Властитель свободы

Глава 18

Дождь наконец утих, на клумбах распустились цветы. Сойер, радуясь пригревавшему солнцу, шел вместе со своим новым психотерапевтом вдоль административного здания.

Под бдительным оком конвоира бригада заключенных сгребала принесенные ветром листья и мусор. Пит с бесцветными глазами, высокий и тощий Крэк, низкий и коренастый Стаб, Лик — извращенец и Бомба — бывший военный. Их лидер, Слэш, был пауэрлифтером и самым большим из них, шесть футов два дюйма ростом, около двух тридцати фунтов весом. Его голову украшала татуировка со свастикой.

Все они мерзкие, фанатичные ублюдки. Как, черт возьми, им доверили работать за стенами тюрьмы, не говоря уже о том, что объединили вместе?

Рядом с забором из рабицы за пластиковым столом сидели мисс Вирджиния и еще одна психолог. Большинство сотрудников тюрьмы во время перерыва держались подальше от заключенных, но миссис Карен тайком курила сигарету, что ей не сошло бы с рук в других местах для сотрудников.

Мисс Вирджиния улыбнулась Сойеру, но не подошла, оставляя их с психотерапевтом наедине. Он, глядя на нее, должен был сказать, что, несмотря на мешковатую не женственную одежду и забранные в пучок волосы, она была красоткой — и он пришел в себя настолько, что заметил это.

Интересно, насколько отличаются психотерапевты. В то время как мисс Вирджиния пыталась выглядеть непривлекательно, психотерапевт по имени Пенелопа вела себя прямо как кобыла в течке. У этой дамы была одержимость заключенными, чем они были более жестокими, тем лучше, и по слухам, бродящим по камерам, ей нравилось трахаться под рассказы об убийствах.

Но мисс Вирджиния — хороший человек, и она женщина Аттикуса. Так что добиваться ее внимания не входило в его планы, даже если бы он был ей увлечен… а он не был. Ему не хотелось связываться с женщиной, которая копалась бы в его душе как патологоанатом во внутренностях.

— Нам пора, — сказал Уилер. До сих пор Джейкоб Уилер казался чертовски хорошим психологом хотя бы потому, что предложил провести консультацию на улице.

Было чертовски приятно находиться снаружи здания и закрытых дворов, хоть и внутри забора, стоящего вокруг тюрьмы.

Сойеру становилось лучше. Никаких ночных кошмаров в течение недели, за исключением обычных, с которыми сталкивается большинство заключенных. Его депрессия — гребаное слюнявое слово — прошла. Усталость никуда не делась. День за днем ничего не происходило, и это могло свести с ума.

И он все еще чувствовал, что не заслуживает лучшего.

— Кстати, я хочу, чтобы ты сделал на этой неделе несколько упражнений, — сказал Уилер. — Я напечатаю их и отдам тебе.

— Каких упра…

Его прервал пронзительный звук. Крики? Он наклонил голову. Хотя «парк» строгого режима был в дальнем углу тюрьмы, шум всегда пробивался сквозь толстые стены. Это не было похоже на обычный гул толпы заключенных во время свар.

— Там драка? — спросила Вирджиния, вскочив из-за стола.

Уилер обменялся взглядом с Вэром.

— Больше похоже на бунт в корпусе А, — сказал Вэр.

Сойер нахмурился, глядя на женщин.

— Мисс Вирджиния, вам стоит…

— Карен, оставайся на месте, — одновременно сказал Уилер. Даже когда завыли сирены, глухой звук из-за забора не прекращался.

Что, блин, происходит?

С холма разогнался Хаммер Н1 и понесся по травянистому склону прямо на забор. Господи. За рулем никого не было.

Фырканье, а затем отвратительное улюлюканье заставили Сойера обернуться. Работавшие во дворе заключенные веселились. Офицер охраны лежал на земле со сломанной шеей. Он на минуту отвлекся — и поплатился жизнью. Один заключенный снова ударил конвоира рукоятью граблей, хотя тот уже был мертв.

У Сойера перед глазами всплыла страшная картина: повсюду кровь, перевернутые машины, куски тел его напарников. Он сильно затряс головой, заставляя себя оставаться в настоящем. Во рту появился горький привкус.

Тяжелый внедорожник с грохотом врезался в забор, сотрясая землю и вырывая с корнем зацементированный в нее столб. Рабица лопнула, соседний столб накренился и упал. Машина, намотав на себя рабицу и колючую проволоку, взвывая мотором, врезалась в забор.

В заборе появилась дыра. Заключенные зааплодировали и побросали свои инструменты.

Черт. Женщины оказались между заключенными и забором. Сойер шагнул к ним, следом за ним Уилер.

Заключенные подбежали ближе.

Бомба заметил женщин.

— Да у нас тут пёзды!

Он повернулся к женщинам.

Ярость охватила Сойера. Он преградил дорогу ублюдку. Сойер ни за что не допустит, чтобы женщина Атта пострадала. Хрена с два.

— Бомба, нет времени на женщин или на драку. Давай бегом.

Бомба бросился на Сойера.

Сойер нанес удар ему в челюсть, а затем заблокировал кулак Стаба, прилетевший сбоку. С приливом адреналина время замедлилось, но не так сильно, как хотелось бы. Шесть на одного. Говно.

Уилер со всей силы заехал Питу в живот. Молодец — но теперь их шестеро на двоих.

Их лидер держался подальше, предоставляя драться своим парням.

«О, нет». Снова и снова нажимая тревожную кнопку, Джин пыталась что-то предпринять, даже когда заключенные окружили стол, за которым сидели она и Карен.

Первый, которому Сойер врезал — Бомба, ускользнул от него. Его челюсть сильно кровоточила.

— Пойдем, пизда.

Он ухватил ее за руку.

Она оттолкнула его руку, ударила ногой по голени, попыталась ударить выше, в пах. Он заблокировал ее удар бедром.

— Сука, — он ударил ее так сильно, что она упала на колени. Боль пронзила ее щеку.

Схватив Джин за волосы, Бомба рывком поднял ее на ноги, и она закричала. Слезы затуманили взгляд.

— Суперская пизда, а, Слэш? — завопил он.

Слэш. Джин приуныла, хоть и продолжала сопротивляться. Тот заключенный, что ударил ее руку об стол. Она не заметила, что он был среди этой группы. «Нет. Пожалуйста, нет».

Улыбка казалась уродливой на лице, покрытом шрамами от татуировок и дырками для пирсинга. Не сводя с нее жестокого взгляда, он сказал:

— Рыжеволосая сучка моя, Бомба. Давай ее сюда. Мне.

Эти слова обрушились на Джин как удары. Нет. У нее сейчас сердце разорвется.

— Эгоистичный ублюдок, — пробормотал похититель Джин и заорал: — Стаб, тащи сюда вторую.

Тощий коротышка с выбитым зубом отошел от дерущихся с Уилером и Сойером. Он с хватил Карен, которая пыталась мимо него пробежать, и начал лупить ее, повалив на землю.

Джин попыталась кинуться на помощь. Бомба подставил ей подножку. Она с трудом поднялась на четвереньки. Рядом раздавались стоны и крики. Издалека доносился негромкий, но яростный шум бунта во дворе А. Сработала сигнализация… ну наконец-то. Дождались. Она поднялась на ноги.

Держась за ребра, Уилер стоял на одном колене. Заключенный ударил его по голове, и тот упал. Сойер дрался с заключенным, с головы до ног забитым татуировками.

— Сваливаем, идиоты, — завопил Слэш и указал на забор, — в дыру.

Бомба, схватив Джин за волосы, потащил за собой.

«Нет. Если заключенные уведут меня с собой, я умру. Ужасной смертью». Когда они пробегали мимо все еще заведенного Хаммера, Джин схватила Бомбу за руку, которой он держал ее за волосы, развернула и пнула по яйцам.

— Аааааааааа! — он упал на колени, страшно крича.

Она повернулась и побежала.

Сбоку от Джин оказался самый высокий заключенный, он швырнул ее на Хаммер. Удар оглушил ее, и она обмякла, стараясь не потерять сознание, перед глазами была темнота.

— Пизда, — Бомба поднялся. В ярости он прижал ее к машине, сжал горло, надавил, перекрывая кислород. Она не могла дышать. Царапала ногтями его руку, пульс ревел в ее ушах.

Внезапно он отошел. Джин упала на колени, судорожно глотая воздух, прижимая руки к горлу.

Она услышала звук, похожий на треск дерева. Тело Бомбы приземлилось у ее ног. Глаза открыты. Он был мертв.

С секунду она не могла двигаться.

— Беги, девочка, — закричал Сойер, и она отбежала от Хаммера. Еще одно тело — сильно татуированного заключенного — лежало на земле.

Сойера атаковали двое, и он бился с ними изо всех сил. Один отступил. А потом вожак кинулся на Сойера — с заточкой в руке.

— Нет! — она помчалась к Слэшу, пнула его по ногам, попыталась выцарапать глаза. Кто-то отшвырнул ее в сторону и навалился сверху так, что ей стало нечем дышать. Ребра затрещали, когда он навалился на нее всем весом. Он потерся о нее пахом.

— У Слэша есть на тебя планы.

Он рывком поднял ее, ударил кулаком в живот и поволок к забору.

Мимо Сойера, лежавшего на земле, повернувшего к ней голову. Он лежал в луже крови, ярко-красной на фоне зеленой травы. Глаза были открыты. Пустой взгляд.

Нет. От горя перехватило дыхание, ее затопило отчаяние. Ее утащили через дыру в заборе.

****

— Кто у нас красотка? — ворковал Аттикус с беременной кобылой, поглаживая ее по животу. — Недолго осталось, правда?

В соседнем стойле Уайатт Мастерсон чистил гнедого мерина.

— Я думаю, еще пара недель. Спасибо, что пришел взглянуть на ее копыто.

— Без проблем. Ветеринары по весне всегда перегружены, — как только сходит снег, у всех животных в домах и на фермах или течка, или роды. Интересно, на человеческих женщин потепление также влияет? Надо спросить об этом Джин, чтобы услышать, как она расхохочется.

Уайатт наклонился и осмотрел копыта мерина.

— Я рад, что мы можем тебя вызывать сюда время от времени. Твои родители, должно быть, скучают по твоим умениям в Айдахо.

Семья это так странно, правда? Уайатт был на дюйм ниже и на дюйм уже в плечах, чем его большой брат Вирджил. Он, его брат Морган и Кайли унаследовали туристический бизнес Мастерсонов и теперь им управляют. И дразнят Вирджила за то, что он бросил семейный бизнес и стал полицейским.

Как все это знакомо.

— Мои родители умерли, — он кивнул, услышав от Уайатта «прости, чувак», и добавил: — Мой младший брат присматривает за ранчо. Он по части животных еще лучше меня. У него талант.

— Другой твой брат в следующем году выйдет из тюрьмы условно-досрочно. Ты собираешься после этого остаться в Биар Флэт? — Уайатт открыл дверь в задний загон и выгнал туда мерина.

— Не знаю, — горный городок становился домом. Люди тут жили дружно и были полиберальнее, чем в Айдахо. Проблема в том, что он ненавидел работу Джин в этой чертовой тюрьме. Но для психолога тут было немного вариантов. Может, им нужно будет переехать в большой город.

Хлопнула дверь, по гравию заскрипели шаги. Морган вошел так быстро, что чуть не налетел на Триггера.

Пес отскочил с дороги.

— Какая муха тебя укусила, братан? — спросил Уайатт.

Морган откинул с глаз каштановую челку.

— Звонил Вирдж. Бунт в тюрьме в корпусе А. Но во время бунта Хаммер пробил забор с той стороны, где почти не было охраны. Несколько членов расистской банды — скинхеды — работали во дворе. Они смылись, прихватив пару сотрудниц.

Рука Аттикуса замерла на полпути. Кобыла укоризненно его пихнула.

— Что насчет Джин? Она в порядке? Ее кто-нибудь видел?

— Парень, — сурово взглянул на него Морган, — ее похитили.

— Нет, — вырвалось у него. Затем он вскочил. Выскочил из стойла. Запер там кобылу. — Одолжи мне тачку, — он мог бы…

Морган схватил его за плечо и уклонился от удара, которым рефлекторно наградил его Аттикус.

— Притормози, мужик. У них был джип. Бросили его в районе Баннер Маунтейн. Там большая тропа расходится на чертову тучу маленьких тропок. Вирджил хочет, чтобы мы туда забрались, прошли по тропе Флинта и посмотрели, сможем ли мы выйти им наперерез.

Почувствовав неприятности, Триггер подошел и сел у ног Аттикуса.

Несмотря на страх за Джин, Аттикус заставил себя притормозить. Подумать. Хаммер врезался в забор. Значит, джип их ждал. Вся банда работала во дворе. Этого нельзя было допускать. Они спланировали эти беспорядки как отвлекающий маневр? Видимо, у них были деньги от продажи оружия или наркотиков, чтобы дать взятки. Все указывало на продуманный план.

Хорошо продуманный. Так что они понимают, что на дорогах будут установлены блокпосты.

— В джипе их ждет снаряжение. И карты. Вероятно, они направляются к месту, где их заберут на машине.

Уайатт принялся за дело. Мастерсоны, когда не водили экскурсии, помогали поисково-спасательному отряду. У них всегда были собраны рюкзаки.

— Вэр, лови, — в него полетели седельные сумки.

Аттикус поймал их. Двор А. Сойер не там. Хотя…

— Про моего брата что-то известно?

— Вирджил ничего не говорил, — Морган седлал лошадь.

«Оставайся в безопасности, брат. Не высовывайся». Аттикус оседлал Фестуса и сосредоточился на деле. Гребаные заключенные оказались достаточно хитры, чтобы устроить побег. Они взяли заложниц. И если их найдут, будут реагировать как крысы, загнанные в угол.

«Джин, держись, милая».

У Аттикуса было только табельное оружие. Нужно что-то помощнее.

— Уайатт, нам понадобятся винтовки. С оптическим прицелом.

— Заметано, — Морган побежал в дом.

Время поохотиться.

****

Солнце скрылось за облаком, погрузив зеленый лес в сумерки. В центре тропы Джин согнулась, уперевшись обеими руками в колено, и попыталась восстановить силы. Пот заливал ее исцарапанное ветками лицо. Ноги и руки все время дрожали от усталости и страха. Ее запястья были связаны вместе спереди, и Крэк держал другой конец веревки. Он наконец перестал сбивать ее с ног после того, как Слэш заорал, что из-за них всем приходится тормозить.

Не привыкшие к чащобам, четверо заключенных остановились и заспорили. При каждом новом ответвлении тропы сверялись с картой. Маршрут явно кто-то заранее спланировал. Что будет, когда они доберутся до конечной точки?

Справа от тропы был крутой обрыв. Выдернуть веревку у Крэка и кинуться с него? Она поморщилась. Она разобьет голову или сломает спину. Или заключенные откроют огонь и убьют ее.

Потому что теперь они вооружены.

Несколько часов назад они бросили джип и переоделись в обычную одежду. Тот, кто оставил им машину, загрузил ее легкими рюкзаками, винтовкой, пистолетами и достаточным количеством боеприпасов, чтобы сразиться с армией.

Отчаяние охватило Джин. Она видела, что Карен думает о том же. Их шансы на освобождение приближались к нулю.

Оставалось надеяться, что их спасут.

Конечно, беспорядки в тюрьме прекратят. Конечно же, обнаружат, что заключенные сбежали. И что Джин и Карен похищены.

Слезы жгли глаза. Они найдут Сойера?

Он так упорно дрался, используя те смертельно опасные навыки, о которых говорил ей на сеансах. Тот сегодняшний заключенный был не первым человеком, которого он убил в рукопашной схватке. Он никогда больше не хотел убивать, был рад уйти из армии, но он убивал за нее, пытаясь ее спасти. И он погиб. Ох, Сойер.

«Аттикус, прости».

«Господи, как мне больно, внутри и снаружи». Кровь струилась из ободранных, изрезанных коленей Джин. Как часто она падала? Ее руки были исцарапаны. Ветки рассекли кожу на лице и руках. Рубашка была разорвана, Пит пытался добраться до ее груди. Нижняя губа разбита, на щеке синяк, один глаз заплыл.

«Могло быть и хуже», — пыталась она говорить себе. Только… на будущее особых надежд возлагать не приходилось.

Заключенные спешили добраться до места, откуда их заберут раньше, чем стемнеет, а это означало, что у них было время только на то, чтобы ее полапать, но сегодня вечером… будет хуже.

Она взглянула на Карен. Та была в прострации. Глаза потухли, во взгляде безнадежность. Она сдалась.

На секунду просветлело, и Джин подняла взгляд. За западные горы садилось солнце, унося с собой ее надежды.

****

Уайатт вел их по тропе со скоростью, опасной и для людей, и для животных, хотя лошади держались хорошо. Аттикус вытер пот с лица и тихо извинился перед Фестусом. Он слышал, как Морган говорит то же самое своему скакуну.

Триггер трусил сзади. Чертов пес. Его оставили привязанным у Мастерсонов, а он вывернулся из ошейника и через полчаса нагнал их на тропе. Теперь он плелся в самом хвосте.

Аттикус не мог сбавить темп.

«Бунт в тюрьме. Сойер, братишка, не высовывайся. Будь в безопасности».

Он оглядел заросшие хвойниками горы. Ущелья выглядели темно-зелеными полосами, гранитные скалы блестели на солнце. Джин была в этой проклятой глуши. Избитая. Раненая. Возможно, изнасилованная.

Дай бог, чтобы заключенным не хватило времени сделать привал, но блять… Он сжал поводья в кулак, отгоняя эту мысль. «Выживи, дорогой психолог. Со всем остальным мы справимся».

Его сердце рвалось к ней.

После того, как заключенные доберутся до места, откуда их заберут, им не будет нужды обременять себя заложницами. Добравшись до цели, они могут сделать что захотят.

«Нам нужно ускориться».

Но Мастерсоны и Аттикус шли вперед с невероятной скоростью. Мастерсоны выросли в этих горах. Они забирались на вершины, ловили рыбу, охотились и водили туристов в походы по всем окрестностям. Но они не были волшебниками, и солнце начало садиться.

Время от времени мимо проносились вертолеты, но от них было немного толку из-за густого леса и ужасно огромной территории, которую нужно было осмотреть.

На вершине, где тропа разбегалась на множество мелких тропок, Уайатт остановил лошадь и поправил стетсон, чтобы взглянуть на Аттикуса.

— Нам нужно решить. Влево или вправо?

Аттикус поправил оленью шкуру рядом с собой.

— Объясни вкратце.

Указав налево, Уайатт сказал:

— Там везде лес. Тропинки. Пара путей ведут на Аргайл-роуд, остальные на Бент-Хилл-роуд. — Он кивнул направо, в сторону горы Баннер, затем нахмурился. — Аттикус, этих ублюдков может подобрать вертолет? Заключенным не так легко общаться с внешним миром, да?

— С помощью втихаря полученного сотового телефона можно организовать что угодно. Все остальное у них сработало точно, как часы, — Аттикус нахмурился.

— Вертолет может пролететь по ущельям, не запеленгованный радарами, — сказал Уайатт.

— Если они поднимутся через Грин-Крик, то доберутся до той стороны горы Баннер. Там есть широкие ровные поляны, на которые может приземлиться вертолет, — Морган бросил Аттикусу кусок вяленой говядины и добавил: — Поисково-спасательная служба так делала в прошлом году для срочной эвакуации.

— Все так, — Уайатт разгладил густые усы. — Им придется пройти через ущелье Грин-Крик. Там есть старый вантовый дощатый пешеходный мост, но деревянные плашки сгнили. Мост закрыт для туристов, но беглецов это не остановит. Это может замедлить работу копов, так как ни собаки, ни квадроциклы не смогут по нему перебраться.

Мысль о двух перепуганных женщинах, вынужденных перейти через пропасть… Боже, Джин. С привкусом отчаяния во рту, Аттикус смотрел на две тропы. Это была лотерея. Если он ошибется…

— Мы уже близко к той части горы Баннер, что за ущельем Грин-Крик, верно? Эта тропа справа туда ведет?

— Угадал, — кивнул Уайатт. — Твоя женщина. Тебе решать.

«Если мы это преодолеем, она, черт возьми, станет моей женщиной». От клятвы не полегчало на сердце. Он посмотрел на небо. До заката осталось около часа. Рискнут эти мудаки посадить вертолет ночью?

Они могут.

— У Вирджила хватает людей, чтобы перекрыть остальные дороги, особенно если собаки удержат его на верном пути. — Наверное. Тут до хрена горных тропинок, превращающихся в узкие проселочные дороги. Аттикус снял шляпу и провел рукой по лбу. — Пойдем туда, куда собаки не пройдут. Но если мы ошибаемся…

За это заплатят Джин и вторая женщина.

— Па всегда говорил — если этим не злоупотреблять — чистосердечную молитву небеса всегда услышат, — Морган поднял взгляд. — Ты там замолви за нас словечко, старик.

Аттикус кивнул, жестом показал Уайатту, чтобы тот шел вперед, и пихнул Фестуса. Быстрым шагом они двинулись вниз по склону горы в сгущающиеся сумерки.

****

После происшествия на мосту заключенные выбрали жуткую тропу, спускавшуюся крутым серпантином в горную долину. Туфли-лодочки Джин на низких каблуках ничем не походили на походные ботинки. Судя по ощущениям, мокрые мозоли на пальцах ног и пятках лопнули и кровоточили.

— Вот. Вот тут, — Слэш вышел из леса и остановился.

В серых сумерках перед ними лежала горная долина, широкая, ровная и без деревьев. Джин совсем потеряла надежду. Заключенные сказали, что их подберет вертолет. Видимо, тут и подберет. Ледяной ветер трепал ее одежду и волосы, она дрожала от холода. От страха.

Остальные заключенные и Карен остановились вслед за Слэшем.

— Вайпер был прав — тут можно приземлиться без проблем, — шрам на верхней губе превратил улыбку Слэша в оскал. — Теперь ждем.

— Съебываем подальше от ветра. И от чужих глаз, — Крэк развернулся и остановился, чтобы влепить Карен затрещину. — Не пялься на меня, пизда.

Вздрогнув от тихого крика и безнадежного плача коллеги, Джин заставила себя остаться на месте. Она пыталась помочь Карен, когда та отказалась идти по жуткому сломанному мосту. Крэк и Стаб по очереди били их кулаками и ногами, пока обе женщины не свернулись калачиком и не зарыдали. Затем они выпихнули их на мост и делали ставки, упадет ли кто-то из них, когда дойдет до места, где не было досок и остался только трос.

Она тогда так их ненавидела.

Она хотела их смерти. Хотела, чтобы Аттикус пришел и убил их ради нее. Хотела, чтобы он ее спас. Просто… просто хотела его. «Где ты?»

Как детектив, он, конечно, уже знает о беспорядках и побеге. Он придет за беглецами — и за ней. Он не остановится. Он не перестанет ее искать.

Неважно, что заключенные с ней сделают, даже если убьют, Аттикус ее найдет. От уверенности в этом на душе потеплело.

— Там убежище, — показал Стаб.

Линия гранитных скал была похожа на полутораметровые, торчащие из земли пальцы. Круглые верхушки розовели в свете последних лучей заходящего солнца.

— Пойдем, — Слэш пошел вперед.

Крэк дернул веревку и Джин поплелась за ним.

К тому времени, как они прошли через луг, Джин трясло от холода. Массивные валуны, раскиданные тут и там, словно великан играл ими как мячами, нависли над ними. Заключенные потащили Карен и Джин в убежище.

Когда Крэк уронил веревку, связывающ ую ее запястья, Джин прислонилась к огромному валуну, радуясь, что он защищал ее от ветра.

Мужчины побросали на землю рюкзаки. Из-за деревьев вышел Пит с охапкой веток.

— Никакого огня, — заявил Слэш. Луна тускло освещала пространство вокруг валунов. — Свиньи могут искать нас с вертолетами. — Он бросил свой рюкзак на землю и вытащил протеиновый батончик и бутылку воды. Кто бы ни собирал их рюкзаки, он был толковым туристом.

Все еще дрожа от страха и холода, Джин наблюдала за происходящим. Во рту так пересохло, что она еле могла глотать. Все тело болело от синяков и ударов, от падений, от исхлеставших ее веток.

Слэш повернулся и Джин попыталась — попыталась — не дергаться. Но выражение его лица сказало ей, что сейчас будет.

****

— Никого, — сказал Аттикус низким шепотом. Он присел за деревьями и оглядел темную поляну. Пусто. На душе было тяжело.

Он положил руку на холку пса. Когда они перешли ущелье Грин-Крик, Триггер учуял запах Джин и скрылся из виду, прежде чем Аттикус успел окликнуть его. Они с псом работали вместе, используя свои сильные стороны. Когда Триггер сбивался со следа у ручьев и на голых скалах, Аттикус находил след другими способами.

Когда солнце почти село, они стали больше полагаться на Триггера. Что, если пес повел их не туда?

Аттикус нахмурился, глядя на луг. Они привязали лошадей в миле отсюда, чтобы не были слышны стук копыт и шум от седел. Но тут ничего не обнаружилось. Он был так уверен…

Уайатт дернул себя за усы, прищурившись в темноту.

— Вот говно, — рявкнул он. — Может, надо было…

— Какой жуткий ветер, — голос Моргана почти заглушил шелест деревьев, — они не дураки. Они не будут стоять на поляне и отмораживать яйца.

Господи, Мастерсон прав.

— Куда они могли пойти? — он посмотрел на небо. Серебристое сияние становилось сильнее. Луна, спрятавшаяся за высокими тучами, выйдет через несколько минут. Выйдя из-за облаков, она осветит весь луг.

Уайатт показал налево.

— Морган, валуны там?

— Да, довольно много. И они большие.

Прищурившись, Аттикус отошел от деревьев достаточно далеко, чтобы разглядеть высокие фигуры, похожие на притаившихся великанов.

— Давайте проверим. Тихо, — они могут быть такими хитрыми, что выставили охрану. Он шел по лесу, радуясь, что надел темную одежду.

Через несколько минут они дошли до цели — нескольких десяти-пятнадцатифутовых «камней» у подножия скал. Ближайшим был массивный валун высотой с дом.

Морган удержал Вэра за руку. Наклонил голову. Сквозь завывания ветра слышались мужские голоса.

«Они там. Но жива ли Джин?»

Триггер заскулил и натянул поводок, который Аттикус соорудил из веревки.

— Полегче, мальчик, — прошептал Аттикус. Блять, хрен поймешь, где именно среди валунов прячутся каторжники. Его команда не сможет подкрасться к этим ублюдкам — нет, потому что они, наверное, выставили охрану. Если напасть в лоб, то женщин, скорее всего, убьют.

Ничего не делать тоже не вариант.

— Морган, оставайся на правом фланге и прикрывай луг, — у младшего брата Уайатта — за год — вся стена была увешана голубыми лентами с соревнований по стрельбе. А винтовкой, которую он принес, мог бы гордиться любой снайпер. — Если мы не вызволим женщин, смотрите сами. Если нужно, захватите вертолет.

— Принято, — буркнул он и исчез в лесу.

Уайатт, как это ни странно для него, спокойно ждал.

Аттикус показал налево.

— Морган прикрывает выход. Ты заходишь с запада. Дай мне, — он взглянул на пригляну вшийся ему валун размером с дом, — десять минут.

Уайатт последил за его взглядом.

— Ты залезешь на эту хуйню?

«Боже, как мне не хочется этого делать». Аттикуса замутило.

— Ну не ты же на нее полезешь, — ни один из Мастерсонов не увлекался скалолазанием.

— Ты готов? — Уайатт оценивающе оглядел его и кивнул. — Ага, ты сможешь.

Мастерсон не был пиздаболом, и его уверенность придавала сил.

— Я смогу, — он должен был это сделать. Потому что самый большой валун лучше всего укрывал от ветра и под ним они, видимо, разбили лагерь. Если бы ему удалось взобраться на эту чертову штуку, он оказался бы над ними. Аттикус передал Уайатту винтовку.

— Я не смогу унести ничего, кроме моего автомата.

— Принято, — Уайатт поколебался. — Ты сможешь сдержаться, если…

«Если женщин насилуют?» У Аттикуса сжалось сердце.

— Мы должны убрать их прежде, чем они убьют женщин. Даже если… — «Джин, прости».

Но она сильная женщина, сильнее всех, что он встречал. Умная. Она не сдастся. Он должен верить, что она выживет. Она понимает, что он за ней придет?

У подножия валуна он долго изучал скалу. Половина успеха в восхождении состояла в составлении в уме маршрута. Руку сюда, ногу сюда, повернуться… Самым сложным местом была практически гладкая вершина, сверкавшая в лунном свете. На ней было меньше зацепок, чем на месте, где сорвался Брайан. Упал. Погиб.

«Нет. Никаких воспоминаний». Он снял ботинки. Носки. Перезастегнул ремень так, чтобы кобура пистолета и ножны оказались у него за спиной. Эх, нет мела, чтобы вытереть вспотевшие ладони. Он выдохнул, вдохнул. Расслабил живот. Снова выдохнул и вдохнул, снова расслабил живот. Полегчало.

Душа была на полпути к пяткам, когда он полез вверх. Выше. Выше и выше.

А потом в надтреснутом месте от скалы откололся кусок. Нога соскользнула.

Господи. Пальцы напряглись, принимая на себя весь его вес, в то время как он изо всех сил пытался найти точку опоры. Далеко-далеко внизу камень упал с глухим стуком, так похожим на звук от падения Брайана и глухой удар его черепа о камень.

Этот звук… Смерть была не похожей на гибель на поле боя, более шокирующей. Вот только Брайан смеялся, и тут он закричал.

«Прекрати.

Я нужен Джин. Я не должен думать ни о чем, кроме своей цели». Он вспомнил упражнения, которые она ему давала, и глубоко вдохнул, приходя в себя. «Я могу это сделать. Я должен спасти моего психолога».

Пот выступал на лбу, жег глаза. Пальцы ног нащупали щелочку — этой опоры едва хватило, чтобы ослабить нагрузку на руки. Он провел второй рукой по скале, отыскивая следующий выступ.

Он взглянул вверх и увидел серебристую луну, бесконечные звезды на черном небе. «Папа всегда говорил — если не злоупотреблять — искреннюю молитву небеса услышат».

Ну… Уткнувшись лицом в шершавый гранит, он рявкнул:

— Слушай сюда, ангел хуев. Да, я тебе, Брайан. Мог бы и помочь тут немного, знаешь ли.

***

— Господи, в этой чертовой дыре еще зима, — сказал Крэк.

«Все так», — подумала Джин. Смесь гравия и гранитной крошки под ее попой была ледяной. Но она даже не пыталась снова встать — не после того как Пит сбил ее с ног в последний раз. Вместо этого она смотрела, как Слэш роется в рюкзаке и вытаскивает пуховик.

— Маленький костер не заметят, — продолжал Крэк. Его руки были целиком забиты татуировками и казались черными, пока он рылся в другом рюкзаке.

— Нет, — Слэш вытащил пуховик. Он кивнул туда, где лежала Карен. Лунный свет падал на скалы, освещая ее израненное окровавленное лицо. — Иди трахни свою сучку. Быстро согреешься.

— Дело говоришь.

Карен вскрикнула и попыталась отползти.

Крэк схватил ее за ногу. Так как руки у нее по-прежнему были связаны спереди, ее попытки оказались бесполезными.

Джин не могла ее спасти. Слезы разочарования навернулись на глаза, она отвела взгляд… и увидела, что к ней идет Слэш.

Сердце упало.

— Как насчет меня и Пита? — встал у него на пути Стаб. — Тебе уже удалось трахнуть одну психологиню.

Джин нахмурилась. «Кого?»

— Это для дела, тупица ебаный. Дебил, эту пизду надо было заинтересовать, а у тебя для этого ни причиндалов, ни мозгов.

— Как и у тебя, — усмехнулся Пит.

— Уговорил ее организовать работу во дворе и собрать нас всех вместе, так ведь? — Слэш ухмыльнулся уродливой улыбкой. — Рассказал ей про семью, которую мы вырезали. Она так возбудилась.

— Блять, ты гонишь, — Пит выглядел шокированным.

— Рассмешила Слэша. Бестолковая сука, — Слэш разорвал обертку протеинового батончика.

— Ага, ну, у тебя уже есть киска, — он указал на Джин. — Мы хотим ей заняться, после того как ты ее попортишь.

Положив руку на пах, Пит кивнул.

— Размечтались, мудаки. Она моя, — Слэш остановился, не сводя взгляд с Джин. — Разработаю ее пизду, пока буду нарезать ее тело на куски.

Джин задохнулась от ужаса. «Беги».

«Как? Даже если я могла бы побежать, они поймают меня прежде, чем я отбегу от скал.

Или пристрелят как кролика.

— Хорошо, я подожду вторую сучку, — Пит зарычал. Он посмотрел на Крэка. — Закончи к тому времени, как я поссу, долбоеб, — под его подошвами захрустели камни.

— Смотри в оба, — сказал Слэш Стабу, — у Слэша есть дельце…

— Нахуй. Пит может покараулить, — пока Стаб громко протестовал, Джин уставилась в темноту.

«Пуля это больно. Не хочу умирать». Живот свело. Но… «Это в любом случае будет больно, и я умру. Через навернувшиеся слезы она видела, как дрожат пальцы. Я хочу жить. Остаться в этом городке. Быть с Аттикусом.

Потому что я его люблю. О, так сильно — невозможно передать словами. И я никогда ему об этом не говорила».

По холодной щеке скатилась горячая слеза. «Я только его нашла. Так нечестно».

Небеса промолчали в ответ на ее возмущение.

Она закусила губу и подавила отчаяние. Тут только два варианта. Покорно ждать ужасного и быть убитой. Или поймать пулю, пытаясь сбежать. При любом раскладе Слэш не оставит ее в живых.

Аттикус… он придет. Она это знала.

— Вирджиния, я всегда приду за тобой. Я защищаю свое, — как ковбой из старых историй, он шел своим путем и никогда не сдавался. Но он не успел добраться вовремя, чтобы спасти ее.

Она медленно выдохнула. Ее мужчина пережил слишком много всего. Не нужно ему видеть, что с ней сделает Слэш, видеть ее изуродованное тело. Нет, она не может с ним так поступить.

Джин подняла голову, услышав треск рвущейся ткани. Голос Карен звучал приглушенно, но она плакала. Пыталась кричать.

Карен. Нет. Джин всхлипнула.

«Если я побегу, они за мной погонятся. Все вместе. Я выиграю пару минут отсрочки для Карен.

Это цель. Хорошая цель. Спасти Карен. Пусть даже ненадолго.

Куда бежать? Побежать направо, там Слэш и Стаб и Пит, куда бы он ни ушел.

Или налево, к поляне. Хотя там ни одного укрытия.

Или прямо к лесу, от здоровенного валуна у меня за спиной». Крэк и Карен лежали прямо на этом пути побега.

Но…но… Она выдохнула горький смешок. Никто не ожидает, что жертва помчится прямо на него.

Обхватив руками камень размером с мяч для софтбола, она встала из полулежачего положения и спрятала связанные руки в лохмотьях разорванной рубашки.

Стаб и Слэш перестали спорить. Слэш угрожающе шагнул к ней.

Последовав примеру Пита, она выпалила:

— М-мне надо пописать. Пожалуйста?.. — она указала вправо.

— Пизда тупая, — Слэш достал нож. — Поиграем.

Прежде чем он успел шевельнуться, она метнулась вперед, прямо к Крэку.

Оседлав сопротивляющуюся Карен, Крэк сосредоточил на той все внимание.

Джин остановилась и изо всех сил обрушила здоровый кусок гранита на голову Крэка. От удара полуонемевшим рукам стало больно. Камень упал.

Она побежала.

Позади раздавались крики ярости.

«Твою мать». Услышав яростные крики, Аттикус потерял самообладание и отчаянно рванул вверх. Почти… Пальцы сорвались, и он соскользнул назад.

Пальцем ноги нащупал трещину.

С новым рывком он вскарабкался вверх и по гладкой куполообразной вершине — и чуть не свалился с другой стороны.

Луна осветила безумную картину внизу.

Джин! Она бежала от его валуна.

— Пизда! — Один из преступников выхватил из рюкзака пистолет. Он целился ей в спину.

«Блять, нет». Аттикус прыгнул прямо с вершины скалы. Свободное падение. Он приземлился ублюдку на спину — позвонки хрустнули как сухие спагетти — и врезался в землю, подмяв под себя осужденного.

У него перехватило дыхание, Аттикус откатился в сторону, пытаясь вдохнуть. Пуля попала в землю рядом с его лицом, и он перекатился еще раз. Следующий выстрел…

От скал эхом отразился ружейный выстрел.

Кто-то застонал и захрипел. Аттикус осторожно повернулся и увидел рухнувшее на землю тело. Но кто это?

Аттикус попытался приподняться, сесть. Никак. Перед глазами все плыло. Хватая воздух ртом, он попытался добраться до кобуры на спине и в итоге сумел вытащить оружие.

Чья-то фигура заслонила лунный свет. Друг.

— Дебил, сукин сын, ты чуть не убился, — с винтовкой в одной руке, Уайатт пинком отбросил оружие от распростертого на земле тела. — Ты рыбкой нырнул с этой ебаной скалы. Ты блять ненормальный?

Раздался пистолетный выстрел.

Уайатт отшатнулся, по рубашке расплывалась кровь.

Между скалами появилась темная фигура. Заключенный.

Блять. Все еще плохо работающей рукой Аттикус поднял пистолет.

Черная фигура выскочила из тени и запрыгнула на заключенного. Раздалось яростное рычание Триггера. Пистолет осужденного выпал, пока преступник боролся с псом, не давая тому вцепиться в горло.

Морган выбежал на поляну, перевернул винтовку и ударил заключенного прикладом. Когда тот упал, Морган схватил собаку за холку и оттащил.

— Молодец, собакен. А теперь успокойся.

Выпрямившись, он огляделся.

— Ты в порядке, бро?

— Черт, нет, — Уайатт наклонился вперед, держась за кровоточащее плечо, — ты опоздал.

— Как по мне, я очень вовремя.

— Пиздеж, ты…

— Проверьте местность. Будьте начеку, — приказал Аттикус. — И найдите Джин и вторую женщину. — Он слышал, как рядом всхлипывает женщина. Когда братья разделились, он изо всех сил попытался сесть.

Услышав, что кто-то бежит, он обернулся посмотреть.

— Черт, — прошипел он, когда мышцы свело от боли. Но потом он с облегчением расслабился.

Джин, появившаяся из темноты между двух валунов, шла прямо к нему.

— Это ты. Я слышала твой голос, — с широко раскрытыми горестными глазами она упала на колени. — О, милый, ты только посмотри на себя.

Она не успела ничего сделать, как Триггер примчался и сбил ее с ног.

Она гладила бесившегося лабрадора связанными руками. Аттикус почувствовал, как камень свалился с души. «Жива. Она жива».

Ну, хорошо. Он повернул ремень вокруг талии и сунул пистолет в кобуру — и это было чертовски больно.

Успокоив собаку, Джин придвинулась ближе.

— Подожди минутку, милая, — Аттикус вытащил нож из ножен на поясе и перерезал веревки, связывавшие ее запястья. И стертые до крови, черт возьми. — Так-то лучше.

— Ты ранен? — ее руки дрожали, когда она расстегивала его разорванную рубашку. Ее беспокойство было на грани истерики, поэтому он позволил ей посмотреть.

Он взглянул на кровавые царапины, покрывавшие грудь. «Чертов гранит».

— Не так сильно, как кажется, детка, — голос царапал горло, как гравий.

Быстро, ободряюще обняв, он отодвинул ее назад и внимательно оглядел.

Никаких видимых проблем в движениях. В слабом лунном свете он разглядел царапины, синяки, порезы. Рубашка разорвана в клочья. Слаксы все еще на ней. Они не успели…

Ему стало легче дышать.

— Тебе больно, милая?

— Больно ли мне? — она повысила голос: — Мне? — у нее был такой вид, словно она готова его ударить. — Это не я спрыгнула с горы.

— Это всего лишь большая каменюка, — он посмотрел на скалу, удивляясь, что выжил, даже с учетом того, что спрыгнул на заключенного. — Я в порядке, — хотя вставать было чертовски больно.

— Ну конечно, ты… ты идиот, — слезы заблестели на ее щеках. — Ты п-ппришел. О, б-боже, ты действительно здесь, — дрожа всем телом, она уронила голову ему на плечо.

«Господи, она прекрасна». Прикоснувшись к ее израненной щеке, он позволил себе нежно ее поцеловать.

— Думаю, раз ты на меня орешь, ты тоже не так уж и сильно пострадала.

— Я в порядке.

Пиздеж.

— Ну, конечно, — он легко сжал ее плечо, — теперь сосредоточься, Джин. Мы слышали четверых заключенных. Это так?

Она сжала кулачки, пытаясь взять себя в руки. Боже, он ею гордится. Затем, хотя ее дыхание сбилось, она снова встала на колени.

— Четверо. Да, — когда она оглядела поляну, ее лицо побледнело еще сильнее.

Жуткий бледный свет луны освещал неподвижные тела. Черт, это было неподходящее для нее зрелище. Он притянул ее ближе и поцеловал в макушку, а затем громко сказал:

— Морган, докладывай, пожалуйста.

— Никого нет. Уайатт помогает второй женщине, — Морган завязал последний узел веревки на заключенном, от которого оттащил собаку, и встал. — Этот мудак жив. Тот, на которого ты спрыгнул, мертв. Сломал шею.

Аттикус выдохнул и подавил душевное смятение. С эмоциями он разберется потом.

— Засранец с членом наружу, может, выживет, а может, и нет, — Морган кивнул вправо. — Походу ему череп проломили. Кто из вас это сделал?

— Крошка Вэра нам помогла, — донесся слева голос Уайатта. Не обращая внимание на кровь, пропитавшую его рукав, он пытался развязать плачущую женщину. — Она разбила ему голову камнем.

— Серьезно? — в голосе Моргана слышался смех. Ну, адреналин так влияет на некоторых. — Умница, Джин.

— А последний заключенный? — спросил Аттикус.

Уайатт напрягся.

— Я его застрелил. Он мертв, — полное отсутствие эмоций в его голосе свидетельствовало о боли.

Черт побери. Мастерсоны гражданские.

— Уайатт…

Мастерсон, не поднимая головы, помогал Карен сесть.

— Уайатт.

Уайатт обернулся.

— Ты спас мне жизнь, Мастерсон. Он меня чуть не застрелил.

Хотя выражение лица Уайатта немного смягчилось, Джин расплакалась, обнимая Аттикуса так крепко, что он не мог вздохнуть. Черт. Не стоило говорить, что его чуть не убили. Она не плакала, когда спасалась сама или когда ее спасали. Она заплакала только сейчас.

Он бы ни за что на свете не разомкнул объятия. Тут ей самое место. Он потерся подбородком о ее волосы и прошептал:

— Боже, я тебя люблю.