Властитель свободы

Глава 12

— Итак, как дела с Аттикусом? — спросила Кайли по телефону.

На кухне у себя дома Джин выдавливала вилкой рисунок на печенье с арахисовым маслом, прежде чем сунуть его в духовку, и поблагодарила звезды, что подруга не видит, как она покраснела.

— Аттикусом? — небрежно спросила она, стараясь изобразить тон «кто такой Аттикус?»

— Джин, — укоризненно сказала Кайли, — ты ведь знаешь, что живешь сейчас в маленьком городке, да? А Саммер, Бекка и я дружим? И что Саммер обязательно расскажет нам о том, как Аттикус очень, очень переживал, что ты пострадала… И, может, о том, как он на тебя накинулся на стоянке «КлеймДжампер»… перед тем, как ты села в его грузовик.

Ой, блин.

— Я забыла, что вы, янки, сплетничаете не хуже, чем южане.

— В долгие зимы, когда все заносит снегом? Мы сплетничаем гораздо, гораздо больше. Сегодня уже среда, так что давай выкладывай. Между вами что-то серьезное?

— Нет, — Джин взглянула на бедное печенье, которое она раздавила вилкой и поморщилась. Прости, печенье. Она сняла его с противня и повернулась. — Пссс.

На другом конце комнаты Триггер поднял голову. Распахнув огромную пасть, он поймал брошенное угощение и благодарно вильнул хвостом по линолеуму.

— Нет, любопытная Варвара, — ответила Джин в телефон. — Мы просто развлекаемся. Наслаждаемся моментом. Ничего серьезного.

— Ну, черт, — пауза, — знаешь, все сабы в округе думают, что он офигенный. Он… эм…

Джин улыбнулась. Кайли, может, и пытается изображать из себя парня, но, господи боже, она такая же забавная, как любая девчонка. И то, как она надеялась, что между ней и Аттикусом что-то серьезное, умиляло Джин.

Но как объяснить подругам, что у нее пунктик по поводу дружеского секса.

— Он совершенно точно эммм. Он круче, чем эмм.

— Оу, вау. Мне нужно охладиться, — пробормотала Кайли.

Джин услышала, как хлопнула дверца машины.

— Мне надо идти. Я не одна.

— Правда? Прискакал твой ковбой со своими большими причиндалами?

Джин все еще смеялась, когда открывала Аттикусу дверь.

При виде нее его взгляд потеплел.

— Ты вся раскраснелась, милая, — он вошел внутрь, неукротимый как прилив, и прижал ее к стене твердым телом.

Когда он ее поцеловал, медленно и глубоко, она стала мягкой, как сдобное печенье в горячей духовке.

— Ты пахнешь ванилью и сахаром, — пробормотал он, покусывая ее подбородок и спускаясь по шее вниз.

Когда он прижал к ней быстро твердеющие… причиндалы, она захихикала.

Он выпрямился, уперся предплечьями в стену рядом с ее головой и принялся внимательно разглядывать ее лицо. Потом слегка улыбнулся:

— Эта не та реакция, которую я обычно вызываю, — сухо сказал он.

Она расхохоталась еще сильнее, и даже тогда, как она заметила, он не растерял уверенности в себе.

— Кайли назвала эту часть анатомии, — она кивнула ниже пояса, на его каменно твердый член, — причиндалы.

— А, — он улыбнулся, — на мое счастье, у меня тут под рукой женское хозяйство, — беспощадными руками он расстегнул ее штаны и спустил их до пола.

Он сделал шаг назад и расстегнул собственные джинсы.

— И я вполне могу в него засунуть свои причиндалы.

— Господи, — сказала она еле слышно. Его… причиндалами… можно было только восхищаться. Длинный, красивой формы идеально прямой член. Она провела пальцем по венам и шелковой коже, покрывающей железный стержень.

Она чуть не застонала, когда он натянул на всю эту красоту презерватив.

— Давай сюда свое хозяйство, — он поднял ее на руки.

Она обхватила его ногами за талию, он прижал ее к стене, насадил на член и насаживал на причиндалы так сильно, чтобы она неделю ходить не могла.

Аттикус наслаждался хозяйством, особенно тем, как хозяйка хихикала каждый раз, когда он пришпиливал ее к стене. Черт, она такая смешная.

Сделав перерыв на пиво и печенье с пылу с жару, он вытащил ее на улицу погулять.

Пока они шли, Триггер скакал вокруг них. Аттикус взял палку и бросил ее. Как любой лабрадор, этот пес любил играть в «найди и принеси».

В прохладном лесу рядом с домом Джин они болтали о работе и городе, о Сойере и друзьях.

«Спокойные часы», — подумал Аттикус, так проводили время его родители после того, как отец заканчивал работу на ранчо.

С Джин было весело. Она хорошо ориентировалась в новостях и могла отстоять свое мнение в политических и спортивных дискуссиях. Без упертого фанатизма — ну, если речь не шла о футбольном клубе «Сэйнтс» — она была готова уступить в дискуссии.

Когда она побеждала его в споре, то очень забавно злорадствовала.

— Моя очередь кидать — сказала она, протянув руку за палкой.

Он молча отдал.

Она кинула. Палка пролетела над несколькими чахлыми деревьями и приземлилась в высокой траве. Ее было не видно.

— Ты хорошо кидаешь, — сказал Аттикус.

— Я была ловцом в софтбольной команде.

Она улыбнулась одним углом рта, на щеке появилась ямочка — это сказало ему все. Она любила играть.

— А еще каким-то спортом занималась?

— Время от времени играла в футбол. В баскетбол, пока все не переросли меня.

Все это командные виды спорта.

Он оценивающе смотрел на нее, пока она не подняла брови и не спросила:

— Что?

Хотя она книжный червь.

— А в книжном клубе состояла?

— Ну, конечно.

Ей нравились люди. На самом деле, не успела она распаковать вещи, как обзавелась подружками.

Он замедлил шаг, пытаясь найти палку.

— Что ты ищешь? — она подошла ближе. — Диких зверей или кого-то в этом роде? Змей?

— Нет, детка, — он не смог до конца подавить улыбку, — мне нужна палка взамен той, что ты выкинула

— О, Триггер ее найдет. Он всегда находит.

Действительно, Триггер стоял на лугу, подняв нос и принюхиваясь. Через секунду он пронесся по полю и набросился на палку, словно ловил жирного кролика.

Улыбаясь, Аттикус подождал, пока собака рванет обратно к Джин и бросит палку к ее ногам.

— Какой хороший мальчик. Ты молодец, — воскликнула она. И снова кинула палку.

— Он находит по запаху лучше, чем некоторые собаки-спасатели.

— Правда? — она взглянула на лабрадора. — Джейк рассказывал мне про поисково-спасательный отряд. Но, с его слов, на обучение собак уходит много времени. А бег по горам — не моя сильная сторона, — ее кривая улыбка была восхитительна. — Я хорошо справляюсь на ровной местности, но не на скалах. В отличие от тебя. Я видела, как ты забирался на стену для скалолазания на фестивале.

Он почувствовал, как окаменело лицо.

— Я что-то не то сказала?

Черт. Глядя в сторону, он чувствовал ее взгляд на своем лице. При мысли о том, что придется объяснять…

— Ничего.

— Я думаю, что-то не то, — легким тоном сказала она, — и я бы с удовольствием послушала, если ты сможешь об этом рассказать, — она снова, черт возьми, изображает из себя психолога.

— Ни за что, — кем черт возьми… Он застонал и запустил ладонь в бороду. Блять, она психолог и хороший психолог. Боль в ее глазах рвала его сердце на части. — Прости, милая.

Нет, этого недостаточно.

Он взял ее за руку.

— Я отреагировал рефлекторно. Я не люблю думать о… Блять. Похоже, я должен все объяснить, — он обнял ее за талию, притянул поближе, в основном, чтобы она не смогла заглянуть ему в лицо.

Она прижималась к нему, такая теплая, мягкая и уютная, напоминая, что он должен быть благодарен за то, что остался в живых. Она не произнесла ни слова.

— Мы с приятелем занимались свободным одиночным восхождением.

— Судя по выражению ее лица, Джин не понимала, о чем речь.

— В классическом скалолазании задействованы веревки, крючья и другие люди, — он провел пальцем по ее щеке. — Классика — вот, что заинтересовало меня в бондаже и подвешивании.

Она потерлась лицом о его руку славным жестом сабы.

— Свободное и одиночное означает, что ты не используешь ничего и никого?

— Никакого снаряжения, кроме мела и обуви. Никакой помощи.

— Это… страшно, — она прикусила губу, — я видела, как люди поднимались на скалы в парке, внизу лежали маты.

— Ммммм. Это похожая штука. Это боулдеринг, обычно там скалы не выше двадцати футов. При свободном одиночном восхождении ты залезаешь так высоко, как хочешь, — он кивнул на Йосемити, где еле виднелась вершина Эль Капитан.

— Господи, — она вытаращила глаза, — упав, ты разобьешься.

— Угу, — он поджал губы, — мы с Брайаном поднимались по разным маршрутам на гранитную скалу высотой около тысячи футов. Маршруты проходили так близко, что мы друг друга видели. В конце дня неожиданно хлынул ливень, скала стала мокрой, — не было варианта быстро спуститься или подняться, потому что мы были почти на вершине. Но хрен на нее взберешься. — Он заставил себя говорить, хотя во рту пересохло. — У него соскользнула рука.

Брайан процарапал гранит; потерял равновесие, нога соскользнула. И он упал…

Крича, не в силах ничем помочь, я оступился и едва удержался, но… ни хрена не мог сделать. Чудовищный удар о землю тела Брайана отразился эхом от окружающих скал, как замирающий стук сердца.

— О, Аттикус, — Джин покрепче обняла его и крепко сжала, прислонившись щекой к его груди.

Через секунду он обнял ее в ответ.

— Он погиб? — прошептала она.

— Ага, я спустился. Позвал на помощь. Сидел и дежурил рядом с телом разбившегося друга.

— Мне так жаль, — она крепче его обняла.

«Покончим с этим».

— Я потерял друга. И с тех пор не могу влезть выше, чем на несколько футов. Я полез на стену на фестивале, пытаясь заставить себя подняться выше, — он покачал головой. — Не смог.

— Понятно, — Джин запрокинула голову и погладила его по бороде. А потом тихонько фыркнула от смеха. — Дорогой, ты попал по адресу. Я помогла многим клиентам с такой проблемой. Я дам тебе кое-что почитать, а потом мы вместе выполним упражнения.

Он уставился на ее макушку. В ее голосе была симпатия и… еще абсолютная уверенность, что он справится со своими страхами.

И что она ему поможет. Неудивительно, что она творила чудеса с Сойером.

****

Воскресным утром она вышла на заднее крыльцо с чашкой чая и одеялом и уселась в видавшее виды садовое кресло. Довольно вздохнув, Триггер растянулся у нее в ногах.

Удовлетворенная, она накрыла ноги одеялом и сделала глоток чая.

Оранжевые калифорнийские маки яркими пятнами выделялись на фоне потрескавшегося серого деревянного забора. От сирени в самом цвету доносился соблазнительный аромат.

Газон… ну, газон определенно нужно подстричь. Кто знал, что трава может расти так быстро?

На крыльце в темно-зеленых кашпо, которые она купила на прошлой неделе, росла белая вербена.

Джин запрокинула голову, глядя на голубое небо и наслаждаясь тишиной.

Где-то ближе к рассвету Аттикус поцеловал ее на прощание, накрыл ее одеялом и вышел. Он был на связи 24 часа в сутки, и по рации поступил вызов.

Без всяких угрызений совести она снова заснула. И спала допоздна.

Джин улыбнулась… В конце концов, она сильно вымоталась, и даже после долгого горячего душа у нее этим утром болели мышцы. Аттикус был очень изобретательным — и требовательным — любовником.

Хотя он не особо много требовал от нее вне спальни. Разве Доминанты не должны многого хотеть?

Но он был не такой, и они нашли отличный баланс между тем, чтобы отдавать и брать. Конечно, пару раз ей пришлось напомнить себе, что уборка и готовка — это не ее дело. Черт возьми, ей нравилось делать для него эти вещи. Она глотнула чаю, чувствуя, как по горлу спускается тепло.

Однако, поскольку она смогла подавить свое желание прислуживать, возможно, она слишком беспокоится, что начнет ради мужчины из кожи вон лезть. Может быть. Черт возьми, ей все еще хотелось обратиться к психологу, но, кроме сотрудников тюрьмы, специалистов поблизости не было.

С минуту она кусала губу.

«Я хочу быть с ним». Если она все сделает правильно, то можно будет отступить от установленных себе правил и насладиться тем, что происходило между ними. Теперь, когда она бдительно следит за своей склонностью растворяться в отношениях, она, конечно же, сможет не быть тряпкой и не стараться изо всех сил его порадовать.

Потому что Аттикус стоит того, чтобы за него бороться. Даже если бороться придется с самой собой…