Власть книжного червя. Том 2

Том 2 Глава 172.7 Эпилог — Эффа — Взгляд в будущее

Я проснулась посреди ночи от плача Камилла. Протерев сонные глаза, я подняла его. Пришло время кормить его грудью. Волосы и глаза Камилла были почти такого же цвета, как и у Майн, поэтому пока я кормила его, то невольно вспоминала о ней.

Майн была очень болезненной и постоянно была прикована к постели с лихорадкой, а потому я каждый раз очень беспокоилась всё ли с ней будет в порядке и боялась, что она умрёт. А затем, когда я уже думала, что она поправилась, её забрали так далеко, что я не могу до неё дотянуться.

«Но всё же она не умерла» — подумала я, прогоняя накатившую на меня грусть. Майн была всё ещё жива, и даже если она больше не могла относиться к нам как к семье, у нас всё ещё оставалась тонкая связь с ней. Этого было достаточно, чтобы хоть немного развеять мою печаль.

Интересно, в порядке ли Гюнтер? Я посмотрела на большой комок под одеялом рядом со мной. Он плохо спал и постоянно воро́чался. Видя это, я тяжело вздохнула.

Похороны прошли и теперь нужно было вернуться к обычной жизни. Как бы ему ни было тяжело, но Гюнтеру пришлось вернуться к работе, а потому вчера он пошёл к воротам. На третьем колоколе он неохотно ушёл нести дневную стражу, но ещё до того как пробил четвёртый, он уже вернулся домой.

Похоже, он ударил по лицу своего начальника — командующего воротами — а потому все остальные сказали, что хоть и сочувствовуют его горю, но ему следует пойти домой и остыть. Видимо, командующий сказал ему что-то о Майн. Никто не слышал, что именно, но Гюнтер взревел: «Этот при́шлый дворянин въехал в город, потому что ты не передал стражникам то, что я тебе сказал! Это твоя вина, что я потерял Майн!», после чего набросился на командующего, чему было немало свидетелей. Это рассказал мне Отто, один из его подчиненных, когда привёл его домой.

Гюнтер больше всего на свете любит своих детей, а потому он очень леле́ял Майн, у которой было слабое здоровье. Он сильно сожалел о том, что не смог предотвратить проникновение в город дворянина из другого герцогства и что он не только не смог защитить Майн, но и, в конечном итоге, был сам защищён ею. С тех пор он был подавлен и никак не мог с этим смириться. Думаю, мне следует оставить его ненадолго в покое.

Я слегка похлопала Камилла по спине, чтобы помочь ему отрыгнуть, а затем проверила его подгузник. Засыпая, я очень надеялась, что Гюнтер поправится как можно скорее.

***

— Я думаю, что это из-за благословения Майн, — внезапно сказала Тули на следующее утро, готовясь к работе.

Она так и сияла улыбкой, говорящей, что случилось что-то хорошее, но я не понимала, что она имела в виду.

— О чём ты?

— Вчера госпожа Коринна пообещала, что возьмёт меня к себе. Я совсем не боялась идти в северную часть города, и попросить у госпожи Коринны присоединиться к её мастерской, чтобы сдержать обещание, данное Майн. Я думаю, что это определённо благодаря благословению Майн.

Вчера Тули отправилась вместе с Лютцем в компанию Гилберт и сумела договориться, чтобы её взяли в мастерскую госпожи Коринны, когда придёт время заключать новый договор даруа. Такая смелость была неожиданна для Тули, которая нервничала всякий раз, когда ей было нужно пойти в северную часть города.

Интересно, рассердится ли она, если я скажу, что она похожа на Майн?

— Я до сих пор не могу в это поверить! Госпожа Коринна сказала мне, что доверит мне заказ на изготовление украшений для волос Майн. Я должна стать лучше, чтобы никто другой не смог отнять у меня работу, — сказала Тули с гордой улыбкой, а затем тихо добавила: — Всё складывается так хорошо благодаря благословению Майн.

Если вы спросите меня, то здесь больше замешан расчёт компании Гилберта, чем благословение Майн. Они наверняка решили нанять Тули, чтобы иметь ещё одну связь с Майн, которая теперь была дочерью дворянина. Тем не менее я рада, что Тули смогла ухватиться за нить, которая связывала её со своей младшей сестрой. Майн ещё не умерла в глазах Тули. Мне было ясно, что она думала, что если будет упорно трудиться, то сможет вновь встретиться с Майн. Тули, стремящаяся двигаться вперёд, была ослепительна.

— Мама, ты ведь тоже получила благословение Майн, разве тебе не стало легче двигаться? Но все же, тебе не следует перенапрягаться. Даже, если у тебя больше нет послеродовых болей, кормление Камилла ночью всё равно отнимает много сил.

Я понимала, что Тули хотела мне сказать, что мне тоже следовало думать о будущем, ведь благословение Майн избавило меня от боли и истощения, которые я испытывала с тех пор, как родила. «Я не могу проиграть своей собственной дочери», — подумала я и, накинув фартук чтобы заняться домашними делами, обнаружила, что впервые улыбаюсь с тех пор, как Майн ушла.

— Майн благословила меня, так что, Тули, тебе не нужно обо мне беспокоиться. А вот и второй колокол. Удачи на работе.

Слегка подбодрив и проводив Тули на работу, я воспользовалась кувшином с водой, чтобы вымыть посуду, при этом не сводя глаз с Камилла. Затем я осмотрелась и увидела, что Тули уже постирала одежду, но нужно было ещё набрать воды. Рынок сегодня откроется позже, так что мне нужно будет пойти за покупками, иначе будет не из чего готовить еду. Мы уже съели всё, что нам подарили наши соседи. Я могла бы просто удовлетвориться остатками обеда, но из-за Гюнтера мне требовалась приготовить что-то более значимое.

Когда я подумала, чем же мне пока заняться, Гюнтер вылез из постели. Он встал намного позже, чем обычно, хотя ему сегодня не требовалось идти в ночную стражу. Он прищуренно посмотрел на меня, ходившую по дому в фартуке, и спросил:

— Почему ты и Тули можете продолжать вести себя так нормально? Ведь Майн больше нет.

— Потому что похороны закончились, а соседи и так достаточно нам помогли. Если мы с Тули будем всё время плакать и ничего не делать, кто будет кормить Камилла, готовить еду и стирать?

Неважно, насколько нам было грустно или насколько велика была потеря, настало время преодолеть это и жить дальше. Гюнтер тоже должен был это понимать.

— Не говоря уже о том, что мы отличаемся от других семей. Майн дала нам много благословений. Она дала нам силу исцелять боль, стремиться к своим целям, отражать чужую злобу и противостоять испытаниям и невзгодам. Вот почему я в порядке.

Гюнтер поднял голову и понимающе посмотрел на меня, на что я ему улыбнулась.

— Тули старается сдержать своё обещание Майн, в полней мере воспользовавшись её благословением, а вот ты просто целый день бездельничаешь. Гюнтер, неужели ты не можешь выдержать трудности? Может ли так быть, что Майн тебя не любит? Ты правда получил её благословение? — спросила я, уже зная ответ.

Глаза Гюнтера резко распахнулись.

— Конечно получил! Майн сказала, что всегда будет любить лишь меня, и ожоги на моей руке зажили! Так что Майн точно меня любит!

Было забавно наблюдать, как бурно реагирует Гюнтер на слова о Майн. Какой же он простодушный. Но это так мило.

— В таком случае, почему бы тебе тоже не смотреть в будущее и не вернуться к нормальной жизни? Нам ещё много нужно сделать. Раз ты всё равно не идёшь на работу, то помоги мне. Для начала, принеси воды.

— Для начала?

— Когда закончишь с водой, будь добр, сходи за покупками. Сегодня будет открыт рынок, но я пока не могу пойти так далеко с Камиллом. Иначе Майн наверняка на меня рассердится.

Майн упорно объясняла нам, что на улице множество источников болезни, а потому нам нельзя выносить Камилла наружу, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы хотя бы начать двигать головой. Судя по всему, Гюнтер тоже это помнил, а потому замолчал.

— Ну вот, Камилл заплакал. Пора кормить его грудью.

Вручив ведро хандрящему Гюнтеру, я вытолкнула его за дверь. Затем я открыла окно спальни и подняла плачущего Камилла. Комнату залил яркий солнечный свет. Весна подходила к концу и скоро начнётся лето. Внутрь влетел прохладный ветерок, и, казалось, унёс ту гнетущую атмосферу, что царила внутри, отчего я почувствовала себя немного лучше.

— Камилл, не спеши.

Похоже, я заставила его ждать слишком долго, и его маленький ротик теперь вовсю шевелился, когда он принялся жадно пить. Тем временем вернулся Гюнтер, принеся доверху наполненное водой ведро. Вылив его в кувшин, он стал ещё угрюмее, а затем снова пошёл к колодцу.

Гюнтеру пришлось сходить к колодцу несколько раз, чтобы полностью наполнить кувшин, после чего он взял корзину для покупок и пошёл на рынок, всё время бормоча о том, что Майн определённо любит его.

Я закончила кормить Камилла, сменила ему подгузник, а затем, укладывая его спать, оглядела освещенную спальню. Я заметила, что в углу начала накапливаться пыль. Наша спальня всегда была смехотворно чистой из-за отчаянного желания Майн спать в чистой комнате, но теперь, когда Майн ушла, грязь начала накапливаться, потому что несколько дней её никто не убирал.

— Нужно убраться, пока Камилл спит. Я хочу, чтобы всё оставалось таким же, как когда Майн была здесь.

Убравшись, я решила взяться за стирку грязных подгузников Камилла. После того, как я развесила их на верёвках, вернулся Гюнтер, принеся кучу продуктов. Похоже, он решил купить побольше, чтобы в ближайшее время не пришлось снова идти за покупками.

— Я вернулся. Мне положить это всё в зимнюю кладовую?

Голос Гюнтера был уже не таким несчастным и недовольным, как когда он уходил.

— Что-то случилось?

— По пути на рынок я наткнулся на Гила, который вёл детишек из приюта в лес. Я спросил его, как Майн. Похоже, что она скоро собирается в дворянский район, но он сказал, что у неё все хорошо, и что она беспокоится о нас.

Гил был одним из слуг Майн. Он часто провожал её до дома. Майн говорила, что он трудолюбивый и работает в мастерской приюта вместе с Лютцем.

— Гюнтер, так что ты ответил Гилу? Уверена, ты передал Майн сообщение от нас.

— Я попросил его сказать, чтобы она не волновалась, потому что все мы смотрим в будущее и идём к своим целям… эй, почему ты на меня так смотришь? Не мог же я сообщить Майн, что не хожу на работу, потому что дал своему начальнику в зубы? — выпалил Гюнтер, запинаясь, отчего выглядел довольно неловко.

Гюнтер хотел быть отцом, которого уважают его дети, и особенно не хотел ударить лицом в грязь перед Майн.

— Раз так, то разве тебе не нужно вернуться на работу, чтобы не беспокоить Майн? Так когда ты собираешься пойти? — спросила я с дразнящей улыбкой.

Брови Гюнтера нахмурилась.

— Завтра, — проворчал он, избегая моего взгляда.

Но я заметила, что затем на его лице появилась слабая улыбка. В его голос снова вернулась сила, а голова уже не была опущена. Я понимала, что он просто храбрился, но тем не менее он, наконец, решил смотреть в будущее и двигаться вперёд. Должно быть, это потому, что он почувствовал, что у него всё ещё есть тонкая связь с Майн. Он знал, что может рассказать ей о нас, поговорив с Гилом, детьми из приюта и Лютцем.

Той ночью Гюнтер совсем не ворочался и крепко спал, даже когда Камилл заплакал. Всего за один день его настроение так резко изменилось, и он снова смог стать обычным Гюнтером. Я была рада этому.

— Гюнтер очень любит Майн, да, Камилл? Он прямо воспрял, услышав о Майн от Гила, — сказала я.

Накормив Камилла, я похлопала его по спине. Камилл ответил мне небольшой отрыжкой.