Видения молодого Офега

XV.

Я блуждал с раннего утра. Уже вечерело; дорога была пустынна, и я нигде не видел людских поселений.

Пришла ночь, черная, без звезд.

Дорога разделялась на две, и я остановился на распутье. Я размышлял по которой дороге мне идти, как вдруг около меня блеснул зажженный фонарь, и я увидел старика, сидящего на стволе упавшего дерева. Его борода была так длинна, точно росла тысячи лет, а волосы были так белы, будто побелели со снегом ледяного периода.

„Скажи мне старик, по какой дороге мне идти, чтобы найти приют на ночь?“.

Старик поднял глаза и стал внимательно рассматривать меня; его глаза казались далекими, как вечерние звезды,и неизмеримо глубокими.

„Иди направо, юноша. Видишь там блестит свет. Он так велик, потому что очень близок. Иди по этому направлению и к полуночи ты дойдешь до гостиницы, где тебя уже ждет теплая мягкая постель, прекрасный ужин и веселое общество“.

„Но скажи мне, удивительный старец, имеющий вид мудреца, скажи, куда ведет левая дорога? И что за маленький огонек, слабо, чуть заметно мерцает вдали?“.

„Он так мал, потому что бесконечно далек отсюда“, отвечал старик. „На самом же деле он больше и светлее всякого другого света в мире. Но не пытайся дойти до него, ты его никогда не достигнешь. Когда-то я тоже стоял на этом самом распутье и, как ты, юноша, не знал, куда мне идти. Это было очень давно, и я тоже был молод, как ты, и был вечер, но темнота еще плотнее окутывала лес; я зажег свой фонарь и пошел налево. И часы становились годами, года столетиями, меня окружала ночь, а передо мной все блестел огонек. Несмотря на то, что я шел к огоньку, он не увеличивался. Наконец, я устал и вернулся назад и теперь я снова сижу здесь и не знаю, куда идти. Иди направо, юноша, туда, где блестит яркий свет, который кажется большим, потому что он близок. Тебя ждет теплая постель, прекрасный ужин и веселое общество“.

„А тебе самому, старик, разве не хочется согреться под кровлей, когда на землю спускается холодная ночь?“

Тогда старец поднял фонарь и свет упал ему на лицо: выражение его было загадочно и туманно, как звездная зимняя ночь. Он приподнялся и стал расти и, наконец, он стал передо мной точно большая гора с вершиной, увенчанной вечным снегом, и мне казалось, что я перед ним ничтожная крошка.

„Для меня не существует ни дня ни ночи, и мне нет места в людских жилищах, но если бы я даже и мог поместиться в них, то люди не впустят меня. Потому что они меня не знают“.