Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

Глава 35

Выбраться из квартиры на цыпочках и совершенно беззвучно оказалось невозможным. Миссия провалилась, когда я зашуршала пакетом с пакетами, чтобы было во что завернуть кроссовки, и в этот момент хмурая и обозленная Настя вышла из своей комнаты.

— Девять утра. Выходной. Ты издеваешься? — ворчал на меня одеяльный сверток, покой которого нарушил один маленький пакетик и его скромный шур-шур.

— Я не издеваюсь, а собираюсь на дачу. Работа берет меня на дом на все выходные.

Раз уж подруга проснулась, то я могу бесстрашно и не заморачиваясь о звуках, которые издаю, закончить сборы. Немного косметики, гигиенические принадлежности, белье и одежда. Я готова. Под ненавидящим меня Настиным взглядом глянула на экран телефона, где высветилось одно короткое смс от Демони:

«Через пару минут подъедем. Выходи»

— Так, всё, — закинула я телефон в карман дутой куртки и надела ее. Следом ботинки и шапку, рюкзак на плечо. — Я ушла.

— Ничего не забыла?

— Заботишься обо мне? — хитро улыбнулась я подруге, но на всякий случай похлопала по своим карманам.

— Просто не хочу, чтобы ты возвращалась раньше утра понедельника. Я выспаться хочу эти дни.

— А надо по клубам меньше ходить. И подруге своей врать не надо. Я же вижу по тебе, что у тебя новый парень появился. Кто он?

— Я тебя попозже с ним познакомлю, — гнев Насти мгновенно сменился на милое смущение влюбленной девчонки. — Иди уже.

— Ладно, подруга. Не балуйся тут без меня и куда попало не писай.

— Коза! — шлепнула она меня шутливо по лбу и, послав напоследок воздушный поцелуй, практически вытолкнула из нашей квартиры.

Махнув ей рукой, я пулей спустилась вниз, выскочила на улицу в объятия морозного октябрьского утра и сразу наткнулась на машину Мирона Александровича и его самого нервно барабанящего пальцами по рулю.

Скептически повела бровью. И чем он не доволен на этот раз? Тем, что я не ждала его у подъезда как дворняга?

Боже… мы еще и слова друг другу не сказали, а я уже чувствую, что мы поругались.

— Доброе утро! — села я на заднее сиденье рядом с Тимкой и сразу стало легче, когда хоть один позитивный человечек мне улыбнулся и потянул ко мне свои ручки. — Я тоже скучала, мой хороший, но на ручки я тебя сейчас взять не смогу. Потерпишь до дачи? А сейчас… — пошарила я в рюкзаке. — Смотри, что у меня есть. Отткрытка! Будем дяде Моте открытку делать. Мне нужна только твоя ладонь и маленькие пальчики.

— Ты на самом деле собралась делать открытку своими руками? — глянул на меня через плечо Мирон Александрович, который слишком очевидно источал скептицизм.

— Я ее уже почти сделала. Осталось только заверить всё Тимкиной печатью в форме его маленькой ладони и всё. Шикарный подарок дяде от племянника готов.

— Ясно, — скучающе вздохнул Демоня, а затем, заведя двигатель, бросил. — Пристегнись.

Через двадцать минут по только-только просыпающимся улицам мы выехали за черту города. Тимкина открытка была почти готова. Приходилось действовать быстро, чтобы малыш не успел ничего попробовать на вкус или измазаться в краске.

— Вот так. Молодец! — лепетала я восхищенно. — А теперь давай эту накрашенную краской ладонь прижмем еще и к папиному лбу? Ему понравится. Да?

— А потом я из кое-кого сделаю Аватара, — тут же последовало почти даже угрожающее с водительского кресла. Он даже не обернулся, чтобы побурчать на меня!

— Долго нам еще ехать? — спросила я, когда Тимкина ладонь была мной очищена от краски.

— Еще километров тридцать, — короткий сухой ответ.

— Хорошо, — выдохнула я, чувствуя, как волнение от предстоящей встречи с «будущими родственниками» начало отзываться мелкой дрожью в кончиках пальцев. Меня будто бы и в самом деле заботило, понравлюсь ли я им и сочтут ли они меня достойной Демоне парой. — Если что, то можете бросить меня в одну кучу с детьми и куртками. Мне будет нормально.

— Ты боишься? — в этот раз Демоня соизволил на меня посмотреть. Правда недолго, но достаточно пристально и почти даже с интересом.

— Ну, мало ли… — опустила я взгляд, теребя в руках салфетку со следами краски. — Вдруг ваши родственники решат, что я вас недостойна. И начнутся все эти Монтекки и Капулетти…

— Я лишь однажды прислушался к мнению семьи касаемо вопроса моей личной жизни и до сих пор об этом жалею, — произнес Мирон Александрович серьёзно. — Так что можешь не волноваться. Относительно моей личной жизни меня волнует только моё мнение.

— Успокоили, — закатила я иронично глаза.

— Приехали, — сказал минут через двадцать Мирон Александрович, когда машина свернула к двору, для въезда в который уже начали отъезжать ворота.

Нас встретил шикарный двухэтажный дом из стекла и дерева. Трава у дома была слегка покрыта инеем и скрипела под колесами машины, а затем и под нашими ногами, когда мы ступили на незнакомую мне землю. Деревья во дворе напоминали яблони и черемуху, между ними затесались качели и небольшая детская площадка, которая тоже была выполнена из дерева. Хозяин этого дома и двора явно являлся фанатом всего натурального и, как раз, выходил из дома на широкое крыльцо, спешно накидывая на плечи куртку, и, собирая растрепанные волосы в пучок.

— Только проснулся, что ли? — спросил Демоня, отстегивающий Тимку от детского автокресла.

— Ты же знаешь, что утро придумали для борьбы со мной. Проснулся только из-за матушкиного звонка. Ну, привет, родственнички! — распахнул Матвей вдруг свои объятия и первыми обнял Демоня и Тимку, который был у него на руках.

Я же тактично отошла в сторону, решив, что семейные обнимашки меня на касаются, так как я официально в состав семьи Самойловых не вхожу.

— С днем рождения, братишка! — тепло улыбнулся Мирон Александрович и похлопал младшего брата по спине, пока я стояла в стороне, разглаживая уголки открытки от Тимки.

— Спасибо, брат! — довольным медведем Матвей снова сгреб Демоню в свои объятия и отпустил, чтобы переключиться на меня.

Я даже рта открыть не успела, как оказалась практически оторвана от земли и вжата в чужую мужскую грудь носом, откуда с трудом смогла пикнуть «с днем рождения» и вытянуть открытку, которую он едва не помял.

— Что это? — словно ребенок, увидевший Деда Мороза, Матвей потерял ко мне интерес и сосредоточил всё внимание на открытке в его руке. Открыл и улыбнулся ещё шире. — Мотя-Мотя?! — рассмеялся он, а мне стало сразу легче. Не зря я вчера вечером после возвращения от Тимки нашла в интернете бегемота из «Мадагаскара», немного подфотошопила его имя и распечатала с ним открытку. — И лапка Тимкина! — продолжал ликовать Матвей и снова сгреб меня в объятия, из которых в этот раз меня почти тактично вытянул за руку Мирон Александрович. — Наконец-то настоящий подарок, который руками можно потрогать можно! А не просто бабло на счёт. Спасибо, Майя! Тимка, по-любому, твоя идея?

— Конечно, — согласилась я, расслабленно улыбнувшись.

— Ты в дом-то нас впустишь или так и будем во дворе мяться? — насыпал своего фирменного ворчания Демоня, из-за чего я и Матвей, кажется, синхронно закатили глаза.

— И зачем ты его с собой взяла? — подшутил Матвей над братом.

— Люблю его, — пожала я плечами и ехидно посмотрела на Демоню, который, казалось, стал еще более хмурым, когда наши взгляды встретились. — Вот и приходится везде таскать его с собой.

— Да, любовь зла, — понимающе закивал Матвей и повел нас в свой дом.

Внутри дом, казалось, выглядел гораздо больше, чем был снаружи. Но даже здесь все было из дерева: стены из круглого дерева без отделки будто светились теплом, плетеная мебель, большой круглый стол, столешница которого была словно срезом дерева. При желании можно было посчитать кольца. Стеклянный камин с большой черной вытяжкой в центре гостиной, по две стороны от которого стояли диваны, сразу завоевал всю мою любовь и симпатию. Только ради того, чтобы скоротать у его огня пару вечеров я готова стерпеть любых родственников Мирона Александровича. Впрочем, двух из них, Тимку и Матвея, мне точно терпеть не придется. Эти двое были симпатичны и понятны мне и, надеюсь, что это у нас было взаимно.

— Я раздену его, — забрала я из рук Демони и Тимку и ловко стянула с него верхнюю одежду.

Матвей в это время вытянул из-под журнального столика коробку с игрушками, а его брат ловко расстелил мягкий коврик, напоминающий медвежью шкуру.

— Всё для тебя, малой, — обвел Матвей широким жестом пространство вокруг. — О, а вот и родители подъехали! И старшенький со своими.

Если Моня и Мотя отнеслись спокойно к появлению своих родственников, то я почувствовала как мгновенно вспотели мои ладони и как сильно скрутило живот.

— Я встречу, — выскочил Матвей на улицу, а я пожалела, что не прикинулась больной еще вчера.

— Что с тобой, Май? Тебе плохо? — материализовался рядом Мирон Александрович и едва уловимо коснулся кончиками пальцев моей щеки, почти сразу одернув руку.

— Всё нормально, — улыбнулась я чуть нервно и растерянно. — Просто сейчас сюда ввалится толпа ваших родственников, из которых я знаю только вашу маму, которая совсем не питает ко мне симпатий. Надеюсь, хоть остальные ваши родственники умеют лучше маскировать отвращение и пренебрежение к моим годам и социальному положению.

— Не глупи, — нахмурился мужчина. — В нашей семье только мама любит мнить себя королевской персоной. Все остальные куда более приземленные и понятные.

— Надеюсь, — выдохнула я и сразу нацепила на лицо улыбку, так как в дом во главе с Матвеем ввалилась толпа людей. Улыбались и бурно разговаривали все, кроме злобной мамочки, которая, сканируя меня недовольным взглядом, медленно стянула с рук кожаные перчатки одну за другой. Она даже шляпку где-то откопала, будто она реально при королевском дворе сегодня проснулась.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, пряча страх, когда на мне сфокусировались несколько пар глаз и наступила звенящая тишина.

— Мирон, ты не говорил, что твоя невеста такая красавица! — сказала вдруг миниатюрная женщина лет сорока, которая, похоже, была женой старшего брата.

Я и пикнуть ничего не успела, как эта женщина обняла меня за плечи и сразу отступила, протянув руку для пожатия.

— Я Света, жена Сан Саныча.

— А я тот самый Сан Саныч, — протянул мне тут же руку мужчина, вокруг серых глаз которого собрались лучики доброй улыбки. Стало понятно, что этот мужчина, который был очень похож на Демоню, его старший брат.

— А я Александр Викторович, отец твоего жениха и еще двух балбесов, — произнес мужчина с благородной и приятной сединой на висках.

— Пап, ты забыл сказать, что младший из них самый красивый и умный, — как бесенок тут же нашептал ему Матвей.

— Только в честь твоего дня рождения позволю себе немного лести в твой адрес, Мотя, — нашелся с ответом мужчина.

— Очень приятно познакомиться, а я Майя. Ну, вы, наверное, и так это знаете, — улыбнулась я облегченно, понимая, что если помимо Матвея есть еще два человека, настроенных позитивно в отношение меня, то эти дни будут меньше напоминать мне пытку.

— И нам приятно, дочка, — неожиданно для меня, и, совершенно точно, его жены, Александр Викторович мягко приобнял меня за плечи.

Робко обняла его в ответ и тут же отпустила, когда его поспешила оттеснить от меня гордая мама троих сыновей.

— Ну, а с моей супругой, Екатериной Михайловной, ты уже знакома.

— Разумеется, — с трудом подавила я вздох сожаления и пожала ее протянутую мне руку. Даже не руку — кончики пальцев, которых она позволила мне коснуться и сразу одернуть, потому что для нее не было ничего важнее, чем держать маленькую сумочку.

Но мне все равно стало гораздо лучше, когда я увидела их всех. Хотя бы стало понятно, что хуже Демони здесь только демоническая мамочка, а со всеми остальными вполне можно общаться и не заморачиваться с подбором слов, мимики и жестов.

— Ну, а я Матвей, — не упустил именинник возможность пошутить и снова меня обнять, чтобы из его объятий меня смеющуюся вновь вытянул Демоня.