Ветрогон

Глава 16

У меня была мысль вновь упасть на хвост Афине, буксируя несколько ведер розового «киселя», но в итоге я не стал кустарничать и все-таки воспользовался коммуникатором. От Службы прилетел ни много ни мало грузовой вертолет! С несколькими контейнерами под днищем. Девочки-лошадки даже немного пообщались с пилотами и пофотались вместе — то ли для блога, то ли просто так.

Мне же удалось перекинуться несколько слов с одним из «пассажиров» самолета: в отличие от пилотов, он был в штатском. Довольно молодой еще, тридцать или около того, высокий бородатый дядька, которого по ассоциациям прошлой жизни я бы окрестил «геологом», но представился он как метакосмозоолог и назвался Константином — без отчества.

— Очень удачная находка! — несмотря на поздний час, дядька сиял, как лампочка. — Тут чуть ли не кубометр регенеративной слизи! Часть отбракуем, конечно, остальное еще проверить надо будет, но все равно — отличный улов!

— Регенеративной слизи? — не понял я.

— Что Твари, что их яйца редко бывают чем-то полезны в народном хозяйстве, — улыбнулся в бороду Константин, — а вот коконы — дело другое! Очень многие содержат слизь, которая хорошо ускоряет регенерацию тканей. Особенно с тяжелыми ожогами полезно, не одну жизнь так спасли. Кокона такого размера и цвета я лично не припомню, надо с каталогами свериться. Но если по свойствам он близок к кокону Плодожорки — е-мае, тут сотня-другая пациентов сможет без пересадки кожи обойтись! Да и для приживания донорских органов помогает… В общем, ребята, спасибо вам — вот уж подарок, так подарок!

— Служу человечеству, — выдал я стандартную ответку Орденских вооруженных сил. Правда, смачный зевок изрядно попортил эффект.

После того, как зоолог пообещал мне передать отчет об исследовании слизи через Службу, мы расстались, весьма довольные друг другом. Если так продолжу коллекционировать отчеты, придется мне в пещере не только для посуды полку заводить, но и для бумаг. Буду сидеть там, лайк э босс.

Разобравшись с делами и попрощавшись с Лошадками, полетел домой — в смысле, в пещеру — зевая во весь рот. Денек выдался… Утомительный.

К счастью, ни в школу, ни на работу мне было не надо — спи, сколько влезет!

Влезло немного. Я проснулся, едва рассвело (что в целом означало, что спал часов пять или шесть), сна ни в одном глазу. Довольно долго занимался всякими накопившимися домашними делами: убирался, готовил еду, запасал топливо для костра, завтракал. Потом наконец приступил к тому, о чем думал со вчерашнего вечера — к экспериментам!

В целом наш с Лошадками лихой кавалерийский наскок себя оправдал: мы добились результата, а это мерило любых усилий. Однако мне не нравилось, что пришлось, по сути, импровизировать в виду врага. И еще — что для усиления атаки потребовалось собрать аж шестерых детей-волшебников! А если у меня не будет такой возможности? Если следующий враг будет не смирно лежать, но активно сопротивляться?

Вообще же сам факт, что совокупная атака — в нашем случае, скорость, но и сила воздействия тоже — стала более мощной при совместных усилиях, доказывает, что тот эффект может (в принципе!) использовать и один человек. Например, скастовав два заклинания одновременно. Но как? В компьютерной игре можно нажимать на клавиатуре сразу несколько комбинаций, если позволяет механика. Тут «механика» явно не позволяет: как я ни крутил и не вертел Ветрогона, одновременно использовать можно было только один «спелл» — либо «циркулярную пилу», либо «воздушные пули», либо обычный прямой рубящий удар. Совмещать никак не получалось. То ли древние маги не подумали о такой возможности, то ли как раз-таки подумали и решили не давать своим инструментам слишком много воли.

Но, поэкспериментировав немного, я убедился, что с любым боевым приемом можно было одновременно применять любое небоевое заклятье! А таковых в моем арсенале было сразу несколько: воздушный контейнер, он же «воздушный мяч»; просто «движение воздуха» (я использовал его для создания конвекции и уборки мелкого сора); более плотный «грузовой вихрь», который, в отличие от контейнера, позволял переносить по воздуху крупные грузы; а также небольшой магический огонек. Вроде, ничего не забыл.

От магического огонька толку особого не было, или у меня не получилось придумать, как его использовать. От обычных потоков воздуха — тоже. Ну напущу я на свою мишень вместе с режущим воздушным заклятьем легкий ветерок — а толку? А вот контейнер я после некоторых размышлений и экспериментов приспособил к делу.

Рассуждал я так: для любого заклятья требуется энергия. Когда заклятье прекращается, энергия куда-то девается. Может быть, возвращается к магу, но скорее, учитывая, что от кастования даже транспортных спеллов устаешь, по большей части рассеивается. Без особого следа, поскольку этой энергии немного. А если как-нибудь заставить ее не безвредно диссипатировать в мировой космос, а работать на боевое заклятье? Собственно, рассеивание от, скажем, взрыва отличает только скорость высвобождения этой самой энергии.

Для начала я попробовал заключить в «контейнер» «воздушные пули». Не вышло. Точнее, вышло, а толку — «контейнер» тотчас лопался, не выдерживая напора боевого спелла. При этом сам боевой спелл сильнее не становился, или мне не удалось зафиксировать разницу.

(М-да, только вчера я мысленно приосанивался перед девочками-лошадками — мол, я бы с приборами мерил! — а сам не удосужился раздобыть для экспериментов даже примитивный градусник.)

Но потом я попробовал лупить по уже созданным воздушным контейнерам непосредственно Ветрогоном — и тут дело пошло! Разница бросалась в глаза невооруженным глазом: «циркулярная пила» действовала заметно эффективнее. При контакте с потоками воздуха вокруг лезвия глефы воздушные контейнеры лопались, в этот момент присоединяя силу взрыва к воздействию глефы. Единственно, что если контейнер был большим — ну вот хоть с тот же мяч размером — взрывная волна все равно почти полностью безвредно распылялась в пространстве.

Надо было сделать воздушные контейнеры маленькими, сравнимыми по размеру с «зубьями» моей воздушной циркулярки, чтобы каждая мини-ударная волна усиливала эффект. То есть что-то из области прецизионного жонглирования. И еще нужно было попытаться делать этих воздушных контейнеров как можно больше…

Путем длительных экспериментов мне удалось выяснить, что больше пяти воздушных контейнеров я сделать не могу — не выходит. Жесткий лимит Проклятья или мое собственное мастерство? Похоже, что первое: других «мирных» заклятий я тоже не мог скастовать одновременно больше пяти. Ну, маги-беглецы, ну переосторожничали! Как, интересно, ребенок-волшебник должен был захватывать мир, кастуя несколько десятков транспортных заклятий одновременно, да еще с наложенными на него «морально-этическими» гиасами?

Впрочем, если поглядеть на результаты по самоусилению, которых мне удалось добиться лишь за месяц, строго в поставленных Проклятьем рамках, возможно, маги не были так уж и неправы. Разумеется, с учетом того, что их целью было сделать детей-волшебников максимально стабильными и управляемыми!

Однако лимитов на величину контейнеров, похоже, не существовало. Сделать сильно большими их было нельзя, но только потому, что мне не хватало мощности — слишком большой воздушный мяч лопался. Однако каждый раз при достижении немного разного размера, что указывало на отсутствие жесткого лимита (или на то, что я до него не добрался). Так что, теоретически, например, если накачаться энергией Прорыва, можно и побольше сделать.

А вот миниатюризация шаров упиралась исключительно в мое мастерство! Точнее, в отсутствие такового. Я мог сделать один шар почти сколь угодно маленьким, но как только брался хотя бы за второй — первый почти сразу исчезал, потому что мне не хватало на него внимания.

Провозившись до вечера, я научился удерживать внимание на трех-четырех мини-шариках одновременно, но при этом размеру они все равно были слишком большого — примерно в половину велосипедного ниппеля. Мне нужно было гораздо меньше! Такие крупные все равно резко снижали точность применения «циркулярной пилы», рассеивая выхлоп на большую площадь. Можно было добиться результата получше, я это нутром чуял.

«Ладно, — сказал я себе, укладываясь спать в тот день, — идея долбануть по воздушному контейнеру основной абилкой ради усиления — очень простая, стопудово кто-то из детей-волшебников до нее додумался раньше меня! Допустим, тот же Свистопляс понял, что силу спелла увеличить нельзя, и опустил руки, потому что ничего другое его не интересует. Но должен же был найтись фрик, помешанный на экспериментах! И вряд ли один-единственный. Наверняка кто-то придумал, как повысить точно контроля за магической энергией. Надо поспрашивать…»

До сих пор расспросы в Убежищах приводили к смешанным результатам, но я решил не оставлять попыток.

Да и тренировками «сам с собою» тоже продолжал заниматься. Возможно, это как жонглирование или игра на скрипке: долго ничего не получается, пока мышцы не накопят опыт, а потом ка-ак получится! Ну, по крайней мере, я так слышал, сам ни жонглировать ни умею, ни музыкальным инструментом не владею.

Тем временем пришла тревожная погодная сводка по «Радио Кромки»: приближаются морозы со снежными бурями. Следующие два дня я потратил на охоту, копчение мяса и доделку входа в пещеру, чтобы туда не задувало. Пусть меня не беспокоит холод, но снег постоянно выметать — приятного мало.

И правильно сделал, потому что потом два дня метель бушевала так сильно, что я и носу не хотел высунуть из пещеры! Мог, конечно, и даже пришлось — сами понимаете, зачем. Но на пару шагов, все время держась за скалу, не более того.

Время я проводил не без пользы: сидел, почитывал книжки при свете магического огонька, жевал копченку, грыз припасенные яблоки и упражнялся со своими воздушными шариками. Действительно, процесс брутфорса — «заткнись и тренируйся!» — кое в чем помог. Довел их количество до пяти при том же размере и даже как будто удалось их еще чуточку уменьшить. Или не удалось. Возможно, я просто выдавал желаемое за действительное.

Кстати, вот вроде знаешь умом, что по-настоящему грозит тебе мало что, и припасы есть, и пещера вроде надежная — а все равно от буйства стихии за щелью входа, сейчас заложенной камнями, пробирает до печенок. Сразу понимаешь, что магия-магией, а перед глобальным буйством природы ты все равно шкет. Козявка.

Наконец буря стихла и мне удалось выбраться из пещеры.

Блин, как все-таки красивы горы ясным зимним днем!

Буря сдула с неба серую облачную пелену, оставив его высоким, стеклянно-прозрачным и невероятно синим. Серые пики гор складками лежали повсюду, сколько хватало глаз, уходя на горизонте в фиолетовый спектр и сливаясь с небом. И — непроницаемый белый покров на моем склоне, которому удалось замести даже первые деревья на опушке ниже! Серьезно, не вру. Были довольно высокие сосны, стали еле заметные бугры в снежной целине. Ждать им теперь либо весны, либо схода лавины, чтобы освободиться из плена…

Как жаль, что местное население не воспринимает горы в качестве эстетического объекта, а то я бы таких фоток мог сделать — в местных журналах типа Nature или «Вокруг света» (а они тут есть) с руками бы отрывали! Пусть я не смог бы брать денег, зато для души приятно.

Поскольку снежный покров разом прибавил несколько метров, я еле нашел свой тайник с заготовленными до бурана тушами. Хорошо, одна приметная высокая скала все еще торчала из-под снега, как кончик носа какого-нибудь хорошо укутанного прохожего. Нет, мне еще мясо было не нужно: я накоптил достаточно, неделю буду подъедать. Но являться в Убежище с пустыми руками я не привык. Мне нужно было порасспрашивать о прецизионной магии, пополнить запас яблок и специй… Ну и стешиного супа поесть я бы тоже не отказался, честно говоря!

В Убежище оказалось меньше народу, чем обычно.

— Неужели тут никто буран не пережидал? — спросил я, выкладывая несколько крупных кусков мяса на разделочный стол перед очагом. Стеша, как всегда, сидела там же, но для разнообразия не мешала какой-нибудь суп, а просто глазела на огонь, ради развлечения скармливая ему какие-то веточки (а может быть, не ради развлечения, а садовый мусор жгла, с ней никогда не знаешь).

— Почему, наоборот, как раз все пережидали! Очень тесно было, — улыбнулась она. — А как только стало можно, сразу разлетелись. Надоело скученно сидеть.

— То есть Свистопляса опять нет?

— Ни его, ни Огнереза. Вектор тут из самых активных ребят…

— Привет, Ветрогон! — закричал мне этот самый Вектор, вошедший в башню через нижний вход, из сада. — Давно тебя не было!

Я обернулся к нему, чтобы ответить, но почувствовал сильное внутреннее сопротивление, даже зуд. Как будто приветствие Вектора мне очень сильно не понравилось и нужно было срочно его исправить!

Да что он такого сказал? Меня в самом деле довольно давно не было…

И тут я понял: он назвал меня Ветрогоном! Что-то внутри меня было категорически с этим не согласно!

Нахмурившись и чуть ли не с испугом, я поглядел на свою глефу. Она ничуть не изменилась — внешне. И отзывалась на мои команды точно так же, как и раньше, и возможности ее остались прежними. Но теперь ее звали по-другому! Не Ветрогоном, а… Всадником Ветра!

То есть я должен был поправить Вектора: «Я не Ветрогон, я Всадник Ветра».

Колоссальным усилием воли я закрыл рот, не сказав ничего, сжал алебарду покрепче и позволил ее ветру взметнуть меня сразу вверх, минуя лестницу. Нужно было срочно проверить, что происходит!

Когда Ветрогон, не говоря ни слова, пулей вылетел из башни, Вектор, удивленно проводив его взглядом, обернулся к Стеше.

— Что с ним? Лицо такое, как будто запор.

— Если так вылетел, скорее, понос, — хихикнула она. — Но вообще-то, скорее всего, очередная гениальная идея.

— Ну, это Ветрогон, — пожал плечами Вектор. — Для него типично. Главное, мясо оставил!

Покинув Ладью, я взял курс на юго-восток по прямой, развив максимальную для себя скорость. Нужно было проверить механику этого хренова Проклятья, чтобы не играло потом со мной дурацкие шутки!

Не то чтобы изменение имени меня так уж напугало. Вообще не напугало. Скорее, вызвало досаду, как некое значимое изменение в важнейших для меня вещах, которые я не могу контролировать. Для душевного спокойствия мне нужно было вернуть этот контроль или хотя бы попытаться! Немедленно, не откладывая в долгий ящик.

Когда и отчего взялось это изменение? Вестимо, оно произошло после того, как мы с Лошадками «собрали Вольтрона». (Внутренний насмешник хихикал: это теперь так называется?). Других интересных событий со мною в последние дни не происходило и вообще я ни с кем не виделся: сидел, буран пережидал. После уничтожения кокона никто не обращался ко мне по имени, вот я и не заметил.

Интересно, у Девочек-Лошадок тоже какие-то изменения в именах произошли? Вдруг Агриппина теперь зовется как-то типа «Любимая Лошадка Всадника»?.. Тьфу, что за чушь в голову лезет! И не любимая она у меня вовсе, я к ней ровно отношусь… Знаю, конечно, ближе, чем других Лошадок, но мое половое созревание было заморожено инициацией, так что эти девчонки не казались мне умилительными, скорее — раздражающими. В общем и целом. Хотя так-то нормальные малолетки, лучше многих в своей возрастной категории.

Ладно, так вот, независимо от моего отношения, мы с ними образовали устойчивый боевой юнит. Или пати в терминах любимой мною игровой механики. Обычно для других игроков это маркируется специальными значками, а то и просто подписью «Боевая группа такая-то» перед ником. Но изменения не сохраняются у игровых персонажей навсегда, а сбрасываются, стоит расформировать группу. Или она сама расформируется по событию-триггеру, типа «игроки разошлись слишком далеко друг от друга». Поскольку Проклятье не вывело мне кнопку «выйти из группы», моей первой мыслью было удалиться в пространстве от других членов пати. Что я и собирался проделать.

Так-то имя «Всадник Ветра» мне нравилось: звучит круто, опять же, два слова, а не одно — растем над собой, можно сказать. Но ника «Ветрогон» тоже было жаль, привык я к нему. Оттенок безуминки, мальчишеской легкости тоже хотелось бы сохранить. Пусть Агриппина зовет меня душнилой, но я-то сам понимаю, что в душе авантюрист!

Я по-прежнему не знал, где обитают Лошадки, но в разговоре проскочило, что это либо в самом Жале, либо неподалеку от него. Значит, мне просто нужно было лететь в другую сторону от Челюстей, и я вместо Жала рано или поздно натолкнусь на ближайший с другой стороны город — кажется, это Каликия, один из старых городов эпохи еще до Проклятья. Ну не до самого же Тепловодска мне придется лететь!

Я держал курс ровно, «по ниточке», время от времени сверяясь с собой, точнее, с предметом-компаньоном — ну, как тебя зову, дорогой? Ничего не менялось: глефа с упорством, достойным лучшего применения, оставалась Всадником Ветра!

И вдруг я ощутил знакомый подъем сил, возбуждение, покалывающее в кончиках пальцев! Причем такое, что меня как канатом потянуло в сторону его источника.

«Прорыв! — понял я. — Блин, сменил локацию, что называется!»

Ну, не я ли недавно сетовал, что после первых бурных дней маловато монстров на мою голову?