Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

Глава 49

— Ты что ищешь? — спросила Настя, поймав меня в кухонном шкафчике за ревизией продуктов.

— Где-то тут были кириешки. Хочу похрустеть, мне нужно хоть чем-то заглушить мысли, — ворчала я.

— В соседнем шкафчике, — помогла мне подруга и даже специально для меня достала две пачки. — Хрусти. Хорошо, что не ногтями.

— Их уже не осталось просто.

— Не звонил ещё?

— Нет, — мотнула я головой и начала яростно грызть сухарики. — Почему так долго? Целых два месяца людей разводят.

— Боишься, что не разведутся? — вдруг ехидно вопросила Настя, отчего я была готова пришибить её на месте.

— Я боюсь того же, чего и Мирон — что Алина начнёт претендовать на Тимку.

— Она два месяца молчит, а на заседаниях всего один раз появилась. По-моему, ей вообще пофиг, лишь бы всё это быстрее закончилось, — меланхолично произнесла Настя, застёгивая на ушах серьги. — Ладно, меня Стёпа ждёт. Поеду я. Через неделю поедим с ним к моим родителям, встречать Новый год. Кстати, ты своим рассказала о Мироне и Тимке.

— Угу, — кивнула я жуя.

— И что они?

— Ну… папа в шоке, мама делает вид, что всё отлично, но видно, что она тоже в шоке. Короче, не знаю. Но Мирон сказал, что этот Новый год мы будем встречать с моими родителями. Я залезу в подарочный носок со своим именем и просижу там все праздники.

— Боишься?

— Очень. Неоднозначная реакция родителей на моего… парня, — хохотнула я нервно. — Вернула меня в детство, когда я боялась, что меня накажут и посадят на домашний арест.

— Да брось. Мирон тебя отвоюет.

— Угу, — дернула я скептически бровями.

Тягаться с моей мамой — страшное дело. Я бы не рискнула.

— Я ушла, — бросила мне Настя уже из прихожей. — Вернусь завтра.

Панически бегая в своих мыслях, я и не заметила, как она так быстро телепортировалась из кухни.

Дверь хлопнула, я осталась одна. Телефон в руке уже буквально обжигал ладонь, но я обещала себе, что не стану звонить. Вдруг прямо сейчас происходит что-то особенно важное, а я возьму и отвлеку. Нет. Так нельзя.

Отложила телефон в сторону, туда же сухарики. Набрала стакан воды и быстро его выпила, следом — второй, но смогла выпить лишь половину содержимого.

Хоть бы Алина не выкинула какой фокус на последнем заседании! Хоть бы, хоть бы!

Чтобы отвлечься и больше не смотреть на телефон, как ненормальная, решила что-нибудь приготовить. Блины! Точно! Сделаю блины, Тимка их очень любит.

Блин за блином я всё чаще поглядывала на часы. По моим подсчётам заседание уже давно должно было закончиться. Так долго оно может длиться только если туда пришла Алина и устроила какую-то подставу.

Я не хотела делать из неё исчадие Ада, но после того, как узнала как она поступала с Тимкой, у меня не выходит воспринимать её хоть сколько-нибудь адекватно. Я тогу только злиться на неё и ничего больше.

Залила в сковороду последний блин, и дверь позвонили. Едва ли не прыгая на месте, выключила плиту, сдвинула в сторону сковороду и помчалась в прихожую. Открыла дверь, а сердце радостно вспорхнуло в груди, стоило мне увидеть за порогом Мирона с Тимкой на руках. Оба улыбались — хороший знак.

— Вкусно пахнет, — втянул Мирон носом воздух. — Ты что-то приготовила?

— Блины. Голодные? — спросила я и пропустила их в квартиру. Приняла из рук Мирона малыша, который за эти пару месяцев стал тяжелее и щекастее, и крепко-крепко обняла. — Какие холодные щёчки! Давай, будем греться и вкусно и кушать. Но сначала разденемся.

Занесла Тимку в свою комнату и ловко сняла с него верхнюю одежду. В квартире было тепло, поэтому я оставила его просто в колготках и футболке с надписью «крутой парень», которую сама недавно ему купила.

— Пойдём к папе, — взяв малыша за ручки, заставила его шагать. Без опоры он еще ходить не рисковал. Обычно сразу терялся и садился на попу, потому что ползком добраться куда-либо гораздо безопаснее и быстрее.

Мирон в кухне ставил кружки на стол, чайник уже кипел. Закатав рукава рубашки, открывал ножом банку сгущенки. Варенье уже было открыто.

— Ты уже показывал папе, что умеешь? — спросила я Тимку, присев рядом с ним на корточки.

— Что он умеет? — посмотрел на нас Мирон сверху вниз.

— Присядь напротив, попробуем.

Отерев руки полотенцем, Мирон тоже присел на корточки напротив нас.

— Протяни руки, — шепотом попросила я.

Мужчина беспрекословно подчинился.

— Давай, Тимочка, иди к папе, — придерживая малыша за ручки, плавно их отпустила. Покачиваясь, неуверенно, но Тимка сделал целых два шага и упал в вытянутые руки отца. — Ура! — захлопала я.

Полный гордости отец обнял сына и чмокнул в пушистые шевелюру.

— Молодец, Тимка. Молодец! — приговаривал он. — Иди к нам, — распахнул Мирон объятия и для меня, в которые я с облегчением упала.

— Как всё прошло? Расскажи уже! Я с ума сойду, — шептала я, пряча нос в воротнике его рубашки.

— Ты переедешь ко мне? — вместо долгожданного ответа спросил Мирон.

— Я не буду жить с женатиком, — ответила я уже привычно. Этот вопрос он поднимал сотни раз, но я категорически отказывалась. Мы хоть и не жили вместе, но периодически ночевали то в его квартире, то в моей съемной.

— Присядь-ка, сынок, — усадил Мирон Тимку за обеденный стол и придвинул ему тарелку с блинами, сгущенку и непроливайку. Потянулся в карман брюк и вынул из него паспорт, пролистав, остановился на одной страниц, которую показал мне. — Кто тут женатик? Видишь? Я не женат.

— А Тимка? Она не…

— Тимка будет с нами. Это не обсуждается.

— Мирон! — обхватила руками его шею и буквально повисла на ней.

— Что насчёт переезда? — спросил снова Мирон и нежно меня обнял. — Тимка скучает без тебя.

— Только Тимка? — хитро улыбнулась я.

— А я, вообще, с ума схожу, когда вместо тебя ночью и утром приходится обнимать подушку.

— Хорошо. Перееду только ради того, чтобы ты больше не мучил мою подушку. А я-то думаю, почему она такая пожамканая постоянно? — рассмеялась я.

После ужина Тимку разморило, и мы решили остаться на моей съемной квартире, тем более, что стараниями Мирона в ней уже всё было для ночевки с ребенком.

Искупала Тимку и передала его Мирону, который сам вызвался его уложить спать. Чтобы не маячить перед глазами малыша, я решила принять душ. В голове то и дело крутились мечта и фантазии о том, как мы, наконец-то, станем жить одной семьёй. Засыпать и просыпаться все вместе, обзаведемся своими особыми семейными ритуалами. Может, даже будет собака.

— Дурочка, — улыбнулась я своему отражению в зеркале. Казалось, что глаза сейчас сияли ярче звёзд. Наверное, впервые за эти месяцы я позволила себе так много и так открыто мечтать об этом.

Тихо вышла из ванной и вошла свою комнату, которую освещал лишь тусклый свет ночника, оставленный специально для Тимки. Сам малыш уже спал, раскинув ручки в стороны. Склонившись над ним, аккуратно чмокнула мягкую щечку. Одеялом укрывать не стала — в моей квартире ему было жарко, так что он предпочитал спать без него.

Тихо прошла в кухню, в которой горел свет. Мирон стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Профиль его был серьёзным, но я знала, что стоит ему увидеть меня, как все суровые морщинки на мужественном лице разгладятся.

И вот, он повернулся ко мне, и морщинка между его густыми бровями сразу исчезла. Любопытный взгляд серых глаз скользнул по моей фигуре вниз и обратно к лицу.

— Я еще не видел этот халат.

— Вчера купила. Беленький, — поправила я атласный пояс. Наверное, я никогда не научусь выдерживать его этот особый пристальный взгляд.

— Май, — подошёл ко мне Мирон и подцепил пальцами подбородок, чтобы я вновь заглянула ему в глаза.

— М? — только я смогла я выдавить, чувствуя, как начал учащаться пульс.

— Ты кое-что забыла у меня, — в раскрытой перед моим ладони блеснула помолвочное кольцо.

— Точно, — потянулась я к нему, но Мирон зажал кольцо в кулаке.

Вопросительно посмотрела в серые глаза.

— Я буду эгоистом, если попрошу тебя стать моей женой?

— Может, подождем немного, чтобы тётенька, которая ставит в паспорте печати, немного подзабыла твоё лицо? — хохотнула я и скользнула по обнаженному мужскому торсу ладонями, желая обнять

— Я к тому, нужно ли это тебе, Май? Со мной бывает тяжело, ещё и Тимка…

Привстав на цыпочках, заткнула его рот поцелуем.

— Еще раз заведешь эту шарманку, я тебя побью. Тебе напомнить, какое у меня острое и меткое колено? — рыкнула я, почти злясь, и сразу продолжила поцелуй, чтобы Мирон не успел возразить мне даже звуком.

Сильные руки подхватили меня под бёдра. Рефлекторно обвила ногами мужской торс, скользнула ладонями по широким плечам и прижалась теснее. Сделав пару шагов, Мирон усадил меня на обеденный стол и с трудом разорвал наш поцелуй.

— Май, — выдохнул он хрипло, прислонившись своим лбом к моему. — Я так тебя люблю.

— Я знаю и чувствую это, — обхватила его щеки и заглянула в глаза. — И я тебя люблю. Очень.

Слегка отстранившись от меня, Мирон взял мою правую руку и поднёс кольцо к безымянному пальцу. Вопросительно заглянул в глаза.

Улыбнувшись, молча кивнула и в этот раз, когда Мирон надевал его с горящими чувствами глазами, кольцо ощущалось совсем иначе. Словно я всегда его ждала.