Витязь 1

Глава 19

Первые знакомства

— Никита Григорьевич, а откуда вы прибыли? — поинтересовалась княжна, когда мы с Елагиным сделали заказы и половой ушёл.

— Я жил и учился в Орле, — ответил я.

— И как так случилось, что вас перевели в Москву, да ещё и в середине второго курса?

— Полагаю, что ответ вам и так известен, ваша светлость, — обозначил я поклон.

— Елизавета Петровна, — поправила она и с улыбкой добавила, — Для друзей Лиза.

— Я оказался сильным одарённым, Елизавета Петровна, а государь отчего-то предпочитает таких как я держать подле себя, — ответил я на предыдущий вопрос.

— Вы не желаете быть моим другом? — имея ввиду то, что я обратился к ней по имени отчеству, с лёгким налётом разочарования, спросила она.

— У князей нет друзей, ваша светлость, только подданные и вассалы. Дружба возможна лишь между равными, — пожал я плечами.

— Вот значит как, — склонила она головку на бок.

— К чему эта игра, если вы и так всё понимаете? — улыбнувшись задал я риторический вопрос.

— Вы слишком прямолинейны, Никита Григорьевич, — покачала она головой.

— Это потому что мне нет нужды стараться понравиться вам, — я вновь обозначил поклон.

— И мне это в вас нравится, — хмыкнув, игриво произнесла она.

В ответ я лишь пожал плечами и кивнул в знак благодарности половому, поставившему передо мной чашку кофе и корзинку с пирожками. Надкусив один из них я обнаружил вишнёвую начинку и невольно прищурился от удовольствия. Есть у меня слабость, люблю выпечку. Так-то я мясоед, но это еда, а пирожки просто потому что вкусно.

— Отчего вы скрывали свой дар? — спросила княжна.

— Оттого, что мне не хочется быть трофеем или наградой. А ещё, мне нравится охотиться на тварей. К слову, я отходил сезон с охотничьей артелью, и сейчас состою в артели одного мелкопоместного дворянина на границе. За прошлый месяц мы добыли шесть тварей. Всё же жизнь становится проще, когда нет нужды прятать свой дар. Но если я войду в высокородную семью, то во мне будут видеть лишь средство для улучшения крови и усиления рода. А племенного быка обычно держат отдельно, относятся бережно, холят и лелеют, потому что от него требуется лишь улучшение породы.

— Вы сравниваете родовитое дворянство со скотом? — нахмурилась Аничкова.

— Ни в коей мере. Согласен, прозвучало это грубо, за что искренне прошу меня простить, — прижав руку к груди, обозначил я поклон. — Но суть ведь от этого не изменится. Издревле вожди забирали себе самых красивых девушек и одаривали ими своих ближайших соратников. Они в свою очередь рожали красивых детей. Со временем добавилась сила дара, и чтобы усилить своё могущество знать пошла тем же путём. Как результат, мы сегодня имеем то, что называется белой костью или голубой кровью.

Этот выскочка! Нет, с одной стороны, он определённо ей нравился. Но с другой, она готова была порвать в клочья эту возомнившую себя волком дворняжку. Впрочем, дворняжка скорее её жених, а этот больше похож на озлобленного бродячего пса, готового отобрать еду, а не выпрашивать её виляя хвостом. Так и хочется прибить нахала! А ещё… И ещё раз прибить!

К-как он бахвалится своим даром. Великий витязь, кладущий тварей пачками. Это с пятым-то рангом? Х-ха! У неё сейчас уже шестой. И это при том, что батюшка настаивал на том, чтобы она использовала зелье только хорошего качества, и пока не помышляла об отличном. Дело не в экономии, он просто прислушивался к мнению преподавателей и не хотел слишком быстрого роста её дара. Всё должно быть в меру. Но даже в этом случае её ранг выше его.

Так уж вышло что беседа превратилась в диалог, в ходе которого она постоянно делала выпады, стараясь его уколоть. Она не искала ссоры и не желал ранить его самолюбие, но этот наха буквально вынуждал её быть резкой. Его ответы порой были на грани, иногда он осаживал её невинным замечанием, несущим вполне конкретный смысл. Надо отдать должное, он пытался сгладить углы, но при этом было понятно, что он сожалеет только о подаче, но ничуть не о содержании.

Елизавета вдруг осознала, что этого мужчину не получится взять в мужья, за него придётся выйти замуж. Да-да, при всём при том, что в сравнении с её приданым он был нищим, а о каком-либо влиянии в обществе речь и вовсе не шла. И тем не менее, в своей семье он будет главой, и никак иначе.

Конечно она обручена, но какое это имеет значение. Елагина можно переуступить одной из боярышень её окружения. Ну хоть той же Виктории. Род Алексеевых уже на протяжении семи поколений является верными вассалом князей Аничковых и делом доказал это. Так что его усиление никак не будет лишним. Её же батюшка в свою очередь в фаворе у царя, и является активным его сторонником. Так что, возможность отхватить этот трофей у неё есть.

— Денис, он сказал какой у него потенциал? — спросила княжна, глядя в спину уходившего Ртищева.

— Вроде бы тройной, — ответил жених.

— А способность есть?

— Говорит, что нет.

В ответ княжна только хмыкнула. Ей точно известно, что у него четверной потенциал, предварительные выводы инспектора полностью подтвердил ректор университета. А значит способность однозначно есть. Иное дело, что никто не станет открывать все свои карты. А уж тот кто и истинный дар скрывал, так и подавно не станет распространяться по этому поводу.

— Интересный индивид, не находите? — отпив глоток уже остывшего кофе, спросила она у своих подруг.

— Лиза, что я слышу? Ты решила завести гарем? — вздёрнув бровь домиком, спросила боярышня Алексеева.

— Гарем? О чём ты? Мы ведь не басурмане какие, — со смехом отмахнулась княжна от подобных предположений.

Денису оставалось только молча скрипеть зубами и тихо ненавидеть невесть откуда взявшегося соперника. Род Аничковых слишком влиятелен, один из столпов царской власти, и если Лиза пожелает, то они смогут заполучить и Ртищева. Вот только девиц на выданье у них нет, а значит, сам Елагин может рассчитывать только на боярский род. Как-то сомнительно, чтобы другие князья захотели подбирать крошки со стола Петра Борисовича. Сильный дар, это конечно замечательно, но всему есть своя цена.

Пиво после кофе со сладкой выпечкой? Понимаю, что есть те кто подобное не сочтёт извратом. Но мне такое даже в голову не пришло. Поэтому я отказался от похода в трактир. Мне после столь качественной выпечки и мясо не пойдёт, не то что хмельное. Если только позже, когда съеденное окончательно уляжется. И это время следовало бы провести с пользой.

— Илья Христофорович, а что, есть ли у вас в пансионе другая комната? — навалившись на стойку, и одарив придверника самой открытой улыбкой, спросил я.

— Неужели с Денисом Фёдоровичем не ужились? — вздёрнул тот брови домиком.

Как видно мой сосед человек не конфликтный, и подобное не укладывалось в голове старика. А может и вовсе обрадовался появлению соседа, да ещё и из ровни. Не все же такие необщительные как я, которого общежитие успело достать в годы молодости, и было это уже давно.

— Не нашли общий язык. Он уж привык жить один, свои порядки установил, а тут появляюсь я и ломаю весь его устоявшийся быт, — выложив перед дедком трёшку, вздохнул я.

— Не обессудь, сударь, но отдельных комнат в пансионе нет. Имеется ещё одно место, но в комнате боярича Грушина, а тот заносчив до того, что вы сразу в манеж отправитесь на дуэль.

— Жаль, — забирая купюру, вздохнул я.

А мне и впрямь жаль. Потому что с Денисом, судя по всему, мы так же уже в шаге от поединка. Нужно быть идиотом, чтобы не понять, что княжна Аничкова наметила себе новую цель. Я конечно попытался создать у неё неблагоприятное впечатление, но как мне показалось вышло всё с точностью до наоборот и её интерес лишь усилился. Это я не желаю быть чьим-то трофеем, а вот Елагин полагает, что вытащил счастливый билетик. А при всём его лизоблюдстве, трусом он не выглядит.

Драки-то я не боюсь, и в том, что уделаю Дениса не сомневаюсь. Просто не представляю как потом жить в одной комнате. Пусть и считается, что по окончании поединка все вопросы чести разрешены, а местные даже могут свободно общаться между собой, я так точно не смогу. Наконец, мне он просто неприятен.

— Но есть одна возможность, — прижав трёшку своими пальцами, добавил придверник.

— Что за возможность? — тут же сделал я стойку.

— Пойдём со мной, сударь. Чем говорить, лучше самому взглянуть.

Я прошёл за дедком который с лёгкостью оставил свой пост. Мы направились в сторону фехтовального зала, рядом с входом в который имелась неприметная дверь. Её-то придверник и открыл, явив моему взору… Похоже это подсобка заваленная всяким хламом и инвентарём. В конце узкого пенала имеется окно, выходящее во внутренний двор. Побелка свежая, чего не сказать о покраске полов. Впрочем, это не критично.

Я мысленно разместил полагающуюся мне мебель. Стол встанет вдоль стены, так что окно останется слева. Кровать напротив. Правда учитывая ширину кровати и стола, чтобы сесть за него придётся протискиваться, так как стул будет упираться в постель. Но это ерунда.

— Отличный вариант, — решил я.

— Только ты уж учти, сударь, что тут господа студенты всё время ходят. Фехтовальный зал никогда не пустует.

Что правда, то правда, звон стали доносился оттуда и сейчас. Вряд ли конечно найдутся желающие постучать клинками и ночью, но я всё же решил проверить и войдя в комнату прикрыл дверь. Прислушался. Нормально. Стены толстые, а две двери довольно качественно глушат звуки. Конечно когда будут шастать мимо входа я это буду слышать, но с другой стороны, ничего страшного.

— Устраивает, — вернувшись в коридор вынес я вердикт. — Когда сможете привести тут всё в порядок, Илья Христофорович?

— Часа через два всё вымоем, и мебель поставим. Эм-м…

— Так, нормально будет? — вложил я ему в руку ещё два целковых.

— Благодарствую сударь. Ты тогда вещички собери, а как готово будет, я за ними Василия пришлю.

— Вот и договорились.

Проводив взглядом уходящего придверника, я решил заглянуть в фехтовальный зал, в котором оказалось довольно многолюдно. Три пары активно звенели клинками оттачивая своё мастерство, ещё двое переводили дух на лавке сидя спиной к входу. Дерущиеся создавали достаточно шума, а потому лёгкий скрип и стук двери присутствующие не расслышали. Зато я услышал их разговор.

— И что этот новенький? Опять из деревенщины? — лениво поинтересовался один из них.

— Вроде из орловских дворян. Но наверняка голытьба, — пожал плечами второй.

— И чего было скрывать свой дар? Шёл бы сразу на царский кошт и счастливый билет в кармане, — хмыкнул первый.

— Может хотел устроиться по своему разумению. Боярышня Гагина говорила, что он достаточно силён и в одиночку приголубил семиранговую виверну.

— Думаешь правда?

— С сильными одарёнными никогда и ни в чём нельзя быть уверенным.

— Да ладно. Небось с каждым новым пересказом виверна всё больше, а новенький может заткнуть за пояс самого знаменитого витязя, — отмахнулся первый.

— Я бы не советовал тебе распространяться на эту тему. Ирине Ивановне не понравится то, что кто-то усомнился в правдивости её слов.

— И что? Она вызовет меня на поединок? — вновь хмыкнул первый.

— Даже не сомневайся. Гагины пограничный род, и решимости им не занимать. К слову, на её счету имеется уже не одна тварь, — достаточно уважительно сказал второй.

— Да я её разложу на раз-два.

— Вот только поединок с девицей не добавит тебе авторитета.

— Это да. И что только наши девицы нашли в этом новеньком? — покачал головой первый.

— Сильный дар, — указал на очевидное второй.

— Да у меня уже шестой ранг. Как-то сомнительно, что у него выше четвёртого.

— Вроде бы пятый. Но наши силы сравнивать нельзя. Я с твоим шестым поостерёгся бы выходить против семиранговой виверны, всё же с этого рубежа разница становится особенно очевидной. А вот он и со своим пятым вполне может биться с такой тварью. Как впрочем и с человеком. Поэтому наши девицы и стремятся заполучить столь перспективного жениха. Ну или их родители желают заполучить зятя.

— Да какая разница, чего они хотят. Всё равно жену ему выберет государь, — отмахнулся первый.

— Ну не скажи. Если у новичка возникнет симпатия, или подвернётся выгодный вариант, и его выбор устроит царя, то он не станет противиться. Государь же не может постоянно одаривать своих сторонников. Он уже одобрил помолвку Елагина с дочерью князя Аничкова, своего ближайшего сподвижника. А значит не исключено, что в этот раз не станет препятствовать и своим противникам.

— Согласен, государь мастер в деле поддержания баланса сил между княжескими родами. Кстати, а Гагина ведь дочь вассала князя Зарецкого?

— Ярого противника самодержавной власти, — кивнув, подтвердил второй.

— Сударь? — наконец заметил меня первый.

— Ртищев Никита Григорьевич, — обозначив поклон, представился я.

— Не кажется ли вам, что подслушивать неприлично? — поднявшись, обернулся он ко мне.

— Полагаю, что не менее неприлично, чем перемывать кости незнакомому вам дворянину, — ответил я, с самой любезной улыбкой, на какую только был способен.

Вообще-то, со стороны это смотрелось сущей издёвкой. Но так уж вышло, что меня спалили за непристойным занятием, и теперь нужно как-то не ударить в грязь лицом. Первый говорил достаточно громко, и его услышали все остальные. Звон клинков прекратился и присутствующие уставились на нас с нескрываемым любопытством.

— Сударь, я требую чтобы вы извинились за своё неподобающее поведение, — вскинул подбородок первый.

— Для начала, хотелось бы знать с кем имею честь? — положив руку на эфес шпаги, спросил я.

— Боярич Рогов Виталий Юрьевич, — обозначив поклон чётким кивком, представился он

— Касаемо произошедшего. Я не подкрадывался и стоял совершенно открыто, а вы говорили не заботясь о том, чтобы вас не услышали. Однако, если вы сочтёте себя оскорблённым, то можете прислать ко мне своих секундантов. Проживаю я в этом пансионе и найти меня не составит труда. Честь имею, — я обозначил чётким кивком поклон и направился на выход.

Так я ещё имею возможность разойтись с бояричем краями без урона чести, как для него, так и для меня. Мы даже толком и зацепиться-то не успели. А вот если продолжу разговор, то вполне может дойти и до ссоры. Понимаю, что спускать нельзя, иначе заклюют и выход из осложнившейся ситуации может обойтись дорого. Но и обострять на ровном месте глупость несусветная.

Пока суд да дело, поднялся в комнату на четвёртом этаже и сложил все свои вещи обратно в чемоданы. Получилось не так аккуратно, как у Матрёны. Вышли проблемы и с компактностью, крышку закрыл с большим трудом, того и гляди разопрёт боковые стенки. Всё же умеют женщины укладывать одежду, не отнять. Зато с железом никаких проблем, доспехи и оружие легли чётко, и в прежнем порядке. Впрочем, чему удивляться если и дома я же его и собирал.

Покончив с этим и глянув на часы, решил, что вполне ещё успеваю наведаться в оружейную мастерскую Ломова. Хочу заказать ствол калибром в три линии. Нестандартный для него, и обойдётся дорого, но вот не отпускает меня ощущение, что так оно выйдет лучше. Уменьшив калибр и вес пули я увеличу её скорость настолько, что энергия выстрела может выйти куда больше нынешней. А тогда, глядишь такое оружие сгодится и против средненьких «Панциря» или «Щита».

Савелий Павлович меня не разочаровал. В том плане, что и заказ принял, и цену заломил такую, что ствол выходил чуть не по цене готового пневматического ружья. Не винтовки конечно, эти стоили ещё дороже. Новые образцы сразу же начали пользоваться столь широким спросом, что на витрине не было ни одного экземпляра. Только демонстрационный, да запись на полгода вперёд. И это только пока.