Воплощение снов

Глава XIV

В личном кабинете верховного мага Геона всегда господствовал мягкий полумрак, который так и тянуло назвать интимным. Никогда не поднимавшиеся тяжелые бархатные портьеры на окнах, округлые креслица у камина, обитые все тем же бархатом винного цвета, широкий диван в глубокой нише, толстый алмарский ковер от стены до стены, заглушающий звуки шагов — тихий альков, всем своим видом призывающий к отдохновению, укромный грот для искушенных, услада глаз истинного сибарита! Каждая вещь здесь была уникальна, от самого пустячного предмета мебели, вроде резной скамеечки для ног, до любой драгоценной безделушки, что в превеликом множестве теснились на каминной полке, — и каждая была лучшей в своем роде. Данстен эль Гроув любил роскошь. И золота на нее не жалел, тем более, что брал его из собственного кармана. В конечном итоге, этот кабинет был его единственным убежищем, его домом, его тихой гаванью… Нет, у герцога имелся и особняк в столице, и обширное поместье на юге Разнотравья, однако все это он в глубине души своей собственностью никогда не считал. До него в роду Гроувов не было магов, и все его предки этим гордились — до поры до времени. Мать Данстена умерла при родах, отец тоже ненадолго пережил ее, а опекуны его сторонились, пусть и лебезили перед ним при каждом удобном случае. Не столько из опаски, сколько ввиду далеко идущих планов на наследство — новоявленный герцог эль Гроув родился раньше срока, младенцем был хилым и пусть, несмотря на все это, как-то ухитрился дотянуть до совершеннолетия, доктора оптимистичных прогнозов на долгую жизнь ему не давали. А род Гроувов был богат, и наследников, хоть и не прямых, у его светлости хватало… Однако все они его недооценили. Данстен оказался на редкость живуч. А еще наблюдателен, любопытен, хитер и амбициозен — весь долгий тернистый путь от агента тайной канцелярии до верховного мага эль Гроув проделал сам, а в сорок пять лет достиг вершины отнюдь не стараниями королевы, но лишь благодаря собственным личным заслугам. Да, королева… Стефания была его единственной любовью, и платила ему тем же, однако даже она знала, что для него первую скрипку всегда будет играть Геон. Как мужчина Данстен эль Гроув принадлежал ей одной, но как верховный маг — лишь государству, и ее величеству пришлось с этим смириться. А для его светлости иначе и быть не могло. Деньги, земли, титул — все это меркло в сравнении с его истинной страстью; его предназначением было служить своей стране, и только отдаваясь ему всецело он чувствовал, что живет не напрасно. Что же до наследия Гроувов — так, милостью богов, кроме него есть кому продолжить род, а значит это последнее, о чем стоит беспокоиться!

Тем не менее, пока что главой рода являлся Данстен. И семейным состоянием он распоряжался по собственному усмотрению, не видя причин отказывать себе в приятных мелочах. В конце концов, много ли жемчужин поместится в паре комнат, пускай и весьма просторных? Мебель, с десяток картин… В любом случае, наследники внакладе не останутся.

Стрелки богато украшенных позолотой часов на камине с тихим мелодичным звоном сошлись на двенадцати. Полночь. Верховный маг Геона оторвался от созерцания разложенной на столике доски для игры в нарр, пасмурно качнул головой и откинулся в кресле. Нынче вторник, а государыня не любит менять свои привычки, так что раньше двух часов ночи увидеться с ней не удастся — традиционный ужин ее величества и его высочества сейчас уже завершился, но им, как всегда, есть о чем поговорить… Молодую невестку Стефания не жалует, так что внука от себя, надо думать, отпустит нескоро. Мда. Эль Моури! Что ее отец, что она сама — темные лошадки из одной конюшни! «Конечно, дочь не чета батюшке, — подумал герцог, — и опыта его нет, и хватки, да и возраст не тот… Однако непробиваема! И королевой станет достойной, как бы Стефания не прохаживалась на этот счет. Уж что-что, а держать себя девочка умеет и далеко не глупа. Мужу ее, правда, от этого не легче…» Данстен эль Гроув сочувственно усмехнулся. Бедняга! И как его угораздило?..

То, что Рауль Норт-Ларрмайн отчаянно влюблен в собственную жену, для верховного мага секретом не являлось. Наследный принц играть умел, и прятать свои истинные чувства тоже, но где ему было тягаться с Птицеловом? «Она, разумеется, даже не догадывается, — с некоторым одобрением подумал герцог. — Мальчик умен и вдобавок слишком горд, чтобы опускаться до никому не нужных признаний… Ну да ничего. Время рассудит — или остудит» Он снова взглянул на часы. Просто так, по привычке, — когда ее величество покинет Розовую гостиную, ему сообщат. Любопытно только, куда из оной гостиной направит свои стопы его высочество? Не в покои супруги, уж то наверняка — он слишком бережет ее сон. А Бервик еще вчера уехал на север…

Верховный маг крякнул. Бервик! Лет десять назад никому и в голову не могло прийти, что за ястреб вырастет из этого желторотого птенца. Шут, прожигатель жизни, ни к чему в целом свете не относящийся серьезно… И Рауль такой же — для большинства тех, перед кем они рука об руку который год разыгрывают этот спектакль. Стефания считает обоих мальчишками. Что ж, в чем-то она, может быть, и права — но все мальчишки взрослеют. «И обычно куда как раньше, чем хотелось бы, — задумчиво оглаживая бороду, подумал герцог. — Север… Да, у них ведь там свой карманный хранитель заставы. Редкий дуб такой же редкой доблести, но им, я так понимаю, это только на руку. Люди, подобные Виджелу Экхарду, верны как псы. С одной стороны, это от него и требуется, но с другой…» Его светлость, оставив в покое бороду, вновь склонился над игральной доской.

Короля делает свита. А внук Стефании Первой рано или поздно должен был стать королем, и верховный маг Геона позаботился о том, чтобы с малолетства окружить принца нужными людьми. Полдюжины подходящих по возрасту и иным качествам мальчиков из подходящих семей, определенные условия, соответствующее воспитание — и вот вам те самые друзья, которых «не выбирают»! Уловка эта стара как мир, десятки и сотни правителей поступали точно так же, не только во благо страны, но и на пользу собственным отпрыскам: молодость бесшабашна и неосмотрительна, пусти дело на самотек — и юный наследник живо заведет себе таких приятелей, с которыми, вполне может статься, в будущем ему не понадобятся никакие враги!.. Впрочем, Раулю Норт-Ларрмайну не на что было жаловаться. Друзья его, хоть и не случайные, по факту являлись самыми настоящими. И обвинить Братство Погреба в неискренности не смог бы даже его действительный создатель. Все его члены в полной мере оправдали ожидания верховного мага: они были верны принцу и немало ему полезны, как тогда, так и теперь. Хранитель заставы, делец, дипломат (иными словами, меч, монета и пара чутких ушей) — этот необходимый любому правителю тыл, крепко спаянный дружбой, был залогом спокойствия в будущем. С одной небольшой оговоркой — трех ножек для трона, даже и таких крепких, все равно было недостаточно. К тому же, место этих людей было не при дворе, не там они должны были служить своей стране, и требовался кто-то, кто неотлучно будет рядом с принцем, а позже — и с королем… Одно время верховный маг планировал определить на эту роль юного эль Вистана, но потом пришел к выводу, что еще один меч, пусть даже у самого трона, будет лишним. И обратил внимание на второго сына маркиза Бервика, вельможи старой закалки, безраздельно преданного правящему дому и, вне всякого сомнения, человека надежного. Юный Натан, не слишком впечатливший его светлость поначалу, вскоре однако проявил себя с наилучшей стороны. Мальчишка оказался умен, сметлив, за словом в карман не лез, хорошо понимал, когда следует промолчать, а когда подать голос, умел понравиться, если хотел, и всегда добивался того, что было нужно — не только ему самому, но и принцу. Причем первое и второе, как очень скоро заметил верховный маг, в большинстве своем совпадало. И что в том удивительного? Рауль Норт-Ларрмайн с Натаном Бервиком были одной породы. Герцог эль Гроув отметил это не без удовлетворения. Именно такой сподвижник наследному принцу и был нужен, а то, что за глаза смешливого Бервика все называли шутом, делу отнюдь не мешало. Кто королю ближе шута? Кого никогда не принимают всерьез — и весьма напрасно?.. Его светлость благоволил дружбе двух недорослей, с каждым днем укрепляясь в мысли, что «четвертая ножка трона», пожалуй, будет понадежнее остальных трех, строил далеко идущие планы, скрытно поощряя то одну, то вторую свою марионетку — и сам не заметил, как в пальцах его остались лишь жалкие обрывки нитей… Бервик! Когда этот вертлявый лицедей из шута под рукой превратился в крылатого хищника на плече? Как такое могло получиться? Что пошло не так? Верховный маг недолго задавался этими вопросами. Ответ он нашел очень быстро: не было никаких удивительных превращений, так же как и вмешательства извне, не было никакого шута. Был лишь точный расчет и, как это ни прискорбно, его собственный. Птицелов сам взрастил и взлелеял того, кого в свое время опрометчиво счел добычей; этот ястреб вылупился не в гнезде, но в самом центре паутины — его паутины! — а кукловод переиграл сам себя.

Однако осознание досадного промаха, пусть и довольно горькое, в конечном итоге явилось для него немалым облегчением. Бервик, при всей своей шустрости, обещал стать достойным преемником эль Гроува по части дел тайной службы, а принимая во внимание безусловный талант и редкую преданность принцу — преемником более чем достойным. «На двух стульях не усидишь, — поразмыслив, решил его светлость, — а я не вечный. Следующим верховным магом, вероятно, станет кто-то из нынешних магистров, тот же эль Хаарт — лучшая кандидатура. Но к тайному сыску ни у него, ни у остальных нет ни малейшей склонности… Что ж, милостью богов искать кого-то на замену мне не придется. Бервик сработается с любым верховным магом, если будет на то воля Рауля Норт-Ларрмайна, а я буду знать, что оставил Геон под надежным присмотром» Ностальгически вздохнув по утраченному всевластию, Данстен эль Гроув поделился своим открытием с королевой. Та отнеслась к новости с изрядной долей скепсиса, однако, подумав и понаблюдав, вынуждена была с герцогом согласиться. «Бервик так Бервик, — в конце концов сказала она. — Конечно, он слишком молод, и до тебя ему далеко, но он верен Раулю. Может, тебе стоит взять его под крыло? В нынешних обстоятельствах дорог каждый день, а опыта твоему протеже, боюсь, все-таки недостает» Его светлость, помедлив, качнул головой: «Нет, душа моя. И Бервику, и его высочеству давно пора оставить гнездо. В бескорыстность наших намерений они все равно не поверят и только зря потеряют время, пытаясь зарыться поглубже, чтоб я не нашел… Пусть учатся летать на собственных крыльях. А что касается опыта — уж его-то, поверь, я им обеспечу и так!»

Рука, занесенная над игральной доской, медленно опустилась вниз, пальцы сомкнулись вокруг золотого венца фигуры Правителя — и вновь разжались, так и не сдвинув ее с места. Тихий условный стук из ниши, где стоял диван, заставил верховного мага поднять голову. Нет, и сегодня, видно, партия останется незаконченной! Данстен эль Гроув грузно поднялся и, подойдя к темной нише между двух окон, потянул на себя стенной светильник. Из темноты раздался тихий протяжный срежет. «Опять пора смазывать», — с неудовольствием подумал герцог, делая шаг вперед. Темноту прорезала колеблющаяся полоса света: она медленно расширялась с каждой секундой; вот уже проступил золотой узор на обоях, стал виден отъехавший в сторону громоздкий диван, широкий квадратный люк, что скрывался под ним, плавно поднимающаяся крышка…

— Шевелись, — буркнул его светлость. — Ночь не бесконечная.

Над краем люка показалась голова — и тут же скрылась. Свет на мгновение чуть померк, до герцога донеслось чье-то тяжелое прерывистое дыхание. Данстен эль Гроув, сдвинув брови, торопливо шагнул к проему в полу.

— Демоны! — сквозь зубы прошипел он, увидев скорчившегося на ступеньках человека. Судя по кровавому следу на каменном полу тайного хода и побелевшему лицу гостя, без тварей нижнего мира и впрямь не обошлось. Верховный маг, чудом успев перехватить выпавший из рук человека масляный фонарь, поставил его на паркет и щелкнул пальцами. За спиной герцога вспыхнул в две дюжины свечей напольный канделябр, а роскошный пушистый ковер, повинуясь воле хозяина, споро свернулся трубочкой. Эль Гроув протянул руку навстречу гостю — и его скрюченное тело в жалких ошметках плаща плавно приподнялось над ступенями.

— Ваша светлость, — еле слышно пробормотал человек, силясь продолжить, но маг только раздраженно поморщился.

— Нишкни! После поговорим, главное, постарайся еще хоть пару минут продержаться. Где же тебя так угораздило?..

В покоях королевы Данстен эль Гроув появился только в четвертом часу утра. Ее величество не спала — не столько из-за всегдашней своей бессонницы, сколько от беспокойства, так сильно верховный маг опаздывал редко. Наверняка что-то случилось, и серьезное! Стефания, лежа в постели и глядя в потолок, на котором дрожали затухающие блики огня в камине, тревожилась. Придет или не придет? А если придет — то с чем на этот раз? Только бы не война, Геон еще не готов, и как раз самый разгар перевооружения! А если все-таки Данзар вновь всех опередил? Если войска Мэйнарда Второго уже сейчас штурмуют границу?.. Усилием воли королева уняла опасно разыгравшееся воображение. Начнись война — уж ее, надо думать, первой бы с постели подняли. «Да и разведка наша так-то не сплохует, — подумала ее величество. — Случись что, мы бы уже знали. Нет, здесь другое… Однако, рассвет вот-вот! Где его демон носит?» Стефания Первая нахмурилась — и почувствовав на лице знакомое дуновение холодного ветра, с облегчением улыбнулась. Всё-таки пришел!

Она уперла локти в перину и приподнялась на постели: мутный серый смерч уже растаял. Стоящий в центре комнаты верховный маг щелкнул пальцами, накрывая спальню защитным куполом, и шагнул к кровати. Королева, скользнув взглядом по своему гостю, нахмурилась:

— Данстен? Во имя богов, что с тобой?!

Его светлость неопределенно пожал плечами, торопясь опустить закатанные до локтей рукава черного камзола, но зоркость государыни недооценил — Стефания Первая успела увидеть то, что показывать ей не хотели.

— Что у тебя с руками? Это кровь? Данстен!

— Тише, тише, душа моя. Со мной все в полном порядке. А руки… Не обращай внимания, политика, увы, дело грязное.

Ее величество сдвинула брови. Это она и так знала. Но лицезреть своего верховного мага в настолько растерзанном виде ей раньше не доводилось: бурые пятна на руках соседствовали с такими же на правой щеке, камзол в нескольких местах был порван, а роскошная черная борода, гордость эль Гроува, сейчас напоминала растрепанную метлу. И это он называет «полным порядком»?

— Данстен, я не дура! — отрезала она. — И, слава богам, не при смерти, чтобы в глаза мне врать! Где ты пропадал? Что случилось?

Герцог, наскоро отряхнув пропыленный камзол, виновато крякнул.

— Прости, — сказал он. Подошел к кровати и присел на краешек. — Не хотел тебя напугать, но я и вправду совершенно цел. Кровь не моя. А вот это всё…

Он раздраженно махнул рукой. И поймав вопросительно-требовательный взгляд государыни, нехотя пояснил:

— Пришлось прогуляться к гроту. На одного из лучших моих агентов напали, он чудом выжил и только благодаря вмешательству богов, не иначе, смог до меня добраться. Помнишь, я говорил тебе о Дымке?..

Стефания Первая медленно кивнула.

— Так вот, прогнозы первого алхимика начали сбываться. Это не дурман, душа моя. И это хуже, чем оружие… Создатели Дымки как следует обкатали ее на никому не нужной мелочи и наконец взялись за дело всерьез.

— Она появилась в Мидлхейме?

— Да. Пару недель назад, в торговом квартале — старший сын купца Ярвиса, крупного торговца кожами и салом, имел неосторожность познакомиться с этой дрянью. Парень он с головой, поведения трезвого, год как женат: ни по притонам сомнительным, ни по веселым домам не ходок. А тут ни с того, ни с сего начал вести себя странно. Ярвисы — семейство почтенное, известное, при деньгах и репутации. Отец несчастного, заметив пугающие перемены в сыне, запер его от греха, в надежде, что тот «перебесится», и все будет шито-крыто. Информация о Дымке пока строго засекречена, так что об истинной причине бедствия купец знать не знал, грешил на помутнение рассудка — были у них в роду случаи.

— А что сын? Где он взял эту пакость, с его-то примерностью?

Верховный маг скривился:

— Бедняге ее подсунули в парфюмерной лавке. Причем не где-нибудь на окраине, а в самом центре столицы! Зашел он туда поздно вечером, по пути домой из отцовской конторы, хотел жене презент сделать. Ну и поднесли ему пару образцов — а потом горошину с Дымкой. Дескать, наимоднейший продукт, аромата и стойкости невиданных, на здоровье и настроение благоприятно влияет… У парня даже сомнений не возникло: лавка известная, приказчик знакомый. Развесил уши — и всё. Секундное дело. Того, кто Дымку ему подсунул, конечно же, не нашли. То ли ему за это щедро заплатили, и он сам смылся, благо, было на что, то ли, что вернее, убрали его по-тихому. Дело свое он в любом случае сделал. А молодой Ярвис вернулся домой уже обреченным. Первые дни в эйфории пребывал, потом, как закручивать начало, отец его под замок посадил — да толку-то? Дымка подчиняет с первого вдоха, но в овощ превращает не сразу, парень понял, как обеспечить себе свободу и, соответственно, новую дозу: присмирел для виду, «в себя пришел», а как папенька ослабил хватку — сынок тут же сбежал. До лавки той, правда, не дошел — в пути встретили. И вторую горошину уже задорого продали, — его светлость помрачнел. — Склады отцовские сжег. Сало-то жарко горит! А если учесть, что заказ на него и на кожи был государственный…

Губы королевы вытянулись в узкую нитку.

— Диверсия?

— Она самая, ваше величество. Нет, купец, разумеется, все возместит. Но он явно не последний в списке.

— А что та парфюмерная лавка?..

— А! — только горестно отмахнулся герцог. — С лавкой все чисто, мы проверили. Хозяина в тот роковой вечер вызвали домой под каким-то предлогом, приказчика купили… Пару агентов для наблюдения я там оставил, но больше чем уверен, что акция была разовая.

— А купцы? — помолчав, спросила Стефания. — Больше никому в торговом квартале Дымки не предлагали?

— Предлагали, — глухо отозвался эль Гроув, не глядя на нее. — Одному из приятелей того бедняги. Правда, уже за деньги и без всяких «образцов»…

— И что? Попался на удочку?

Герцог эль Гроув покачал головой.

— Он — нет. Мы попались, ваше величество. Нынче вечером мой агент, что занимался этим делом, сел на хвост распространителю. И слишком поздно понял, что не он ведет, а его. Уже на берегу в клещи взяли, четверо… Хвала богам, не на рядового соглядатая наткнулись, отбился. Живьем, увы, никого не взял, но тела мне привез.

Верховный маг надолго замолчал. Королева беспокойно шевельнулась на подушках:

— И?..

— Все четверо — алмарцы. Тот, кого мой агент вел из самого торгового квартала, тоже. А основные компоненты Дымки…

Стефания чуть шевельнула плечом.

— Да, — бесстрастно сказала она. — Я помню. Значит, все-таки Алмара?

Данстен эль Гроув не торопился с ответом. Долго сидел, пристально глядя в огонь, хмурился. И, наконец повернувшись к ее величеству, проговорил:

— Не знаю, душа моя. Вполне может быть, и многое на это указывает, тем более, что в самой Алмаре ни одного случая до сих пор не зафиксировано. Но слишком уж почерк знакомый! Нам снова суют в лицо очевидное, и делать поспешных выводов я бы не рекомендовал. Тем более, что главное сейчас отнюдь не это. Дымка проникла в Геон. И для начала нужно обезопасить его изнутри — всеми возможными способами.

Закрытый экипаж с гербом королевского дома одиноко катился по Центральной улице. Уже давным-давно пробило полночь, мостовые опустели, встающие по обе стороны дома почти слились с темнотой, лишь только фонари вдоль тротуаров, эти бессменные городские стражи, исправно несли свою службу. Мидлхейм, заснеженный, притихший, дремал в преддверии скорого рассвета. Экипаж свернул с Центральной в короткий и узкий Шелковый переулок, потом выехал на Парковую аллею, миновал сквер, пролетел по пустынной набережной, мазнув бликами масляных фонарей с облучка по обледеневшей решетке перил, и направился в сторону Восточных ворот.

Внутри экипажа было темно и холодно. Королевский магистр алхимии, закутавшись с плащ с меховым подбоем, покачивался на сиденье, устало прикрыв глаза. Он покинул свой корпус последним — в очередной раз за эти долгие месяцы, и снова несолоно хлебавши. Если, конечно, не принимать в расчет сегодняшний ночной визит верховного мага… Герцог эль Хаарт, не поднимая отяжелевших век, нахмурился. Дымка! Уже здесь, на этих безмятежно спящих улицах, под самым его носом! И он ничего не может сделать! На сухих впалых щеках герцога, невидимые во мраке, вспыхнули алые пятна гнева. Он дневал и ночевал в лаборатории, появляясь дома только короткими наездами, он потерял сон и аппетит, он вытянул из себя все жилы, но к разгадке тайны так и не приблизился. Последняя составляющая Дымки до сих пор оставалась ненайденной. Осознание собственного бессилия и неотступное ощущение, что он напрасно бьется лбом в наглухо запертые ворота, совершенно вымотали алхимика. «Брось, Кендал! — увещевал друга магистр щита. — Какой смысл так себя изводить? Ну найдешь ты последний элемент, так давай начистоту — что ты с ним будешь делать? С чего ты взял, что он хоть как-то поможет? Молочная роса, вон, вся по полочкам разложена, а толку?» Магистр в ответ только хмуро отмалчивался. Он и сам не знал, с какой стати вдруг так вцепился в этот последний, недостающий компонент: по сути, Айрон вполне мог оказаться прав… Но чутье, то самое, что всегда идет рука об руку с истинным мастерством, не давало Кендалу сдаться. Только оно держало теперь алхимика на плаву, заставляя раз за разом снова бросаться в бой — оно и необъяснимая уверенность в своей правоте. Он должен был сбросить с Дымки последний покров, должен был найти разгадку, и он искал.

А время уходило. Багровая смерть уже не на пороге — она просочилась сквозь крепостные стены столицы, забрала первую жизнь, и если сейчас не задушить эту гидру в зародыше, шансов у Геона нет. Купцы, тут эль Гроув безусловно прав, это только начало. С каждым днем создатели Дымки будут подниматься все выше и выше, по одному обезглавливая тех, на ком держится страна, и, может статься, недалек тот час… Поймав себя на этой страшной мысли, Кендал эль Хаарт вздрогнул и открыл глаза. Нет. Не бывать такому, пока он жив! И хватит этих пораженческих пророчеств.

Он подышал на заледеневшие руки, спрятал их поглубже в мягких складках плаща и откинулся на спинку сиденья. Ныла спина. Совсем забросил тренировки, не дело… Да и загнал себя совсем. Эти выходные, похоже, все-таки следует провести дома, тем более, что сейчас распространителям Дымки придется залечь на дно, и есть время на небольшую передышку: эль Гроув настроен решительно. И государыня, вне всякого сомнения, его поддержит — пора снимать завесу секретности, приближенные к трону и те, кто занимает ведущие государственные посты, должны узнать, с чем им предстоит столкнуться. Верховный маг собирается поднять вопрос о Дымке на королевском совете в конце недели, но ждать общего решения, похоже, не планирует. Его агенты уже сейчас прочесывают торговый квартал и столичные постоялые дворы, трущобы тоже взяты под пристальное наблюдение, а если на совете все пройдет, как надо, пограничникам Геона будет отдан приказ о всеобщем въездном досмотре.

«Только не сделает ли это хуже? — напряженно думал Кендал, подпрыгивая на сиденье. Экипаж уже выехал за пределы Мидлхейма. — Граница еще ладно, однако повальный обыск гостей столицы, среди которых отнюдь не одни купцы, поднимет тучу пыли. Дипломатическая неприкосновенность, будь она неладна! А Алмаре мы ничего предъявить не можем, все доказательства ее участия — косвенные. На пороге войны ссориться с возможным союзником непростительная глупость» Он покачал головой. Первый алхимик Геона, как и его верховный маг, вовсе не был уверен в том, что Дымка — дело рук алмарских зельеваров. Да и заботило это его, по совести, в последнюю очередь. Куда больше герцог эль Хаарт опасался неминуемых народных волнений, которые — история не даст соврать — частенько оказывались опаснее любого мора. И если весть о Дымке просочится на улицы… «Волна всеобщей истерии способна снести даже самую крепкую стену, — безрадостно подумал герцог, — а рычаг управления страхом, увы, не в наших руках».

Лошади свернули с главной дороги, взобрались на невысокий холм и через несколько минут остановились. Королевский магистр алхимии, накинув капюшон, толкнул дверцу. Кивнул вышедшему навстречу привратнику, отпустил экипаж и направился по тисовой аллее к дому. Несмотря на поздний час, окна библиотеки и малой столовой призывно светились. Кендал недоуменно шевельнул бровью: с чего бы такая иллюминация? Если с библиотекой еще понятно, наверняка госпожа Делани опять сидит за книгами, то кто оставил свечи в столовой? Вчера и позавчера хозяин не ночевал дома, логично было бы предположить, что и сегодня его дожидаться не стоит. Да полно, не случилось ли какой беды?

Торопливо взбежав по ступенькам, герцог эль Хаарт толкнул дверь. И уже сдергивая плащ, услышал:

— Кендал!

— Вивиан?.. — Еще больше обеспокоившись, герцог шагнул навстречу супруге, появившейся из коридора, что вел к библиотеку. — Всё в порядке?

Герцогиня успокаивающе улыбнулась.

— Конечно, дорогой. Не волнуйся. С полчаса назад прибыл гонец от верховного мага, тебя еще не было, а я все равно не спала… Вот, держи. Я возьму твой плащ.

Она протянула мужу треугольный конверт с гербовой печатью. Кендал, хмурясь, вскрыл его и пробежал глазами короткую записку. Вивиан обернулась от вешалки:

— Что-то серьезное?

— Нет, — с нескрываемым облегчением отозвался его светлость. — Обстоятельства потребовали моего завтрашнего присутствия на чрезвычайном королевском совете… Знать бы, так во дворце остался, только время на дорогу потратил зря. Глаз сомкнуть не успею, как придется назад возвращаться.

Он устало провел рукой по лицу. Вивиан вновь тихо улыбнулась и, аккуратно расправив плащ, вернулась к мужу.

— Я подогрела тебе ужин, — сказала она. — Он ждет в столовой. И гонец от его светлости сам за тобой прибудет, без экипажа. Воронкой вы обернетесь быстро… Двор ценит тебя, Кендал.

Морщины на лбу первого алхимика разгладились. Воронка? Да, эль Гроув умеет подсластить пилюлю. «Значит, вопрос о Дымке государыня решила поднять незамедлительно, — подумал Кендал, следуя за женой в столовую. — А я с этой бедой знаком ближе всех и, надо думать, без веского слова алхимика тут не обойтись… Что ж, резонно. Быть может, так нам быстрее удастся убедить совет, что дело нешуточное».

С ужином его светлость расправился быстро, однако сон отложил на потом. Сняв салфетку, он налил себе в чашечку мятного отвара и, сделав пару глотков, посмотрел на жену. Она сидела напротив, подперев голову рукой и рассеянно мешая ложечкой остывший кофе.

— С твоей бессонницей надо что-то делать, — обронил Кендал. — И уж прости, но кофе тут точно плохой помощник… Ну да ладно. Нам нужно поговорить, Вивиан.

Герцогиня подняла голову:

— О чем?

— О том, что, надеюсь, нас не коснется, — пасмурно отозвался он. — Хотя сейчас никто уже не может быть в этом уверен.

Герцог эль Хаарт отставил в сторону чашечку, помолчал и заговорил. Он рассказал жене о Дымке, о том, чем она опасна, и о том, для чего, по всей видимости, была создана. Упомянул о несчастном купеческом сыне, о тех, кто был до него… Вивиан слушала, не перебивая. Только хмурилась. А когда он закончил, спросила:

— Ты боишься, что с нами тоже может такое случиться?

— Да. И, увы, семья первого алхимика Геона — куда более завидная мишень в сравнении с купцом. Ко мне лично подобраться трудно, Нейлара я уже предупредил, но ты и Мелвин… Особенно Мелвин! Я видел свет в библиотеке — госпожа Делани тоже еще не ложилась?

Герцогиня качнула головой:

— Она в детской, и, наверное, давно уже спит. Это я зажгла свечи, пока ждала тебя.

— Жаль. Как воспитателю нашего сына, ей знать о Дымке стоит едва ли не больше, чем тебе, в конце концов она при Мелвине неотлучно… Впрочем, тебе я всё разъяснил подробно — и очень прошу завтра же побеседовать об этом с госпожой Делани. Пусть будет построже с Мелвином и не спускает с него глаз. Это во-первых. Во-вторых — пока ситуация с Дымкой не прояснится, и тебе, и воспитателю не стоит покидать восточный пригород. Если кому-то из вас что-то потребуется в столице — составьте список и отдайте главе охраны. Его я отдельно проинструктирую.

Вивиан кивнула. И бросив задумчивый взгляд в темный холл, спросила:

— А слуги, Кендал? Они ведь приходящие. Нет, если все так, как ты говоришь, мы можем временно отказаться от их услуг, однако…

— Пока что это лишнее. Конечно, в нынешней ситуации слишком сильно полагаться на их неподкупность не стоит, но, смею надеяться, хорошая прибавка к жалованию поможет прислуге пережить личный досмотр по утрам. С кухаркой и горничными, правда, могут возникнуть некоторые трудности — но я завтра утром поговорю с Айроном, в боевом корпусе достаточно женщин… Как бы то ни было, этим я займусь сам — слуги придут к семи, заседание чрезвычайного совета начнется в десять, а совет магистров завтра будет отменен. Даже если гонец от верховного мага явится за час, я успею решить вопрос с прислугой. А ты тогда возьмешь на себя Мелвина и госпожу Делани. Хорошо?

Герцогиня, снова кивнув, с легкой тревогой взглянула мужу в глаза:

— Мелвин здесь, но Нейл… Ты сказал, что предупредил его об этой напасти, и все же мне неспокойно, Кендал. Бар-Шабба за многие тысячи миль от нас! Ты уверен, что там до него не доберутся?

— Нет, — честно ответил герцог. — Но я уверен в нем, Вивиан. Наш сын не дурак и он будет осторожен.

Она опустила голову.

— Надеюсь, ты прав…

— Я тоже, — негромко отозвался Кендал и встал. — Пойдем спать, дорогая. Рассвет не за горами, а я, признаться, совершенно выдохся. Дать тебе снотворной настойки? Боюсь, после моих новостей ты точно не уснешь.

Вивиан, подумав, кивнула. Следом за мужем поднялась из-за стола, вновь бросила взгляд в сумрачную глубину холла и поежилась.

— Кажется, — пробормотала она, — скоро я, как Мелвин, начну спать при свете!.. Что творится с этим миром, Кендал?

Герцог эль Хаарт невесело улыбнулся.

— То же, что и всегда, любовь моя, — сказал он. — Ничего хорошего.