Весна севера

Глава 13

«Ладно. – Ольга, лежавшая у костра, встала и по-звериному отряхнулась от хвои, здорово снизив этим градус пафоса. Причем сделала это наверняка специально – подобные вещи она умела чувствовать безошибочно. – Пойду пробегусь тут вокруг, надо бы посмотреть, что и как. Город все-таки слишком близко, мало ли? Опять же, гости эти ваши эрависские, так кстати пропавшие… Ну и отмоюсь заодно хорошенько, если найду где».

И тенью растаяла в подступающих ранних сумерках, почему-то создав странное впечатление, что вовсе не на разведку удрала, а просто нашла повод оставить нас одних. Такие вещи бывшая актриса тоже умела чувствовать не хуже. Возраст, похоже. Вернее, опыт.

Что Ольга там у себя была не молода, я знала давно. Всегда, точнее. Но воспринимать ее такой почему-то никогда не выходило – она сама этого никогда не позволяла. Так уж сложилось у нас еще десять лет назад, в начале общения, когда я впервые пустила ее к себе… в себя, так продолжалось и до сих пор. Поэтому подруга скорее, а вовсе не наставница, хотя, конечно, случалось и последнее.

Ну вот и сейчас подружка явно угадала – тет-а-тет нам с Раском и в самом деле оказался кстати. Я достала из-за пазухи согревшийся там перстень, вместе с цепочкой стащила через голову и тут же, не глядя, протянула ему:

– Можешь забирать обратно.

– Ты так легко это возвращаешь? – Он поднялся, подошел ближе и присел напротив – чтобы видеть мое лицо. Лишь после этого раскрыл ладонь, а я опустила в нее кольцо, аккуратно ссыпав сверху цепочку. И сразу отвернулась, не дожидаясь, пока он поднимется на ноги.

– Знаешь, – задумчиво следила я за огнем костерка, – сначала не хотела. Собиралась у себя оставить. А потом вдруг подумала, что понятия не имею, к чему оно мне? Мне нужна была Ольга. А Сердце Севера… Оно нужно ей. Нужно тебе. Для чего-то. Но не мне.

– Возьми. – Он вдруг протянул его обратно. – Пусть будет у тебя.

– Зачем? – От неожиданности я тоже встала. – Или тебе нужен повод оставаться рядом? Хотя нет. Не нужен он тебе, ты и так будешь это делать… Поцелуй меня.

– Нет!

– Потому что отцу поклялся?

– Да!

Забавно, но оба слова прозвучали у него одинаково. Вот только смеяться отчего-то не тянуло.

– Или потому что брезгуешь чужое брать?

В его сторону я больше не смотрела – развернулась спиной и уставилась на растрепанную ветром рощицу, потихоньку тонувшую в ранних сумерках, но все еще пахнущую разогретой весенним солнцем смолой:

– Знаешь, раньше ходили легенды об истинных. Мне мэтр Искелан рассказывал. Мол, старая кровь не сможет оставить наследника, если не встретит ее… ту самую, что только для него…

– Чушь.

– Наверное. Но красиво. Так вот, говорят, этих своих истинных они находят по запаху. Нет, не внешнему. Не кожи. По какому-то другому… мыслей, может? Или… Нет, не знаю. Да и не важно… Ты поэтому все время носом водишь? Да?

Раск в одно движение оказался рядом и положил руки мне на талию, уткнувшись тем самым носом в макушку. И вздохнул так, словно добрался наконец до лакомства, которое ему долго-долго не давали. Пирожок с мясом, ага.

– Врут все ваши легенды, княжна. Как и любые другие, впрочем. Старая кровь никогда не оставит наследника, только если встретит истинную и не сможет ее удержать.

– Что? – резко обернулась я к нему.

И тут же свой поцелуй получила.

Томительно-нежный. Почти невесомый. Словно мотылек коснулся губ. А потом вдруг ставший совсем-совсем другим. Накрывшим лавиной, похоронившей под собой и стеснение, и стыд, и остатки благоразумия. Только его руки на спине – горячие, словно клейма, только его запах, от которого уже никуда не деться, только его губы, все более жадные и настойчивые…

Впрочем, через пару минут, когда закончилось дыхание и пришлось прерваться, и благоразумие, и остальные дезертиры вернулись, да еще и с подкреплением, сумев-таки остудить мою поплывшую голову:

– Так тебе тоже нужен от меня наследник? – Я опять отвернулась, стараясь освободиться из кольца его рук. – Прям беда какая-то. Всем-то он нужен…

– Не от тебя. – Отодвинуться Раск и не подумал. – У меня есть… нареченная. Так, наверное, если по-вашему. Я должен был принести камень. Доказать, что достоин. Она бы стала истинной.

– А, ну ясно. – Я все-таки сумела вывернуться и снова протянула кольцо ему. – Забирай. Иди доказывай.

Он осторожно сжал обратно мою раскрытую ладонь, пряча в ней кристалл:

– Никогда не думала, почему его называют Сердце Севера? Нет? – И вздохнул как-то не слишком весело: – Не знаю, как так вышло, но… носи, княжна. Только осторожно. Это и в самом деле та еще игрушка.

– То есть лучше не на виду?

– Да. Так будет гораздо лучше. – И, положив руку на мою, добавил едва слышно: – Отдаю сам. Добровольно.

– Пальцы! – вздрогнула я. И задохнулась, не в силах отвести глаз от его ногтей. На миг те словно заострились, превратившись в самые настоящие когти, а потом вернули форму, но уже став золотыми. – У тебя… ногти!

– На свои посмотри, – хмыкнул тот.

И я задохнулась еще раз, теперь прилипнув взглядом к собственной руке. С такими же точно ногтями, будто подсвеченными изнутри золотом. А посмотрев на вторую, обомлела окончательно.

– Это что?! Что значит?

– Это значит, что старая кровь и у тебя есть. Не зря княжеские роды гордятся, что в их жилах она тоже течет.

– Смешно! – На самом деле весело мне совсем не было, скорей уж страшно. – Отец моего отца – простой наемник без роду и племени. Типа тебя… – Но тут же сообразила, что сравнение вышло не самое удачное. – В общем, не было там никакой княжеской крови, и уж тем более старой!

– Мать?

– Моя мать? Дита? Да, она из князей. А если ты о Бешеном, так он про ту, кто его родила, и сам ничего не знает. Хотя… – Я вдруг задумалась. – Ходили среди прислуги какие-то мутные слухи, что на свет он появился меньше чем через год после прихода в Ахельну его отца. И, говорят, когда тот взял замок под свою руку, кое-кто из прошлых его хозяев там все еще оставался…

– Полукровка, – кивнул Раск. – Что ж, возможно. И наверняка сколько-то нашей крови в жилах твоей матери.

– Выходит, достаточно, чтобы получилось… что получилось. И достаточно, чтобы испугать отца! – вдруг сообразила я.

– Да. Брак на юг, в Эрависсу, самый логичный способ убрать тебя подальше. В том числе от того, что ползет из моря. И твое желание… или нежелание никакой роли уже не играло, особенно если вспомнить и об Аскельде тоже. В общем, княжна, ты по-любому не избежала бы того, что тебе навязали.

– А ты, выходит, пожалел и взялся помочь деве в беде?

– И в мыслях не было. На ту деву мне было плевать, примерно как и ей на некоего наемника.

– До сегодняшнего дня, – кивнула я.

Тот тоже кивнул. Молча. Но не потому, что сказать было нечего. Просто Ольга вернулась, и он услышал ее первым.

– Ну и как оно там вокруг? – поинтересовался Раск, едва гончая показалась возле костра. Не то чтобы мрак вокруг сгустился совсем, но и сомнений, что сумерки уже наступили, больше не осталось. А на севере они длинные…

«Тихо вроде, – начала та крутиться, устраиваясь поудобнее и поближе к огню, пока не улеглась, свернувшись калачиком, на подстилке из опавших иголок. – Хотя далеко я не ходила, сам понимаешь».

– Понимаю, а как же, – фыркнул Раск, приглядевшись к ее влажной шкуре. – Как только воду нашла, решила, видать, что дальше тебе и не надо уже?

«Кстати, – фыркнула та, раздувая сосновые иглы у себя перед носом. – Немного чистой воды и тебе не помешает. Прямо вон в том овражке, если налево идти, за первым же поворотом родничок с ручейком. Советую, да. На такую тушу там, конечно, глубины не хватит, но хоть ополоснешься. И охолонешься заодно. Водичка в роднике как раз подходящая».

Тот зыркнул исподлобья, но, куда показали, пошел. Молча, что удивительно. Тоже оставив ощущение, будто не просто так сбежал, а дал нам возможность посекретничать и обсудить кое-что. Кое-кого, верней. Так что не успел он скрыться за кромкой оврага, а Ольга уже повернулась в мою сторону:

«Объяснились?»

– А?!

«В любви, говорю, объяснились?»

– С ума сошла? Какая любовь? Я его только утром, считай, и увидела!

«Внезапная, словно удар грома! – с подвыванием, на манер упившегося скальда, выдала она. – И неукротимая, как лавина… Ай!»

Увернуться от моего сапожка не вышло, но к нападению Ольга отнеслась философски:

«Ничего, отыграюсь еще…»

– Когда я начну издеваться над твоей внезапной любовью с каким-нибудь мимо пробегавшим волком? Или лучше с медведем?

«Типун тебе на язык! – явственно передернуло ту. – Ну и фантазия у тебя!»

– С твоей не сравнится!

«Угу. Губы у тебя припухли, смотрю, не иначе как от моих фантазий. Или от своих?»

Что ответить, я не нашлась, лишь снова попыталась достать ее в бок. Жаль, на этот раз безуспешно – Ольги на том месте, куда я прицелилась, уже не оказалось.

«Ногами тут махать теперь бесполезно. Да и руками тоже. Ни то ни другое тебе сейчас точно не поможет, – с хихиканьем выдала она и немедленно посерьезнела. – Знаешь, на самом деле я очень, очень циничная старая перечница, повидавшая на своем веку немало всего, и любовей тоже. Так вот, поверь моему диагнозу: у вас именно оно, никуда тут уже не деться. И плясать во всех наших планах тоже придется теперь от этого».

– Любовь, – с отвращением буркнула я. – Если бы любовь. А это вот!

И сунула ей под нос пальцы. Ногти на них уже не выглядели столь яркими – позолота потускнела, словно уйдя куда-то внутрь или вглубь, но все еще оставалась заметной.

«Что за штука?» – подобралась та, уткнувшись носом мне в руки.

– А это, Оля, называется «истинная пара». – И добавила, поскольку та, ни слова не говоря, продолжала недоверчиво то ли принюхиваться, то ли присматриваться к предъявленной улике: – Ну то есть предназначение… или что-то вроде того. Когда хочешь – не хочешь, но придется любить того человека, который для тебя вот это вот самое – истинный. Или истинная. И никаких вариантов!

«Ну так любить же? А у тебя получается, будто одно почему-то должно мешать другому. Говорю же, я сразу увидела, что вас с Раском тянет друг к другу, причем нешуточно. Так какая разница, как это теперь назвать?»

– Но ведь не в том дело!

«А в чем?»

– Я снова чувствую себя овцой на веревке! От которой ничего не зависит!

«Н-ну…» – Судя по тому, как это прозвучало, та уже начала кое о чем догадываться, но я все-таки закончила, чтоб уж никаких вопросов не оставлять:

– Понимаешь, когда об истинных рассказывал мэтр, все выглядело красивее не придумаешь: предназначение, от которого никуда не уйти; любовь лавиной, от которой никуда не деться… Каждому бы такого захотелось. А вот когда ты сам в этой шкуре… И вдруг понимаешь, что ни вы сами, ни ваши с ним желания или нежелания значения вообще не имеют… Оль, у него же дома кто-то был… была. Он ведь ради нее сюда пришел – для нее камень искал. А тут вот так. Получите и распишитесь. Все. Деваться некуда…

«Ага, так вот с чего тебя на самом деле проняло. Был кто-то, говоришь? Ну ясно теперь».

– Да что тебе ясно-то? Что? Я ж не о себе! Я вообще… Слушай, как они там у себя со всем этим до сих пор вконец не вымерли?! Или уже надо говорить «мы»?

«Не надо. Не сейчас, по крайней мере. Не думаю, что одни лишь золоченые ногти сразу сделали тебя настоящей старой кровью».

– Вот и я не думаю. – Вздох у меня вышел настолько надрывным, что сама не ожидала. – А вот истинной для не пойми кого – сделали. И что теперь? А?!

«Что теперь? Ну, значит, теперь, Ида, мы станем учитывать в наших планах и это тоже, только и всего. А поплакать придешь вечером, не сейчас. Думаю, в такую шерстку оно будет очень удобно. Еще один ее плюс, да…»

– Черт! Я же серьезно!

«Так и я серьезнее некуда. Знаю даже, где потом твои сопли с нее отмывать… – И на этот раз увернуться от моего сапожка у нее тоже получилось – точно была готова к подобному. А оказавшись на безопасном расстоянии, продолжила: – Ну и ты заодно мои рыдания потом выслушаешь. Или, полагаешь, мне вот в этой шкуре оказаться так уж замечательно? Не овца, конечно, но все равно…»

– Оль, – до меня вдруг дошло, что, похоже, вовсе не у меня здесь самые страшные горести, – но это же временно. Это же не навсегда!

«Надеюсь, конечно. А повыть все равно тянет, тем более сейчас это так удобно…»