Волны словно кенгуру. Повести о далеких плаваниях

«САКИЯКИ»

Поднялись мы по трапу, а навстречу капитан и рядом с ним боцман. Могучий. Брови мохнатые, седые, да глаза под ними добрые. Протянул руку, спрашивает:

— Пополнение?

— Пополнение, Никоныч! — сказал за меня «грузовой».

— Давайте, давайте, — усмехнулся Никоныч. — У меня всегда работа найдётся. Пока устраивайся.

Поставил я чемодан в каюту, а тут опять Виктор Саныч:

— Ну-ка пойдём, кофейку попьём.

Чем ближе мы подходили к его каюте, тем крепче становился кофейный запах.

На столе в графине с кипятильником булькала вода. А на диване, положив ногу на ногу, сидел Федотыч и помешивал ложечкой в стакане.

Виктор Саныч взял знакомую банку, сыпанул мне в стакан две с верхом ложки кофе.

— Много! — сказал я. — Это очень много!

— А Саныч только такой и пьёт! — заметил Федотыч.

У него кровь пополам с кофе. Оттого он и вертится, как заводной! Грузами, как оркестром, командует.

— Л иначе попробуй повертись, — откликнулся Саныч. В это время в двери появилась голова в рабочей каске, и вошёл высокий парнишка-японец, в руках рукавицы. Он по-свойски сел и тоже налил себе кофе.

— Это Модзи. С грузчиками в трюмах работает, — сказал Виктор Саныч. Мы с ним по ночам часто кофеёк гоняем. Для бодрости.

Модзи кивнул. Отхлебнул глоток. Закурил и, выпустив в потолок колечко дыма, важно сказал:

— Завтра все ко мне домой, на сакияки!

— А что, поедем? — посмотрел на меня и на Федотыча Виктор Саныч.

— Чего же не поехать! — рассудил Федотыч. — Человек рабочий. Да и сакияки дело вкусное. Национальное японское блюдо!

И я кивнул: едем! Как все, так и я!

Весь вечер я повторял слово «сакияки». Привязалось!