Волны словно кенгуру. Повести о далеких плаваниях

ВПЕРЕДИ — ИНДИЯ!

Мы пересекли Бенгальский залив, по чистой зелёной воде обогнули остров Цейлон.

Я ждал, когда же покажется треугольный, как на карте, сказочный полуостров, по которому бродят стадами слоны, качаются на лианах обезьяны и текут знаменитые реки Инд и Ганг.

Но вот Веня отмерил расстояние от Цейлона и опустил иголочку циркуля у порта, возле которого на карте был нарисован маленький якорь.

— Кочин, — сказал Веня. — Ин-т-т-ересный порт. Здесь был похоронен знаменитый мореплаватель Васко да Гама.

Иван Савельич вышел на палубу и сказал:

— Будем пить индийский чай. Плантации пошли…

Но никаких плантаций пока не было. Справа под самым небом синели прозрачные, будто нарисованные акварелью, горы. А внизу на белом песке среди пальм стояла маленькая светлая фигурка.

По воде за бортом иногда плыли цветные птичьи перья. Потом вдруг над мачтой сверкнула стрекоза. А мимо меня пролетела какая-то зелёная травинка, села на палубу, повернулась и распустила крылья. Саранча.

Теперь горы тянулись как голубые волны. Иногда на палубу выходил кок Ваня и смеялся:

— Скоро их преосвященства закаркают!

— Цирк приедет, — говорил боцман.

А Коля-артековец курил, как бывалый капитан, и задумчиво вглядывался в берег, где был похоронен знаменитый Васко да Гама.

Облака стали малиновыми, вода — мягкой, нежной. Мы повернули к берегу и вечером вошли в залив. Над ним нависали пальмовые листья. Среди темноты мерцали лёгкие огоньки, светились уютные оконца, и в зарослях блуждали зелёные точки светляков.

— Занять места по швартовому расписанию! — приказал помощник капитана, но сказал это осторожно, тихо, будто боялся спугнуть ночные запахи, огоньки.

Мы вышли на швартовку, приблизились к причалу, подали на берег швартовый конец. После океанской прохлады от пакгаузов понесло упругой, накопленной за день жарой.