Видения молодого Офега

XXX.

Вечернее солнце повисло красным шаром над горными вершинами. Я сошел на луг; он весь кипел какими-то существами. Мне казалось, что это были люди, но я не вполне был уверен в этом. Сначала мне показалось, что я вижу перед собой карнавал, но потом почудилось, будто нахожусь в запертой ограде сумасшедшего дома. У одного из этих существ торчала из одежды лишь одна рука, у другого на ногах болталась половина панталон. Игрушечная шляпа была надета на человеке со слоновой головой, а у его соседа была голова с булавочную головку, и ее покрывал колоссальный головной убор. Сюртук закрывал больше половины ног, а панталоны едва достигали колен. На ногах Голиафа красовались бальные туфельки, а детские ножки болтались и путались в болотных сапогах. И все двигалось, возилось, ни на минуту не останавливаясь, точно весь луг представлял собою копошащийся муравейник. Казалось, все чего-то искали, что-то потеряли, сами не зная что. Они все наклонялись, садились на корточки, торопились. Их лица окружали меня, точно воплощенные стоны, так как была полная тишина, и не слышно было даже звука шагов. Эти чудовища, казалось, до такой степени спешили, что не имели даже времени дышать, или же нарочно задерживали дыхание, как люди, боящиеся темноты. Тем временем я перешел через луг.

Солнце село за горы, и спустилась вечерняя прохлада. На придорожном камне, на некотором расстоянии от остальных, одиноко сидел старец. Он был весь в лохмотьях. Увидав меня, он сделал движение, желая плотнее закутаться в свои отрепья, но при этом из дыр еще больше выскочили локти и колени, сухие, точно острые палки.

Я остановился и спросил:

— Скажи мне, старец, что это за существа на лугу и почему они наряжены шутами и безумцами, а ты сидишь здесь, несмотря на то, что уже наступает вечерний холод?

Тогда старец обнажил свой голый череп и, устремив на меня взор своих провалившихся потухших глаз, сказал:

— Это человечество ищет свою жизнь. Существует столько жизней, сколько людей; каждая отдельная жизнь — это индивидуальная одежда, как индивидуально и человеческое тело. Ты спрашиваешь, почему я сижу здесь, хотя уже холодеет? Потому, юноша, что в свое время я тоже метался как другие; я прыгал до тех пор, пока у меня не заболели ноги и не выпали волосы, а глаза не потеряли своей зоркости. Я также хотел найти свою истинную жизнь, но неизменно получал одни и те же лохмотья.

Тогда мною овладел ужас, и я продолжал свой путь среди гор.

Тьма плотно повисла над лугом, и я ничего не мог ни видеть, ни слышать.

Но я видел своим сокровенным оком, как в темноте, подо мною, они носились в своей пляске смерти в погоне за жизнью. Я шел среди ночи, погруженный в свои мысли.

Когда наступило утро, и солнце выкатилось из-за моря, моя душа стремилась лишь к одному: плотнее завернуться в свою жизнь, как древние закутывались в свои тоги.