Властитель свободы

Глава 16

Мама бы в обморок упала, увидев, как Джин в ресторане поставила локти на стол и наклонилась вперед. Но в пятницу вечером в «Мазер лоуд» было шумно, а Бекка рассказывала, как ее пес Тор чуть не довел постояльца до инфаркта, когда тот подошел к ребенку.

Хорошо с друзьями — особенно с тремя ее лучшими подругами и их мужьями — или, может быть, надо сказать «Домами», супермужчинами. Когда эти мужчины собирались вместе, тестостерон зашкаливал.

Рядом с Джин сидел Аттикус. Справа Вирджил и Саммер, напротив Логан, Бекка и их малыш, а также Джейк и Кайли.

— Ты права, детка. Он обалденный, — подписывая чек, Аттикус свободной рукой стащил последний кусок ее штруделя.

— Воришка, — беззлобно сказала Джин, слишком сытая, чтобы расстроиться.

Он нежно потерся плечом о ее плечо.

— Рада вернуться к подружкам, правда.

Это был не вопрос.

— Да. Я по ним скучала.

Он перестал улыбаться.

— Магнолия, как бы мы ни поссорились, я не буду просить твоих друзей выбрать между нами. Это был бы охеренно трусливый поступок, — он дернул ее за волосы. — Если бы я знал, что ты от них прячешься, поговорил бы с тобой раньше. Я смотрю, мне надо повнимательнее за тобою приглядывать.

Она пренебрежительно хмыкнула, ее внутренний ребенок запрыгал от счастья.

— Не понимаю, как тебе это удастся.

В приглушенном свете ресторана вспыхнула его улыбка.

— Я найду способ. Кстати говоря, нам надо поговорить о том, чтобы ты завела дневник.

— У меня есть дневник — и он для меня, не для тебя.

Он улыбнулся.

— Боюсь, что нет, детка. Речь о дневнике, который саба показывает своему Дому. Потому что иногда написать легче, чем сказать. Ты же все знаешь о том, как делятся своими чувствами, правда, маленькая?

Попалась.

— Слушай, ты не…

— В следующий раз я хочу знать, что ты неуверенно себя чувствуешь до того, как выясню это посреди продуктового магазина, — мягко сказал он.

Когда он так с ней говорил, хотелось уткнуться прямо в него. Он посмотрел ей в глаза, и все ее сопротивление исчезло.

Ей нужно научиться этому трюку. Такой навык будет очень полезен при работе со сложными заключенными.

— Аттикус, — спросил Джек с другого конца стола, — ты пойдешь на день скалолазания в поисково-спасательном отряде? Нам был бы нужен кто-нибудь знакомый со своим такелажем.

— Конечно.

Джин замерла.

— Ты занимаешься скалолазанием?

— Поисково-спасательному отряду нужны все, кто сможет прийти. И мне помогли те упражнения, которые ты дала, — он дотронулся пальцем до ее щеки. — Не переживай, милая. Даже если — когда — меня перестанет тошнить при подъеме, я использую страховку.

«Спасибо, Господи».

Боль мелькнула в его глазах.

— Знаешь, я планировал бросить одиночные свободные восхождения, но Брайан все еще увлекался ими, — он покачал головой. — Я должен был гнуть свою линию. Может быть, он бы…

— О, милый. С годами я поняла, что порядочные люди накапливают кучи сожалений, — она коснулась щекой его ладони. — Если бы ты умер, а Брайан остался в живых, ты бы его простил?

— Ну, да.

— Если бы тебе явился призрак Брайана, он стал бы тебя обвинять?

Аттикус улыбнулся одним уголком рта.

— Он пришел бы в восторг от того, что стал привидением, и никогда в жизни ни на кого не держал бы зла.

— Хорошо.

— У вас нежное сердце, психолог, — он наклонился, накрыл ее рот своим, провел языком по ее нижней губе и подарил ей неторопливый опьяняющий поцелуй. Он смаковал ее, наведя на мысли о других угощениях, которые она могла бы получить, если бы захотела.

Плач ребенка и грохот отодвигающихся стульев заставили их оторваться друг от друга.

— Полегче, приятель, — говорил Логан. Личико Анселя было красным, крупные слезы катились по щекам.

Ребекка сунула Анселю в рот соску. Настала тишина.

— Всех прошу извинить нас, но нам надо идти, прежде чем юный Хант раскапризничается. Он весь в отца, знаете ли, — за столом все расхохотались, она наклонилась взять с пола сумку с подгузниками.

Логан, переложив Анселя на другое плечо, воспользовался ее позой, чтобы сунуть палец в декольте ее майки.

— Красивая грудь, негодница. Хорошо, что она не дает мне — и Анселю — слишком раскапризничаться.

Бекка закатила глаза.

— Большое спасибо, это из-за тебя моя грудь такая большая.

— Всегда пожалуйста.

Джин улыбнулась и откинулась на стуле. Одетая, как обычно, в стиле кантри-урбан, Бекка надела выцветшие джинсы, модные ботинки на каблуках и фланелевую рубашку, расстегнутую так низко, что под ней виднелась кружевная майка. Она жаловалась, что за период беременности грудь выросла на 2 размера, но никто из ее мужчин, похоже, не возражал.

Логан стоял, держа на руках Анселя, ребенок хохотал и брыкался в комбинезончике.

Бекка очень, очень счастливая женщина.

Аттикус подхватил пальто Джин и увидел, как она с тоской смотрит на малыша.

«Она хочет ребенка». Поняв это, он почувствовал, как у него возникло похожее желание. Но его удастся реализовать далеко не сразу.

Хотя она постепенно понимала, что может на него рассчитывать, она все еще не верила, что он ее не подведет. В конце концов она поймет, что он не похож на ее предыдущих любовников или, если уж на то пошло, на отца-мудака. Время покажет ей, что он достоин доверия и не сбежит от той, которую любит.

Любит?

Он на секунду замер и сокрушенно покачал головой. Как снег на голову, да? Но так и есть — он любит эту женщину.

Теперь нужно придумать, как рассказать ей об этом, чтобы она не сбежала из штата. Улыбаясь, он помог ей надеть пальто и долго обнимал. Его женщина отлично обнимается.

Снаружи все еще лил дождь, и, быстро попрощавшись, Логан, Бекка и Ансель, а также Джек с Кайли двинулись к своим машинам.

Под козырьком Джин договаривалась с Саммер пойти за покупками, и тут Аттикус привлек ее внимание. Он кивнул в сторону мини-маркета на другой стороне улицы.

— Ты говорила, тебе нужен корм для Триггера?

— Ой, блин. Да, говорила.

Саммер оглядела мокрую улицу.

— Я тоже должна бежать. У бездонных колодцев по имени Мастерсоны кончилось молоко и — о, ужас — чипсы. Вы не поверите, сколько мусорной еды они поглощают.

— Не могу поверить, что ты им готовишь, — Джин натянула капюшон.

— Каждый готовит по очереди и каждый из парней на чем-то специализируется, Морган, например, на азиатской кухне. Но уборка? О, господи, вы не представляете, сколько от них беспорядка.

— Медсестра, познакомьтесь с хрюшками, да? — Джин хихикнула. — Но ты не должна мириться с этим.

Аттикус, улыбаясь, шел за женщинами вместе с Вирджилом.

И, ага, когда женщины зашли в магазин, Джин давала Саммер советы, как эффективно изменить неряшливые привычки братьев.

Складывать все разбросанные вещи в конюшне? Возможно, сработает, хотя лошади могут обидеться на вонь.

Заставить любого мусорящего дополнительно скинуться в общий бюджет и на эти деньги нанять домработницу? Вот это самое настоящее зло.

Вирджил потер подбородок.

— Похоже, братья будут в шоке.

— Я так понимаю, ты не свинячишь?

— Нет, — Вирджил ухмыльнулся. — Если я буду убирать за собой, у моей сабы хватит энергии выдержать все, что я хочу с ней сделать. От этого выигрываем мы оба.

— Умно, — стряхнув воду со шляпы, Аттикус последовал в магазин за Вирджилом.

— Эй, лейтенант, детектив, — из-за прилавка вышел седой хозяин магазина, Марк Гривз. — Можете мне помочь? У меня прогнил пол за холодильником. Я это заметил только сегодня, когда он просел. Мне одному холодильник не сдвинуть, и я боюсь, что под ним пол провалится, прежде чем сюда завтра придут ребята Харва.

— Вот дерьмо, — пробормотал Аттикус.

— Без проблем, — сказал Вирджил. Он повысил голос: — Мы будем в подсобке, солнышко.

Женщины рассматривали этикетку на картофельных чипсах, обсуждая здоровый образ жизни и изучая, сколько в чипсах жира.

«Господи, серьезно?» Покачав головой, Аттикус ушел за мужчинами. Если Джин купит ему «ЗОЖ-ные» чипсы, он ее отшлепает.

Через несколько минут он пожалел, что так плотно поел. Гребаный промышленный холодильник весил тонну.

Забористо ругаясь, они в конце концов оттащили чертову штуковину на крепкую часть пола.

Оставив Гривза снова включать холодильник, Аттикус вышел из подсобки, вращая перенапрягшимися плечами. Сегодня надо залезть в горячую ванну.

Он замер, услышав, что кого-то бьют. От боли закричала женщина.

«Джин». Аттикус рванул вперед. Вирджил свернул в другой проход.

Впереди никого не было.

— Оставьте ее в покое, — услышал он справа громкий голос Джин, — убирайтесь отсюда, пока не вернулись наши мужчины.

Аттикус перегнулся через прилавок и посмотрел на мониторы камер слежения магазина Гривза.

Третий проход. Двое мужчин. Джин и Саммер. Кто-то лежит на полу.

— Эй, смотрите-ка, пизда захотела поиграть, — в голосе мужчины звучали отвратительные ноты.

— Я не вижу мужчин, а ты? — раздался другой голос. — Сучка врет.

Аттикус помчался по третьему проходу, заглядывая в каждый ряд. Никого. Никого. Вот.

В дальнем конце ряда спиной к нему стояла его женщина. Защищаясь от двух мужчин в кожаных куртках, она и Саммер стояли бок о бок, прикрывая собой чернокожую женщину, растянувшуюся на полу позади них.

Джин держала в руках пакет с собачьим кормом. У мужчин не было оружия, и страх немного отступил.

Хотя Аттикус крикнул: «Полиция», мужчины напали на женщин.

Джин швырнула пакет с собачьим кормом в ноги ублюдку покрупнее.

Он споткнулся и упал на четвереньки.

Крича «спасите! убивают!» — вот умница — Джин отступила назад.

Саммер закричала: «Вирджил, помоги!» Взмахом руки она опрокинула целый стеллаж коробок с хлопьями на второго мужчину.

Он споткнулся и зашатался, пытаясь удержаться на ногах.

Хватая консервы с полок, Джин обстреляла свою цель, и Саммер последовала ее примеру.

— Блять. Черт, — стук металла о тело сопровождался проклятиями.

Подбежав к мужчинам, Вирджил увернулся от брошенной банки, забуксовал и расхохотался.

Несмотря на ярость, Аттикус уже хохотал. Он протянул руку через плечо Джин и забрал у нее очередной снаряд.

— Все, вояка. Мы победили.

Она зло на него посмотрела.

— А по мне — так ты тянул волынку.

Выдвигая это чертовски серьезное обвинение, она растягивала слова.

Джин подошла к травмированной женщине.

— Вы в порядке, мэм?

— Полиция, твою мать, ни с места, — Вирджил сделал подсечку одному из нападавших. Грохот и вопль от боли было приятно слышать. — Саммер, ты поможешь миссис Ганнинг?

Аттикус ткнул второго мудака лицом в консервы. У обоих ублюдков были расистские тату на бритых головах и шеях.

— У нас тут нашествие скинхедов, Вирдж. — Он бросил Вирджилу стяжку, связал руки правонарушителя и позвонил в участок, чтобы его забрали.

— У меня сегодня выходной и теперь надо поработать с бумагами, — буркнул Вирджил. — Я разберусь с ублюдками. Ты посмотришь, как там женщины?

— Сделаю.

Саммер исчезла.

Сидя на полу, Джин обнимала пожилую женщину за талию.

— Не пытайтесь пока встать, мэм.

— Миссис Ганнинг, — Аттикус встал на одно колено. Он нежно коснулся ее опухшей скулы.

— Они неслабо Вас ударили, да? — Ублюдки. Пожилая библиотекарша весила максимум фунтов 100.

— Детектив, — она протянула руку и похлопала его по ноге трясущейся рукой, — у вас очень смелая женщина.

Чертовски верно.

— Я совершенно с вами согласен, — он улыбнулся густо покрасневшей Джин. — У вас есть еще повреждения, мэм?

— О, боюсь, еще несколько синяков. Эти двое преследовали меня еще на улице, отпуская, — ее лицо исказилось, — грязные комментарии.

— Это единственный раз, когда я был не в торговом зале, — пришел Гривз, сжимая зубы от ярости. — Прости, Мод.

— Не беспокойся. Меня отлично спасли эти молодые женщины и наша полиция.

Саммер выбежала из-за угла. Она осторожно приложила обернутый полотенцем пакет со льдом к щеке миссис Ганнинг.

— Хорошо, что мы были здесь, Гривз, — сказал Аттикус. — Я сомневаюсь, что эти сволочи отступили бы, столкнувшись с одним мужчиной, они бы Вас избили и ограбили магазин.

Стук башмаков возвестил о приходе полиции за правонарушителями и спасателей за миссис Ганнинг. Они увели своих таких разных подопечных. Аттикус вывел Джин на улицу.

— Ты… — он смог только головой покачать, — это был один из самых смелых и дерзких поступков, которые я встречал. И из-за тебя я постарел лет на десять, — он распахнул объятия.

Когда она кинулась в них без всяких колебаний, у него стало тесно в груди.

Господи, он все еще боялся.

— О чем ты, черт возьми, думала? — рыкнул он, крепче прижимая ее к себе.

— Ну, у меня особо не было выбора. Не могла же я дать им ее избить.

«Очень, очень многие люди дали бы. И она даже не подумала сбежать». Да, он любит это женщину.

И она быстро соображала. Он чмокнул ее в макушку и улыбнулся, уткнувшись в шелковистые волосы. Завтра эта сплетня облетит город: скинхедов избили консервными банками. Их победили две ужасно милые женщины.

Джин встала на цыпочки и сказала тихо ему в ухо:

— Кстати говоря…

— Ммммммм?

— Спасибо, что пришел меня спасти.

Он крепче обнял ее. Ее не часто спасали. Даже не были ей надежным тылом. Слишком многие бросали ее. Ему повезло, у него были отличные мама и братья.

— Конечно, я спасу тебя.

Теперь он заботился о ней и защищал ее — и ей нужно было это знать. Он заставил ее поднять голову и посмотрел ей в глаза.

— Вирджиния, я всегда буду тебя защищать. Я защищаю свое.

Он видел, что до нее дошло. По тому, как заблестели в ее глазах слезы. С какой любовью она на него посмотрела.

О да, это было именно так, хотя она не сказала ни слова.

****

— Вирджиния, я всегда буду тебя защищать. Я защищаю свое, — последние несколько дней слова Аттикуса беспрестанно крутились у нее в голове.

Она положила дневник на кофейный столик и закинула ноги на маленький диванчик, потеснив Триггера. Он положил голову ей на бедро и снова задремал.

«Всегда» — невероятно обнадеживающее и вместе с тем пугающее слово. Аттикус имеет в виду, что у них есть… будущее. Что означает, что ей придется посвятить себя ему.

И — чертов мозгоправ этот Аттикус — когда она записала это в дневник, то сформулировала мысль. Она не только считает, что должна всем жертвовать ради отношений, но и убеждена, что любой мужчина в конце концов ее бросит.

Так себе открытие. Она нахмурилась. Нужно было раньше догадаться. С другой стороны, как часто ее клиенты не видели причины своих проблем. Разум склонен избегать размышлений о том, что причинило боль. А без обдумывания причин этой боли подсознание пытается блокировать воспоминания о травмирующих событиях.

Ее стратегией было избегание отношений. Пора это прекратить.

Она потерла руками лицо. Почувствовав ее движение, Триггер положил лапу ей на бедро.

— Спасибо, дружок, — она погладила его по голове, радуясь, что он рядом. — Знаешь, мне с тобой куда лучше, чем было с Престоном.

Триггер согласно тявкнул. Он считал себя потрясающим компаньоном.

— Ты понимаешь, что Аттикус тоже прекрасен, да?

Триггер застучал хвостом по кушетке. Он обожал Аттикуса.

Как и Джин.

Она улыбнулась, думая о нем. Такой вау, офигенный мужественный парень.

Тот, кто не раздумывая рискнет жизнью, помогая другим. Ее напугало то, с какой легкостью он справился с хулиганами. А позже, когда ее перестало трясти, невероятно возбудило.

Она усмехнулась. И поскольку он был мужчиной до мозга костей, то получил невероятное удовольствие от того, как она благодарила его за спасение.

А еще он оказался одним из тех парней, кто не сразу ищет в телевизоре спортивную трансляцию. По крайней мере, ему нравилось обниматься, когда они вечерами сидели перед телеком. И он любил классические вестерны. В свою очередь, ей понравились его современные триллеры про детективов и полицию. Они нашли общий язык.

В основном. Чтобы он посмотрел с ней мелодраму, пришлось подкупить его шоколадным тортом.

Его гостиная оказалась очень мужской комнатой отдыха. И ужасно забавной. Она не смогла победить его на бильярде, но выиграла партию в пинг-понг.

Вчера он заставил ее подстричь его розовый куст, настаивая, что все южане умеют ухаживать за цветами. Вот дурак. Хуже того, она умела…

Она не осталась в долгу, заставив его перекопать ей землю для салатной грядки, говоря, что не женское это дело орудовать лопатой, а вилы — чисто мужской инструмент. Он не только перекопал грядку, но и помог посадить базилик, орегано и зеленый лук.

Воскресным утром он нашел точку на ее ребрах, при нажатии на которую она начинала хохотать без остановки. В свою очередь, она выяснила, что его пятки боятся щекотки. В награду он потребовал не минет, а чтобы она научилась ездить на Молли, кобыле, которую он привез из Айдахо вместе с Фестусом.

После того, как он дал ей урок езды на кобыле, Аттикус бросил ее на сено… и научил ездить на человеке. «Поза наездницы». Но она особо не преуспела в «езде рысью», как он это называл.

На обратном пути к дому у нее так сильно подкашивались ноги, что ему пришлось ее поддерживать. Скакать было утомительно. Кончить миллион раз? Безумно утомительно.

А потом он помог приготовить ей ужин, раз уж он ее вымотал.

Она нахмурилась. Он делает для нее слишком много.

Работы по дому они распределяли поровну. Правда, он больше работал на улице, если выдавалась возможность. Но и в доме он всегда за собой убирал. Носки всегда оказывались в корзине для грязного белья, а не валялись по дому. В отличие от некоторых ее любовников, он всегда убирал за собой грязную посуду в посудомойку. Так что в этих вопросах они нашли компромисс.

Но в сексе? Наверное, глупо было хотеть, чтобы он просил… большего… у нее во время секса? И, может, не только во время секса. Точнее, не просил, а требовал.

Хорошо, да, он командовал в спальне, но речь все время шла о взаимном удовлетворении. Во всяком случае, она получала больше — ведь кончала больше, чем один раз.

Но временами ей хотелось, чтобы он просто использовал ее, проявил немного эгоизма и сосредоточился на своем удовольствии, не думая о ней.

Она хотела… услужить ему. Насколько это странно?