрость. Должно быть в «реальной» истории, моя августейшая семейка их не по-детски достала своими посещениями!

После довольно-таки продолжительной паузы, Комендант поезда осторожно спросил:

— Разве Ваше Величество не намерены обосноваться в доме губернатора? Там для Вас уже приготовили две комнаты на первом этаже…

— Нет, не намерен! Незачем стеснять губернатора — а мне и, в моём вагоне хорошо!

Сказать по правде, мне несколько очково покидать то место, где я реинкарниловался в этом коротконогом теле.

— Как будет угодно Вашему Императорскому Величеству…, — склонил голову тот, в лёгком поклоне.

Ээээ…

— Привлеките городские службы и устройте временную канализацию из вагонов, а то здесь скоро будет вонять, как в свинарнике у скверного прибалтийского фермера… Ээээ… Барона!

В генеральских глазах изумление, но вида не подал:

— Слушаюсь…

— Ещё вот, что… Господин комендант! Позаботьтесь об телефонизации Императорского поезда.

— ??? Ваш Императорский поезд уже телефонизирован, Ваше…

Вот это вляп! К счастью Воейков продолжил:

— …Телефон находится в тамбуре каждого вагона — у каждого стоп-крана, где на диване дежурит кондуктор, Ваше Величество.

Да, согласен — что-то такое наблюдается. Правда, «кондукторов» я на этих диванов не видел — должно быть, они находятся на своих рабочих местах только во время движения поезда…

Быстро сориентировавшись, уточняю:

— Это — специальная связь, господин генерал! Для персонала поезда — для экстренного торможения… Я же хочу, сняв телефонную трубку на столе в своём купе-кабинете — иметь удовольствие беседовать с любым членом Свиты, находящимся на своём рабочем месте и с самим генералом Алексеевым, в Ставке или на квартире, где он проживает… Задача ясна? Даю три дня для её выполнения.

Комендант Воейков, понимающе вскинул умную голову:

— Будет исполнено точно в срок, Ваше Императорское Величество! Ээээ…

— Обратитесь к самому генералу Алексееву и скажите, что от меня и для меня. Пусть выделит от щедрот своих аппараты в необходимом количестве, провод и военных телефонистов. А, в следующий раз привыкайте своей головой думать, генерал-майор! Я Вам больше, подсказывать об способах выполнении ваших должностных обязанностей, не намерен.

Не… Что-то, он мне начинает не нравиться… Ну, что делать — других «соратников» у меня пока нет! Вернее, есть — но те, ещё хуже.

Ещё некоторое время побеседовали, но вижу — разговора не получается! ЧУЖОЙ(!!!) я для них! Чувствуют они, что я не тот — кем ещё недавно был.

В принципе это хорошо: «свой» для них — Россию пролюбил…

— А теперь, господа, оставьте меня наедине с Начальником Канцелярии: хочу с ним с глазу на глаз поговорить — уточнить некоторые моменты создания моего Генерального Секретариата.

И, Воейкову:

— А Вы, господин Комендант, проследите — чтоб нас никто не беспокоил в это время…

Оставшись наедине, я спросил у Мосолова:

— Вы слышали, Александр Александрович, что я графа Фредерикса отправляю в отставку?

— Как не слыхать, Ваше Императорское Величество! Только про это в Свите и говорят и, спорят — кто будет следующим…

— «Отставником»? «Следующий» обязательно будет — хочу Вас заверить. Я не про то… Как мне известно, де-факто Вы его обязанности — Министра Двора и, исполняли в последнее время?

— Увы, у Вас неверные сведения, Ваше…

Удивляюсь:

— Как, так?! А, кто ж тогда? Ведь, эта развалина уже ни на что не способна?!

Врут, что ли историки?

— Я хотел сказать: «не только в последнее время…»

Традиционный «прощальный» пинок в задницу бывшему начальнику… Вроде, находим с Мосоловым общий язык!

Немного подумав, спрашиваю:

— Слушайте, Александр Александрович… Хочу с Вами посоветоваться, как с человеком мне преданным и, мало того — знающим и думающим при этом… Что-то как-то отстойно звучит — «Министерство Двора». Вам не кажется? Не знаю как Вам, а мне сразу вспоминается что-то этакое — деревенское и деревянное. Откуда сильно воняет…

Тот, приподнял удивлённо веко:

— Не пойму, к чему Вы клоните, Ваше Величество…

Внешне безразлично, но внутренне вижу — напрягся.

— Я вот думаю, может — Министерство Двора переименовать в Администрацию Императора и подчинить генерал-майору Свиты Воейкову, возложив на него всю административно-хозяйственную работу?

Нижняя челюсть Мосолова медленно поползла вниз — открывая ряд вставных зубов на гуттаперче… От сего «вида», внутренне содрогаюсь: «современная» стоматология просто отстой — надо тщательнее за своими зубами следить!

— А Канцелярию Двора, переименовать в Имперскую Канцелярию — непосредственно подчинив ей Военно-походную Канцелярию. Зачем дублировать? Таким образом, у меня будут три рычага власти: Генеральный Секретариат под руководством Мордвинова, Администрация Императора — под Воейковым (пока под ним!) и, Имперская Канцелярия — под вашим началом, господин генерал-лейтенант… Довольно стройная система управления, если правильно распределить полномочия и тщательней следить за исполнением приказаний!

Челюсть Канцлера Империи с громким щелчком защёлкнулась, а глаз радостно захлопал.

Когда он стал более-менее адекватно соображать, придя в себя — добавил пару своих «хотелок»:

— Настоятельно рекомендую Вам, господин генерал-лейтенант, взять себе в заместители полковников Дрентельна (еле-еле вспомнил!) и Нарышкина — поручив им наиболее важные и ответственные функции нового учреждения.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — воссиял тот, — наши с Вами предпочтения полностью совпадают…

— Кстати, повелеваю: всем вновь назначенным повысить звания на одну ступень! Кроме Вас… Ваше звание и, так достаточно высокое — не в фельдмаршалы[37] же мне Вас производить, Александр Александрович! ХАХАХА!!!

— ХАХАХА!!!

Просто я не знаю, какое звание здесь выше генерал-лейтенанта — но, радости Мосолова это не убавило.

— А про оклады, поговорим потом — когда «в кубышке» прибудет…

У Мосолова радостно заблестели глаза, но внешне он остался невозмутимо спокойным.

— А, что Вы можете сказать об деловых качествах нашего Коменданта?

— Вы сказали «деловых», Ваш…

— Вот именно! И, давайте без титулов — когда наедине и по делу беседуем, Александр Александрович! Обращайтесь ко мне просто — «Государь»! Коротко, ясно и вполне по-русски…

Мосолов, понятливо кивнул и рассудительно начал:

— Хорошо, Государь! Что касается именно — «деловых» качеств нашего коменданта, то он вполне себе на высоте! Это великолепный хозяйственно-коммерческий делец, но не более того. Крайне честолюбив и, сильно опасается за своё место — хотя не пойму с чего бы это? Ведь богат же и, незадолго до войны, открыл свой завод по разливу минеральной воды… Бедствовать в отставке не будет!

Короче, не государственного ума и полёта человек, а просто — «завхоз» и, скорее всего — слегка вороватый. А, может и не «слегка»! Ладно, такие люди — жуликоватые дельцы-пройдохи тоже нужны, пока других нет. Вот только функции охраны, надо у него забрать…

А, может — Мосолов просто на него наговаривает.

Хотел уже уходить, да похватился — чуть про самое главное не забыл!

— Кстати, про «финансы», Александр Александрович — раз уж Вы упомянули… Напомните мне, насколько я богат.

Удивился, конечно — но и, вида не подал:

— Вы про свои личные доходы?

— Ну, конечно мои — не про ваши же! Ваши доходы, меня пока не интересуют и не заинтересуют до той поры, пока Вы… Я надеюсь, Вы меня не разочаруете, Александр Александрович!

— Приложу максимальные усилия для это, Государь! — вполне искренне ответил тот, — наизнанку вывернусь — но сделаю всё, чтоб и тень не пало на ваше чело, от неудовольствия мною…

Аж, глаза у Начальника Канцелярии увлажнились от верноподданнических чувств! Даже, как-то неловко стало…

— Хм, гкхм…, — задаю наводящий вопрос, — говорят, я вхожу в десятку богатейших человек мира. Это правда?

Слегка печально улыбнувшись, Александр Александрович, с некой долей иронией начал:

— Ваши личные доходы трёх видов: государственные ассигнования на содержание Императорской Семьи — около одиннадцати миллионов рублей золотом…

ОГО!!! Я мысленно потирал руки…

— …Доход от удельных земель, рудников, промыслов… Не более двух с половиной рублей в год.

Тоже — ничего…

Мосолов, слегка помялся… Затем добавил — совсем уж, как «за упокой»:

— Раньше ещё были проценты с капиталов, хранящихся в заграничных банках…

Ага! Так сказать — «золото монархии»! Слышал, неоднократно слышал:

— А, вот с этого места поподробней! Сколько «хранилось», где и почему — «раньше»?

Мосолов, как-то нехотя и с миной — как будто сообщал печальную весть родственникам усопшего:

— В момент смерти вашего батюшки — Императора Александра Третьего…

Тут он перекрестился на икону в углу — я последовал его примеру.

— …На вашем личном счету — только в Лондонском банке, лежало двадцать миллионов фунтов стерлингов.

Невеликие, конечно, деньги… Но, всё равно:

— И…?

— С лета этого года, на счету Вашего Императорского Величества в заграничных банках — в Английском или каком другом, не осталось ни копейки…, — весьма угрюмо, выкатил мне «арбуз» Мосолов.

Так, так, так… Печально то, как…

Быстренько соображаем, куда этот «помазанник» недоделанный, мог впулить столько бабла… Делаем предположение вслух:

— Это вполне объяснимо: во время войны приходится закупать много оружия… Из «фунтов стерлингов» стрелять нельзя, а вот — из пушек, вполне возможно!

Несколько странно, как-то с интересом — как на невиданный фрукт какой, посмотрев на меня, мой Начальник Канцелярии мягко поправил:

— Да, нет же, Государь! Все деньги были потрачены на благотворительность — госпитали и прочие богоугодные заведения[38]…

— Чего…?

Чувствую, что снова умираю и в этот раз — навсегда.

ЧТО??? «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ»…?! ТАК ЕЁ, ЁЁЁ… МАТЬ, МАТЬ, МАТЬ…!!!

Если бы у меня оставалась на лице, хоть какая-то — подобающей длины растительность, я бы тот час бы принялся б её выдирать… А до волос на собственной заднице, мне было — так быстро не добраться… Этот лохопед, всё же — на «посошок», уел меня! Навредил, гнида царская, перед «форматированием»!

Я был в неистовом бешенстве и, это ещё слабо сказано:

«Чтоб, тебя — долбо…ба, в ишака бухарского «вселили», — желал я своему «предшественнику» по телу и по должности, — и каждый день, чтоб тебя, узбеки с таджиками и прочими туркменами «использовали» — не по назначению, олень ты полорогий!»

Не знаю, что там на лице моём отразилось — но слегка прокашлявшись, я с лёгкой улыбкой как можно доброжелательнее молвил:

— «Двадцать миллионов фунтов стерлингов», говорите? Солидная сумма! Надеюсь, теперь все наши раненные православные воины — как они того и заслуживают по праву, едят с серебра, спят на шёлке и, в пижамах и тапочках от «Дольче унд Габанна» — в самоходы за шустовским коньяком бегают!

— Да нет же, в наших госпиталях — даже йода в достатке нет…, — Мосолов недоумённо пожал плечами, потом спохватился, — извините, что Вы сказали, Ваше…?

— Да, нет — ничего…

Нет, ну какая всё же ты тупая падла! Правильно тебя продырявили — жаль только, что всего один раз.

Слегка закатив глазки, я не на шутку размечтался задним числом:

«А, я б купил на эти деньги станки, оборудование, обучил персонал… Построил бы современный завод — может, два или больше… Грузовики, тягачи, гаубицы, броневики, танки, самолёты, автоматическое оружие… Боеприпасов от пуза… ДОЛБАННЫЙ ЙОД, НАКОНЕЦ!!! Раненных и убитых было бы на порядок меньше — вот тебе и, «благотворительность»! Ну, почему — хотя бы на пять лет раньше, меня не «вселили» в этого тупого ублюдка?!».

ПОЧЕМУ?!

Однако, надежда умирает последней! Может, ещё что осталось?

— …Продолжайте, Александр Александрович. Ведь, всем Вами перечисленным — богатство Императора же не ограничивается, ведь верно?

— Если Вы спрашиваете про драгоценности вашей Императорской Фамилии, — слышу, как эхо в тумане, — то их общая стоимость оценивается в сто шестьдесят миллионов рублей золотом.

— СКОЛЬКО?!

Есть всё же Бог на небе: услышал он мои молитвы и насыпал полные карманы ништяков!

— Сто шестьдесят миллионов…

Видимо, на моей физиономии — которую я считал невозмутимой, всё же что-то отразилось — какие-то чувства, поэтому Мосолов тут же поспешно добавил:

— Это — «мёртвый капитал», Ваше Императорское Величество!

Чувствуя, как на сердце прямо сейчас образуется инфарктный рубец толщиною в большой палец ноги, я всё же более-менее спокойно и невозмутимо спросил:

— …«Мертвый капитал»?! Как это понимать, Ваше Превосходительство? Я всегда считал, что раз есть хоть какой-то капитал — значит, он всегда «живой» и просто обязан «крутиться» — оборачиваться, в смысле. Капитал — а, драгоценности безусловно являются таковыми, всегда можно куда-то вложить, продать, дать взаймы… На что-то поменять, в конце концов!

На автомобильный завод, вашу мать!

— Конечно, продать можно всё — если за бесценок… Мы же с Вами, сейчас говорим об сумме — сколько-нибудь эквивалентной стоимости?

— Так, в чём проблема то?

Неужели, миллионы предстоящих жертв Революции и Гражданской войны, не стоят царских побрякушек? Всё бы продал, отдал — лишь бы предотвратить! Один хрен — не моё ж и, скоро так — задаром отнимут и непонятно кому, ваще достанется…

— Проблема в том, что кроме императоров России, Германии, Австро-Венгрии или Великобритании, никто не заинтересован в покупке столь больших драгоценных камней или ювелирных изделий, в которых они находятся! Ну, например, кому по карману корона Александра Первого — с полутысячей алмазов и почти сотней крупных бриллиантов?

Ох, ничего себе — «цацка» какая!

— Ладно, понятно… Но, взять под их залог крупный кредит можно, Александр Александрович?

Вздохнув, тот ответил снова перейдя на «официал»:

— Боюсь, что — даже для Вас, Ваше Императорское Величество, это невозможно.

Понятно — СЕМЬЯ!!! Ладно, оставим вопрос об царских «побрякушках» на потом.

— Я, почему Вас про финансы спрашиваю, Александр Александрович? В моей должности как Верховного Главнокомандующего, мне возможно потребуются крупные суммы денег наличными… Понимаете?

— Понимаю, Государь…, — закивал головой тот.

Думаю, навряд ли он понимает — что мне, к примеру, нужна своя «внутренняя» разведка и контрразведка, охрана — подчинённая лично мне и преданная мне же, «прикормленная» пресса и много-много ещё чего…

— Так, на какую сумму я могу рассчитывать?

Как-то глядя в сторону, вздыхая после каждой фразы, Мосолов стал посвящать меня в мои же финансовые дела:

— Формально, на ваш счёт поступает ежегодно до двадцати миллионов рублей, но фактически, после того как…

Тяжёлый вздох:

— …Каждый Великий Князь получает ежегодно 200 000 рублей ренты на своё содержание. Каждая Великая Княжна получает миллион рублей приданного при выходе замуж… Огромные траты на дворцы и резиденции, дворцовые музеи и парки: одних только «больших дворцов» — пять. Только охрана Императорской семьи, стоит сто тысяч целковых в год!

«Сто тысяч» на охрану?! В два раза меньше, чем какому-нибудь великому князю за просто так? Судя по тому, чем всё это закончилось в 1917 году, это практически ничего!

— «Охрана», это — дело святое, конечно… Конкретнее про мою недвижимость, господин генерал-лейтенант. И не вздыхайте так — Вас не замуж выдают, а на повышение двигают!

— Самый большой, конечно — Зимний Дворец, — немножко пободрее, — хотя, уже давно Императорская Семья в нём не живёт, а только устраивает торжественные приёмы и балы — всё равно надо содержать более тысячи человек прислуги, чтоб содержать в идеальном порядке… Ведь, это — императорский престиж!

Мосолов, с крайне важным и напыщенным видоном, поднял вверх указательный палец.

Да… По себе знаю: понты всегда дорого обходятся. А, уж царские ПОНТЫ!!!

— …Ваша постоянная резиденция — Александровский и Екатерининский дворцы в Царском Селе, требуют персонала в шестьсот человек.

Пилиять! Целый маршевый батальон бездельников.

— …Петергофский Дворец — летняя императорская резиденция требует не меньшего количества персонала для ухода за многочисленными фонтанами, водопадами, прудами, каналами… А, так же значительного количества садовников для ухода за деревьями в парках.

«Форель развести и продавать лицензию на рыбалку в царских прудах! — мгновенно созрел бизнес-план, — хорошенько пропиарить и отбоя от туристов не будет… А в парках кроликов разводить вольерным способом: диетическое мясо, шкурка и пух! Ну, или страусов — у них яйца большие…».

— …Дача «Александрия» в крымской Ливадии и яхта «Штандарт» в Балтийском море.

Не… Крымская «дачка» нужна самому! А царскую яхту, можно продать какому-нибудь местному Абрамовичу — у меня морская болезнь.

— …Ваша матушка — Вдовствующая Императрица Мария Федоровна, проживает в Аничковом Дворце, который тоже требует немалых средств на своё содержание — также как и, пустующие Гатчинский и Кремлёвский дворцы. В совокупности, там три тысячи служащих, которым надо платить жалованье, одевать в специальное обмундирование и кормить.

Её, императорскую мать… В «МОЁ»(!!!) время, пенсионеры жили куда скромнее!

— …По давней традиции, все без исключения придворные Императорского Двора и служащие — начиная от обер-гофмаршала, гофмаршалов и кончая последним конюхом или егерем, два раза в год (на Рождество и ваше тезоименитство) получают подарки от Царской Семьи с Императорским вензелем — золотые часы, кольца, брошки, портсигары… Таким образом, тратится целое состояние[39]!

Так… Однозначно, с этим надо завязывать в первую очередь!

— …Три Императорских театра в Петрограде и два в Москве, ежегодно поглощают в совокупности ДВА(!!!) миллиона рублей. Особенно, много средств требует Императорский Балет…

— Постойте-ка! — искренне удивился я, — разве проституция в России не находится на самоокупаемости?!

— Увы…, — со смешинкой в глазу ответил Начальник Канцелярии, — искусство в России не есть коммерческое предприятие!

— Скажите мне ещё, Александр Александрович, что и на банальный триппер, балерин проверяют за мой счёт?!

— Ээээ… Как-то знаете, не интересовался, Государь. Но, если пожелаете — я у Сергея Петровича спрошу.

«Должно быть «Сергей Петрович», это придворный лейб-медик Фёдоров… Вот я и, узнал его имя-отчество — надо будет не забыть…».

— Пока не надо… Что там ещё?

— Существенной материальной поддержки требует и Императорская Академия Художеств. Хотя, формально она числится за Казначейством — её учеников по давней традиции материально содержит Семья…

Оставалось только печально покачать головой:

— А я считал и считаю, что настоящий талант должен быть голодным! К тому же, если человек хорошо рисует, к примеру — он всегда себе на кусок хлеба заработает… Покраской заборов хотя бы. Надеюсь, всё?

— Далее, можно упомянуть разнообразную «разовую» благотворительность, которой Вы занимаетесь, Ваше…

— Например?

— Много «примеров» разнообразной благотворительности — ложащейся неподъёмной ношей на ваши плечи, можно привести, Государь.

— Скорее, на кошелёк. Несколько характерных примеров, Александр Александрович?

Пошевелив мозгами вспоминая, тот принялся опять заунывно перечислять:

— За ваш счёт, общество Красного Креста достроило госпиталь в городе Н…

«Надо будет как-нибудь нагрянуть в тот город, посмотреть что за «госпиталь» и проверить смету…, — в бухучёте немного соображаю — специальные курсы закончил, когда нужда заставила, — хотя, боюсь времени не будет подобной мелочёвкой заниматься — тут, куда большие суммы на кон поставлены!»

— …Вы выплачиваете ежегодную ренту в десять тысяч рублей, одному подающему большие надежды молодому человеку из Пажеского Корпуса…

— Десять тысяч?! «Молодому человеку»?!

«Педик! Однозначно — педик, этот «недержанец» Всероссийский! — запаниковал я, — это хорошо, что мне «жестяк» отформатировали и, я ничего из его гомосятского прошлого не помню… Иначе б, повесился, нах!».

— Отставить «ренты»! — срываюсь в крик, — в это судьбоносное для страны время, молодые люди на фронте «надежды подают», а не в пажеских корпусах!

— Как прикажите, Государь…

Мосолов потёр лоб, вспоминая и выдал:

— История, конечно, древняя…

— Хм… Была бы она не древняя — её бы назвали «новостью». Ну?

— Ваш флигель-адъютант, бывший тогда в большом фаворе, проиграл как-то в карты 25 тысяч рублей. И, Вы ему их дали, чтоб уплатить долг…

Я киваю уверенно головой: про этот случай никак не скажешь — что граф Фредерикс подсунул мне бумагу, а я её не глядя «подмахнул»!

— А, помню — был такой случай… В молодости легко быть щедрым — когда имеется на то возможность, конечно.

Понятно… Нашли подданные богатенького лоха в лице Императора и, доят его — те кто поумнее да понаглее. А «доильный аппарат» называется «благотворительность»[40]! Общий вывод же таков: Самодержавие — предприятие донельзя нерентабельное! Однако, что-то я так и не понял главного:

— Так, на какую сумму «наличкой», я могу ежегодно рассчитывать?

— Не более 200 тысяч[41], Ваше Императорское Величество. Можно, конечно обратиться в Министерство Финансов…, — Мосолов печально покачал головой, — но, это даст лишний повод думцам с Гучковым…

Тут он замолчал и печально закачал головой. Должно быть, у думцев во главе с Гучковым — легче в оппу выпросить дать, чем грошей для Государя-Императора.

— Понятно…

Поздравляю Вас, Вашество: Вы — НИЩЕБРОД!!!

Встал и задумчиво походил по пространству багажного вагоны, ловко обходя или перешагивая какие-то ящики, саквояжи и узлы…

— Короче так, господин Имперский Канцлер — как я надеюсь. Не откладывая в долгий ящик, начинайте предпринимать следующие меры…

— …Во-первых: никакой «благотворительности» или подарков! Забота об наших раненых — дело рук Военного Ведомства, дармовщина унижает человеческое достоинство, а истинные «таланты» должны своим трудом дорогу к признанию пробивать… Проигравшиеся же в карты и, не могущие выплатить долг офицеры — должны стреляться через рот. Это их святая обязанность!

— …Во-вторых: как можно скорее создайте внутри своего ведомства два департамента и поставьте во главу их умных, энергичных и главное НАДЁЖНЫХ(!!!) людей — которым, можно всецело доверять. Таковые в моей Империи найдутся?

Александр Александрович, аж вспотел и, как-то не совсем уверенно ответил:

— Найдутся, если хорошо поискать, Ваше…

— Конечно, я понимаю — найти в 150-ти миллионной Российской Империи двух умных, честных и надёжных человек — задача невообразимо сложная… Но, Вы уж постарайтесь, господин Имперский Канцлер. Извольте через месяц предъявить мне списки кандидатов!

Самая «невообразимо-трудная задача» — найти людей, чтоб создать ещё и механизм контроля этой «троицы», будет у меня. Но, про то я пока промолчу…

— Первый — Департамент Расходов. Он должен денно и нощно думать, как сократить мои расходы, не доводя дело до крайностей, конечно…

— Второй — Департамент Доходов. Его глава должен ночей не спать, думая как увеличить мои личные доходы. Тут, приемлемо всё — вплоть до продажи на аукционах вина из дворцовых подвалов, сдача самих дворцов под воровские притоны или тайные опиумокурильни, сдача императорской яхты в аренду контрабандистам или рыбакам…

Приподнимаюсь, приближаюсь к самому лицу своего Имперского Канцлера и, с придыханием жарко шепчу:

— МНЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ!!! МНОГО ДЕНЕГ!!! ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ МНОГО ДЕНЕГ!!!

Сажусь обратно и спрашиваю:

— Понятно?

Без пяти минут Имперский Канцлер, плюнув на все правила политеса, ожесточённо чесал в затылке и молчал — в полном офуении на меня посматривая. Но и, без слов было видно, что ему всё понятно!

Подсказываю некоторые, самые простейшие но эффективнейшие методы грамотного маркетинга и менеджмента:

— Человек хорошо работает или думает, когда лично заинтересован… Заинтересуйте сотрудников обоих департаментов материально — хорошей премией с каждого заработанного или наоборот — сэкономленного рубля. Ну, а Вы же будет иметь гешефт с обоих…

Мосолов, «принюхался» к запаху большого бабла, напружинил уши — услышав звон монет и шелест банковских купюр и, вмиг настроился на позитивный лад:

— Такое, может сработать!

— «Такое» ДОЛЖНО(!!!) сработать, господин генерал-лейтенант! — рявкаю, — иначе, у нас будет новый Имперский Канцлер — а на фронт прибудет новый командир батальона в звании штабс-капитана, как максимум.

«Пряник и кнут» — два древних как этот мир, способа управления — которые ещё ни разу, никого не подводили. Главное, правильно мотивировать подчинённых! «Уши», тут же были «прижаты» — как у кролика при виде удава.

— На сегодня, пожалуй всё, Александр Александрович! Позже, мы с вами ещё неоднократно будем иметь удовольствие беседовать на эту тему…

Мосолов облегчённо вздохнул и вытер платком испарину со лба. По ходу, слишком много информации для него за раз!

— Буду несказанно рад, Александр Александрович, видеть Вас сегодня у меня за обедом.

Опять, тот же взгляд — как на дурака. Тогда, уже сухо-официально ему:

— Надеюсь, Вы понимаете, господин генерал-лейтенант, что весь этот разговор — как и последующие, должен остаться строго между нами? Болтливость — как и, необязательность в исполнении моих распоряжений — суть есть тяжкий грех перед Богом, Царём и Отечеством и, я впредь — их терпеть решительно не намерен!

После бурных заверений — что всё мною сказанное Мосолов унесёт с собой в могилу я, вышел, буркнув напоследок: «Счас, ещё накаркаете, чего доброго…»

Пока ждал обеда, прогуливался со своим бывшим флигель-адъютантом, а ныне — Генсеком по перрону, дышал свежим воздухом, общался со многими людьми. Откуда-то появился и постоянно крутился рядом, заглядывая в глаза как верный пёс, ещё один «флигель» — судя по погонам на его сияющем роскошью мундире. Видимо, прослышал он, что Император всем ништяки раздаёт, вот и вылез откуда-то…

Немножко напряг память и проанализировал некоторые «косвенные»: им может быть никто другой, как граф Шереметьев[42] — царский любимчик из «флигелей» Свиты. Бывший «любимчик»! Продемонстрировал ему вежливый игнор и, тот тут же «завял», куда-то незаметно «слившись»…

Зато, мой Мордвинов внутренне возликовал и воссиял ликом! Даже, как будто ростом стал выше. Странно, что про него я так мало знаю… По роже видно — способный малый, но почему-то ничем выдающимся в «реальной» истории не отметился. Может, в «реале» я ему такой возможности не предоставил?