Воробьиная сила

Пролог Академические достижения

Если бы на это собрание попал кто-то посторонний, он бы непременно удивился необычному составу и внешнему виду участников. А уж если бы он оказался знаком с важными людьми Федерации Дариид, тогда открывшаяся картина поставила бы его в тупик. Тут присутствовал не только ректор университета — могущественный маг и постоянный член Коллегии Восьми, не только Высший Целитель Диршада Мульчарн, но и деканы двух факультетов — химерологии и высшей магии. Нужно ли говорить, что и Диршада, и профессора Шардуш и Заридаш, являлись очень красивыми женщинами? Но даже их красота меркла перед ослепительной внешностью высокой рыжеволосой женщины со смуглой кожей, которая вольготно откинулась в удобном кресле и непринуждённо потягивала белое вино из высокого алмазного бокала. Если бы тот самый сторонний наблюдатель владел бы чарами косвенного исчисления Чалрира, он бы понял, что эта девушка, которой с виду не исполнилось и двадцати двух, является самым сильным магом из всех присутствующих. Более того, её сила превосходила всех их вместе взятых, правда, насколько больше, установить бы не удалось. Не только потому, что она хорошо контролировала собственную элир, но и из-за того, что на столь высоких значениях даже такая надёжная методика давала сбой.

Двое оставшихся участников выделялись разве что своей непримечательной внешностью и казались тут чёрными крецашами. И если молодой парень, которому с виду не исполнилось и двадцати, был хотя бы внешне смазлив, то седой старик, одетый в простой серый комбинезон, казался уборщиком, попавшим на королевский приём. И тем более странными казались любящие взгляды, бросаемые на старика рыжеволосой красавицей: взгляды, которыми не делятся с любимым дедушкой или отцом.

Встреча проходила на одной из широких террас здания деканата, в месте, откуда открывался не только прекрасный вид на кампус, но и была видна вся Нирвина, ярко освещённая солнечными лучами позднего лета. Несмотря на то, что внизу проходило множество студентов, бросавших на собравшихся заинтересованные взгляды, тонкий, почти незаметный магический барьер не только защищал от жары, но и не позволял деталям разговора просочиться наружу.

— Не пойму одного, — сказал старик, когда было покончено с неизбежной социальной болтовнёй, разговорах о погоде, делах университета и о здоровье присутствующих. — Я-то всего лишь хотел посоветоваться с профессором Шардуш, да поинтересоваться результатами оценочной сессии Хартана. Чего я не ждал, так это такого внимания.

— Ой, меня не спрашивай, — засмеялась Диршада Мульчарн. — Я как раз проведывала университет и была обрадована, узнав, что вы все вернулись. Смотрела на твоё творение и читала документацию. Надеюсь, ты не против.

— Против, — проворчал старик, но по тону стало понятно, что он шутит. — Ты могла просто заскочить или позвонить, я бы тебе всё рассказал и показал.

— Да прямо-таки! — фыркнула Высшая Целительница. — Я пыталась разок, но никого из вас не было дома.

— Ну, теперь мы некоторое время здесь побудем, а в нашем доме тебе всегда рады, — ничуть не смутился старик.

— Отвечая на ваш, Улириш, вопрос, — подал голос ректор Дигран Тазаш, — могу только сказать, что для университета вы являетесь персоной, важной в такой степени, что на время вашего визита остальные дела можно и отложить. Но, признаюсь честно, я был не занят, так что просто заскочил на бокальчик старого тургайского.

В качестве иллюстрации ректор поднял бокал и пригубил вино.

— Я же просто была рада повидать старого знакомого, — улыбнулась Ридана Заридаш. — Опять-таки, хотела поговорить о Хартане, столь многообещающем ученике моего факультета. И о тебе, Алира.

— А что не так? — удивился парнишка. — Я же всё сдал и всё ответил! А мама вообще профессор!

— Всё так, Тана, — ответила профессор Заридаш. — Просто хотела дать некоторые рекомендации. У вас обоих как теоретическая, так и практическая база выше любых похвал. Вот только мага настоящим магом делает не умение сплетать чары и не объём познаний.

— А что? — удивился парень.

— Конечно же, научная работа! — как само собой разумеющееся, прояснила профессор. — Творческий и научный поиск, решение академических задач, исследования и открытие нового. Практические навыки вырабатываются при этом сами по себе. Глупо, конечно, говорить такое тебе, Алира. Ты превосходишь как в силе магии, так и в контроле кого угодно из нас, кроме, разве что, Диршады. Но вам обоим не стоит упускать основы.

— Учту, — сказала рыжеволосая красавица. — И, в отличие от Хартана, я не только не обиделась, но, наоборот, благодарна за хороший совет.

— Эй, я тоже не обиделся, — возмутился Хартан. — Просто думал… И вообще, почему вы, профессор Заридаш, упомянули только нас двоих? А папа?

Профессор переглянулась с ректором, затем с Высшей Целительницей, а потом все весело рассмеялись.

— Прости, Тана, но одного только ритуального контура, который он создал на моих глазах, достаточно для подтверждения даже не магистерской, а гранд-магистерской работы. Причём, то, как он её задокументировал, достойно отдельной похвалы.

— Я уже говорил, — смутился старик, — что ничего нового в контуре нет. Все структуры не только есть в университетской библиотеке, но и применяются на практике. Документация и вовсе не стоит упоминания, я просто представил её во сне, а потом, милостью Ирулин, перенёс на бумагу. И даже делал это не сам, а попросил голема.

Профессор Заридаш, ректор Тазаш и Высшая Целительница Мульчарн одарили Улириша осуждающими взглядами. Выражение лица рыжеволосой красавицы выражало столько гнева, что Хартан даже вжался в кресло и втянул голову в плечи.

— Ладно, ладно! — смеясь, поднял руки Улириш. — Буду считать, что это действительно такое серьёзное достижение.

— Даже не сомневайтесь, Улириш, — подала голос Киара Шардуш. — Пусть ритуалы — не моя специализация, но я, конечно же, ознакомилась с деятельностью своего студента, сколь бы номинальной его учёба ни была. Но меня, как декана факультета химерологии, гораздо больше интересует другая ваша работа.

— Другая? — удивилась Высшая Целительница.

— Да, профессор Шанфах, вернувшись из длительного исследовательского путешествия, привёз просто потрясающе полные материалы по магическим способностям более сотни видов монстров и химер. Причём, некоторые генетические образцы, которыми он поделился с нашим университетом, очень редки, их у нас раньше не было. Не скажу, что их невозможно достать другими способами, но, скажем, геном пурпурного феникса можно приобрести только на аукционе, и нашего бюджета на него никогда не хватало. Но самое главное — именно исследование, оно воистину уникально!

— Спасибо, — сказал Улириш. — Если я начну отрицать свои заслуги, то жена мне не простит и придётся неделю спать на полу.

Рыжеволосая красавица улыбнулась и кивнула, показывая, что Улириш недалёк от истины.

— Вот только это исследование было бы невозможно без моей семьи, разделявшей со мной все тяготы путешествия, двух верных друзей, принимавших участие в сражениях с монстрами, и, главное, без Единителя Сердец, чья реликвия сделала всю работу.

— Улириш, — вздохнула профессор Шардуш, — вы же паладин и знаете, что такое реликвии. И насколько их работа зависит от человека, который их использует. Каждый уважающий себя учёный рано или поздно прибегает к услугам храма Фаолонде. Но для того, чтобы получить хороший результат, этот учёный должен испытывать сильную жажду знаний, иногда даже сравнимую с одержимостью. И, судя по подробным результатам, вы такую жажду проявили. Воистину, фундаментальный труд. Я удивлена, что вы дали разрешение публиковать только под псевдонимом. Мне кажется, ваша работа должна прославлять именно ваше имя.

— Боюсь, что у меня есть кое-какие обстоятельства, — пожал плечами старик. — Поверьте, славы я не ищу.

— Улириш, а что означает твой псевдоним? — спросила профессор Заридаш. — Почему именно «Шпац»?

— Это язык моей родины, — улыбнулся Улириш. — Слово, обозначающее «воробей».

— Почему воробей?

— Скажем так, в моей жизни очень много связано с этой птицей. Она принесла мне удачу в карточных играх, от неё зависит моя последующая жизнь, а ещё… Эта птица преподала мне очень важный урок унижения.

— Говоря проще, два воробья отделали его так, как не смог бы и крежл-змей! — усмехнулся парнишка, увидев удивлённые взгляды. — Размазали папе по затылку все сопли!

— Тана, лексикон! — хором сказали старик и рыжая красавица, переглянулись и рассмеялись.

— Хартан прав, — вздохнул Улириш. — Двое воробьёв меня действительно отделали, не помогла никакая магия. И если бы напоследок не удалось сунуть руку в пустое гнездо и ухватить горсть мусора, то генетический образец я бы не добыл. Больше всего я удивился, что нигде нет упоминаний об этом виде, я проверял специально.

— Ну, это как раз и закономерно, — улыбнулся ректор. — Коллеги профессора Шардуш предпочитают иметь дело с более внушительными монстрами, способными принести коммерческую выгоду. На такие рискованные путешествия во имя науки решаются очень немногие.

— Меня тоже сложно записать в учёные, — развёл руками Улириш Шанфах. — В первую очередь я преследую личные интересы. Ридана… профессор Заридаш прекрасно знает какие. И помощь профессора Шардуш мне была нужна именно в связи с этими потребностями. Я прочитал немало как профильной литературы, так и частных записей практикующих химерологов. Но для столь важного дела нет ничего лучше консультации со специалистом. К примеру, во время подготовки ритуала исцеления моей тёщи помощь Диршады, как знаниями, так и материалами, была неоценима.

— И я вам всем скажу, что это был очень впечатляющий ритуал, — улыбнулась Высшая Целительница. — Безупречно подготовленный и безупречно исполненный.

— И что вас интересует, Улириш? — спросила декан Шардуш. — Я в вашем полном распоряжении.

— Давайте я просто опишу вам стоящие передо мной задачи, шаги, которые я собираюсь предпринять, а также чего хочу добиться в итоге. Для меня это очень важно. Пожалуй, ничего важнее в моей жизни на текущем этапе нет.

— Конечно, Улириш, так будет лучше всего. Если хотите, мы можем пройти ко мне в кабинет, все положенные клятвы я вам дам.

Улириш и его красавица-жена посмотрели друг на друга и обменялись очень странными улыбками.

— Не стоит, Киара, — пояснил свою реакцию Улириш. — Ничего особо секретного в моей задумке нет, к тому же я полностью доверяю каждому из присутствующих. Речь идёт как раз о воробье…

Выслушав длинный и подробный рассказ Улириша, профессор Шардуш задумалась. Затем, задумчиво постукав себе пальцем по верхней губе, она медленно сказала:

— Та часть, что касается выращивания эмбрионов из имеющихся материалов, довольно проста. К счастью, речь идёт об особях, близких, как минимум внешне или по размеру к обычным воробьям. Это значит, что достаточно взять куриное, либо же даже воробьиное яйцо и внедрить внутрь геном с помощью довольно простых чар. В этом случае не нужны сложные системы и артефакты, искусственную матку заменит само яйцо, а дальше — достаточно обычного инкубатора и потока подходящей элир. Улириш, вы уже организовали чистое пространство или хотите воспользоваться университетским?

— Чистое пространство? — удивился Улириш. — Боюсь, я не слишком понимаю, о чём речь.

— Киара, я поясню, — сказала профессор Заридаш. — Улириш обладает воистину необъятными знаниями, в которых почему-то встречаются пробелы в самых базовых и элементарных вещах. Для выращивания химер, в отличие от обычных немагических зверей, требуется место, где загрязнение элир минимально. Именно поэтому все химерологи, которых ты встречал, либо проживают в глуши, либо держат там свои лаборатории.

— Я знаком с несколькими, — возразил старик, — и не сказал бы, что это такая глушь.

— О, некоторые предпочитают жить в городе, но исследования и опыты всё равно ведут подальше отсюда. Им необязательно уезжать от столицы далеко, главное, чтобы место не было слишком оживлённым. Достаточно удалиться отсюда на десяток миль, и можно найти что-то подобное. Экранировать такое место гораздо легче, чем тут, в Нирвине. Наши университетские лаборатории находятся в горах, где массив камня сам по себе служит неплохим экраном.

— И всё равно результативность не слишком высока, — вздохнула профессор Шардуш. — Но если просто требуется вырастить зародыш монстра, то никаких проблем нет. Сложности только с наделением эмбриона магией, и тут уже важнейшую роль играет обстановка.

— Я слышал, — сказал Улириш, — что были успешные опыты, когда маги соединяли не животное и монстра, а двух монстров.

— Да, я тоже о таком слышала, — кивнула профессор Шардуш. — Но это больше из разряда научных мистификаций. Подобные опыты ведутся регулярно: изрядная доля студентов считает, раз у остальных не получилось, то уж ему-то точно удастся. Мы их не останавливаем, несмотря на безрезультатные траты элир и материалов. Ведь неудачи — неотъемлемая часть научного поиска.

— Когда-то я читал записи этого якобы успешного эксперимента, — подал голос ректор. — Похожими на мистификацию они не выглядели. Впрочем, разницы особой и нет. Наука — это повторяемость результатов, а тут вышло больше похоже на счастливую случайность. Чудеса — это удел богов, кому, Улириш, об этом знать как не вам?

— Так что, чтобы вырастить монстра, нужно место, где совсем нет магии? — спросил паренёк.

— Да нет же, Хартан, — поморщилась профессор Заридаш. — Если оставить в стороне представителей некоторых отдельных видов, то для процесса роста им как раз и нужна элир. Во время нахождения в утробе, либо, раз уж мы говорим о птицах, в яйце, монстр должен получать магию матери. Проблема возникает при появлении больших количеств разнородной элир, которые неизбежны в городах. Так что при выращивании своих питомцев химерологи очень серьёзно следят за энергией.

— Эксперимент, о котором я говорил, — добавил ректор, — происходил с насыщением образцов одной и той же элир, чтобы они унаследовали общие характеристики, а лишь потом было произведено слияние. Увы, сколько ни пытались этот эксперимент воспроизвести, положительного результата, насколько мне известно, не получилось.

— Да нет же! — воскликнул Хартан. — Я имею в виду, что место, где папа должен растить своего воробья, должно быть далеко? И чтобы там совсем-совсем не было магии?

— В этом есть некоторое упрощение, но в целом да, — согласилась профессор Шардуш. — А что?

— Да просто такое место я знаю! — торжествующе воскликнул парень. — Вот только есть одна ма-а-аленькая проблема.

— И какая же? — заинтересованно спросила профессор.

— Там уже есть обитатель!