Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

Глава 37

— Ну, старичок, давай! — бойко кричал Матвей Сан Санычу. — Забей уже хоть один гол!

Как ни старался Сан Саныч, а он не старался вообще, гол он так и не забил. Все силы были потрачены на смех и на то, чтобы бежать с женой за ручку к импровизированным воротам в виде яблони, сбросившей листья.

— Не, я так не играю, — махнул на нас рукой Матвей. — Эти сиамы вообще не разлепляются, — указал она на Свету с ее мужем. — А эти друг друга шугаются, — показал он уже на нас с Демоней. — Так! Давайте так: я беру к себе девчонок, а вы, пацаны, играете против нас.

— Так и скажи, что ищешь средство, чтобы оправдать свой проигрыш, — подколол его Демоня.

От возмущения мои брови затерялись в волосах. Я даже отошла от Демони подальше и встала рядом с Матвеем.

— То есть, любимый, — специально выделила я его прозвище для прикрытия. — Ты хочешь сказать, что женщины не способны играть в футбол и выиграть у мужчин?

— Нифига себе заявочки! — встала рядом со мной Света и сложила руки на груди. — Сделаем их? — обратилась она уже ко мне.

— А я тогда судьёй, пожалуй, побуду, — самоустранился Матвей.

— А что ты сразу заднюю врубил? — усмехнулся Сан Саныч.

— Не смею мешать влюбленным ломать друг другу ноги, — поднял тот руки ладонями вверх, а затем свистнул, вставив пальцы в рот. — Итак. Внимание-внимание! Прямо сейчас начнется легендарный матч, исходом которого мужики всё равно сегодня будут спать на полу, даже если поддадутся и проиграют. Начнем!

И снова оглушающий свист Матвея, от которого у меня на мгновение заложило уши.

Мяч оказался вкинут на центр импровизированной площадки и началась борьба. Ну, как борьба… В основном смех и дурачество со всех сторон.

— Держи его! — кричала мне Света.

— Не держи меня! — кричала я Демоне, который хватал меня за талию и смеющуюся закидывал к себе на плечо, едва моя нога касалась мяча. — Любимый, если ты не дашь мне пнуть мяч, то я начну пинать тебя, — угрожала я, цепляясь за задние карманы его джинсов.

— Любимая, если ты будешь и дальше тянуть мои джинсы вниз, то угодишь рукой в мой голый зад.

— Фу! — убрала я сразу руки и повисла на плече Демони мешком. Когда он пробегал мимо яблони, я вцепилась в ее ствол руками, из-за чего мужчина резко застопорился и выпустил меня из рук, при этом почти аккуратно поставив на землю. — Ай, нога! — вскрикнула я, скорчившись от боли. Обхватила пальцами рук лодыжку и оперлась спиной и ствол дерева.

— Что? Что такое, Май. Покажи, — всполошился Демоня, взгляд которого еще секунду назад был полон веселья, а сейчас излучал беспокойство.

— Тут, — скулила я.

— Тут? Где тут? Покажи, Май, я не понимаю, — боялся он коснуться моей ноги.

— Тут посиди пока, любимый, — рассмеялась я и побежала к мячу, который как раз остался без внимания, и ловко забила его в ворота в виде промежутка между двумя металлическими бочками. — Юху!

Повернулась к Мирону Александровичу и игриво ему подмигнула и даже сделала реверанс. В ответ Демоня лишь сел на задницу под деревом и, широко мне улыбаясь, покачал головой.

— Ты чего растекся-то там? — подначивал его Матвей. — Потрогал ножку любимой, теперь покурить надо? Подъём! Матч еще не окончен. Монька, угловой!

Демоня расслабленно поднялся с земли и, взяв мяч в руки, положил его на траву у своих ног. Яркое осеннее солнце уже начинало припекать макушки. Еще немного и я сниму толстовку, так как разгорячена была не только солнцем, но еще и игрой.

Хитро оглядев нас, Мирон Александрович сосредоточил основное внимание на мне, но мяч пнул Сан Санычу. Поняв его замысле, я первой пошла на оборону и задвинула Демоню себе за спину, ожидая, когда смеющаяся Света отвоюет мяч у своего мужа, которого то и дело пыталась отвлечь мимолетными поцелуями в лицо.

— Майя, лови! — вдруг крикнула и неожиданно бросила мне мяч руками.

— Эй! — тут же возмутился Матвей. — Кто играет в футбол руками?

— У нас тут уже хитробол, — нашлась Света с ответом. — Ты все проспал, судья!

За мячом мне пришлось прыгать и разворачиваться в прыжке, чтобы его поймать. В итоге, мяч мной так пойман и не был, зато я была поймана Демоней, который обхватил мою талию руками и крепко прижал к себе, чтобы я не упала и не перевалились через его голову.

Плавно спускаясь вниз, в тесном контакте с мужским торсом, остро улавливала запах эвкалипта.

— Ой, — выдохнула я смущенно, когда наши носы случайно соприкоснулись. Странный незнакомый мне трепет рассыпался мурашками по коже и не отпускал, даже когда мои ноги коснулись твердой земли.

— Не ушиблась? — тихо спросил Демоня, не спеша убирать руки с моей талии.

Впрочем, я тоже не торопилась отпускать его шею, за которой замком сцепила свои пальцы.

— Нет. Просто зубы клацнули в воздухе.

— Я слышал, — усмехнулся мужчина. — Ты мне там макушку не побрила, пока клацала?

— Крошечная плешь, — сузила я коварно глаза. — Вам идёт. Лучик солнца отражает…

— Эй, молодожены! — крикнул нам Сан Саныч. — Хорош смущать-то! Тут, вообще-то, есть люди, которые больше двадцати лет в браке.

Нехотя расцепила пальцы и вышла из мягкого кокона теплых рук. При этом усиленно старалась не смотреть в глаза Демоне, который пошёл следом за мной к мангалу.

— Первая партия шашлыка для дегустации готова. Налетайте, ребята, — сказал папа Демони.

— Ща, бать, я мяч приберу, — предупредил его Матвей.

Под уборкой мяча он подразумевал то, что он пнет его со всей имеющейся у него силой и угодит мячом прямо в соседний двор, где что-то с дребезгом разобьётся.

— Твою мать! — присел Матвей на корточки и схватился за голову, со страхом в глазах, глядя на забор, через который перелетел мяч. — Тюльпаныч меня убьёт!

— Это я сейчас кого-то убью! — выглянула из-за забора девушка, с волос и лица которой капала вода, а взгляд ее был полон воинственного настроя и желания убивать.

— Не нужно никого убивать, милая девушка, — тут же воспрял духом Матвей и выпрямился во весь рост, словно демонстративно расправив широкие плечи. Даже голос его стал более басовитым.

— Это ты попал в меня мячом? — тыльной стороной ладони девушка смахнула с лица прядь прилипших мокрых волос. Голос её, когда она не кричала, показался мне смутно знакомым. — Май, привет! — вдруг сказала она, дружественно глянув на меня и тут же вернула всё свое злобное внимание Матвею.

Мне пришлось приложить ладонь козырьком ко лбу, чтобы закрыться от слепящего солнца и увидеть лицо девушки, которая явно меня знает, более четко.

— Рита, ты? — удивилась я. — А ты чего тут делаешь?

— Да вот, — губы ее дрогнули в нервной улыбке, потому что всё это время она испепеляла злым взглядом Матвея. — Хотела компотика попить, но чей-то мяч меня опередил.

— А вы, типа, знакомы? — указал Матвей на меня и на Риту поочередно.

— А мы, типа, одногруппницы, — проворчала в ответ Рита. — Мяч свой забрать не хочешь, дядя? — поинтересовалась она, дразня Матвея.

— Если можно? — несколько растеряно ответил Матвей и, подойдя еще чуть ближе, вытянул руки вверх, чтобы принять мяч.

— Хорошей игры, — буркнула Рита и угодила Матвею мячом прямо в макушку, от которой тот отлетел обратно в наш двор. — Май, — уже с большим радушием обратилась ко мне одногруппница. — Зайдешь ко мне через часок? Компотика попьём. Ну, то, что от него осталось.

— Хорошо, — согласилась я.

— А может, ты к нам? — тут же нашёлся Матвей. — Тюльпаныч нам как родной.

— Мой дедушка — Степанович, а не Тюльпаныч, — гордо заявила Рита и, похоже, сошла с пьедестала, на котором стояла, чтобы вести с нами диалог через забор.

— Вот это да! — одними губами проговорил Матвей. — Майя, далеко не уходи, у меня есть к тебе парочка вопросов.

— Кому-то Купидон в сердце стрелой попадает, а Моте нужен был прямой удар в голову, — махнула рукой Света и пошла со своим мужем к мангалу, где на дегустацию шашлыка нас давно ждал Александр Викторович.

— Я посмотрю, как там Тимка, — шепнул мне Демоня, почти коснувшись уха и, получив мой одобрительный кивок, ушёл в дом.

Все остальные приступили к дегустации мяса, которое было еще горяченьким и очень ароматным. Александр Викторович тем временем начал нанизывать на шампуры следующую партию мяса.

— Говоришь, вы одногруппницы? — притерся рядом со мной Матвей, который то и дело поглядывал на забор, за которым скрылась Рита.

— Одногруппницы, — плавно кивнула я и тут же с хитрой улыбочкой спросила. — А что?

— Да так, ничего, — почти даже невинно мужчина захлопал глазками. — А Рита — это Маргарита?

— Угу.

— Ну, надо же! — усмехнулся Александр Викторович. — У Тюльпаныча внучка какая взрослая уже.

— А почему Тюльпаныч? — спросила я. — Рита сказала, что он Степанович.

— Степаныч, да. Он много лет держал цветочный магазин на окраине города, и поэтому со временем из Степаныча превратился в Тюльпаныча, — пояснил мужчина.

За моей спиной остановился вышедший из дома Демоня. Сразу отдала ему прибереженный для него кусочек шашлыка.

— Спасибо, — чуть приподнялся уголок его губ, когда он заглянул мне в глаза.

Пришлось снова отвернуться, чтобы спрятать дурацкую улыбочку. Взгляд мой невольно остановился на Сан Саныче и Свете, что прижималась спиной к мужу, который обнимал ее за талию, и довольная смаковала шашлык.

Немного подумав, и я решила сделать так же. Раз уж мы играем влюбленных, то нужно делать это максимально достоверно. Хорошо, что перед глазами был отличный пример того, как должны выглядеть влюбленные.

Но для начала пришлось немного набраться смелости, прикрыть глаза, произнести мысленно «ох, божечки!» и только после этого мягко прижаться к Мирону Александровичу спиной. Хорошо, что он так и продолжал стоять совсем рядом со мной и, кажется, окаменел, когда я его коснулась.

Через несколько секунд, когда я почти пожалела о сделанном, мужские руки ласково, почти невесомо обхватили мою талию и слегка сжали в объятиях.

— Замерзла? — спросил Демоня тихо, коснувшись дыханием кожу под ухом.

— Нет. Мне тепло, — слегка разомлела я в мужских руках. — Как Там Тимка?

— Играет с бабушкой, — и снова мурашки по коже.

Ну, нельзя так вкрадчиво говорить о бабушке!

— Ах ты, чёрт! — чертыхнулся Александр Викторович, из-за чего я резко оторвала голову от плеча Демони и в этот же момент произошла смена положений, когда Мирон Александрович мгновенно крутанулся со мной в руках и уткнул меня носом в свою грудь.

Но было уже поздно. Я успела увидеть кровь на пальцах Александра Викторовича, когда он порезался о шампур. И теперь, чувствуя запах эвкалипта и тепло мужской кожи, понимала, что проваливаюсь во тьму.