Витязь 1

Глава 20

Не Д’Артаньян, но всё же

Ольга чмокнула деда в морщинистую щёку и отстранившись произнесла обиженным тоном.

— Дедушка тебя не было на помолвке, а теперь ты отослал обратно приглашение на свадьбу.

— Тебя это удивляет? — по-доброму улыбнувшись ей, спросил он.

— Ни меня, ни кого другого это не удивляет. И отсутствие дедушки Михаила, все восприняли как должное. Но может хотя бы ради моего счастья ты всё же забудешь о вражде. Ведь наши родители готовы сделать шаг навстречу друг другу, и только вы, патриархи родов противитесь этому.

— Оленька, видит бог как я тебя люблю. И именно по этой причине я не воспротивился твоей свадьбе. Будь иначе, и я уже спровоцировал бы войну с Каменецкими. Но всему есть предел. Черта, за которую я никогда не заступлю. Прости, но ты просишь о невозможном.

В дверь постучали, и старый князь произнёс повысив голос.

— Войдите.

Едва прозвучало приглашение, как в кабинет вошёл лекарь, и с порога обозначил долженствующий поклон.

— Ваша светлость, позвольте засвидетельствовать вам своё почтение.

— Здравствуйте, Сергей Александрович. Проходите.

Лекарь вошёл и подойдя к княжне поклонился должным образом.

— Ольга Платоновна.

Она протянула ему ручку, к которой он приложился со всем почтением. После чего посмотрела на дедушку с явно неудовлетворённым видом и вздохнула.

— Я ещё зайду к тебе дедушка.

— Я всегда рад тебя видеть, Оленька, — лёгонько кивнул Игорь Всеволодович.

Она сделала книксен патриарху рода, обозначила поклон гостю, после чего вышла из кабинета. Едва за ней закрылась дверь, как лекарь посмотрел на старого князя и многозначительно кивнул.

— Вы в этом уверены? — откинувшись на спинку кресла, спросил патриарх рода Зарецких.

Жилин в свою очередь внутренне поморщился. Подобное недоверие задевало самолюбие, одного из лучших лекарей столицы. Но внешне он не выказал никаких эмоций. Кто знает этого старого чёрта, который всегда славился своей мстительностью, жестокостью и скорой расправой.

— Ваша светлость, княжна Ольга определённо в тягости. Ошибка исключена.

— Но вы всего лишь поцеловали ей ручку.

— Для определения факта беременности мне этого более чем достаточно. Если вас интересуют срок, пол ребёнка, состояние здоровья его и княжны, тогда мне потребуется детальное обследование в моей лечебнице. Там у меня имеются соответствующие артефакты. А для определения отцовства, ещё и кровь претендента.

— Я вас услышал, — старый князь выложил на рабочий стол вексель царского банка на предъявителя. — Это обещанная плата. И помните, ни одна живая душа не должна знать о случившемся.

А вот теперь лекаря проняло. По спине пробежал холодок, под ложечкой появился пульсирующий комок. Игорь Всеволодович смотрел на него словно на труп. И это пугало особо. Непонятно что тут творится, но ясно одно, ему следует позабыть о случившемся, как ничего и не было.

— Позвольте вашу руку? — попросил Жилин, упрятав вексель во внутреннем кармане фрака.

— Это ещё зачем? — вскинулся старик.

— Я пришёл сюда чтобы обследовать вас, ваша светлость и намерен хорошо сделать свою работу. Хотя без артефактов это будет проблематично, но я хотя бы пойму есть ли у вас проблемы или нет.

— Мне восемьдесят три. Как вы думаете есть у меня проблемы или нет. К вам только попади, так и залечите насмерть, — отмахнулся князь.

— Прошу меня простить, ваша светлость, но у меня приказ её светлости. Дайте пожалуйста руку, — настаивал Жилин.

— Её светлости значит, — недовольно пробурчал Зарецкий, тем не менее протягивая руку.

Обследование продлилось порядка получаса. Лекарь заставил пациента раздеться, после чего простукивал, прослушивал и использовал несколько диагностических рунных цепочек. По ходу устранив парочку не хронических болячек. Наконец он помог князю одеться, поклонился и направился на выход.

— Сергей Александрович, а вы ничего не забыли? — возмутился князь, повязывая пояс халата.

— Нет, ваша светлость. Я полностью закончил обследование, и далее не смею отвлекать вас от дел.

— И где же ваши рекомендации? Только не говорите, что не нашли у меня болячек.

— Они имеются, ваша светлость. И не одна. Но Мария Семёновна приказала мне доложить обо всём ей лично.

— В этом доме пока я хозяин, — вскинулся князь.

— Не смею в этом сомневаться, ваша светлость, — достаточно дерзко ответил лекарь.

— Ай ладно, идите, — махнул на него рукой князь.

Что толку. Ну заставит он Жилина сейчас же расписать всё в подробностях, а потом благополучно обо всём забудет. Жена же, эта старая перечница, всё одно утащит лекаря к себе и расспросит во всех подробностях. А после начнёт изводить своего благоверного лечением болячек, и теребить по поводу посещения лечебницы, где имелись необходимые артефакты.

При мысли о супруге по груди старика разлилась тёплая волна. Начиналось у них всё не слава богу. Едва ли не убить друг друга были готовы. Но с годами вышло так, что друг без друга они уже не могли.

Потом мысли опять свернули к посещению лечебницы и настроение опять ухнуло вниз. Там непременно найдутся новые болячки, после чего начнутся регулярные походы к лекарю Жилину, у коего уже давно и основательно обосновалась супруга. Дар и руны это замечательно. Они помогают значительно продлить жизнь. Но со старостью ничего не поделать. А ещё есть болезни которые плохо поддаются рунному лечению, и не остающиеся без последствий.

Увы. С одной стороны руны способны вернуть человека с того света. Но с другой, мироздание предпочитает равновесие и одаривая в одном, непременно отбирает в другом. Можно конечно прожить тихую и долгую жизнь где-то в глуши, не привлекая к себе внимания и никому не переходя дорогу. Но у него так не получилось. Да и не хотел он тихой безвестности.

— Ваша светлость, — войдя в кабинет, поклонился дьяк.

— Аристарх, у тебя всё готово по щенку Каменецких?

— Да, ваша светлость.

— Приступай.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Я шёл по коридору учебного корпуса в направлении кабинета ректора университета. Нужно же доложиться о прибытии, и о том, что я уже вселился в указанный мне пансион. А ещё, он лично должен представить меня моему потоку и куратору. Всё же середина учебного года.

Студентов в коридоре хватало, а потому приходилось постоянно лавировать, чтобы с кем-нибудь не столкнуться. Я же не княжич, чтобы толпа передо мной раздавалась в стороны. А так-то остальные здесь из боярских родов. За редким вкраплением.

Впрочем, настолько редким, что на весь универ только четверо сильных одарённых из неродовитых дворян и один из черни. Это мне боярышня Гагина рассказывала, когда мы познакомились с ней на балу в Орле. Девушка показалась мне искренней, и хотела со мной познакомиться чтобы поблагодарить за то, что я поквитался с саблезубом за гибель друга её детства.

В следующее моё посещение Покровска, по пути в Нефёдовское, я столкнулся со старшиной охотничьей артели Авдеевым и тот подтвердил, что ещё в конце августа, сразу по его возвращении в город, она и впрямь посещала постоялый двор и интересовалась Дубининым, за которого я себя выдавал.

То, как она всячески ограждала меня от излишнего внимания боярышень на балу, навело на определённые мысли. Но после разговора с Авдеевым, я решил, что слишком уж о себе высокого мнения, если решил, что все вокруг непременно желают меня закадрить. Сильный одарённый это конечно не рядовой случай, но и разводить вокруг него хороводы как-то глупо. Или это мне так кажется, я ведь тут всего-то чуть больше полутора лет, а потому не до конца погрузился в местные реалии.

В любом случае, боярышню Гагину я пока решил воспринимать как подругу. Ну или как кандидатку на эту роль. Нужно же мне с кем-то общаться. С парнями пока как-то не очень. Для них я отчего-то выступаю эдаким раздражителем. Возможно потому что ни с кем не обручён и они видят во мне потенциального соперника. Ведь даже если девица не имеет на меня никаких видов, у её родителей может быть другое мнение, как и у царя батюшки…

— Сударь не поможете ли мне? — окликнул меня высокий худощавый парень.

На рукаве два галуна, свидетельствующие о втором курсе. Получается мой будущий сокурсник. Сукно на студенческий мундир пошло первоклассное, моё и рядом не стоит, хотя и не самое дешёвое. А значит не из обедневшего рода, к тому же гонор из него так и прёт.

— Простите? — остановился я.

— Я уронил платок, не поможете ли его поднять. Признаться так спину ломит, что спасу нет.

У его ног и впрямь лежал платок, который, как я видел краем глаза, тот нарочито выронил при моём приближении. Ну вот как с такими не нарываться? Вчера обошлось. Боярич Рогов так и не прислал секундантов, решив разойтись краями. Но сегодня пожалуй так не получится. А-а-а, где наша не пропадала!

— Прошу, сударь, — я склонился и подхватив платок протянул владельцу.

— Ваше сиятельство, — поправил он.

— Что, простите? — изобразил я непонимание.

— Я говорю, обращайтесь ко мне, ваше сиятельство.

— Ещё раз прошу простить, не имею чести быть вам представленным.

— Боярич Грушин Глеб Константинович.

Так вот ты какой, северный олень, к которому мне не советовал подселяться наш придверник. Очень хорошо.

— Прошу меня простить, ваше сиятельство, я непременно запомню это. Разрешите отрекомендоваться, Ртищев Никита Григорьевич.

— Никита Григорьевич, примите совет. Тут учатся представители княжеских и боярских родов, а потому вам следует в кратчайшие сроки изучить кто есть кто, дабы больше не повторялась подобная неловкость, — покровительственным тоном произнёс он.

— Правда? Но мне казалось, что согласно устава университета в его стенах мы все равны и являемся студентами.

— Вы не внимательно читали устав, Никита Григорьевич.

— Благодарю за то, что вы просветили меня. О! Вы где-то запачкались, позвольте мне отряхнуть.

Я легонько потёр его по спине левой ладонью, заодно активируя собранную рунную цепочку бранного лечения. Разве только слегка изменённую и проходящую скорее по разделу пыток. Будь у него даже «Панцирь» способный сдержать атаку мощного «Копья» или спасти от падения с крыши небоскрёба, он абсолютно бессилен против вот такой подлости. Эти руны с лёгкостью преодолели защиту, если таковая у Грушина имелась, и сдвинули диски позвоночника, защемив нерв

— Хк-к-к! — выпучил глаза боярич.

— Что вы сделали⁉ — вскинулся один из двух его товарищей.

— Я ничего не делал. Ах, да, вы же говорили, что у вас болит спина. Неужели я ненароком потревожил её. Глеб Константинович, вам непременно нужно показаться лекарю.

— Йа-а т-тебе эт-то п-прип-помню, — с трудом выдавил из себя боярич.

— Не понимаю о чём вы, — изобразил я искреннее недоумение.

Доказать мою причастность к травме будет довольно проблематично. А вот ему без помощи лекаря точно не обойтись. Во всяком случае, я со своими познаниями в бранном лечении взялся бы за подобный случай лишь в чистом поле. Я ведь как тот паж крёстной-феи, не волшебник, а только учусь.

Обозначив поклон я направился дальше по коридору, будучи довольным собой. Никаких сомнений, вызов мне прилетит, но это меня ничуть не тревожило, и так понимал, что этого не миновать. Как и то, что противники у меня будут серьёзными.

Если судить по той группе, что я наблюдал в фехтовальном зале, и взять их уровень за средний по больничке, то противники тут посерьёзней чем в Орле. Что в общем-то и не удивительно. Родители местных студентов имеют возможность приглашать если не лучших, то отличных преподавателей для своих чад.

— Наука нашим барышням, что с новеньким приём с выроненным платком может быть сопряжён с проблемами для здоровья, — довольно громко и внятно произнёс какой-то студент, с тремя галунами на рукаве.

Господи, тебе-то какого хрена понадобилось? Мысленно вздохнул я, тут же переключаясь на следующую цель.

— А что Грушин из этих что ли? — округлил я глаза, ничуть не пытаясь приглушить голос.

— О чём вы? — не понял студент.

— Ну, из мужеложцев?

— С чего вы это взяли? — вздёрнул брови третьекурсник.

— Ну как же. Вы ведь только что сказали про барышень и про платок. Ведь определённо имели ввиду Глеба Константиновича.

— Ртищев, — раздался сзади болезненный голос, полный угрозы.

— Да чего я-то. Вы сами послушайте, что говорит этот господин. Прошу прощения, не знаю вашего имени. Позвольте представиться Ртищев Никита Григорьевич, к вашим услугам.

— Княжич Каменецкий Михаил Антонович.

— О как, — изобразил я растерянность.

— И для начала я требую ваших извинений, — продолжил Каменецкий.

— За что? — вздёрнул я брови домиком. — За ваши же предположения в относительно Грушина? Ну-у у-уж не-ет, тут вы сами разбирайтесь. Господи, если не боярич, то княжич, и куда же меня занесло-то, — горестно вздохнул я.

— Как я понимаю, в калашный ряд, — бросил студент из свиты княжича.

— А-а-а, знаю! Это вы сейчас мне на свиное рыло намекаете. Умно. Очень умно. Не представитесь? — навёлся я на следующего.

— Боярич Власов Тимофей Егорович, — ответил тот.

— Ага. Замечательно. Просто замечательно. Судари и сударыни, прошу минуточку внимания, — повысил я голос. — Полагаю, что вызовов с меня на сегодня достаточно. Остальные желающие записывайтесь в очередь на завтра. В самом деле, господа, мне ведь ещё и учиться надо. Тимофей Егорович, ожидайте моих секундантов, Михаил Антонович, Глеб Константинович, ваших уже ожидаю я, если посчитаете это нужным. Хотя видит бог, вам бы между собой разобраться, — с самой любезной улыбкой заметил я.

И тут появилась она. В смысле, ОНА. Нет, при её появлении на меня не напал столбняк и я не лишился дара речи. Но ею невозможно было не залюбоваться. Хотя бы потому что наблюдал я подобное впервые.

По коридору шла группа из трёх девушек. Впереди стройная девица среднего роста. Царственная осанка и властный взгляд. Русые волосы забраны в две косички, собранные с боков массивными кольцами. Она ни на мгновение не сбавила ход, в то время как остальные спешили расступиться перед ней.

Хм. А ведь одна из сопровождающих её, это боярышня Гагина. И тогда… Так вот кто ты такая. Княжна Зарецкая. Ни кому другому моя новая знакомая не стала бы составлять свиту. Опять же, я припомнил, как в наших с ней разговорах, на первом, и ещё двух последовавших балах, проскальзывало имя Ольги Платоновны, которая не смогла приехать погостить в Орёл в связи с помолвкой с княжичем… Вот просто красавец! Иметь так королеву, воровать так миллион!

Этот Каменецкий, жених Ольги и как следствие будущий зять князя Зарецкого, в чьём городе я имею честь проживать. Что там говорила Ирина, политический брак, нацеленный на прекращение вековой вражды между двумя влиятельными родами Русского царства? И я сунулся как раз посредине. Мо-ло-дец!

С другой стороны, я ведь никого не принуждал, а самому отступать было попросту некуда. Меня, можно сказать, припёрли к стенке и лишили выбора. Смертность на дуэлях достаточно низкая, чтобы я мог кого-то разозлить по-настоящему. Правда, остаётся обида из-за поражения. Пусть и считается, что после драки все вопросы чести снимаются, это вовсе не означает, что обида не останется. А оно мне м даром не нужно.

— Михаил, что тут происходит? — подойдя к жениху, взяла его под ручку княжна.

— Да вот, любуюсь на то, как представитель орловского дворянства заводит знакомства на новом месте.

— И каковы успехи? — окинув меня взглядом, поинтересовалась она у жениха.

— Если я не ошибаюсь, то пока три вызова, и возможно провокация ещё одного конфликта, уж не знаю, насколько серьёзно к его словам отнесётся боярич Грушин. Возможно ещё что-то случилось бы, но господин Ртищев объявил перемирие до завтрашнего дня, — хмыкнув, тряхнул головой княжич.

Мне оставалось лишь одарить его невинной улыбкой и отправиться по своим делам. Кажется меня ректор ожидает. Ага. С Гагиной постарался взглядами не встречаться. Нормальная девушка, ни к чему ей мои заморочки. А вообще конечно интересно куда меня несёт. И не слишком ли резко я взял со старта. В Орле такое прокатило на раз. Но там я всё же был среди равных. Впрочем, нечего сожалеть о случившемся. Просто нужно будет сделать вывод на будущее.

Похоже моё выступление остудило те головы, которым моя персона отчего-то не давала спокойно спать. Во всяком случае, разговор с ректором прошёл без эксцессов. После чего он представил меня моему потоку, а затем прошёл мой первый учебный день на новом месте…

— Кто меня вызывает? — ожило, а заодно и переоделось изображение на карте.

— Привет Дима, это я, Никита.

— Ого. Погоди-ка, — он полез в подсумок на поясе, извлёк колоду карт и быстро перебрав нашёл мою. — О. Так лучше. Не понял, ты что в пансионе что ли? — рассмотрев скромную обстановку за моей спиной, спросил он.

— А где должен быть?

— В Москве что, нет трактиров и весёлых домов? Или ты не успев перебраться опять засел за свои карты?

— Ну, в одиночестве бродить по злачным местам скучно, а друзьями я здесь пока не обзавёлся. Зато обзавёлся целым букетом проблем.

— В этом месте поподробней, — сделал стойку друг.

— Три поединка. Хотя двоих умников получилось стравить ещё и друг с дружкой. Вот только, как я и говорил, друзей у меня здесь нет, а потому и с секундантами проблемы.

— Для тебя это не проблема. Я сейчас к отцу, а после сразу на портальную площадь и в Москву.

— Думаешь отец тебя отпустит?

— Смеёшься? Это же неплохая возможность завести знакомства. У вас там в кого не плюнь в боярича попадёшь, а то и в княжича. Короче, жди. Я скоро.

— Ладно. Жду.