Ветрогон

Глава 15

— Если ты… Когда-нибудь… Хоть кому-нибудь!.. Хоть словечком!..

Агриппина аж задохнулась, не совладав с эмоциями. Я поежился: у меня было ощущение, что ее пальцы вот-вот раздавят мои колени, так она в них вцепилась.

— На меня можно положиться, — заверил я ее. — Ведь заметь, я еще ни одной плоской шутки не отпустил!

Хотя вариант про «объездить кобылок» так и вертелся на языке. Чтобы не выпустить его наружу, мне потребовалось все самообладание!

— Если бы ты отпустил плоскую шутку… — процедила Агриппина.

— То ты бы разогналась до сверхзвука, чтобы с меня кожу и мясо встречным потоком воздуха содрало? — спросил я.

— А их что, срывает? — Агриппина неожиданно заинтересовалась, задрав голову. — Как же военные пилоты летают?

— В защитных костюмах.

— Так может, и мы, дети-волшебники…

— Так, потом! Мы и так уже целый час болтаем! Ты будешь разгоняться, или звоним в Службу?

— Блин, буду! Не свались, ты… Наездник фигов! — и Агриппина полетела в сторону от перевала, чтобы набрать дистанцию.

И снова я еле удержался от того, чтобы ударить ее пятками и заорать «н-но, залетная!»

Да, я сидел на Агриппине верхом. На плечах, естественно, не на спине — чтобы я не сваливался в полете, ей приходилось придерживать мои ноги. Благо, силы и выносливости у детей-волшебников куда больше, чем у их биологических ровесников или даже взрослых спортсменов. Учитывая, что по росту и комплекции мы почти не отличались, смотрелось это со стороны не слишком комично… Не более комично, чем один мальчишка верхом на другом. Надеюсь. Но если Агриппина думает, что я и сам горю желанием кому-то об этом рассказать — она здорово не понимает мужскую психологию! Чтобы взрослый мужик (ну ладно, об этом она не знает, но мальчики-подростки еще более гордый народ!) прокатился верхом на девчонке? Я и предложил-то это только из естествопытательской добросовестности, будучи совершенно уверенным, что она откажется!

А Агриппина возьми и согласись. Похвальная целеустремленность, для девочки в принципе редкая — обычно так закусывает удила только мужской пол.

На сей раз она отлетела довольно далеко и набрала большую высоту, выше облачного слоя. Летать я уже привык, поэтому даже на тоненьких девчачьих плечах чувствовал себя вполне уверенно — в смысле, не нервничал каждую секунду, что вот сейчас свалюсь и превращусь в месиво из мяса и костей при ударе о землю. Ветрогон лежал у меня в руке, даря полную уверенность: что-что, а разбиться мне сегодня не грозило.

Во всяком случае, не о землю. О розовый кокон — может быть.

Серая пелена зимних облаков осталась под нами, вокруг теперь сияло яркое голубое небо, а в редкие разрывы ослепительно белой ваты, какими облака виделись сверху, проглядывала яркая розовая точка на белом снегу — далеко внизу и позади, чуть ли не у горизонта. Мне в голову пришла мысль, что кто бы ни было это существо, на маскировку оно эволюционные силы тратить не стало.

И правильно, с такой защитой — зачем ему еще и маскировка? Жаль, у Ордена не хватает возможностей вести постоянную воздушную разведку в горах, а то б всей этой глуповатой истории не случилось бы, враз кокон с неба засекли!

— Так, все, я пошла! — предупредила Агриппина.

И ка-ак пошла!

Очень впечатляюще она рванулась с места. Если я в курсирующем режиме, как уже говорил, летел не быстрее автомобиля средней руки, то насчет Агриппины сразу стало ясно: про авиалайнер она не врала.

Холод и сильный ветер ударили меня в лицо так сильно, что вышибли слезы — впервые с момента инициации. Земля помчалась навстречу, ускоряясь с каждой секундой — Агриппина помогала гравитации изо всех своих немалых сил. Розовая точка стремительно росла, приближаясь.

Ща-ас ка-ак…

Я выставил вперед Ветрогона, сцепив зубы. Ну же, не подведи, наследие древних магов!

Ветрогон не подвел. Сияющий кончик моей глефы впился в тонкую пленку защитного поля — и прорвал ее! Я почувствовал это прекрасно, как будто алебарда была частью меня, или же я сам оказался на ее острие. Силовое поле лопнуло, как воздушный шар, мы с глефой врезались во что-то упругое, довольно жесткое, как очень-очень твердый сыр, который едва поддается ножу — но все-таки поддается!

(Странное описание, да, но не знаю, как еще распаковать тот комплекс ощущений, который в реальности пришелся на какие-то доли секунды.)

Яркий зеленый свет и потоки розовой слизи фонтаном рванули из получившегося разрыва. Гейзер, наверное, поднялся в воздух метров на двадцать, если не больше — с нашего угла обзора трудно было оценить.

— Ура! — завопила Агриппина. — Кир, сукин ты сын, получилось!

— Попрошу не обижать мою маму, — фыркнул я, — она как минимум волчица. А скорее, медведица.

— Я же любя!.. Бли-ин…

Последнее было сказано совсем другим тоном и относилось не ко мне и не к моей родне. Просто мы, отлетев в сторону — наверное, для повторного удара, или не знаю, что уж там Агриппина замышляла — четко увидели, как длинный зеленовато-лиловый разрыв, образовавшийся в розовом боку кокона от наших усилий, быстро затягивается.

— Давай, пока он не закрылся! — рявкнул я на свою коняшку. — Быстрее!

И тут же почувствовал, как ноют от ударной нагрузки руки, держащие Ветрогона. Надо же. А при ударе даже не ощутил.

Но ничего, если жив, второй раз ударить смогу.

Агриппина рванула снова — тщетно. На сей раз мы были ближе, почти вплотную, девочка-лошадка не успела разогнаться и моя глефа лишь бесполезно скользнула по пленке защитного поля, которое, оказывается, тоже восстановилось — куда быстрее, чем зажила рана.

Да вы издеваетесь!

Следующие несколько минут мы с Агриппиной ругались.

Не между собой.

Мы стояли на снегу под боком кокона, пинали его, колотили кулаками и обзывали всеми матерными словами, которые только могли вспомнить или придумать. Мой запас был обширнее, чем у Агриппины, но она зато ругалась на нескольких языках, включая здешний «древнегреческий».

«Входило в программу элитной школы, которую мне нужно было освоить», — пояснила она.

Когда мы выдохлись и одновременно немного отдышались, я устало спросил Агриппину:

— Ну теперь-то ты готова вызвать Орденские ВВС? Звено бомбардировщиков камня на камне от этой гадости не оставит.

— Тут, наверное, надо артиллерию подгонять, которая чем-то зажигательным стреляет, — не согласилась она. — Самолетам так низко над горами опасно летать, а с высоты бомбы неточно…

— Это если бомбы, прошлый век. Можно же управляемой ракетой.

— Ну разве что. Только ВВС мы звать не будем!

— Да почему⁈ — рявкнул я. — Чего ты мне мозги паришь⁈ Видно же, что нам вдвоем эту хрень не одолеть! Проклятье не зря детей-волшебников целыми табунами иногда выгоняет на одного монстра!

— А о чем я в блоге писать буду⁈ — воскликнула возмущенно Агриппина.

В ответ на мой неверящий взгляд она чуть сконфуженно, но все равно упрямо добавила:

— Что⁈ Блог — это важно! Как я, по-твоему, должна девчонок развлекать и высокий моральный дух поддерживать? Они видят, что число подписоты растет, и меньше депрессуют, если что-то не получается! И с дисциплиной меньше проблем.

Я не удержался и хлопнул ладонью по лбу. Ну да, конечно, блогерша, как я мог забыть!

Вот она, настоящая причина и ее упрямства, и ее нетипичного для девочки прагматизма! Красивых фоточек она хочет!

Мне снова захотелось выругаться, но недавний сеанс брани истощил все ругательства. Так что я просто глубоко вздохнул и сказал медленно и четко:

— Так. Агриппина. Если ты хочешь что-то сделать с этим, то потребуются силы всех Девочек-Лошадок.

— Да, я тоже уже подумала, — кивнула она. — Мы можем разбиться на пары и…

— Нет, — жестко отрубил я, — мы попробуем мою идею. Заодно проверим одну гипотезу. Тебе это не понравится, но либо так, либо никак. Я и без того уже весь день убил на эту фигню!

— Ха, ты на мне только что верхом проехался! Мне теперь ничего не страшно.

— Да? — сказал я ласковым тоном. — Вот и хорошо. Значит, ты не будешь возражать против небольшой групповушки…

— Что?!!

— Извините, — сказала Ксантиппа1 спокойным тоном, — но мне все это представляется какой-то развернутой аллегорией на победу мужского начала над женских. Как в древних мифах, когда Громовержец подвешивает свою жену-богиню между небом и землей.

Она выглядела как типичная школьница-отличница и староста класса, только очков не хватало. Зато бледно-голубое платье с кружевным пояском довершало облик типичной Снегурочки. (Кстати, она единственная попадала «в масть» с именем: волосы у нее действительно были рыжие. Видно, родители, когда называли, брали в расчет корни древнего языка. С такой расцветкой ей бы больше пошло зеленое платье. Им бы поменяться цветами с Ксенией, но меня, конечно, не спросили).

— Мне вообще ничего этого не нравится! — кипятилась Ксения, та самая решительная девочка в зеленом с браслетом-подковой, которая запомнилась мне еще по видео.

— А мне нравится, — тихонько сказала Меланиппа, опустив ресницы. Светло-русая, очень белокожая девочка с очень светло-серыми глазами, одетая в бледно-желтое платье. Естественно, с таким-то именем!

— Ты серьезно⁈ — ахнула Ксения.

— Ну… Вообще-то… — Меланиппа потрогала свою тиару-подкову, затем бросила на меня не то чтобы кокетливый, скорее какой-то стеснительно-ласковый взгляд. — Вообще-то, мне и Ветрогон нравится. Он столько нам внимания уделил. Так помогает.

— Хорошо, хоть кто-то оценил, — проворчал я.

Меланиппа — Лана — смущенно мне улыбнулась и тут же отвела взгляд.

— Я ему за такую помощь… — Ксения бросила на меня недобрый взгляд. — Если бы не Груня, в жизни бы не согласилась!

— Народ, мы хотим побороть эту Тварь своими силами, или нет? — спросила Левкиппа, и впрямь самая прагматичная. По мне так характером она больше всего походила на Агриппину, не зря та ее чаще всех упоминала! Только дочка фермеров из Кораса казалась спокойнее и как-то мудрее, что ли? Самая темненькая из девочек, своей смуглой кожей и черными жесткими волосами она напоминала мне чуть ли не мулатку из моего мира, но тут расовые особенности другие.

— Если хотим побороть, — продолжала Левкиппа, — то нельзя бояться, что мы кому-то покажемся смешными. Нас все равно никто не видит. А даже если бы видел — ну и что? Мы-то знаем, ради чего это! Чего из себя великосветских дам корчить?

— Как дочка великосветской дамы, скажу, что на всяких важных приемах еще более дурные вещи постоянно вытворяют, — вставила Агриппина. — Моей мамаше на платье как-то мартышка накакала. Так она ничего, потом опять к тому барону в гости пошла, без всякого стеснения. А мы тут мир спасаем, вообще-то.

— Ох, ладно, — скорчив гримасу согласилась Ксения. — Ну что, давайте тогда? Быстрее начнем, быстрее кончим!

— Тогда так, — Агриппина начала распоряжаться. — Я полечу в центре, Левка держится за мою правую руку, Лана — за левую. Саня и Ксюша, соответственно, за ноги. Кир у меня на плечах. И летим все пятеро изо всех сил! На подлете по моей команде «Задние!» Саня и Ксюша дают мне пинка под зад… В смысле, толкают, чтобы я летела быстрее. При сближении по команде «передние» Левка и Лана швыряют меня вперед, чтобы дать максимальный рывок.

Она обернулась ко мне.

— Я все верно излагаю?

— Верно-то верно, но… — я нахмурился. — Как-то это не бьется. Если ты тоже разгоняешься вместе со всеми, как они будут тебя швырять? Лучше, чтобы ты не летела сама, а позволяла им тебя тащить, и ускорялась только на подлете. Понимаешь? Полный аналог многоступенчатой ракеты.

— Но мне же тоже нужно время на разогнаться!

— Ну… Давай попробуем разные варианты, — предложил я. — И так, и эдак. И замерим.

— Чем замерим? — скептически поинтересовалась Агриппина. — На глазок? Встроенным спидометром никто из нас не оборудован.

— У меня есть часы, — снова вызвалась скромница-Меланиппа. — С секундомером. Если брать все время одно и то же расстояние, можно измерять только время.

Предложение логичное, но… Я хмуро подумал, что, с учетом короткого светового дня, мы до темноты с этим коконом не расправимся! Собственно, уже вечерело…

С другой стороны, охотиться мне сегодня не надо — со вчера еще много чего осталось. Ночь вот только сегодня безлунная, возвращаться в пещеру не так комфортно…

Но проверить свою идею насчет «сборной лошади» тоже хотелось.

Будут ли предметы-компаньонов девочек-лошадок давать синергетический эффект, если я добьюсь от них реально слаженного взаимодействия?

Нет, безусловно, можно отложить все это дело на завтра, но по мне так надо ковать железо пока горячо. Вдруг они завтра больше не соберутся?

Так что мы приступили к тренировкам. Закончили их, когда стемнело, и результат был… Очень приличный. Правда, бросок в последний момент для полной реализации многоступенчатой ракеты воплотить не удалось: Лана и Левка не могли достичь нужной для этого синхронизации. Сошлись на том, что Лана будет просто отцепляться, а Левка, как более физически сильная, еще дополнительно Агриппину подтолкнет.

Выходило реально быстро: даже ускоренной реакцией мальчика-волшебника не всегда удавалось адекватно справиться! На последней тренировке эти пятеро кобылок чуть не впилили меня носом в скалу — я еле успел в последний момент отвернуть!

— Вот, — сказал я тихо Агриппине как раз после этого случая. — Ты видишь, насколько тренировки улучшают результат?

— Вижу-то вижу, — тихо сказала она, — но если ты думаешь, что управлять этой девичьей вольницей легко… Сейчас они перед тобой выеживаются и стараются особенно сильно!

— Ну а на кой ты лидер тогда? Тренируй внутреннюю вождицу!

— Чего?

Я понял, что мема про внутреннюю богиню тут не слыхали. Ну и хорошо.

— Говорю, не только их гоняй, но и сама тренируйся, как быть лучшим командиром.

— Легко сказать!

— А ты думала. Я же не просто так один в пещере сижу. Легче самому всякое придумывать, чем за других отвечать.

Говоря это, я вспомнил Свистопляса. Может быть, и зря я не захотел с ним связываться как с напарником. С Агриппиной же вот более-менее работаем, а она куда как более взбалмошная.

Агриппина смерила меня хмурым взглядом, но ничего не сказала.

— Девчонки, все молодцы! — сказала она громко и вслух. — Ну что, давайте теперь вскроем эту хренову гусеницу!

— Ага, и пойдем ужинать уже! — резко сказала Ксения. — А то я жрать хочу, столько энергии потратила!

— Ты всегда жрать хочешь, — сказала ей Ксантиппа.

— П-ф, а кто вчера весь плов в одно рыло доел?

— Так, все, плов завтра же еще приготовим, хватит, — пресекла ссору в зародыше Агриппина. — Давайте, девочки, в строй!

В строй, точнее, в полетный ордер, собрались быстро: сказались тренировки. Я снова занял привычное уже место на плечах Агриппины. Обычная девчонка уже бы искривление позвоночника заработала, таская на горбу равный вес, но усиленной магией девочке-волшебнице хоть бы хны! Она снова ухватила меня за колени (синяков на них до сих пор не было только благодаря регенерации).

Ну что, поехали? Да, и попробую собственный совет на практике применить, что ли. А то чего я как сыч, надо управлять своими миньонами с применениями всех новейших достижений НЛП… Шутка. Почти.

— Первым делом хочу сказать, что вы молодцы, — сказал я. — Очень быстро у вас все начало получаться, одно удовольствие смотреть, как вы вместе работаете.

— Жалеешь теперь, что нас отругал на видео, — мрачно пробурчала Ксения.

— Не жалею, — возразил я, — а то бы у вас не было стимула просить моего совета. И я мог бы никогда с вами не познакомиться. Поэтому давайте, блин, за знакомство уже разберемся с этой тварью!

— Надерем задницу хтонической хрени! — весело крикнула Агриппина, и остальные поддержали ее нестройным гулом.

В этот раз, однако, все получилось неожиданно, не так, как на тренировках. То ли усталость отключила в девчонках сдерживающие центры, то ли количество наконец перешло в качество. Когда мы начали разгон, я почувствовал нечто странное. Будто воздух подо мной пришел в движение. Будто я сижу не на плечах худенькой девчонки, а на спине мощного зверя, будто меня несет неукротимая стихия.

И при этом мы так резко, так невероятно ускорились, словно и в самом деле преодолели звуковой барьер!

«Ни хрена себе!» — мелькнуло в голове.

Ветер не свистел в ушах, ветер пел! Глефа больше не разрезала воздух — она словно летела вперед, сама создавая собственный воздушный поток.

Тот самый синергетический эффект!

Мы летели с невероятной скоростью, розовый кокон — он чуть светился изнутри, потому отлично был виден даже в темноте — приближался чуть ли не рывками, а набегающий воздушный поток мешал повернуть голову. Но все же краем глаза я видел мощные лошадиные копыта, бьющие небо прямо у меня под ногами, и вихри гривы, обтекающие мое лицо.

Гигантская Ураганная кобыла безлунной ночью несла меня на битву, куда там Ночной кобыле древних легенд!

При этом сами Девочки-Лошадки никуда не исчезли: я по-прежнему ощущал спину и шею Агриппины, мог видеть, скосив глаза, Лану и Левку слева и справа. Но это не имело особого значения: мы стали единым целым, как становятся единым целым всадник и лошадь на острие атаки!

«Значит, предметы-компаньоны не изменяются от воли самого ребенка-волшебника, но способны подстроиться под коллективную волю группы… — мелькнула у меня последняя осознанная мысль. — Интересно, в каких пределах? Видимо, в очень небольших, иначе…»

Но что «иначе», я додумать не успел: настало время бить.

На сей раз Ветрогон не вонзился в розовый кокон, а пробил его насквозь, не встретив сопротивления. Для меня это выглядело так, будто я на скорости ввинтился в плотный розовый кисель — хорошо, что воздушное, но вполне осязаемое тело Ураганной кобылы все еще защищало меня, не то столкновение с этой массой, пусть мягкой, но не совсем уж невесомой, на такой гигантской скорости могло бы плохо для меня кончиться! Потом конец глефы впился в камень, по инерции прорезал его сколько-то, но сила удара уже выдохлась, поэтому мы не развалили гору надвое. Глефа всего лишь выступила как тормоз, но слишком резкий тормоз: меня сорвало с плеч Агриппины и бултыхнуло в сугроб.

— Е-е-е… — раздался чей-то слабый голос.

Другой, не менее слабый, спросил:

— Так мы победили, или нет?

А третий слабо спросил:

— Мы собрали лошадиного Вольтрона, или мне показалось?

Блин, вот что называется, причуды мироздания: Сократа тут не было, а олдфажный японский (в моем прежнем мире, здесь-то никакой Японии нет) мультик отметился! Впрочем, некоторые фантасты утверждают, что как раз творческие идеи легко кочуют из мира в мир…

Все тело у меня болело — еще бы, после такого удара, в голове звенело. Ветрогона в руках не было, но едва я сосредоточился, как предмет-компаньон послушно явился. Нужно было раскопаться с его помощью, но я не сообразил и раскидывал снег голыми руками, пока мне не удалось, наконец, встать, опираясь на замерзшую землю под сугробом.

М-да. Поле битвы выглядело ужасающе. Словно несколько малышей-гигантов порезвились в бабушкиной кладовой и разбили миллион банок малинового киселя! Похоже, после моего удара кокон не смог уже регенерировать и разлетелся дождем розовой слизи. Ни золотых жил, ничего похожего на плотную мембрану не осталось. Хотя…

С трудом преодолевая сопротивления уставшего тела, я кое-как поднялся в воздух. Нет, все-таки не до конца розовая фигня взорвалась! От нее осталась большая лужа слизи — с озерко размером — на месте возлежания кокона, в котором плавали белые и желтые ошметки. Видно, внутренние органы той твари, которая чуть было из кокона не вылупилась. Будет, что передать в Службу.

Агриппина взлетела рядом со мной. В руках у нее я без удивления увидел профессиональную зеркальную фотокамеру. Где, блин, прятала⁈

— Вот это фоточки! — воскликнула она с плотоядным видом и спикировала прямо на лужу.

— Груня! Погоди! Не контаминируй! — это вслед за ней помчалась Ксантиппа. — Нам нужно в пробирки набрать, ты забыла⁈ Не летай сверху, с тебя может что-то упасть прямо на останки!

Нет, все-таки «Груня» ей решительно не идет. Звучит почти как «Параша» или какая-нибудь там «Феня».

— Рина, — сказал я вслух. — Буду звать тебя Риной.

— Ха! — Ксения налетела сзади и ткнула меня кулаком в плечо. — Ветрогон влюбился! Слышали все? Ветрогон на Груню запал!

Или вообще никак не буду звать. Пошли они нафиг, эти Девочки-Лошадки!

[1] Ксантиппа — «золотисто-рыжая лошадь». Меланиппа — «черная лошадь», а Левкиппа — «белая лошадь». Агриппина значит «приручающая лошадей». Ксения на древнегреческом «гостья» с подтекстом «желанная».