Ветрогон

Глава 10

В Убежище я не остался, хотя новые приятели меня и уговаривали — куда ты, мол, опять полетишь на ночь глядя, переночуй хотя бы! Хорошо же сидели!

Не уговорили. Из Убежища меня выгнали не отвращение к ментальной деградации и не жалость: как-то уже притерпелся, научился это все вытеснять. Первый шок прошел, а если без шока, то вот они, нормальные ребятишки, даже довольно самостоятельные по современным меркам! Шутят, смеются, на гитаре играют (умельцев в Убежище оказалось даже больше одного, они несколько раз сменялись, причем одна девчонка, как я понял по комментариям, выучилась играть уже после инициации, как раз ради совместных посиделок. Эти бы усилия да в боевых целях…)

Правда, репертуар у них… Такой себе. Концепции бардовской песни в этом мире не сложилось, так что ничего похожего ни на Окуджаву, ни на Высоцкого, ни на более поздние перерождения жанра вроде культовых Цоя с Летовым или менее известного Медведева, не завелось. Ну или просто популярным не стало. Так что пели в основном либо с грехом пополам воспроизведенную эстраду (три строчки куплета, пять раз повторяем припев), либо что-то, больше напоминающее дворовый блатняк. Меньше блатняка в связи с непрестижностью уголовной романтики, больше дворового — «на меня девочка не смотрит, я побил ее ухажера, а она все равно не смотрит». Тамада по прозвищу Васька (серьезно, это не имя, а прозвище: от имени предмета-компаньона Катавасия) порадовал еще армейской песней и романсом позапрошлого века. Ладно, хорошо хоть, рэпа никто не читал.

Но все-таки задерживаться мне не хотелось. Устал я от этих разговоров, впечатлений… От всего. Хотелось переварить, а переварить для меня — значит, побыть в одиночестве. Ну и кроме того, все казалось, что если я переночую в Убежище, то на каком-то подсознательном уровне приму правила игры. А мне не хотелось их принимать. Мне хотелось их сломать.

Это решение окончательно выкристаллизовалось, когда я летел в свою пещеру, транспортируя рядом мешок с травами и утварью. Блин, надо было еще хотя бы подушку взять, что-то я не подумал… Ну да ладно.

Итак, думал я, рассекая ночную тьму, как маленький, но очень находчивый грузовоз. Что мы имеем в сухом остатке? Вроде бы силу предмета-компаньона или заклинаний увеличить нельзя. Но мне уже удалось — воспользовавшись массой камней, она же мера инерции, переходящая в кинетическую энергию. Вроде бы предметы-компаньоны тоже не изменяются. А все-таки Стеша намекала, что если дети-волшебники объединяются, то их предметы-компаньоны тоже могут подстроиться друг под друга… Еще довод в пользу этой гипотезы — девочки-лошадки. Ну серьезно, не могу представить, чтобы у девочки — девочки! — появился предмет-компаньон с именем Левая Задня Подкова! Чтобы девочка посчитала такое имя крутым и стала им пользоваться, это должна быть… Ну, скажем так, очень специфическая девочка. А чтобы пять таких, идеально подходящих, нашли друг друга? Это надо десятку в минус двенадцатой степени к шансу пририсовывать, никак не меньше.

Короче, надо будет их разыскать. Увернуться от попыток набить мне морду за тот издевательский видеоразбор (если они, конечно, его видели), извиниться и пообщаться. Интересно мне, как они все вместе собрались. Тем более, что, поглядев на царящие в Убежище нравы, я начал думать, что девочки-лошадки еще и молодцы. Сам факт, что они решили сражаться вместе, какую-никакую тактику используют, а не валяются по койкам в Убежище с книжками или смартфонами в руках — уже дорогого стоит.

Еще эта легенда о том, что мальчик-волшебник нашел Проклятье и попросил его забрать магию обратно… Не знаю, выглядит то ли как утешительная сказочка (мол, без магии тебе будет еще хуже, сиди и не трепыхайся), то ли как выдача желаемого за действительное. Но что если у Проклятья действительно есть «точка сборки» или некий интерфейс, воздействуя на который можно его перепрограммировать? В любом случае обшаривать снизу доверху все горы на планете в надежде найти то не знаю что — занятие на пару сотен лет. Если не на пару тысяч. А потом окажется, что либо интерфейса все-таки не существует, либо, наоборот, его можно призвать откуда угодно, если знать нужное заклинание! Отложим пока эту идею, мало информации. Но держать в голове будем.

И самое главное.

Самое главное… На деле вроде бы таковым не является. Но имеет насущную важность именно для меня как для Кирилла Ураганова. По итогам посиделок я выяснил из первых рук: оказывается, односторонние контакты с родителями возможны. То есть наблюдать издали. Читать их блоги, смотреть видео. Проверять, что с ними все в порядке. Наверное, и наоборот тоже можно — подавать им весточки о себе, чтобы не волновались, если не ждешь ответа?.. А тот мальчик из истории Васьки, очень похожей на правду, вообще общался с матерью под видом выяснения, не нужна ли кому в его деревне помощь! Ну то есть не под видом, вроде как реально выяснял и помогал потом. Но Проклятье его не останавливало. Значит, так можно!

Наверное, не всем, а то бы этой лазейкой уже многие детишки пользовались — не дураки же они. Но имеет смысл проверить, какие границы допустимого для моей скромной персоны… Однако сначала я проверю другое.

Да, я не остался в Убежище еще и потому, что точно знал: если задержусь, обязательно попрошу у кого-нибудь смартфон! Там у пары ребят были такие, со спутниковой связью. Ловят не то чтобы хорошо, но смотреть видео в плохом качестве хватает. А мне не хотелось делать это на уставшую голову. Вот высплюсь — и попробую. Спокойно уже.

В этот вечер я не был усталым до невероятия — все-таки хорошая еда (и, подозреваю, подзарядка магией у прорыва!) творят чудеса. Так что прибрался в пещере, вытащив оттуда лишние камни, и даже соорудил себе лежанку из сосновых ветвей — спустился за ними ниже по склону. Сверху положил разодранный мешок, тот самый, в котором транспортировал утварь. Ну и все, собственно. Холод меня не беспокоит, так что больше и не надо.

Спал я снова как убитый, и хорошо.

Утро начиналось с хмурого серого неба и мелкого снега. Вчера я обошелся без умывания — и это меня не беспокоило — но сегодня решил, что хватит морально разлагаться. Поискав, я легко нашел ручей: Кандалаусские горы не засушливые, всяких разных источников и ключей тут полно. Причем ручей оказался совсем близко от пещеры, пешком можно дойти. Только не в ту сторону, куда я вчера ходил за лапником, а в другую. Еще у ручья оказалось навалено полным-полно сухих веток, которых я набрал и оттащил к пещере для устройства костра. Поджаривать мясо магическим огоньком — занятие для очень терпеливого человека, который решил еще сильнее натренировать выдержку.

Интересно, а Стеша или другой огненный маг с этим бы управились одним прикосновением? Если так, то жаль, что мне достались воздушные силы, а не огненные: в быту было бы удобнее!

Однако, поразмыслив, я нашел способ и воздушные силы использовать для готовки: поджаривая мясо на костре, создал вокруг потоки воздуха, как в конвекционной печи, чтобы запеклось как следует. М-м-м, вкусно получилось! Особенно с набранным вчера розмарином и мелкими помидорками (специально чуть-чуть взял, на один раз, потому что хранить негде).

Возня с умыванием, костром, полет к леднику за козлятиной, возвращение и готовка заняли у меня довольно долго, не меньше трех часов. По солнцу ориентироваться было нельзя: продолжалась серая осенняя хмарь с мелким моросящим дождиком. Но я решил, что светового дня остается еще прилично, а потому я успею слетать до города… Если, разумеется, найду его. Дорогу до пещеры я запоминал сознательно, а вот из города до Убежища летел на автопилоте, теперь и не вспомнить, как!

Впрочем, если спуститься с гор вниз, то легко отыщу дорогу, на дороге непременно будут указатели — вот и доберусь.

Именно так я и поступил: прибрав остатки своего утреннего пира на ужин (опустил в щель между камнями у ручья в железном казанчике с крышкой и сверху камнем привалил — авось, зверье не разыщет), я снова взлетел и помчался вниз.

В предгорьях я действительно скоро наткнулся на следы человеческого хозяйствования: и просеки, и распаханные поля в долинках. Без жилья рядом: поля на орденских землях обрабатываются централизованно, работники на них вывозятся под охраной. Это не значит, что частного хозяйства нет, очень даже есть, но живут фермеры в больших деревнях под защитой Искровых башен, а не отдельными хуторами. На пахоту, прополку и прочее отправляются все вместе, в строго выделенные дни. Пропустил (скажем, по болезни) — ну все, не вырастишь урожай и обанкротишься. Если соседи не помогут. Насколько я знаю, взаимовыручка у деревенских очень даже в чести.

Наконец я заметил и дорогу с указателями… Не фига себе! Атомоград-22, он же Жало, ближе, выходит! До него пятьдесят километров, а до наших Челюстей (то есть Атомограда-58) целых сто. М-да, вот я залетался…

Кстати, замечу сразу, что нумерация Атомоградов не зависит от их расположения, они же не дома на улице. Наши цифры 58 означает только, что наша АЭС — восьмая в серии пятого типа. При этом седьмая построена вообще на другом конце страны.

Подумав, я решил, что мне не нужен мой собственный город. И вообще относительно большой город тоже не нужен. Любой поселок на две улицы сойдет, если в нем есть магазин электроники (а сейчас почти везде есть).

С этой мыслью я полетел вдоль шоссе на запад, в сторону Жала.

Поселок мне встретился довольно скоро, и даже не на две улицы, а улиц на пять. Большое тепличное хозяйство, оправдывающее строительство собственной Башни: двух-трехэтажные многоквартирники работников-вахтовиков и целый квартал частных домиков постоянных жителей. Магазинов было аж три: два продуктовых на разных концах и бакалея. Вот в бакалею я зашел, без всякого удивления углядев на одном из прилавков несколько сотовых. А что, товар ходовой, наверное, часто у людей бьются или теряются.

Продавец, немолодой пузатый дядька, увидев ребенка с глефой — явного мальчика-волшебника — только что не по струнке вытянулся.

— Здравствуйте, — сказал он вежливо, — что я могу вам предложить?

— Добрый день, — ответил я со вздохом. — Можно у вас на время сотовый попросить? И связь-карту, чтобы Сеть здесь ловила.

— Конечно! Конечно! — немного суетливо воскликнул мужик и тут же развил бурную деятельность, доставая сотовый из одной коробки, карту из другого и шаманя с ними, чтобы наладить связь. Попутно он рассказывал, что вот у него есть такие модели и такие модели, но ничего «флагманского» нет, редко спрашивают, так что если я хочу что-нибудь получше, то это мне надо лететь в Солнечногорск или лучше сразу в Жало…

— Спасибо, — сказал я, — этого правда хватит.

Взяв сотовый, я отошел в сторону от прилавка, но магазин покидать не стал. Успеется. Сайт Службы нашел легко: первая же выдача в поисковике, естественно. Думал, что придется бродить по разделам, но внезапно мои пальцы так и замерли на экране. С первой же страницы на меня смотрела фотография мамы! Афина Ураганова ласково улыбалась в объектив.

Через секунду я увидела, что это не изображение, а стоп-кадр висящего на главной странице видео. И рядом приписка крупными буквами: ОБРАЩЕНИЕ К ВНОВЬ ИНИЦИИРОВАННОМУ ВОЛШЕБНИКУ. Затем маленькими буквами ниже: «Кирилл! Если ты это видишь, не бойся: наши специалисты проверили видео, и в нем нет ничего, что мог бы не одобрить твой гиас. Твоя мама сразу же связалась с нами, как только узнала о твоей инициации, и мы были очень рады ей помочь. Все твои родные, друзья и знакомые гордятся тобой и желают удачи во всех твоих начинаниях, а наша Служба готова оказать тебе и им любую необходимую поддержку».

Я не догадался попросить у продавца наушников, а без них мне включать не хотелось — ни здесь, ни на улице. Не нужно кому-то еще это слышать. И меня видеть, когда я буду это слушать, не нужно.

А если подумать, то зачем мне вообще воспроизводить это видео? Я ведь с девяностопроцентной вероятностью знаю, что в нем. «Я люблю тебя и горжусь тобой» в десяти тысячах вариаций. Ну и Афина еще может добавить что-нибудь типа «только со щитом, вариант на щите не принимается!», но другими словами — подобие греческих полисов тут было, но Древней Спарты и связанного с ней куста мемов этот мир не породил.

И в любом случае, я придумал кое-что получше.

Так и не нажав кнопку воспроизведения, я перезагрузил браузер, стер поисковую историю, вернулся к прилавку и протянул сотовый продавцу.

— Возьмите. Я ничего не устанавливал, можно спокойно продавать как новый.

Тот замахал-руками:

— Берите, берите! Чтобы все потом говорили, что Антиохий ребенку-волшебнику телефон зажал⁈

Ага, то есть он не просто продавец, а владелец. Ожидаемо.

— Я чужого не беру, — сказал я.

Положил телефон на прилавок и вышел.

Уже переступив порог, я подумал, что все-таки нагрел продавца на стоимость симки — то есть связь-карты по-здешнему. Они тут тоже одноразовые, он ее теперь точно не продаст. Мелочь, конечно, но красивый жест оказался немного испорчен.

Ладно. С этим разобрались, теперь полетели по делам. Интересно, светового дня хватит?..

Светового дня не хватило: когда я вернулся в пещеру, уже стемнело. Подкрепившись зажаренной утром козлятиной, я стал считать на пальцах. Выходило, что мама завтра утром заступает на очередную смену. Это, конечно, если не взяла отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы пережить фактическую потерю сына.

Но я был почти уверен, что Афина Ураганова будет справляться с переживаниями по-другому: вкалывая, как лошадь. Она меня с детства так учила: расстроился чем-то? Не получается что-то? Займись полезным делом, дурное настроение скоро само уйдет — а там поймешь, как решить проблему или она сама решится. Не скажу, что это всегда и для всех срабатывает, но мама, похоже, по-другому и не умеет. Скажем, на моей памяти она в принципе пропустила работу только один раз — когда ее госпитализировали с внезапным аппендицитом.

Ну что ж, значит, надо успеть…

Заграждение вокруг АЭС я миновал легко: просто перелетел. Кажется, меня даже никто не заметил. Пулеметов на вышках там нет, Искровых башен тоже, потому что они стоят по более широкому периметру, — а если бы и были, они только на чудовищ срабатывают.

Вообще, основа нашей энергетики как-то удивительно беспечно защищена, я этому поразился сразу же, как узнал достаточно реалий этого мира. То есть лет в пять-шесть. В ответ на мои тщательно «упрощенные» до детского уровня вопросы мама объяснила мне, что чудовищам до атомных станций добраться нереально, а если вдруг такое случится, то их снимут расчеты ПВО из ближайшей военной части (у нас это как раз Челюсти Волка). Что же касается диверсантов из соседних государств, то они на АЭС не нападают, потому что АЭС питают искровую защиту, а это в интересах всего человечества. Так что нужно опасаться только психов-террористов, а те редко бывают хорошо оснащены. Конечно, кое-какой охранный периметр все же есть, но не демонстративный. Например, стоит мощная защита против дронов, только ее не увидишь снаружи…

«К счастью, я не дрон, — сухо подумал я, приземляясь за рядом декоративных туй, таких же свежих и зеленых, как летом. С этой точки хорошо просматривалась мощеная дорожка от проходной к корпусам первого блока. — Буквально ни одной электромагнитной детальки!»

Теперь бы хорошо, чтобы меня — с моей ношей — ни один уборщик не увидел.

Мама показалась минута в минуту, ровно там, где ей следует быть. Спокойно шла по дорожке ровным шагом, одета по сезону и аккуратно, в свое любимое ядовито-розовое пальто (папаша насчет него вечно кудахтал, что это слишком вульгарный цвет, — и тут я для разнообразия с ним согласен — а мама спокойно отвечала, что зато ей нравится). И макияж на лице есть, неброский, но он всегда такой. Хорошо. Было бы тяжело увидеть, что она только на видео бодрилась.

Я вышел из-за туй и заступил ей дорогу. Мама не сразу увидела меня, но когда увидела, тут же остановилась, не доходя нескольких шагов.

— Кир, — сказала она ровным голосом. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

— Да, мама, — ответил я. — Я считаю тебя своей связной. Раз у тебя есть контакты со Службой, они мне очень пригодятся. А для начала — вот.

Я взмахнул Ветрогоном, призывая ждущую меня за кустами туй тушу. Пришлось изрядно поморочиться, как ее донести; в результате весь вечер намораживал вокруг лед, поливая из ручейка и ускоряя обдувающие тело монстра ветровые потоки. Но зато теперь зебродил путешествовал одним куском и даже почти не капал… Так, трава осталась чуть влажной в том месте, где он лежал — лед все-таки подтаял.

Вот как чувствовал, что знающий физику маг может спокойно и воздушную стихию использовать вместо огненной и водной!

Огромная глыба с застывшим внутри чудовищем смотрелась на аккуратной дорожке весьма эффектно. Мама аж вскрикнула и сделала шаг назад. Потом вдруг расхохоталась.

— Ну ни фига ж себе! Кирюша, ты в своем репертуаре!

— Это в лабораторию, — я тоже заулыбался в ответ: у мамы и смех, и улыбка очень заразительные. А кроме того, меня правда с головой затопило облегчение: как все-таки хорошо, что мы с ней все еще можем вот так вместе поржать! — Я такого чудовища никогда не видел, решил, что может пригодиться для исследований.

— Я уже поняла, — мама вытирала навернувшиеся от смеха слезы. — Ты мое видео смотрел?

— Нет, — я махнул рукой, — не успел пока. Но посмотрю. Ты другие видео пиши, и если связаться надо — тоже. Я буду проверять. И надо какой-то более быстрый способ связи, но я пока не знаю, какой. Подумаю.

Сотовый мне почему-то заводить не хотелось. Вот не хотелось, и все. Как будто что-то внутри удерживало. Да и брать его без денег…

— Конечно, придумаешь… — мама шагнула ближе. — Ты такой молодец, Кир! Я так и знала!

— Что ты знала?

— Что это не Проклятье взяло тебя в оборот, а ты его, — она нерешительно протянула руку, явно не зная, можно ли.

Я тоже сделал шаг вперед, и мама привычно взъерошила мне волосы. Некоторые мальчики в почти-двенадцать лет уже перерастают своих мам, но я все еще доходил Афине только до плеча.

— Тебя можно обнять? — спросила она.

— Не вижу, почему бы благодарной жительнице не обнять своего защитника, — сказал я.

Мама рассмеялась снова и обняла меня крепко-крепко. Как в последний раз.

«Не в последний», — пообещал я себе.