Витязь 1

Глава 10

Всё только начинается

— Никита Григорьевич, — окликнули меня, когда я уже был готов открыть дверь подъезда.

Если бы я использовал свою способность, то сумел бы это предвидеть, но невозможно постоянно пребывать в состоянии раздвоенного сознания, или как там это правильно называется. Мозг попросту закипает и я начинаю путать настоящее с будущим, пусть разрыв всего-то в пару секунд.

Это как… Ну не знаю. Словно двойное изображение, или асинхрон аудио и видеоряда. Конечно к этому можно привыкнуть, но у меня пока получается плохо, и слишком долго я пребывать в таком состоянии не могу.

— Елена Владимировна? — искренне удивился я, выпуская дверную ручку.

А как не удивляться, когда уже довольно поздний час, на город опустилась ночь, а на улицах горят газовые фонари. Признаться так себе освещение, от которого больше теней и сумбура. Впрочем, это я придираюсь, сравнивая с моей прошлой жизнью и исходя из того, что постоянно пользуюсь рунами «Кошачьего зрения». Простецы вполне довольны и называют это достижением прогресса.

— Я ожидала вас, — приблизившись ко мне, произнесла она.

— Я догадался. Вот только ума не приложу по какой причине я вам понадобился. Впрочем, расскажете по дороге.

— По дороге куда?

— Странный вопрос. В пансион конечно же. Я вас провожу.

— Признаться в мои планы не входило беспокоить вас, я… Что это? — оборвала она саму себя, глянув на мою руку.

— Моя карта связи. Матушкина работа, дотягивается до семисот пятидесяти вёрст. Берите, и больше не придётся компрометировать себя, поджидая меня возле дома.

— А может я и не против быть скомпрометированной, — убирая карту в колоду на поясе, с улыбкой произнесла она.

— Зато я против, — направляясь к перекрёстку, возразил я.

Тут неподалёку имеется пятачок, где собираются извозчики. Опять же, поймать пролётку на больших улицах куда проще, чем на второстепенных. Идти же пешком, откровенно не хотелось. И причина тут вовсе не в усталости, «Выносливость» рулит, так что я бодр и полон сил. Просто лень, и не хочется терять время на пешую прогулку.

— Итак, чем обязан, Елена Владимировна?

— Я слышала о вашем поединке с Даудовым.

— И при чём тут вы?

— Хотите сказать, что ссора произошла не из-за меня?

— Не скрою, причина по которой он подошёл ко мне вы, но в морду получил сугубо из-за собственной несдержанности в отношении меня. Я так понимаю, что вы рассматривали его как вариант замужества с целью финансовой поддержки планов Владимира Сергеевича?

Слишком прямой вопрос? Да я вас умоляю. Она сама выбрала тактику полной откровенности и циничного прагматизма. Так что, теперь любые экивоки я восприму как желание поиметь меня.

— Не то, чтобы эти планы были окончательные, но я рассматривала его как один из вариантов, а потому и не отказывала ему в категоричном тоне, — ничуть не смутившись, столь же прямо ответила она.

— Иными словами, он, как и я, не вызывает у вас отторжения, — хмыкнул я.

— Вас это задевает?

— Ничуть.

— Человека к которому я испытываю негатив я на роль будущего супруга рассматривать не могу и не стану.

— А старика?

— Знаете разницу между стариком и стариканом?

— Предполагаю. Прошу меня простить, Елена Владимировна, я не вправе задавать вам подобные вопросы.

— Отчего же. Спрашивайте, и получите максимально откровенный ответ. Я собираюсь быть с вами честна. И в случае если вы решите жениться на мне, в особенности.

— Даже так. Извозчик! — подняв руку, выкрикнул я.

С пятачка где стояли три экипажа тут же отделилась одна пролётка и под цокот копыт покатила в нашу сторону.

— Именно так и никак иначе, — подтвердила она.

— Елена Владимировна, вы меня сильно обяжете, если не станете рассматривать меня как единственную кандидатуру на вашу руку. Не хотелось бы испытывать перед вами чувство вины, если я женюсь на другой. Мы с вами компаньоны, — подавая ей руку и помогая устроиться в пролётке, произнёс я.

— Я взрослая девочка, Никита Григорьевич, — принимая мою помощь, с улыбкой заверила она.

— Рад это слышать, — устроившись рядом, заметил я.

— Хотела бы вас предупредить, что Даудов отличный фехтовальщик.

— Так ведь и меня не в дровах нашли, — пожал я плечами, но добавил. — Однако, благодарю за заботу.

Да чего уж там, мне приятно, что она беспокоится обо мне. И это ничуть не наигранно. Кто сказал, что только женщины чувствуют заинтересованность мужчин. Мы тоже подмечаем такое. Иное дело, что с прекрасной половиной зачастую сложно, и на прямой вопрос в большинстве случаев мужчина получит в морду. Даже если при этом женщина будет клясть себя последними словами за то, что действует в разрез со своими желаниями. Во всяком случае, насколько я вообще понимаю Евино племя.

— И ещё. Предлагаю объявить о наших с вами отношениях, — всё так же прямолинейно заявила она.

— Однако, — хмыкнул я.

— Это вас ни к чему не обязывает. Уж между собой-то мы будем честны. Зато впредь не возникнет эксцессов, подобных случившемуся с Даудовым. Полагаю их лишними.

— И что, вот так с лёгкостью обрубите запасные варианты?

— Кто сказал, что обрублю? Я вас умоляю, Даудов и другие перспективные кандидаты никуда не денутся, если конечно не успеют жениться. Да и меня это оградит от лишних ухаживаний.

— Ну что же, вы взрослая девочка, решайте сами, я же готов поддержать вашу игру, — ответил я, обозначив кивком поклон.

Я довёз её до университетского пансиона. Нефёдова была из самокоштных студентов, но предпочитала проживать в казённом заведении. Снимать квартиру выходило бы дороже, а тут в стоимость аренды входят ещё и завтрак с ужином. Многие из обитателей сего заведения только тем и питаются.

Согласно законодательства Русского царства, дворяне обязаны получить образование, как гимназическое, так и университетское. Если семья не в состоянии уплатить за обучение, то государство берёт такого гимназиста или студента на казённый кошт. Дворяне мужчины и без того обязаны служить три года после учёбы, женщины служат по желанию. Но помимо этого казёнокоштные обязаны ещё и рассчитаться по долгу за обучение. И пока не закроют его, уйти со службы государевой не смогут, как бы им этого не хотелось.

К примеру, я типичный казённокоштный студент. Правда мой долг включает в себя только плату за учёбу. Жилье и питание за мой счёт. Ну и матушка, насколько мне известно, уже сейчас понемногу вносит плату в казначейство университета, с тем, чтобы уменьшить мой долг.

Впрочем, если всё пойдёт по запланированному мною сценарию, то из университета я выйду уже без долгов. А там, глядишь удастся и службы избежать, если окажусь в охотничьей артели Нефёдовых. Есть такая льгота у тех, кто готов рисковать своей головой на границе с дикими землями.

До дома я не доехал. Вместо этого завернул в дом с красными фонарями. Общение с Еленой не прошло для меня бесследно и потянуло на подвиги. Я старался не крутить романы, во избежание осложнений. Вон и матушка уже начала приглядывать мне невесту, и первая претендентка уже нашлась, причём родители её совсем не против. Не хватало только самому влезть в какие-нибудь неприятности.

К слову, надо бы в эту субботу сходить на общественный бал градоначальника. Отличное место для охоты на вдовушек, и жён замшелых старичков, жертв брака по расчёту. Вот уж с кем по-настоящему безопасно. Эти особы если идут на что-то, то делают это осознанно и предаются греху со всем присущим им пылом и страстью. А главное, никаких обязательств. То что нужно.

Есть ещё вариант с постоялыми дворами. Путешественницы порой не против скрасить дорогу. Не всем по карману перемещаться с помощью порталов, по реке или почтовой каретой куда дешевле. Впрочем, хватает и тех, кто путешествует по предписанию врача, чтобы разогнать хандру. Такое тут реально прописывают в качестве терапии. Так что, эти встречи вовсе мимолётные и гарантированно без продолжений.

Вот только в этом случае придётся затратить весь вечер, чтобы развлечь даму весёлой беседой, увлечь, заинтересовать и завоевать. А мне нужно хорошенько отдохнуть, перед поединком. Дмитрий связался со мной по карте когда я ещё был в Москве, сообщил, что уладил все формальности насчёт дуэли и заедет за мной завтра в половину седьмого. Нам ведь помимо того, что продырявить друг дружку, нужно ещё и на занятия успеть…

В Москву я сбегал вполне удачно. Моё предложение относительно повышения точности пневматических ружей заинтересовало владельца мастерской. А скорее всё же небольшого оружейного завода. Тем более, что я не просил никакого вознаграждения до той поры, пока моя новинка не пройдёт испытания. Но если я окажусь прав, то мне не только компенсируют траты на проезд в столицу и обратно. В качестве премии я получу два нарезных ствола в калибрах четыре и пять линий*. Хотел ещё и привычный мне трёхлинейный, но он оказался слишком мелким и они их не производили. Если только я пожелаю сделать спецзаказ, отчего я отказался.

* Линия — 1 линия 1/10 дюйма и равна 2.54 мм. То есть речь о калибрах 7.62 мм, 10.16 мм и 12.7 мм.

Была мысль предложить цилиндра-сферическую пулю Нейслера, но идея протухла так и не будучи озвученной. Из разговора с управляющим я узнал, что они изготавливают персональные пулелейки к каждому ружью и пули в стволе не болтаются. Отчего у них вполне приемлемая точность боя. Но я не сомневался, что нарезные стволы значительно улучшат результат.

Что же до секретности, то идёт она в пень. Пневматика никогда не сравнится с огнестрелом. Если же идея сработает, и получится использовать карты, то особого распространения такое оружие всё равно не получит. Им ведь смогут воспользоваться только одарённые, а они предпочитают руны. Опять же, на прорисовку одной карты требуется от восьми до десяти часов. Слишком уж трудоёмким получается процесс изготовления боеприпасов.

Для чего это тогда нужно мне? Арбалет понадобился, мне по двум причинам. Первая, это слабость моего дара, четвёртый ранг это не та ступень когда можно полностью положиться на дар. Вторая, большая дальность атаки. Однако, достаточно скоро я получу следующий ранг с увеличившимся радиусом действия рун, и солидным запасом маны, чему способствует трофейная сфера. Я получу возможность использовать «Ледяные стрелы», которые буду разить куда эффективней и точнее арбалетных. К тому же я смогу использовать от одной до нескольких стрел.

Одним словом, нужды в том, чтобы таскать лишнюю тяжесть у меня нет. Зато остаётся потребность в дальнобойном оружии. Я хочу иметь возможность достать противника вне радиуса действия моих рунных цепочек, или карт, рангом выше. И вот тут мне очень даже пригодится винтовка…

— Доброе утро, — поздоровался я устраиваясь в пролётке.

— Утро добрым не бывает, — зевнул Вальцов.

— Дмитрий Витальевич, право слово, нельзя же так-то, — всполошился лекарь.

— Да с чего бы? Я полночи не спал, и сейчас за лишние полчаса сна убить готов.

— Ну прости, — толкнул я его плечом. — Эм-м-м. Ртищев Никита Григорьевич, — запоздало представился я.

— Заступов Василий Егорович, — в свою очередь отрекомендовался лекарь.

— А ты, я гляжу, прекрасно выспался, — недовольно заметил Дмитрий.

— Спал как младенец, — искренне и совершенно бессовестно признался я.

— Матушке не говорил? — покосился на меня Вальцов.

— Узнает постфактум.

— А если… Не приведи Господь, — перекрестился Дмитрий.

— Да ладно. Нормально всё будет. Кстати, попроси Василия Егоровича использовать на тебя «Восстановление», — не стал я откровенничать насчёт своих талантов.

— Не. Я слышал после него есть жутко хочется, и хоть немного вздремнуть нужно. Перебьюсь.

Драться на дуэли в пределах городских стен считается моветоном, поэтому мы направились наружу, хотя и не собирались отдаляться от Орла. Едва отъехав на сотню сажен, свернули на один из просёлков и двинулись вдоль стены. А ещё через полверсты оказались на полянке близ заполненного водой рва.

Дмитрий рассчитал всё тютелька в тютельку. Мы подъехали к месту ровно в семь часов. Одновременно с нами на полянку выехал и экипаж с моим противником. Разве только с противоположной стороны. По правилам приличий мы не могли выезжать через одни городские ворота, и этот момент был оговорён секундантами.

— Господа, предлагаю вам решить дело миром, — произнёс Дмитрий.

Не то, чтобы он и впрямь ратовал за то, чтобы мы разошлись. Но дуэльный кодекс требует, предоставить дерущимся последнюю возможность примириться.

— Меня не устроят извинения, господина Ртищева, — вздёрнув подбородок, пафосно произнёс Даудов.

— Не теряйте понапрасну время, судари, — ответил я, слегка склонив голову на бок.

Согласно дуэльного кодекса перед началом схватки мы должны выпить по дозе блокирующего зелья. Это заставляет одарённых нервничать, потому что к хорошему привыкаешь быстро и без доступа к магии начинаешь чувствовать себя неуютно. Некоторые так и до дурноты. А тут стоит пенёк, который ни разу не участвовал в смертельной схватке и излучает излишнюю самоуверенность. Вон как лихо опрокинул в себя склянку.

В том, что это зелье, сомнений никаких. Ведь наши медики проверят нас на предмет активности вместилищ с помощью «Распознавания». Рубль против сотни, что Даудов принял усиливающие зелья. Так-то они на нас не действуют, но это пока активно вместилище. А как только погаснет и мы временно превратимся в обычных людей, то очень даже.

Разозлился ли я на него? Да с чего бы. Я ведь и сам мухлюю. Способность-то мою заблокировать не получится. Так что, каждый крутится как может. Хотя оно вроде как и не по чести, но если никому не говорить, то никто и не узнает. А я и не стану.

Сразу в атаку бросаться не стали. Сошлись и начали кружить делая лёгкие выпады, в готовности уйти в оборону, или разорвать дистанцию. Погибнуть шансы конечно не столь уж и велики, но приятного ведь мало, когда тебя полосует отточенная сталь. Тем паче, что имеющие преимущество предпочитают не спешить наносить решающий удар, шинкуя противника по кусочкам. Так оно больнее и поучительней.

Наконец Даудов ринулся в атаку. Да так резво, что мне едва удалось среагировать. В смысле, я предвидел эту атаку, но он и впрямь был быстр, а потому пришлось приложить усилия, чтобы парировать удар. Опять же, сказывалась пока ещё недостаточная практика работы с умением.

А Даудов-то удивился тому, что не смог меня достать. Нехороший человек, редиска который. Всё же он принял как минимум зелье «Быстроты» и «Ловкости». По сути предъявить ему нечего, их использование попросту не определить. Во всяком случае, низкоранговым алхимикам это не по зубам.

Он ещё трижды переходил в стремительные атаки, и всякий раз, я едва сдерживал их, парируя выпады и разрывая дистанцию всеми возможными способами. Пару раз порывался врезать ему ногой, уж больно хорошо тот подставлялся, но дуэльный кодекс недвусмысленно указывает на то, что драться следует только шпагой, или рукой в которой она находится. Всё остальное считается неприемлемым и ведёт к урону чести. Дурдом! Но таковы правила.

Наконец я посчитал, что в достаточной мере изучил своего противника и сам пошёл в атаку. Сделав пару ложных выпадов, я ударил всерьёз. Правда в последний момент изменил траекторию клинка. Вместо удара в грудь, сделал лишний подшаг, максимально сократив дистанцию и направил остриё сверху вниз. Парирующий блок Даудова не смог помешать моей шпаге скользнуть по его клинку и впиться в живот.

Я не хотел наносить ему именно эту рану. Смертельную и мучительную. Просто, когда подвернулся удобный момент, который я сумел предречь, воспользовался им. А Даудову не позавидуешь. Умереть ему не дали, но лечение предстоит болезненное…

— Здравствуй, дедушка, — княжна Зарецкая вошла в кабинет патриарха рода, и сделала книксен.

— Здравствуй, Оленька, — всё ещё крепкий старик за восемьдесят, протянул ей руку, приглашая в объятия.

Юная прелестница скользнула к деду, и прильнув к груди звонко чмокнула в гладко выбритую морщинистую щёку. После чего с довольным вздохом положила головку ему на плечо. Он сначала погладил её волосы, а потом потрепал.

— Я соскучился. Ты стала редко навещать старика.

— Прости, дедушка. Я слишком занята в университете.

— Только не говори, что всё твоё время посвящено учёбе и только учёбе. Иначе я разочаруюсь в молодёжи, и прокляну сегодняшних студентов, позорящих это славное звание. Мы в бытность свою знали, как использовать время с пользой.

— Ты всё понимаешь, дедушка, — хмыкнула она.

— Потому что воспитывать тебя, это обязанность твоих родителей, моя же просто любить и баловать.

— Дедушка, я… — начало было княжна, и осеклась.

— Говори, внучка. Ты не сможешь меня расстроить или разочаровать.

— Не уверена, — буркнула она.

— Мы этого не узнаем, если ты мне ничего не скажешь.

— Я влюбилась дедушка. Но боюсь, что тебе не понравится тот, кого я считаю своим суженным.

— Список тех кто мне был бы неугоден слишком велик. Нельзя ли поконкретней?

— Это княжич Каменецкий.

— Который из них? — глухо спросил дед.

— Михаил.

— Не скажу, что мне нравится твой выбор, н-но… Что сказал отец?

— Он считает, что пришла пора положить конец вековой вражде между нашими родами, и что брак его младшей дочери с младшим отпрыском рода Каменецких может стать для этого хорошим фундаментом.

— Но сам он не решился прийти ко мне с этой вестью.

— Я на коленях молила его, чтобы он позволил мне рассказать тебе лично. Ведь это я сама сделала первый шаг, без ведома батюшки и матушки.

— Платон стоит во главе рода. Я сам уступил ему княжеские регалии, право принимать решения и нести бремя ответственности за род. Если он решил, что старые обиды ничего не стоят, то так тому и быть. Мне же остаётся только порадоваться за тебя.

— Правда? — не веря в происходящее спросила девушка.

— А как же иначе, если в твоих глазах столько любви и нежности. Кстати, а ты бабушке-то уже рассказала об этом?

— Ты первый.

— Тогда поспеши, иначе она из ревности мне всю плешь проест. А после мы вместе поговорим за чаем.

— Хорошо дедушка.

Она вновь чмокнула его в щёку и выскочила из кабинета, на поиске той, кто оспаривал у деда право быть самым любимым человеком в мире. И пока проигрывала, потому что старик неизменно оказывался в плюсе.

— Позвольте, ваша светлость? — заглянул в приоткрытую дверь дьяк, ровесник хозяина кабинета.

— Входи Аристарх.

— Ваша светлость, прошу прощения за то, что недоглядел за вашей внучкой, — понурив голову, с виноватым видом произнёс он.

— Семья моего сына уже давно не твоя ответственность, — покачал головой старый князь.

— Но Лука…

— Не вини его за то, что он верой и правдой служит не мне, а Платону. Он не мой дьяк, а главы рода, которому лично присягал на верность. Ты воспитал достойного сына, и можешь по праву им гордиться.

— Благодарю, ваша светлость.

— Но теперь Оленька твоя ответственность. Ты должен знать всё. Каждый её шаг и каждый вздох.

— Вы хотите расстроить этот брак? — спросил дьяк, который уже давно был куда больше, чем слуга.

— Заманчиво конечно задушить всё в самом зародыше. Но полагаю, что к этому приложил руку старый лис, князь Андрей. Всё только начинается, Архип. И нам стоит хорошенько подумать над тем, как ответить.

— Ясно.

— Ничего тебе не ясно. Кто сейчас при Ольге?

— Фрол Акимович.

— Он всё ещё мне служит, или как твой сын, весь с Платоном?

— Ваш душой и телом, ваша светлость.

— Это хорошо. Передай ему, чтобы не больно-то усердствовал, и коли молодые захотят чего учудить, так разок другой можно и не уследить.

— Неужели думаете, что Ольга Платоновна позволит себе подобные шалости, — убеждённо возразил Аристарх.

— Больно ты знаешь, Аристарх. С младых ногтей и по сей день в свою старуху влюблённый. Нет бабы, что не подпустит, есть мужик, что просить не умеет. А внук у Андрея знатный прохиндей. До помолвки Оленька может и не уступит, но после уж не устоит и принесёт нам кровь Каменецких. Так-то.

— Я всё понял, — явно неодобрительно произнёс дьяк.

— Видит бог, внучка, я этого не хотел, — понурился старик.